– Знаешь, Ялбу, ты все-таки мог хотя бы спасибо сказать, – вступившийся за калмыка однокашник хмуро глянул на молчаливого ханского сына, сидя на кровати напротив него.
В длинных комнатах, рассчитанных на группы, равные по численности полковому взводу, стояло больше двух дюжин кроватей. Казармы строились таким образом, чтобы на одном этаже могло разместиться не менее двух рот, вместе с хозяйственными помещениями для каждого взвода. Чаще всего их использовали для сушки вещей и починки одежды.
– За что мне тебе говорить спасибо, урус? – тщательно подбирая слова, ответил Ялбу, внимательно глядя на соседа по койке, являющегося заодно его капралом. Он копошился под своей кроватью, что-то озабоченно выискивая на полу.
Тот от подобной наглости онемел, не зная, что сказать, но потом все-таки выдавил из себя:
– За помощь.
– Спасибо, Ярослав, – улыбнулся калмык, с трудом выговорив имя соседа, и, не желая больше говорить, отвернулся в сторону, тщательно растирая замерзшие ноги.
– Ну и хрен с тобой, если не хочешь разговаривать так и не надо, – махнул рукой на соседа капрал.
Из-за наказания витязи пропустили сегодняшние занятия. Ничего фатального в этом нет, молодых воинов часто ставят в караулы, готовят из них с первых дней не просто солдат, а будущих командиров. Так что пропуск занятий дело обычное, другое дело, что хочешь не хочешь, а пройденный материал – бесценные знания учителей, раз данный отрокам редко повторялся – слишком много нового следует дать алчущим молодым умам, и так мало времени для учебы. Ничего не поделаешь – главная задача воспитать офицеров, а уж потом взрастить знающих ученых мужей.
Книги пока были роскошью и в руки отроков попадали не так часто. Единственные книги, широко доступные для всех – Воинский Устав и брошюра с петровскими артикулами, более детально описывающая некоторые аспекты солдатской жизни.
Купленные в Голландии печатные станки не могли справиться с поставленной задачей. С каждым днем требовалось все больше и больше печатных книг: наставлений, букварей для открывающихся школ, предметных учебников, не говоря уже о тысячах новеньких библий для монастырей и церквей.
Патриарх, заинтересованный в распространении православия как никто другой, продавливал авторитетом политику ассимиляции северных и восточных народностей. А как это сделать быстрее? Только послав молодых миссионеров с библиями и церковной утварью, иначе проникновение веры может затянуться на долгие столетия, чего Россия допустить уже сейчас не может – мала паства у патриарха по сравнению с Римским папой, даже мусульман больше в разы. Когда-то встреченная в штыки мысль епископа Варфоломея об изменении внутреннего курса православия в сторону ожесточения и подъема реваншистских настроений теперь не казалась патриарху Иерофану вероломной.
Царь дал молодому епископу карт-бланш на разработку и создание подходящей теории, так зачем этому противиться? Патриарху стоит смириться и плыть по течению, продолжая делать вид, что все идет строго по намеченному именно им пути. Ведь он и никто другой поведет весь православный люд к царству небесному.
В вопросе просвещения населения помогали еженедельные выпуски сотен экземпляров газет «Ведомости» с новым русским алфавитом на последней странице. Трех типографий катастрофически не хватало, а когда удастся купить новые – не известно, отвлекать умы корпуса и токарных мастерских барона Либераса государь не счел нужным – проблем с созданием оружия по-прежнему слишком много, и пока их большая часть не исчезнет, о других делах лучше вовсе не думать.
Прошла неделя с момента ссоры Ялбу и Ярослава с второкурсниками. Казалось, жизнь вновь вернулась на круги своя: побудка, зарядка, учеба, прием пищи, личное время, тренировки и… отбой. Так изо дня в день, разве что в субботу и воскресенье личное время увеличено в два раза, да подъем на час позже.
В зимнюю пору и в ненастье витязей старались не гонять на полигон: здоровье молодых воинов берегли и от лишних неприятностей ограждали. Тем способом, который казался наставникам предпочтительней. Почти два полноценных батальона отроков нуждались в четком отлаженном управлении. Так получилось, что из-за нехватки наставников поставили одного наставника на два взвода, то есть на роту приходилось всего два ветерана-наставника.
Ну а то, что повидавшие жизнь ветераны не будут возиться с отроками, было понятно любому опытному человеку. Поэтому вместо полигонных занятий стали практиковать строевые приемы на плацу воинскими подразделениями до роты включительно. Однако и про полигон старались не забывать, устраивая раз в неделю-две боевые учения. Причем в них не делалось различий, кто перед кем стоит: рота второкурсников или первогодки, а может и третьекурсники, сейчас покинувшие стены корпуса «Русских витязей».
– Слушай, Ярослав, ты у нас капрал, так расскажи, в чем дело? – один из витязей стоял по стойке смирно рядом с капралом Тихим.
Взвод построили десять минут назад, но никаких задач не поставили. Обычно, если их снимали с занятий, то говорили о том, зачем они понадобились. Чаще всего такое было, когда приезжал Старший брат или куратор корпуса – Кузьма Астафьев, поручик Преображенского полка. Они проверяли строевую подготовку, изредка проходила тренировка повзводной стрельбы на полигоне или двустороння учебная атака.
