Но сейчас мужчина выглядел вполне счастливым.
– Так-то ж работа! Я о свободном времяпровождении, о хобби!
– У нас хорошая библиотека, – предложила она, – книги здорово скрашивают время.
– При всём уважении, но читать то, что написали умершие люди о мире, который больше не существует – это как-то… – начал мужчина и замялся. А потом сменил тему: – Вы приходите сюда посмотреть на Землю в одиночестве, да? Не можете отпустить? Я давно заметил, что после смены вы часто идёте не в жилой блок и, честно говоря, проследил. А потом и сам стал приходить, но стараясь не встречаться, чтобы не смущать. Сегодня не уследил, простите. Задумался о своём и ноги сами повели меня.
Эти слова заставили Ольгу задуматься. Хотелось верить, что Фёдор следил за ней из добрых побуждений, так же, как и она сама следила за коллегами, не раз вытаскивая из петли или уводя в жилую комнату тех, у кого случился срыв. Неужели она всё ещё выглядит человеком на грани? Ведь прошло уже почти три года с тех пор, как она взяла себя в руки и научилась жить дальше. По крайней мере, ей казалось, что научилась.
– Ты прав, сначала я приходила сюда, чтобы увидеть Землю. Ужаснуться её тёмному мраку и надеяться, что я увижу свет. Жизнь. Надежду, – тихо призналась она, – но чем дольше я смотрю на тёмную планету, тем сильнее понимаю, что она мертва. Мы можем или вернуться к оплакиванию её и себя, или жить дальше.
– Мы тогда поверили в то, что сможем жить дальше, да, но теперь-то видим, что это всё сложнее. Станция автономна, но нам многого не хватает, мы не сможем выживать вечно. Ходят слухи, что ресурсов не хватит даже на наш век.
– Это только слухи, – ответила Ольга. – Японцы весьма успешно переплавляют и печатают нужные детали на своём принтере. Шахты показывают высокую эффективность… Так что – ты снова веришь любым паническим новостям, Федя.
– Угу, только в тот раз я-то оказался прав.
Женщина вздохнула.
– Тот раз был особенным и больше не повторится. Жизнь налаживается. Мы преодолели кризис. На станции уже даже начали рождаться дети. Всё наладится.
Она говорила абсолютно искренне. Как и в первый раз, ей хотелось верить в лучшее. Только вот…
– Земля… Мы видим её каждый день, мёртвую. Снова и снова вспоминаем те мрачные, панические, обречённые мысли. Но всё кончится хорошо. Как сказал мне один друг – если мы последние остатки человечества, мы не можем сдаться. И мы не сдадимся, понимаешь?
Фёдор кивнул, в последний раз боязливо взглянул на планету и отвёл взгляд.
– Завтра будет большое собрание, я узнаю последние новости и сразу сообщу всему отделу, – постаралась успокоить его Ольга.
– Это хорошо, да… И детали к запасному фильтру бы попросить, а то сами знаете…
– Об этом можешь не волноваться, – кивнула она.
Но она и сама волновалась. На собраниях такого разряда ей бывать ещё не доводилось. Она и в зале управления была-то третий раз! Первый был на принятии присяги, когда она только прилетела на Луну, второй – около полугода назад, когда её повысили, а третий – вот сейчас. После разговора с Фёдором Ольга вернулась в свою комнату и проворочалась остаток ночи в кровати, не в силах справиться с волнением. Что там будет, готова ли она? Ольга даже составила список вопросов, связанных с её отделом, которые она хотела поднять, но… Сидя за длинным столом, рядом с главами других отделов и подразделений, глава гидропоники не чувствовала себя уверенно. Только спокойный вид Владимира, который появился в зале вместе с главой станции, Андреем Рокоссовским, поддержал её.
– Обойдемся без официальности, господа и дамы! – сказал Рокоссовский, садясь в своё кресло и обводя взглядом собравшихся. – Вы гадаете – зачем нам большое собрание, а ещё наверняка каждый хочет высказаться и напомнить о невыполненных запросах каждого из отделов. Да, я знаю о них. Да, мы не можем дать нужное всем сразу.
– То есть управление – не справляется? – проскрипел глава жилищных ресурсов.
– А зачем тогда разрешили плодить новых жителей станции! – возмутился кто-то. – Мы и сами концы с концами еле сводим…
– Позвольте я закончу? – спросил Рокоссовский, когда вопросы и возмущения наконец улеглись. – Да, лунная станция рассчитана на длительное проживание, но не на постоянное, в связи с этим у нас возникают проблемы, которые мы стараемся решить. Большую часть – силами нашей станции, что-то – по обмену с другими.
– Да нас грабят на этом обмене… – проворчала Светлова, глава отдела медицины.
Она сказала это довольно тихо, казалось, только сидящие рядом и услышали её, но Рокоссовский ответил и на это.
– Не волнуйтесь, они думают о наших обменах точно так же. Такова участь невосполнимых ресурсов – быть практически бесценными. И ресурсов не хватает уже сейчас.
– Мы можем отобрать нужное силой, – предложил сидевший рядом с Владимиром офицер. – Мы на Луне самые многочисленные, никто не сможет оказать достойного сопротивления.
