– Сюрприз! – весело прокричала Елена, родная сестра Прескота, моя кузина. – Мы опоздали? Где именинница?
– Да. На двадцать минут. А именинница сидит в кровати, – ответил ей пресный голос. В комнату вошла Пенелопа, холодная как лед близняшка Елены, и сморщила нос. – Кто здесь напердел?
Елена невозмутимо вдохнула полной грудью и воскликнула:
– Мы дома! – И тут же повалилась на матрас – прямо на Скотти, который не успел вовремя увернуться. Жалобно всхлипнув, он застонал.
– С днем рождения, Эвелин! – прокричала Елена и приставила свой кулак к моему.
– Спасибо! Вы ради меня приехали из Парижа? – спросила я.
Пенелопа поцеловала меня в щеку и положила мне на колени конверт, на котором красовалось мое имя.
– Пф-ф! – прохрипел Прескот и беспомощно развел руками, но Елена невозмутимо продолжала прыгать на нем.
– Ну, разумеется, – спокойно ответила Пенелопа.
Елена одарила меня широкой улыбкой, заключив голову Прескота в удушающий захват, которому она явно научилась у Сильвер. – Наш птенчик подрастает. Как мы можем такое пропустить.
Багровое лицо Скотти между тем сделалось белым как мел. Сильвер наблюдала за ним, словно раздумывая, пора ли уже вмешаться или еще нет. Бабушка Роуз снова бросила конфетти. На этот раз на Пенелопу.
– Ой, прости, дорогая!
– Где твои очки? – спросила та.
– Понятия не имею!
– Под собакой, ваше величество, – снова вмешался Такаши.
Теперь он занимался тем, что разрезал торт на куски и раскладывал по стоящим на сервировочной тележке тарелкам.
– Гх! – хрипел Прескот.
– Р‑р-р, – прорычал Сэр Генри.
Елена вздохнула.
– Как же с вами хорошо, – улыбнулась я, глядя на своих родных. – Спасибо, что все вы здесь, – произнесла я хриплым голосом, и мне со всех сторон ответили улыбками.
Этот день рождения я встречала со смешанными чувствами. Нападение «Ешь богатых», потом решение отменить празднование моего дня рождения, потом мама сказала, что не приедет – вообще хотелось вычеркнуть этот день. Целиком. Кроме свидания с Кингсли, которое он назначил мне на вечер. От одной этой мысли у меня запорхали бабочки в животе. Я поскорее ее отогнала и снова сосредоточилась на своей семье. Я была так благодарна, что, несмотря ни на что, они пытались меня порадовать. Что даже бабушка Роуз нашла время, пусть она ничего особенного и не делала, а только сыпала конфетти – в первую очередь, на Такаши. Со вздохом он обратился к нам:
– Кому добавить взбитых сливок?
– Мне! – крикнул Прескот, одним движением сваливая с себя Елену.
С удивленным визгом она упала с кровати.
– Молодец, – сказала Сильвер, с нескрываемой гордостью глядя на Скотти.
В ответ он подмигнул, поправил галстук и взял тарелку с тортом. Такаши и мне протянул тарелку, и мы стали уплетать торт, весело болтая. Нужно отдать Прескоту должное: торт оказался гораздо вкуснее, чем можно было предположить по его внешнему виду. С набитым шоколадом ртом я снова вернулась к своим подаркам. Осторожно развязала красную бархатную ленточку на коробке, которую мне дала Сильвер и, чувствуя на себе взгляды остальных, подняла крышку и заглянула внутрь. Не веря своим глазам, я уставилась на блестящую розовую карточку и лишь спустя пару мгновений вытащила ее из коробки.
– Что это?
– Приглашение на свадьбу, – смущенно объявила Сильвер и улыбнулась.
К уголкам ее рта прилипли шоколадные крошки, а Прескот смотрел на нее так, словно умирал от желания поцеловать. Все затаив дыхание смотрели на Сильвер и Прескота. Наблюдая за нашей реакцией, они синхронно замотали головами.
– Не от нас! – быстро пояснила Сильвер. – От Райана и Айви. У них через полгода свадьба в Майами. Чтобы ты не сидела одна на Рождество здесь или в «Бертоне», мы хотим взять тебя с собой.
– Серьезно? – удивилась я.
Они кивнули, и мне стало совсем легко на сердце. А уже через секунду оно вдруг забилось сильнее. Надо будет загуглить, далеко ли от Флориды до Нью-Йорка. На всякий случай. Никакого отношения к человеку по имени Кингсли этот поиск бы не имел.
– Большое спасибо! Это отличный подарок, с удовольствием поеду с вами.
Я положила карточку обратно в коробку и взяла конверт Елены. В нем оказались не деньги, а письмо. Я начала читать, чувствуя, как на глаза наворачиваются слезы.
– Милая, что такое? – забеспокоилась Сильвер.
Елена бесстыдно заглянула мне через плечо.
– Письмо от мамы, – пробормотала я и, быстро вытерев лицо, аккуратно убрала письмо обратно в конверт.
Перечитаю его позже. Но внутреннее давление во мне несколько ослабло. Болезненное чувство, что ее нет рядом в мой день рождения, утихло, и впервые с самого утра у меня из груди вырвался искренний смех, когда Елена протянула мне брелок для ключей.
– А что это такое? – спросила я, разглядывая розовую корону.
Елена и Пенелопа широко улыбнулись.
– Это, моя милая, – сказала Елена, – брелок для ключей от твоего новенького блестящего «Феррари». Готова научиться водить автомобиль?