– Сегодня прибыл куратор, – хмуро бросил Ярослав.
– Тишина в строю! – прикрикнул сержант первого взвода Жиров, рядом с ним стоял наставник Александр Петрович Путятин.
– Правильно, Егор, дисциплина – сестра победы и мать порядка, вот бы еще второй взвод приучить к ней… – нахмурился наставник, поглядывая на пару перешептывающихся витязей из соседнего взвода. – Лодьев! Мишин!
– Я! Я! – названные курсанты вышли из строя на пару шагов.
– Упор лежа принять!
Курсанты горестно вздохнули, но, не произнеся ни слова протеста, опустились на пол, приготовившись отжиматься.
– Начали, кого ждете? Вы теперь будете скрашивать наше ожидание, – размашисто показал на вытянувшийся двухшереножный строй наставник. – А то ишь взяли привычку… И раз-з! И два-а…
Пара курсантов не успели отжаться и дюжины раз, как из дверей показался запыхавшийся командир второго взвода.
– Господин наставник, в оружейной комнате готовы выдать фузеи!
– Хорошо, – немного горестно вздохнул Александр Петрович. – Вставайте, орлы, надеюсь, в голове у вас хоть что-то отложилось, впрочем, лишнее напоминание не помешает. После отбоя оба зайдете ко мне, думаю, я смогу найти для вас работу…
– Становись! – скомандовал наставник, как только провинившиеся заняли пустующие места.
Сержанты встали впереди своих взводов.
– Смирно! Напра-во! В оружейную шагом а-арш!
Полсотни витязей подошли к одной из оружейных в тот момент, когда оттуда выходили два взвода шестой роты. Лица первокурсников светились счастливыми улыбками – какой мужчина, пусть и отрок, не любит оружие?
На старых фузеях уже примкнули штыки, но снять кожаные чехлы не сняли. По правилам положено, чтобы до боя все холодное оружие находилось в ножнах или в чехлах. На учениях витязи примыкали штыки в оружейной до выхода. Тренироваться ходить строем с оружием следует начинать не перед неприятелем, а задолго до первого боя. Тяжело в ученье – легко в бою!
– И чего они радуются? – буркнул Игорь, рыжеволосый паренек с веснушчатым лицом.
– Возможности отличиться, – внезапно ответил Ялбу.
На калмыка недоуменно воззрилось все капральство и Ярослав в том числе. Ханский сын редко разговаривал с ними, чаще всего только на уроках, да и то не всегда. Вообще соплеменники Ялбу оказались более общительными и даже успели обзавестись если не друзьями, то знакомыми точно, лишь он один продолжал приглядываться к окружающим его людям.
– Ялбу прав, для многих из нас только полигон дает шанс подняться чуть выше, – подтвердил капрал, выравнивая шеренгу: последний витязь из шестой роты вышел из оружейной.
– Повзводно для получения оружия, а-арш! – скомандовал наставник, оглядывая выровнявшихся воинов.
Спустя полчаса ровные колонны витязей поползли в сторону полигона. Несмотря на зиму, полигон оставался пригодным для учений. Пускай снега на нем уйма, однако разместить десять-двенадцать рот витязей можно свободно.
Так повелось, что все важные учения проходят между первым и вторым курсом, ну а третьего курса здесь просто нет: старшие витязи давно встали в строй и воюют во имя Отечества. Выстроившись друг напротив друга на расстоянии в четверть версты, курсанты замерли в ожидании приказа. По традиции первыми должны атаковать старшекурсники.
Учебную атаку старались сделать приближенной к настоящей, той, которую в последние год-полтора используют гвардейские полки и часть наиболее подготовленных регулярных полков: Астраханский, Новгородский, Первый Московский, Рязанский и Тверской.
Расстояние до врага делится на три рубежа. Первый рубеж выбирается, исходя из максимальной дальности картечного огня полевых орудий – около восьмидесяти саженей, (наличие «колпаков» у врага не предусматривается). Начальный рубеж следует преодолевать быстрым шагом или бегом, тридцать – сорок шагов – и солдат в меньшей степени подвержен огню орудий.
Далее следует рубеж полковой артиллерии, ее картечного огня – 50–55 саженей, его также преодолевают бегом. После чего атакующие идут быстрым аршинным шагом прямо на врага, не доходя 25–30 саженей, останавливаются для прицельного повзводного залпа, а после него идут в штыковую атаку. Тактика применения казеннозарядных фузей несколько отличается. Залпы следуют один за другим до того момента, когда в стволе не осталась последняя пуля, предназначенная для экстренного случая: первого врага коли штыком, второго застрели в упор, а третьего ударь прикладом и добей штыком! – так было прописано в наставлении.
– Приготовиться к атаке!
Второкурсники напряглись, пальцы крепче сжали фузеи, неудобные кирасы заледенели, но курсантов эта мелкая проблема не волнует – впереди враг и его нужно победить. Хотя бой учебный, травмы все-таки случаются.