Деяния Апостолов повествуют о том, как Иоанн вместе с Петром исцеляет хромого (гл. 3). Апостолы посылают его, также вместе с Петром, из Иерусалима в Самарию для утверждения крещенных диаконом Филиппом в духовной жизни (Д.А. 8, 14-17).
Согласно историческим данным Иоанн жил впоследствии в Ефесе, а затем, во время гонений в царствование римского императора Домициана (81-96 г.), был сослан на пустынный скалистый остров Патмос (на Эгейском море, недалеко от берега Азии, к юго-западу от Ефеса) и там удостоился пережить видения о грядущих страданиях и торжестве Церкви Христа, изложенные им в его Откровении. Время кончины апостола относят к 95-100 гг. по Р. X.
Характер Иоанна.
Каждый из четырех евангелистов имеет присущий ему личный характер, через особенности (через призму) которого преломляется «Свет истинный» — Христос.
Иоанна, по справедливости, называют апостолом любви. Но он не сразу стал таким. По природе он обладал недостатками, как всякий смертный. И о нем можно сказать: «хотя он был Иоанн, но он был человек». Он проявлял и узкосердечную ревность, близкую к зависти, когда запретил одному человеку исцелять именем Иисуса только потому, что «оп не ходит с нами» (Лк. 9, 44-50). Его честолюбие выразилось в притязаний на первое место в Царствии Небесном (Мр. 10, 35). Его гневность по отношению к самарянам, не пожелавшим принять Христа, была такова, что он готов был призвать огонь с неба и истребить их (Лк. 9, 51-56).
Не потому ли Христос назвал обоих сынов Зеведеевых Иоанна и Иакова «сынами грома» (Мр. 3, 17)? В школе Христа благодать возрождения не устранила личного характера Иоанна, она не сделала его безличным, но переплавила и преобразила заложенную в нем энергию. Так, пламенная ревность Иоанна не угасла, она лишь стала святою по своим мотивам и целям. Гром не утих в его сердце, но теперь он направлен на ложь и лицемерие, на разоблачение зла.
Он стал апостолом любви, но любви не сентиментальной, податливой, благодушно потакающей злу, поблажающей порокам и заблуждениям. Это любовь Христова, которая любит грешника, но ненавидит и карает грех, называя его собственным именем.
Не соблюдающего заповедей Христа этот кроткий апостол любви называет лжецом (1 Иоан. 2, 4), и «всякий, кто ненавидит брата своего, есть человекоубийца» (1 Иоан. 3, 15); «кто делает грех, тот от диавола» (1 Иоан. 3, 8), «всякий дух, который не исповедует Христа, пришедшего во плоти, не есть от Бога, но это дух антихриста» (1 Иоан. 4, 3). Он запрещает принимать в дом и приветствовать лжеучителя. В нем поистине сочетаются «небесная кротость и громовая ревность». Художник Рафаэль изображает его парящим на крыльях орла; этот символ издревле дает ему Церковь, представляя полет его духа, его проницательный взор, созерцающий тайны грядущего царства света. В то время как деятельный Петр был более способен к основанию и организации церквей, Иоанн был призван к их назиданию и углублению. Говоря языком психологии, Петр имеет энергичный, холерический темперамент (быстро и глубоко схватывающий впечатления), Иоанн имеет скорее природу меланхолическую, отзывающуюся на впечатления глубоко, но медленно. Его созерцательный и углубленный характер сказывается во время явления воскресшего Господа на берегу Тивериадского озера. Он первый узнает Христа, но остается в лодке, в то время, как порывистый Петр бросается в воду и устремляется к берегу. Такому именно апостолу, подобно Марии, тихо сидевшему у ног Иисуса, приникавшему близко к груди Господа, открывались глубинные тайны Евангелия духовного, неизреченные глаголы Неба. Иоанн — человек мысли и чувства. Согласно выражению одного писателя, Петр любил больше Христа, Мессию, а Иоанн — Иисуса, Его Личность, и потому он стал Его наперсником и другом. Любовь Петра деятельная, мужественная, любовь Иоанна — созерцательная, женственная. Петра называют апостолом надежды, Павла — апостолом веры, а Иоанна — апостолом любви. Петра особенно почитает церковь католическая, Павла — протестантская, или евангелическая, Иоанна — православная.
При всей спорности этого распределения, несомненно то, что существует «христианство Иоанново», поскольку Иоанн излагает сущность Евангелия. И, конечно, оно важно для всех нас, поскольку в нем отражается «христианство Христа».
Мы имеем не Евангелие Иоанна, а Евангелие о т Иоанна, в изложении Иоанна, согласно Иоанну (по-гречески — κατά Ίωάννην, по-латыни — secundum Joan- nem, на древне-еврейском языке —על-פי, ал-пи, «через уста», по-английски — according John, по-польски — wedlug и т. п.
Перед нами Евангелие Иисуса Христа по Иоанну, слышавшему его непосредственно от Христа и написавшему его по вдохновению свыше. С юных лет и до глубокой старости, в течение семидесяти лет, он был апостолом. Он не путешествовал так много, как другие апостолы, но оставался на своем посту в Ефесе, углубляясь в размышление и учительство. Все это способствовало написанию Евангелия, исполненного глубины и духовной красоты.
План Евангелия от Иоанна.
