Кейт на миг отвлеклась от чтения. Они пробыли в кофейне всего полчаса, но дорогу снаружи уже затянуло туманом, и начало темнеть.
– А о Томасе Блэке что думаешь? – спросила она.
– Он строит из себя интеллектуала. Классический серийный убийца: красноречивый, но лживый, эгоцентричный и напыщенный.
Кейт кивнула.
– Да, ему нужна шумиха. Он склонен манипулировать людьми. Пишет это письмо и открыто признает, что его прочтут охранники. Интересно было бы взглянуть на его переписку с кем-нибудь другим. Это помогло бы нам лучше понять, какие отношения связывали их с Джудит.
– Самое главное – он говорит, что видел, как Питер Конуэй покупал Джейни выпивку в «Кувшине».
– Это могла быть и другая девушка. Он ведь не сказал, что это Джейни. Это лишь его предположение.
– Да, безусловно. Но можем ли мы доверять тому, что он писал Джудит? Питер Конуэй и Томас Блэк засветились в одном районе Лондона примерно в одно и то же время. Томас Блэк вращался в педофильских кругах. Две девушки, убитые Питером Конуэем, были несовершеннолетними. Возможно, их пути пересекались и в иных случаях.
Кейт обвела взглядом оживленную кофейню. В одном углу болтала группка девушек, в другом компания ждала, когда можно будет забрать заказ у бариста. И те и другие не обращали внимания на Кейт и Тристана, что очень радовало.
– Мы совсем рядом с домом, где жила Джейни. Хотите туда зайти? – предложил Тристан.
Кейт допила кофе, и они вышли из «Старбакса». Вдали загорелась вывеска «Кувшина». Холодный ветерок шевелил волосы у Кейт на затылке, и, несмотря на толпы людей и яркие рождественские огни, этот район внушал ей точно такое же чувство страха и отвращения, что и в годы юности, когда вокруг было уныло и опасно, а она работала в Службе столичной полиции.
Глава 6
– Выглядит… пугающе, – заметил Тристан.
– Это называется брутализм[3], – сказала Кейт.
Они стояли напротив «Виктория-Хаус», бетонного жилого дома в десять этажей. От дороги его отделял большой двор, обнесенный низкой, тоже бетонной стеной, похожей на центральную разделительную полосу автомагистрали. Из трещин в плитах выглядывали засохшие сорняки и трава. В общем, классический образец этого самого брутализма.
В нескольких окнах мерцали и вспыхивали рождественские огни, добавляя цвета. Пересекая двор, Кейт и Тристан увидели свисавшего из окна пластмассового Санту на небольшой веревочной лестнице. Интересно, подумала Кейт, в окно он лезет или пытается отсюда сбежать.
– А это что такое? – поинтересовался Тристан, проходя мимо огромной уродливой скульптуры на низком постаменте, опять-таки бетонной. – Похоже на восьмигранную игральную кость или странный кубик Рубика.
Подойдя ближе, они увидели на одной из сторон восьмигранника, повернутой к главному входу, надпись «НА ХЕР КРЕЗИЗ».
– Занятное написание слова «кризис», – отметил Тристан.
Близились сумерки, в воздухе витал легкий туман. Бетонные стены были покрыты водяными разводами и плесенью. Все вокруг выглядело мокрым и жалким.
Главный вход перекрывала завеса из стеклянных панелей. С другой стороны располагалась открытая бетонная лестница. Кейт задалась вопросом, была ли она открыта в пятидесятых, когда строился «Виктория-Хаус», и тогда же или позже установили стеклянные панели в качестве меры безопасности. На пронумерованных кнопках панели домофона были указаны фамилии некоторых жильцов. Всего было пятьдесят квартир, и как раз под пятидесятым располагался аккуратный квадратик с надписью «МАКЛИН».
Кейт думала, что сказать, когда к двери подошел молодой человек, тащивший две сумки с покупками. Он положил карточку на датчик, и дверь распахнулась. Кейт и Тристан прошли вслед за ним, что нисколько его не заинтересовало.
Лифт, воняющий мочой, со скрипами и стонами доставил их на десятый этаж. Длинный коридор, открытый всем ветрам, тянулся вдоль стройного ряда входных дверей, выкрашенных в довольно кричащий красный. На всех, кроме одного, окнах, расположенных справа от дверей, висели жалюзи или сетчатые занавески.
Кейт и Тристан прошли по коридору. Между дверями висели оранжевые натриевые лампы, заливая бетон и их лица болезненной бледностью. С десятого этажа открывался панорамный вид, и можно было оценить весь масштаб застройки вокруг Кингс-Кросс: сияющие многоэтажные дома, два парка, площадь, освещенную прожекторами, на месте газовых вышек.
– Что мы скажем Дорин, если она здесь? – спросил Тристан. – Пожалуй, все-таки надо было подготовиться.
– Правду. Нас попросили расследовать исчезновение ее дочери. Дальше посмотрим по ее реакции. – Кейт была все еще ошарашена встречей с Лондоном после долгой разлуки.
Они прошли мимо окна, из которого была видна маленькая кухня, где на плите кипели кастрюли, и еще одного, откуда доносились крики. Дойдя до последней двери, Тристан позвонил в звонок, и его звук эхом отозвался в глубине квартиры. Жалюзи на окне были опущены, и внутри было темно. Тристан позвонил снова. Дверь открылась, и из соседней квартиры вышла пожилая седая женщина в зеленом шерстяном кардигане, плиссированной юбке в клетку, плотных легинсах и довольно потрепанных пушистых тапочках.
