Спустя несколько мгновений перед бескрайними имперскими просторами стоял лишь один человек в монашеской рясе. Невероятные впечатления от увиденного сменились строгим порядком мыслей и желанием внимательно осмотреть местность. Похоже, Майк стоит сейчас на той самой возвышенности, где когда-то просил благословения на решающую битву великий герой Эмфилио Колумб. Прямо под ногами разливается кристально чистая река Антиль, которую ныне люди называют святой. Левее, за широким лесом, врезалась в землю одна из двух великих рек Сиенсэля — большой и глубоководный Морфис. А за Морфисом сплошным черным покрывалом раскинулись густые дикие леса. Теперь у Майка не возникало сомнений, что именно там, среди тех мрачных деревьев, он безнадежно боролся за жизнь, и именно там его нашел отец Илларион. Казалось, эта черная бездна лишь поглощает свет, падающий на нее. Ни единого огонька, ни малейшего отблеска дневного света нельзя было различить в бескрайнем море огромных густых крон. Нетрудно понять, какой ужас вселялся в Майка, когда его взгляд в очередной раз касался этой непроходимой чащи.
В противоположной же стороне природа разительно менялась. Земли, раскинувшиеся к западу от монастыря, поражали своими нетронутыми прелестями. У подножий великих Каррольских гор расстилались ярко-зеленые ковры лесов. В отличие от восточных, эти сказочные кроны манили к себе. Нежные листья блестели, словно изумруды, отражая чудесное сияние вечной звезды. Хрустальные озера отражались в глазах наблюдателя. Разноцветные водопады приводили долину в движение. Красивые птицы, разрезая воздушное пространство, делали западные земли еще живее. А самые умелые взоры могли заприметить и сухопутных обитателей этих удивительных краев. Едва ли не ежесекундно где-то в долине мелькал силуэт зайца или косули, выскакивающий на ярко-зеленую поляну и молниеносно скрывающийся за изумрудной листвой.
На востоке же над черной бездной одни лишь вороны скитались, разыскивая мертвое тело очередной жертвы этих мрачных лесов…
Если бы у Майка хватило сил оторвать взгляд от чудесной долины и осмотреть то, что находилось за его спиной, он увидел бы бесконечные снежные вершины Каррольских гор. Эти могучие горные образования окаймляют всю северную границу Сиенсэля. Как далеко они уходят на север — неизвестно. По крайней мере, карта империи не в силах нам это поведать.
Там, где когда-то зародилась святая река Антиль, под вечными снежными куполами, на знаменитой возвышенности по приказу первого императора Эмфилио Колумба был основан монастырь. С тех давних пор под крышей этого высокого сооружения люди служат Трем Божествам. Божествам, которые много лет назад вдохновили армию Колумба на судьбоносную победу над ваалами. Божествам, которые их создали, и создали все, что их окружает. Гость из прошлого оказался в поистине святом месте. От ужасов и неожиданностей незнакомого мира его укрыли теплые стены монастыря, настоятелем которого являлся пожилой отец Седурий.
Когда Майк открыл глаза на следующее утро, им овладело лишь одно желание. Не обнаружив в своей комнате живой души, он торопливо встал с кровати и набросил на плечи монашескую рясу. На ходу утолив жажду прямо из кувшина, он вышел из тесного монастырского помещения и затворил за собой дверь. Весь минувший вечер Майк умолял брата Мариуса только лишь об одном: день сегодняшний начать с повторного осмотра той новизны, какая совсем недавно радовала его взор впервые. Уверяя монаха в том, что он уже почти здоров и выпрашивая лишь доступ к знакомому обрыву, а не свободное расхаживание по всей территории монастыря, Майк сумел-таки уговорить своего нового друга и теперь, не мешкая, направлялся к месту встречи с новым миром.
Сегодня, казалось, солнце светило ярче, чем вчера. Земли, лежащие к западу от монастыря, были еще прекраснее, а к востоку — еще ужаснее. Отсюда, из Каррольских гор, открывался все тот же невероятный вид: долины, от которых было сложно отвести взгляд. Далеко на юго-западе, на другом конце империи виднелись силуэты других вершин, которые носили имя Андагарские и прятали за собой некое загадочное Басмийское царство. Казалось, горы эти были расположены так близко, что до них можно дотянуться рукой. Но Майк уже знал: чтобы достигнуть тех красноватых вершин, путнику нужно пересечь целую империю.
Ублажая взор чудесными видами, гость из прошлого заприметил силуэт вдали. На дороге, выползавшей из леса и ведущей прямо к монастырю, показался человек. Он медленно шел, опираясь на длинную палку, а на спине его виднелась большая серая сумка. Когда человек приблизился, Майк узнал темно-серую монашескую рясу, в которую тот был облачен. Еще несколько минут — и капюшон перестал скрывать лицо усталого путника. Гость из прошлого, казалось, засиял от счастья: это был его спаситель. Отец Илларион неспешно поднимался к монастырю, взглядом огибая знакомые снежные вершины. Навстречу Иллариону вышел его ученик. Брат Мариус вежливо поклонился учителю и жестом предложил пронести его тяжелую ношу, но путник ответил отказом. В тот же миг отец Илларион резко изменил свое направление и направился к одиноко стоящему над обрывом Майку.