– Наш мир погиб в огне, а вы хотите развязать войну среди остатков человечества? – воскликнула Ольга, не сдержавшись.
– Мы можем назвать это не войной, а объединением жителей Луны, – так же спокойно ответил военный. – Да и, как знаете, историю пишут победители… Если это необходимо для выживания, мы должны проявить силу. Или вы предпочтёте видеть, как вся русская станция вымрет?
– В безвыходной ситуации я попрошу помощи, а не буду требовать отдать последнее под дулом пистолета! – последовал её упрямый ответ.
– Не говоря уже о том, что две из пяти станций отказались подписать пакт о безоружном пространстве, – вставил Владимир, – в отличие от нас.
– То есть, мы еще и безоружны? Скоро нас придут грабить? – с неподдельным испугом в голосе воскликнула Светлова.
Гул испуганных голосов заполнил комнату.
– Если мы не предложим что-то получше, – спокойно сказал Рокоссовский, молча давший людям высказаться.
– И что мы можем им предложить? Отдать всё добровольно? – проскрипел жилищник.
– Мы можем объединиться с теми, у кого больше оружия, – предложил военный.
– Или воспользоваться вторым шансом, – предложил глава станции и встал, привлекая внимание. За его спиной зажегся экран. – Лунная программа была первым шагом освоения космоса. Дальнейшим, как все, наверное, знают, планировалось отправить корабль к планетам, где человек потенциально может выжить. Десятилетиями мы отправляли зонды на разведку, получая разные, но не идеальные варианты. Потом… Случилось то, что случилось. Но «Гагарин», это название корабля, который строили для путешествия, на орбите и он почти готов. Мы можем использовать его по назначению или разобрать на запчасти. Уже посчитали, что ресурсов корабля хватит на несколько поколений.
Ольга с замиранием сердца смотрела на изображение на экране. Стальной гигант был похож на лунную станцию, но весь его вид обещал не вечное заточение, а возможность из него выбраться.
– Тогда почему мы ещё не начали его разбирать? – спросила Светлова.
– И знают ли остальные станции о корабле? – добавил военный. – Его нужно защищать!
– Остальные станции знают о его существовании, но не знают, что он был близок к завершению, – объяснил глава станции. – Что же до того, почему не разобрали… Это наш последний шанс. Спасательная капсула, куда может спрятаться человечество и начать свой путь в новом, не осквернённом старыми ошибками месте.
– Но заслужили ли мы этот шанс… – спросил Владимир в абсолютной тишине.
– Интересный вопрос, – кивнул Рокоссовский, – но это мы не узнаем. В наших силах только решить, что будем делать дальше.
– Из вариантов – использовать корабль для продления нашего выживания на Луне, пока планета не очистится настолько, чтобы мы могли вернуться или бросить все оставшиеся ресурсы в попытку доделать корабль и полететь на нём в неизвестность, надеясь на чудо? Земля – ведь довольно редкая планета по характеристикам! – сказал до того молчавший мужчина, сидевший справа от Ольги.
– Мы не уверены, что продержимся здесь достаточно долго, чтобы Земля успела очиститься. Прогнозы неутешительны, даже ядерная зима проходит не так быстро, как мы надеялись, – пояснил Рокоссовский. – А сейчас посмотрите на экран.
Посреди тёмного космоса, в ярком свете близкой звезды виднелась планета. На какой-то момент Ольге показалось, что это их родная Земля, до того привычными были цвета зелени и синевы океанов. По вздохам и повлажневшим глазам некоторых из окружающих она поняла, что не она одна обманулась. Да, другие очертания материков, да, два спутника вместо одного, но мир такой живой и такой манящий, совсем не похожий на серую безжизненную планету, которую они видят каждый день.
– Быть может, это фейк. Фальшь, чтобы заманить нас туда! – недовольно проворчал кто-то позади.
– Если там есть зелень, то есть и жизнь? – спросила Ольга, не отрываясь от экрана. – Другие виды?
– Да, конечно, – подтвердил Рокоссовский, – в океане есть подобия кораллов, медуз и моллюсков. На суше – насекомые и мелкие существа не больше собаки размером, по виду больше похожи на рептилий.
– Кажется, эта планета еще не добралась до эры динозавров, – подытожил Владимир.
– Видимо так, – согласился глава станции. – Мы можем рискнуть и попытаться сделать этот мир своим домом. Можем просто переждать там, пока наша планета снова будет пригодна для жизни. В любом случае, за это время пройдёт жизнь не одного десятка поколений и нам нужно решить, какой путь мы выберем.
– На Луне мы уже обустроились, а что будет там, на планете – никто сказать не может!
– На планете есть атмосфера, гравитация и кислород! – громко сказала молодая женщина, поднимаясь со своего места. – Для тех, с кем не знакомы – меня зовут Варвара Громова и я астробиолог нашей станции. Вместе с моей командой мы рассматривали варианты жизни на других планетах ещё до катастрофы, и она лишь подстегнула нас искать идеальный дом. Временный или постоянный, но этот вариант намного лучше лунной станции. Мы тратим колоссальное количество энергии и ресурсов на искусственную гравитацию и выработку кислорода. Мы можем