Обведя их глазами, она скрестила руки на груди и с надеждой спросила:
– Вы из Беллингема?
– Нет, – ответила Кейт и вновь позвонила в звонок.
Пожилая женщина подошла к бетонной стене, посмотрела вниз, снова перевела взгляд на них.
– Ее нет.
– Кого? Дорис Маклин? – спросил Тристан.
– Да. Вы коллекторы?
Интересно, подумала Кейт, что в их облике такого, что у старушки возникла эта ассоциация.
– Нет. Мы частные детективы.
В квартире кто-то крикнул: «Закрой дверь!»
Кейт достала визитку и протянула старушке.
– Эшдин… это, кажется, в Шотландии? – спросила она, всматриваясь в визитку.
– Нет, – пояснил Тристан, – в другом направлении. На юге.
– Что такого натворила Дорин, что к ней явились аж два детектива?
– Мы расследуем исчезновение ее дочери, – сказала Кейт.
Повисла тишина. Наконец старушка уже другим тоном произнесла:
– Ох, да. Джейни.
– Вы жили здесь, когда Джейни пропала?
– Да. Мы тут живем без малого пятьдесят лет. И Джейни знали, и ее сестру Максин. Все это просто ужасно. Я видела ее утром в тот день, когда она пропала. Бедная девочка так ждала Рождество.
– Вы знаете, когда Дорин вернется домой? – спросила Кейт.
– Нет. Не поверите, но она недавно выиграла в лотерею сто пятьдесят тысяч. За месяц до Рождества. Мы ее не видели с тех пор, как…
Из глубины квартиры вновь раздался крик. Пожилая женщина вздохнула.
– Я подумала, может, вы сиделки моего мужа, Стэна… Они, по-моему, приходят, когда сами захотят. – Она обвела Тристана пристальным взглядом с ног до головы. – Ты, я вижу, крепкий парень. Можешь переложить моего мужа со стула на кровать?
– Э-э, – только и пробормотал Тристан.
– Он не голый, ничего такого. Просто перед самым Рождеством сломал бедро и должен спать внизу, пока оно не заживет. Ах да, я Бетти Коэн. Я могу вам много чего рассказать о Дорин и Джейни.
– Ну ладно, – сказал Тристан и посмотрел на Кейт.
Она кивнула, и они прошли вслед за старушкой в маленькую кухню, а далее – в гостиную с высоким потолком и большим балконом, откуда открывался красивый вид. Всюду стояли книги и горшки с монстерами. В кресле с высокой спинкой сидел пожилой мужчина в коричневых брюках и водолазке. Пышная копна седых волос и огромные очки с толстыми линзами придавали ему добродушный и вместе с тем чудаковатый вид. Рядом стояли односпальная кровать, ходунки и высокая, тощая рождественская елка, большая часть иголок которой осыпалась на ковер.
– Стэн, это Тристан и Кейт, частные детективы. Они пришли помочь уложить тебя в постель, – сказала Бетти.
– Теперь для этого присылают частных детективов? – Стэн ухмыльнулся.
– Нет. Они тут по поводу соседней квартиры… – Бетти наклонила голову.
Огромные глаза Стэна расширились.
– Дорин Ужасной!
– Стэнли. Нет! – отрезала Бетти. – Джейни.
– Ах да. Печальная история, – проговорил Стэнли, качая головой.
– Тристан, помоги Стэну лечь в постель, – велела Кейт и отошла в сторону.
Тристан под руководством Бетти подхватил Стэна под руки, поднял со стула и осторожно положил на односпальную кровать.
– Спасибо, милый мальчик, – проскрипел Стэн. – Я потерял равновесие на перекрестке у отеля «Мидленд», и это было ужасно неловко. Приехали машины скорой помощи, сбежались зеваки, которые решили, что я какой-то старый болван… а я, знаете ли, до сих пор работаю!
– Чем вы занимаетесь? – поинтересовался Тристан.
– Антикварными книгами. Бетти, будь любезна. – Он указал на буфет, заставленный книгами и фарфоровыми статуэтками.
– Почему сиделки не могут вот так вот тебя поднять? – спросила Бетти, открывая старую коробку из-под сигар и доставая визитку. Она протянула ее Стэну, подложила ему под спину две подушки. – На прошлой неделе они прислали совсем слабенькую девчонку. Зачем только они принимают на работу таких принцесс? Ей едва хватало сил, чтобы снять корку с рисового пудинга, не то что поднять моего Стэна. Садись, мой хороший. Уж чашечку чая ты заслужил.
Кейт и Тристан сели на большой диван напротив, а Бетти пошла на кухню, оставив их наедине со Стэном.
– Кто вас нанял, чтобы вы нашли Джейни Маклин? Дорин, которая теперь может себе это позволить? – поинтересовался он, даже не пытаясь скрывать любопытства.
Кейт помялась. Технически их никто не нанимал, и без контракта они не знали уровень конфиденциальности. Стэн поднял бровь.
– Или это Роберт Дрисколл хочет доказать свою невиновность?
Бетти проскользнула в гостиную, внесла большой поднос со всем необходимым для чаепития.
– Что я пропустила?
– Я пытаюсь выведать у них, на кого они работают, но они не хотят мне говорить. Ну же, не молчите!