— С возвращением! — радостно произнес последний, когда их взгляды наконец встретились.
— Рад видеть тебя на свободе, — с легкой улыбкой произнес монах. — Пойдем со мной.
Вскоре они настигли брата Мариуса, который все это время стоял и терпеливо ожидал своего учителя, после чего все трое направились к главномувходу в монастырь.
Монахи ждали путника. Они выстроились в ряд в большом зале и суетливо встречали вошедшую троицу. Обменявшись поклонами, собравшиеся люди смешались под статуями Трех Божеств. Отец Илларион открыл свою походную сумку и подозвал к себе одного из монахов.
— Я нашел то, что тебе нужно, — сказал он и протянул некий сверток.
— Спасибо, отче, — тихо ответил монах и удалился из главного зала.
— А это для тебя, брат Жирон, — сказал Илларион, когда пред ним возник следующий священнослужитель.
— Спасибо, отче, — поблагодарил тот, удаляясь с врученными ему книгами.
Так человек десять получили от прибывшего путника различные предметы. А когда все разошлись и вновь занялись своими делами, отец Илларион подошел к Майку и, достав из сумки один из последних предметов, оказавшимся книгой, протянул его гостю из прошлого со словами:
— Как и обещал, я принес кое-что и для тебя. Доставлено из нартэльской библиотеки, полнейшей во всей империи! Это не летопись и не учебник истории, где обилие дат и мелких событий способно запутать человека, незнакомого с прошлым нашей империи. Это очерк. Очерк одного ученого и придворного мага. Звали его Обнис Верон, и он служил при дворе Гариона Лирийского, отца нынешнего императора Арманда. В этой книге доступным языком описывается историческое прошлое Сиенсэля и уделяется внимание наиболее важным, интересным событиям и личностям. Поэтому читается такой очерк весьма легко. Думаю, это подойдет тебе.
Майк вежливо поблагодарил монаха, а тот, не проронив более ни слова, медленно направился в свою келью.
V
Из очерка Обниса Верона, придворного мага императора Гариона Лирийского:
«…После кончины первого императора и великого полководца Эмфилио Колумба на сиенсэльский престол взошел его старший сын Владеан пятидесяти лет. Наконец мир пришел в Сиенсэль. И хотя военные действия завершились еще задолго до этого события, с приходом нового императора мир почему-то почувствовался сильнее. Ужасные воспоминания о кровопролитной войне, похоже, ушли в могилу вместе с Колумбом. В памяти народа навечно остались лишь подвиги великих предков.
Поскольку десятилетия и даже столетия после смерти первого императора не изобиловали жестокими сражениями, сожжениями городов, людскими потерями, захватом новых территорий или мирным расширением имеющихся владений, этот временной промежуток не может быть достойным подробного описания на страницах этого очерка. В целом стоит отметить, что эти годы были мирными и счастливыми для всей империи. Императоры строили новые города и спокойно правили вверенной им территорией. Все так же продолжались попытки освоить земли за Морфисом, и все так же они ни к чему не приводили. Более ничего интересного эти лета нам поведать не могут.
Интересное случилось позднее. В 277 году Второй эпохи император Дариус Колумб, потомок Эмфилио Колумба в четвертом поколении, решил совершить поход за реку Лиотему, которая так долго была западной границей Сиенсэля, что, несомненно, успела намозолить глаза не одному поколению картографов. После сообщения императора о своем намерении в народе пронеслась буря эмоций. Люди будто разом вспомнили, что, оказывается, не все земли находятся под властью империи. По Сиенсэлю посыпались горы невероятных предположений и порой совершенно идиотских легенд. В каждой таверне об этом только и говорили.
Экспедиция, снаряженная с благословения самого императора, переправилась на другой берег Лиотемы. Ни один из воинов, ученых, картографов не знал, где конец незнакомым землям и кончаются ли они вообще. Но по мере отдаления от великой реки все вокруг преображалось. Имперцев окружала сказочная природа. Западные земли изобиловали прекрасными растениями, каких доселе мир не видывал, кристально чистыми речками и озерами, редкими видами животных и еще многими чудесами нетронутой природы. Очарованные люди все шли вперед, дивясь всему, что их окружало; следов человека, однако, не наблюдалось.
Но вскоре имперцы набрели на небольшое поселение, находящееся в сказочном по красоте лесу. Оставив войска в лагере, разбитом неподалеку, несколько человек отправились в деревеньку. Нападать на кого-либо пришельцам вовсе не хотелось. Имперцы пришли сюда с миром, и обитатели этих бесподобных земель ответили им взаимностью. Представители империи Сиенсэль были хорошо приняты в одной из местных хижин удивительным народом, который называл себя гуллитами.
Гуллиты были чрезвычайно низкорослы, но достаточно крепки. Между собой они общались на языке, не понятном имперцу. Но своих гостей гуллиты без труда понимали и могли даже вести с ними беседы, правда с ощутимым акцентом в говоре. Необычные обитатели западных земель жили небольшими поселениями, разбросанными по всей территории от Лиотемы до Западного моря. Однако у них имелась и столица — город, где абсолютно все постройки были из дерева. В сравнении со всеми прочими видами ремесла, гуллиты были настоящими мастерами в деревообработк