Я завизжала.
– Ты куда-то собрался?
Я застыл, засовывая правую руку в рукав моей армейской куртки.
– Уже вернулся с работы? – ответил я вопросом на вопрос и просунул вторую руку в рукав.
Зак тяжело вздохнул. Впервые за все время моего пребывания в Канаде он выглядел совершенно помятым: круги под глазами, галстук перекосился.
– Восторг принцессы сегодня был безграничен. Мы все измотались, присматривая за семьей. Собрать в мешок блох, обпившихся энергетика, и то было бы проще. Все на ушах стояли.
Я улыбнулся. Похоже, у кого-то выдался прекрасный день рождения. И, если все пройдет гладко, он станет еще прекраснее.
– Тогда отдохни. Я вернусь до полуночи, – пообещал я и как раз собирался пройти мимо Зака, когда он встал у меня на пути и положил тяжелую руку мне на плечо.
– Кингсли, может, нам еще раз поговорить? Мы не говорили с прошлой недели.
Я напрягся и постарался не смотреть ему в глаза.
– Ничего, Зак. Оставим все как есть. Я все равно скоро уеду.
Прежде чем я успел среагировать, Зак притянул меня в свои объятия. Я застыл, дыхание перехватило. Я чувствовал себя… странно. Голова стала совсем легкой, а руки и ноги, наоборот, тяжелыми. Низкий голос Зака эхом отдавался в моих ушах:
– Что бы ни случилось, Кингсли, я тебя люблю. Я знаю, что совершил много ошибок, и, поверь мне, сожалею о них каждый день. Но я горжусь тобой – горжусь тем, кто ты есть сейчас, и тем человеком, которым ты станешь. Для меня честь смотреть, как ты растешь и меняешься. Я не знаю, чем ты решишь заниматься в будущем, но я надеюсь, что буду его частью. Я говорил со своим другом Гарри в Майами. Если захочешь, он тебя ждет. А нет так нет, но со своей стороны я помогу тебе чем смогу. Понимаю, что тебе здесь нелегко, но я каждую ночь перед сном благодарю Бога за то, что он подарил мне эти дни с тобой. Пусть даже одно это лето. Оно будет одним из самых ценных в моей жизни.
Он стиснул меня еще крепче, и я почувствовал жжение в своих напряженных мышцах. Я пытался расслабиться, но, честно говоря, просто не знал, как реагировать. Его слова проникали мне под кожу, вонзались в сердце, как острые стрелы. Я хотел что-то сказать, но у меня в груди было так тесно, что даже дышать получалось с трудом. Зак, казалось, заметил мое напряжение. Он разжал объятия и отстранился, но одна рука осталась покоиться на моем плече. Постепенно мое дыхание восстановилось.
Зак откашлялся.
– Это все, что я хотел тебе сказать.
– Хорошо, – выдавил я.
Закари улыбнулся, отчего вокруг его глаз появились морщинки.
– Ладно, тогда я тебя больше не задерживаю. На, – сказал он и сунул мне в руку маленькую черную вещицу.
– Хм… Спасибо?
Он улыбнулся.
– Это пейджер. На всякий случай.
– Да я просто прогуляться ненадолго.
– Неважно. Если что-то случится, дай мне знать. Я быстро приму душ, а потом ненадолго прилягу. Они напились, и мы весь день следили за тем, чтобы никто случайно не свалился в море, – сказал он с самым серьезным видом.
У меня вырвался тихий смешок. У двери я остановился и оглянулся. Смотрел на широкую спину Зака, пытаясь сглотнуть застрявший в горле комок.
– Пап… – начал я.
Я отдавал себе отчет, что обращаюсь к нему так впервые с того момента, как приехал в Канаду. Он оглянулся и удивленно посмотрел на меня. Я хотел что-то сказать, но не мог подобрать слов. Слишком много их у меня накопилось.
– Увидимся позже, – наконец выдавил я, схватил свой старый рюкзак, который стоял рядом с дверью, и бросился вниз по лестнице.
Я опаздывал. Во весь опор я мчался по территории, пытаясь повторить свой вчерашний маршрут. Кроны высоких деревьев шелестели на ветру, заглушая мои шаги, и вот я остановился у того же самого клена, что и вчера вечером. Запрокинув голову, я стал изучать окно на третьем этаже. В комнате горел свет, и на подоконнике выделялся силуэт девушки. Она меня ждала. Не в силах сдержать улыбку, я взобрался на нижнюю ветку и начал карабкаться вверх. Ветки скрипели под моим весом. Несколько листьев упало на землю. Я как раз собирался перехватить руки и вскарабкаться выше, когда на втором этаже открылось окно.
Я застыл. Медленно повернул голову и наткнулся на чей-то совершенно растерянный взгляд. В окне стояла высокая светловолосая девушка и держала в руке кактус. Коса лежала у нее на плече, на котором чернело больше татуировок, чем у меня. Я не сразу сообразил, кто такая эта незнакомка. Сильвер. Девушка Прескота, о которой все поголовно судачили. Не знаю, какой я ее себе представлял, но уж точно не такой… Да еще и с кактусом.
Она понимающе улыбнулась.
– Ты, наверное, Кингсли
– Да. Привет, – выходнул я.
Руки горели, я, как идиот, продолжал болтаться на ветке.
– Привет. Не волнуйся, Скотти мне все рассказал. Я ничего не видела, просто кактус хотела проветрить, – прошептала она, поставила кактус на подоконник и с грохотом закрыла за собой окно.