— Так нет или да? — соизволил улыбнуться мой собеседник. И я отметила, что улыбка ему идет, делает его моложе, «живее», если так можно выразиться.
— Не знаю, — смущения не было. Ни капельки. Куда мне в своем возрасте смущаться? Что я не видела-то?
— Мне нравится ваша искренность. Прошу, присаживайтесь, — передо мной, как по мановению волшебной палочки, выросло из пола второе кресло, внешне попроще первого. — Вам рассказали, кто я и куда вас везут?
— Вы — мой жених, — сообщила я, усаживаясь.
Нотку торжества в голосе мне скрыть не удалось.
— Вам, похоже, нравится этот факт, — удивленно произнес принц.
— Очень, — не стала скрывать я и честно призналась. — Всю жизнь мечтала выйти замуж.
В глазах мужчины появилось и так и застыло изумление.
— То есть вы согласны выйти за меня? — осторожно уточнил он.
— Конечно, — с энтузиазмом кивнула я. Еще бы не согласиться. Такой шанс нечасто выпадает.
— И вы знаете, кто я? — осторожно, как у душевнобольной, уточнил мужчина.
— Нет, — мило улыбнулась я. Какая разница, кто? Это — будущий муж. Мой муж. Все остальное уже не так и важно.
— Я — принц Леонид, — так, будто бы это все объясняло, заявил мой собеседник.
«А я — Анастасия Ивлева, очень приятно», — подумала я, но проговаривать вслух не стала, только кивнула:
— Отлично. Значит, я была права. Вы — принц.
Наш разговор начинал напоминать беседу двух душевнобольных, один из которых мнит себя Наполеоном, а второй — Цицероном. Принц, видимо, провел примерно те же аналогии, потому что нахмурился и покачал головой:
— В какой глуши вас воспитывали? Мне казалось, в Ронсарской империи все знают о принце Леониде.
В империи — может быть. Только я в этой империи меньше суток прожила. А кстати… Пора бы и поесть, и в туалет сходить… А то сидим себе, болтаем. А он, между прочим, хозяин здесь. Пока, конечно. Мог бы и накормить уставшую после длительного путешествия невесту.
— Ваше высочество, а можно мне поесть? — чувствуя, что желудок скоро заиграет похоронный марш, спросила я.
— Вы голодны? — изумление в голосе. — Вас не кормили в пути?
А что, должны были? Пришлось покачать головой.
Принц нажал на часть подлокотника — кнопка, что ли, там была спрятана? — и бросил появившемуся через пару секунд в зале слуге:
— Ужин для роньи Анастасьи, накрыть в обеденном зале.
Слуга, широкоплечий высоченный детина в серой униформе, почтительно поклонился и вышел исполнять приказ.
Местный сервис нравился мне все больше.
— Пока сервируется стол, предлагаю вам подняться в свою комнату и там переодеться, — еще одно нажатие на подлокотник, и в комнате появляется такой же слуга, как и тот, ушедший. Похожий и внешне, и одеждой. Клонируют их здесь, что ли? — Проводи ронью Анастасью в ее спальню. — И уже мне. — Мы договорим за ужином.
Да как скажете. Можем и за ужином. Поесть я любила. Так что принц мог спокойно говорить хоть полчаса, а я пока планировала набить желудок.
Глава 5
Мы вышли через неприметную дверцу в стене. Как оказалось, нужно всего лишь поднести руку к поверхности, и местный сканер мгновенно определит, есть ли у тебя полномочия для входа-выхода. У сопровождавшего меня слуги были. Хотя мне показалось, что это я его сопровождала, а никак не наоборот. Он шел по хорошо освещенным длинным коридорам с видом как минимум внебрачного брата принца. Похоже, невесту его высочества ни во что не ставили даже слуги, что уж говорить о народе рангом повыше.
Я шагала по ворсистым коврам, уложенным на полу, мимо вереницы дверей, и размышляла, как бы переломить эту ситуацию. По всему выходило, что сначала необходимо обзавестись знаниями об этом мире и новом теле. А уж потом я точно разгуляюсь, держите меня семеро!
Мы наконец-то остановились возле очередной двери. Слуга снова открыл дверь, прикоснувшись к ней, зашел сам и сообщил мне, последовавшей за ним:
— Ваша спальня, ронья Анастасья.
— Благодарю, — я надела на лицо маску великовозрастной дурочки. — А не подскажете, где здесь уборная?
Слуга посмотрел на меня, не скрывая презрения, затем подошел к стене, снова приложил руку — чтоб ее, и руку, и стену! — и сообщил тоном, полным превосходства:
— Уборная, ронья Анастасья.
Угу, теперь увидела. Когда дверка открылась.
Слуга между тем величественно кивнул на небольшой посеребренный колокольчик на тумбочке возле кровати:
— Для вызова прислуги.
Что называется, почувствуй себя дошколенком в здании университета.
Едва слуга вышел, я закрыла дверь на замок и первым делом удовлетворила все потребности нового тела.
Уборная оказалась небольшой комнаткой с выкрашенными в нежно-голубой цвет стенами, дальним родственником земного унитаза и раковиной, очень похожей на современные земные. Что ж, хотя бы здесь, в этом уголке задумчивости, мне обеспечен комфорт. Эх, телевизор сюда бы…
Выйдя из туалета, я огляделась. Спальня размерами не поражала, в фильмах я видела комнаты и намного шире. Но она однозначно была больше моей, земной, раза этак в три. Впрочем, мне, невесте, теперь по статусу положено жить в покоях.
