– Притворитесь, что встречаетесь, – решил Спенсер. – До окончания фестиваля и того момента, когда сделка будет завершена.
– Ты хочешь, чтобы я притворился, что встречаюсь с Оливией Харрингтон, – сухо повторил Бен.
Он не мог поверить в то, что брат просит его сделать что-то настолько бредовое.
– Да, – ответил Спенсер. – Это единственный выход.
– Нет.
– Бен, эта сделка очень для меня важна. Дядя Джин думает, что она уже у нас в кармане…
– Почему дядя так думает?
Спенсер вздохнул:
– Потому что я в этом не сомневался. Джон Харрингтон, этот идиот, уверял меня, что так оно и есть. Бен, помоги мне, пожалуйста.
– Я и так тебе помогаю, – заметил Бен. – Больше, чем мне этого хотелось бы. Я не собираюсь ничего делать ради нашей компании.
– А что насчет нашей семьи? – тихо спросил Спенсер. – Что ты готов сделать ради семьи, Бен?
– Все это не ради семьи…
– Отели «Чатсфилд» неразрывно связаны с нашей семьей, а семья с отелями, – заявил Спенсер, – даже если тебе это не нравится. Только вместе мы можем добиться успеха или потерпеть поражение.
– Я бы не назвал нашу семью успехом.
– Я знаю.
Они замолчали, погруженные в воспоминания о боли и печалях своего детства. Вечные ссоры родителей. Гнев и оскорбления отца, молчаливое отчаяние матери. И океан лжи.
– Это все, что у меня осталось, – тихо продолжил Спенсер. – Я жизнь положил на то, чтобы наши отели процветали, Бен. Они и есть моя семья.
Бен точно так же относился к своему бизнесу – работой заполнял пустоты в сердце.
– Пожалуйста…
– Ладно. Я согласен. Но больше никогда не проси меня ни о чем, Спенсер.
– Договорились.
Бен закончил разговор и откинулся на спинку кресла. Он изо всех сил старался не думать о том, что ему предстоит притвориться бойфрендом Оливии Харрингтон.
Оливия быстро пересекла холл отеля. Ее глаза, как у настоящей звезды, скрывали большие солнцезащитные очки. Хорошо, что по дороге к лифту она не встретила знакомых. Ей требовалось время, чтобы перевести дух и решить, как рассказать Бену о своей просьбе.
Двери лифта со звоном раздвинулись, и Оливия вошла в кабину. Двери уже закрывались, когда сильная мужская рука заставила их вновь открыться. Оливия попятилась, когда Бен оказался внутри.
– Что ж, – медленно проговорил он. Его глаза горели. – Приятно тебя встретить.
Оливия сумела воспроизвести радостную улыбку, несмотря на то что внутри у нее все сжалось. Однако низ живота охватило страстное томление, потому что даже в гневе Бен Чатсфилд выглядел очень соблазнительно. Слегка взъерошенные волосы… Мужественная легкая щетина на подбородке… Ямочка на щеке… Одного взгляда на этого прекрасного мужчину было достаточно, чтобы ее гормоны взбунтовались. Ну да, он сексуален. Но она сможет взять себя в руки. Она с этим справится, тем более ей нужно уговорить его притвориться ее парнем на десять дней.
– Мир тесен, не так ли?
Оливия старалась говорить беззаботно. Вроде бы у нее получилось, потому что Бен, судя по всему, не заметил, как она нервничает.
– Ты, случаем, не пытаешься меня избегать? – поинтересовался он, когда кабина поехала вверх.
Ел аза Оливии невинно округлились.
– Зачем?
– Может быть, из-за твоей сегодняшней выходки?
Она замешкалась с ответом, ее мысли путались. Оливия в панике пыталась понять, как себя повести. Быть веселой и кокетливой или откровенно изложить суть дела? Как добиться, чтобы Бен оказался на ее стороне?
– Нечего ответить? – Он цинично ухмыльнулся. – Или ты пытаешься придумать отговорку, которая оправдала бы тебя?
Лучше быть честной.
– Боюсь, я сказала кое-что не подумав.
– Неужели? Значит, ты не отомстила мне, заявив на весь мир, что мы встречаемся?
Раздвинулись двери лифта, но ни один из них не спешил выйти.
– Это мой этаж, – без всякой надобности напомнила Оливия.
– Знаю, потому что совсем недавно я здесь жил.
– Точно. – Она сглотнула, затем снова растянула губы в улыбке. – Не хочешь зайти в мой номер, чтобы мы могли все спокойно обсудить?
Улыбка Бена напоминала оскал акулы.
– С радостью, – согласился он.
По ее телу побежали мурашки. Оливия чуть не поскользнулась на мраморном полу коридора и с трудом отыскала в сумочке карточку-ключ – так сильно шалили нервы. Она сделала глубокий вдох, затем повернулась к Бену, одарив его дружелюбной улыбкой:
– Ситуация нелепая, и во всем виновата только я.
– Ну, это радует. – Бен встал в дверях гостиной, скрестив руки на груди, отчего его бицепсы сильнее натянули ткань дорогого костюма. Со стороны он казался спокойным, но Оливия ощущала, как кипит в нем дикая энергия. И злость. Непросто им придется.
– Я заявила, что мы встречаемся, не для того, чтобы тебе отомстить, – начала она, с трудом придавая голосу легкость и беззаботность. – Что это за способ мщения? Ведь ты можешь опровергнуть мои слова, и тогда я буду выглядеть полной идиоткой, по уши в тебя влюбленной.