Данное евангелие распределяет события из жизни Христа по иудейским праздникам; в частности, оно упоминает, по крайней мере, три последних Пасхи в земной жизни Иисуса Христа (2, 13:6, 4: 11, 55: 12, 1: 13, 1), праздник Кущей (7, 2), праздник обновления храма (10, 22).
Евангелие написано в следующем порядке:
1) Пролог (предисловие), 1, 1-18.
2) Приготовление Христа к открытому выступлению, 1, 19-51.
3) Общественная деятельность Христа, главы 2-12.
4) Прощальная беседа Христа с учениками, главы 13-17.
5) Страдания, воскресение и явления Христа после воскресения, главы 18-21.
(В дальнейшем текст евангелия изучается в отдельных отрывках, или уроках, расположенных по №№.)
№ 1.
Пролог.
Гл. 1, ст. 1-5.
1. Полезно сравнить первый стих данного евангелия с первыми стихами Библии вообще (Быт. 1, 1-3). Найдите там, упомянутое здесь Слово.
Бог, Слово, Дух Божий уже там открывают троичное выявление Божества. В книге Бытия говорится о действии Творца, которое было «вначале»; в Евангелии от Иоанна — о самом Бытии, которое было «прежде бытия мира» (17, 5). Там — начало времени, здесь — вечность. Ср. Мр. 1, 1, где говорится о начале деятельности Христа в земном, историческом смысле.
«В начале» — греч. έν αρχή, ц. — сл. искони.
«Было» ήν, а не возникло для бытия или стало быть, что обозначено было бы другим греческим словом (έγένετο). «Было» указывает на предвечное рождение Сына.
«Слово», греч. λόγος, Логос, означает не только звуковое сочетание, выражающее ту или иную мысль, но также самую мысль, с м ы с л вообще.
Владимир Соловьев переводит этот стих словами: «В начале был Смысл» ..., т. е. основная мысль бытия, живая, творческая идея мира и человека, которая затем получила видимое, историческое бытие через творческое действие Бога.
Греческое слово λόγος, Логос, происходит от глагола λέγω — «говорю». Логос Христос говорит о сущности всего бытия, выражает смысл бытия; также и все бытие говорит о Нем. Поэтому один из богословов называет Христа и «говорящим» и «говоримым» (λέγων, λεγόμενος).
Предположение, что Иоанн заимствовал понятие Логоса у иудейского философа Филона, несостоятельно. Филон родился около 20 г. до Р. X. Он был представителем Александрийской школы и пытался соединить иудейство с философским учением греческого мыслителя Платона. Но у Филона Логос не Слово, а Божественный Разум; он не является Мессией и далеко не представляет собою личности. Филон отожествляет Духа и Логос, чего нет в Евангелии Иоанна. Филону чужда идея воплощения, выраженная в стихе 14: «Слово стало плотью».
Интересно, что в древне-индийских Ведах написано: «Слово Брамы породило все». Понятие Логоса у Иоанна продолжает учение не Филона, а Ветхого Завета о Предвечном Слове: Быт. 1, 3: Пс. 32 (в поздн. русском издании —33), ст. 6: Пс. 147, 4 (в поздн. р. изд. 147. 15): Ис. 55, 11; также — о Премудрости, Притч. 3, 19:8, 22.
В таргумах (древних передачах еврейской Библии на арамейский язык) встречается слово «мемра»—«Слово», которое служит посредником между Богом и людьми и значит больше, чем слово в смысле речения. Так, в раю первые люди слышали не голос Божий, а голос мемры Бога
(Быт. 3,8-9). Бог заключил завет между Авраамом и Своим Словом (Быт. 17, 2). Иаков поставил завет для себя в том, что слово Господне (мемра) будет его Богом (Быт. 28, 21).
Это Слово неотделимо от Бога, Оно тождественно, нераздельно, единосущно Ему. Поэтому сказано: «Слово было Бог». В то же время Оно есть отдельная Личность. Поэтому не сказано «в Боге», но — «у Бога» (πρός τόν θεόν).
2. Не заключается ли во втором стихе закон всякого разумного дела, всякого творческого действия? Сначала мысль, потом дело; сначала идея, потом ее воплощение, сначала созерцание, потом творчество. Не отсюда ли порядок каждого творческого дня Божия (акта творения), указанного в Бытии: сначала вечер, а потом утро? Закон подлинного творчества, истинного дела заключается в том, чтобы сначала иметь не какую-нибудь мысль вообще, а великую мысль Творца (Логос).
3. «Все начало быть через Слово», ибо слово у Бога всегда означает и дело. На священном, древне-еврейском языке «давар» דבר означает и слово и дело. Также и греческое слово Логос имеет значение и творческой идеи. Напрасно, поэтому, ученый доктор Фауст в известной поэме Гете, размышляя о первом стихе Евангелия от Иоанна: «В начале было Слово», пытается поправить его выражениями: в начале был смысл, дело и т. п., ибо все эти понятия Логос заключает в Себе. Если «все» имеет Божественное происхождение то как же объяснить происхождение зла и греха? Неужели они созданы Богом? Разгадка лежит в слове быть. То, что происходит от Бога, от Сущего, имеет бытие (начало быть), в то время, как зло. грех, ложь имеют лишь призрачное существование, прозябание, бывание. Зло не существует само по себе, оно не субстанция (отдельная сущность), а отношение. Создан не диавол, а ангел, падший впоследствии: зло — его враждебное отношение к Богу.