Все в спальне было одного цвета: голубого. Стол у окна, стул возле стола, кровать с постельным бельем, ковер на полу — все голубое.
— Интересно, это народ так выражает радость от встречи с будущей с принцессой, или здесь так принято — жить в однотонных комнатах — задумчиво пробормотала я, оглядываясь.
Надо будет у принца спросить. Пусть разъяснит мне, «деревне», местные порядки.
А вообще, конечно, и мебель, и обстановка мне понравились. С первого взгляда видно, что его высочество не бедствует и копейки не считает. Спальня так и кричала: «В меня вложено столько денег, столько ты, Настька, на Земле за всю жизнь не заработала!». Гобелен на стене у кровати, с изображением голубого тигра, кидавшегося на такого же цвета зайца, был похож на тщательно выполненную ручную работу. Эксклюзив, так сказать.
Сколько той рукодельнице заплатили? Может, мне заняться тем же, если в принцессы не попаду? Ах да, мой жених — принц. А в прочитанных мной книжках принцы предпочитали не платить, а брать. Просто так.
Взгляд с кровати переместился на стол с писчими принадлежностями, а затем — в угол комнаты. О! А что там за сумки? Не мои ли вещи?
Не рассчитывая найти что-нибудь в трех больших баулах, стоявших в углу, я все же подошла, открыла один из них. Одежда. В основном — платья. Качество шитья отвратное. Моя мама, портниха, научила меня и шить, и вышивать, и вязать. А заодно — распознавать качество вещи. Так вот, при виде этих платьев, длинных, закрытых, строгих, я могла сразу сказать: их владелица серьезно нуждалась. Я взглянула на сидевшее на мне платье: эту вещь точно шили другие люди. Не шик, но сделана намного качественней. Тогда внимание, вопрос: как у бедной невесты оказался довольно дорогой наряд?
Загадки множились. Отгадок в данную секунду не предвиделось.
Я обследовала оставшиеся два баула: обувь, нижнее белье. И — подарок небес — толстый сверток, перевязанный красной тесемкой. В свертке — бумаги. Прочту, нет? Я вгляделась: «Аттестат, выданный Анастасье Норгарской об окончании пансиона святого Людвига». Несколько свернутых в трубочку листов — табель успеваемости. Анастасья не могла похвастаться отличными оценками.
Пансионерка? Тогда это многое объясняет. Хотя далеко не все. Что связывает практически нищую Анастасью и принца, легко сорящего деньгами? И каким боком к этой истории я? Что это? Шутка богов? Провидение? Или я просто сплю в психушке после сильного успокоительного?
Последняя мысль мне не понравилась. Расставаться с иллюзиями не хотелось.
Хмыкнув, я вытащила из баула первое попавшееся платье. Что там принц сказал? Переодеться перед ужином? Боюсь, как бы у его высочества при виде меня, бедной церковной мыши, совсем аппетит не пропал.
Шерстяное платье я стянула с себя довольно быстро, без проблем справившись с различными завязками. Под платьем оказались комбинация и панталоны. У-у-у-у-у-у… Как все запущено…
Платье Анастасьи, выбранное мной для ужина, оказалось немаркого коричневого цвета. Впрочем, остальные ее наряды разнообразием не блистали. Длиной до пят, полностью закрытое, оно застегивалось на три пуговицы на боку и затем подвязывалось скромным поясом, похоже, самодельным, — длинной узкой тряпкой.
— Жаль, зеркала нет, — проворчала я. — Не могу оценить эту неописуемую красоту.
Глава 6
В дверь постучали, не позволив мне утонуть в собственных мыслях.
— Войдите! — крикнула я.
На пороге появилась служанка, хрупкая худенькая девушка, одетая в привычную глазу серую униформу. Значит, слуг здесь не клонируют, что уже радует.
— Ронья Анастасья, — говорит, а сама глаза отводит, как будто боится, что я прочту ее мысли. Ну да, знаю, в этом платье я то еще чучело, — стол накрыт. Прошу за мной.
О! Меня наконец-то накормят!
Шли мы по тому же коридору, что и раньше, только остановились чуть подальше, возле еще одной массивной, обитой железом двери. Прямо сестра-близнец предыдущей. Я уж подумала, что мы вернулись в тронный зал. Но нет: дверь отворилась, мы зашли в совершенно другую комнату.
Длинный стол посередине просторной комнаты был накрыт белоснежной скатертью, наверняка накрахмаленной. Ровно посередине стола стояли позолоченные канделябры на три рожка. Штук десять, не меньше. Свечей в них не было — освещалась комната шарами под потолком. «Магические светильники, последняя разработка», — вспомнила я.
Стулья были придвинуты, посуда практически отсутствовала, если не считать блюда с яствами. У стен — двое слуг, таких же широкоплечих, как и те, «клонированные». И ни единой живой души за столом, не считая жениха, сидевшего во главе стола.
К месту рядом с принцем меня и подвела служанка. Отодвинув мне стул, она поклонилась и отошла к стене, к той паре слуг. Одетый в тот же светло-голубой камзол и черные штаны, что и при нашей первой встрече, жених с изумлением осмотрел меня с