Бен кивнул:
– Для чего же ты это сказала?
– Помнишь, ты предположил, что я действую не подумав? Боюсь, именно это и произошло сегодня.
Он холодно посмотрел на нее:
– Значит, ты ни с того ни с сего заявила, что мы встречаемся? И как об этом зашла речь?
– Ты видел газеты?
– Нет, еще не видел.
Оливия достала из сумочки газету и бросила ее на стол:
– Сам посмотри.
Бен развернул газету. Оливия повернулась к нему спиной, потому что была не в состоянии смотреть на фотографии. Ей уже звонила Изабелл, полная негодования.
– Как ты могла?! – завопила сестра. – Ведь он Чатсфилд.
– Мы с ним не встречаемся, Изабелл, – сухо ответила она. – Это просто нелепое стечение обстоятельств.
– Ты не должна иметь никаких дел с Чатсфилдами!
– Это что, история Ромео и Джульетты? – саркастично поинтересовалась Оливия, хотя сама использовала это сравнение в интервью с наглым журналистом. – Ты объявила вендетту Чатсфилдам, Изабелл, не я.
– Тебя не волнует, что они могут заграбастать наш семейный бизнес? – возмутилась Изабелл.
Оливии очень хотелось сказать, что, возможно, так будет даже лучше. Изабелл станет гораздо счастливее без отельного бизнеса, которому отдает все свое время и силы. Да и Оливии будет приятно, если работа для ее семьи перестанет стоять на первом месте.
– Нам всем нужно успокоиться, – вместо этого сказала она.
Изабелл тяжело вздохнула:
– Я спокойна. Но тебе придется как можно скорее исправить ситуацию, Оливия. Мне сейчас не нужна шумиха в прессе, понимаешь?
– Как и мне.
Сестра даже не спросила Оливию, как у нее идут дела на фестивале. Изабелл, как и всех остальных членов семьи, не интересовала ее работа. Но, быть может, все изменится, когда она получит роль в новом фильме.
Она докажет своей семье, что серьезно подошла к выбору профессии, и почтит память матери.
«Ты не можешь изменить прошлое, Оливия. Не можешь исправить ошибки, которые совершила».
Но она постарается не повторить эти ошибки.
– Как это случилось? – спросил разгневанный Бен. – Мы были на закрытой территории, в бассейне, на крыше…
– Снимки сделаны с помощью телеобъектива с крыши другого здания, – объяснила Оливия, пожав плечами.
– И папарацци просто так ошивался там в полночь?
Оливия попятилась, осознав, в чем он ее подозревает.
– Ты думаешь, что я все подстроила? Зачем мне это?
– А зачем мне размещать тебя в номере размером с кладовку? – прорычал он.
Оливия сделала глубокий вдох, затем медленно выдохнула.
– Я уже попросила прощения за то, что сделала поспешные выводы.
Бен пригладил волосы и заставил себя успокоиться.
– А я извинился за то, что наговорил тебе прошлой ночью.
– Что я эгоистичная, поверхностная, гоняющаяся за славой актриса?
– Именно. – Он поморщился.
– Мы оба извинились и приняли извинения друг друга. И оба поняли, что ни один из нас не строит козни против другого.
– Верно, – помолчав, согласился Бен.
Оливия решила вести себя сухо и по-деловому.
– А теперь насчет этого… Я хочу попросить тебя об одолжении.
Он нахмурился:
– Что?
– Я попаду в нелепое положение, если признаюсь, что на самом деле мы не встречаемся.
– То есть, если ты признаешься, что наврала, – уточнил Бен.
Оливия еле сдерживала раздражение, однако постаралась улыбнуться. Нужно очаровать его и таким образом заставить согласиться. Маловероятно, но другого плана у нее не было.
– Что ж, можно и так посмотреть на вещи.
– Давай угадаю, – предложил Бен. – Ты хочешь, чтобы я притворялся твоим бойфрендом… До каких пор? До конца фестиваля?
– Это было бы замечательно, – осторожно согласилась она. Бен слишком быстро раскусил ее, и это беспокоило. Оливия ждала какого-нибудь подвоха. – Я стараюсь получить одну роль, – стала объяснять она, – и для меня очень важно в последний момент ничего не испортить.
– Как твоя личная жизнь может повлиять на то, получишь ты роль или нет?
Оливия пожала плечами:
– Политика Голливуда. Речь идет о серьезной картине, которая может получить награды. Продюсерам не нужна актриса, разжигающая интерес к себе какими-то фотографиями и…
– Обманывающая всех.
– Именно. – Она сжала зубы.
Бен склонил голову набок и окинул ее оценивающим взглядом:
– Что нам предстоит сделать, притворяясь парочкой?
– Да так, ничего, – заторопилась Оливия. – Нам придется несколько раз появиться на людях вместе.
– Несколько раз.
– Завтра вечером я иду на премьеру фильма. И, конечно, все будут ожидать, что мы появимся там вдвоем. Еще… мы можем пообедать в ресторане или пойти на вечеринку.
– И это все?
– Если учесть, что тебе противна одна мысль о том, чтобы провести со мной чуть больше времени, чем необходимо, – сухо продолжила Оливия, – это все.
– Что ж… – Бен кивнул. – Полагаю, с этим я справлюсь.
– Правда? – Она и не мечтала, что он согласится. Ожидала, что он посоветует ей самой разбираться с кашей, которую заварила. Поэтому Оливия отнеслась к его согласию с подозрением. – Ты уверен, что готов пойти на это? – осторожно спросила она.