– Это еще что такое?
– Маскировка, – коротко ответил я.
Я купил билеты на единственный фильм, который шел в это время.
– Ковбои-вампиры против зомби-пришельцев. Шедевр, не иначе, – заявила Ева и пошла к стойке с попкорном.
Я обернулся, и в этот самый миг в зал вошли девушки, которых мы видели раньше. Одна из них, что-то рассказывая своим подругам, бурно жестикулировала и указывала на Еву. Та безуспешно пыталась сгрести в одну охапку стаканы с попкорном, лоток с начос и напитки. Я быстро забрал у нее огромные стаканы, которые так и норовили вырваться из ее рук и улететь на пол.
– Как думаешь, этого хватит? – спросила Ева, направлясь с грудой закусок к кинозалу.
– Определенно. Если мы все это съедим, нас вырвет, – заверил я и снова оглянулся назад.
Девушки следовали за нами. Я кинул на них такой строгий взгляд, что приблизиться они не осмелились. Наверное, какие-то сумасшедшие фанаты королевской семьи.
– Приятного просмотра, – без особого энтузиазма буркнул сотрудник кинотеатра, отрывая наши билеты, и я испытал огромное облегчение, когда мы погрузились в темноту зала.
Уже шла реклама. Ряды сидений слабо проглядывались в свете экрана, и ориентироваться можно было только по светящимся полосам на полу. Я взял Еву за руку и повел к нашим местам. За собой мы оставляли дорожку из просыпавшегося попкорна.
– Сто лет не была в кинотеатре, – пробормотала Ева, когда мы сели, и так быстро набила себе полный рот попкорна, что я был реально впечатлен.
– А я-то думал, что у королевских особ имеется собственный домашний кинотеатр, – поддразнил я, вытаскивая попкорн из ее волос.
Ева улыбнулась так широко, что все ее лицо засияло.
– К сожалению, нет. Спасибо, Кингсли.
– За что?
– Что остался на подольше.
Моя рука выскользнула из ее волос. Я знал, что в этот момент мне следует сказать ей, что я скоро уеду. Но спроси она, когда именно, ничего, кроме как «в ближайшее время», я бы ответить не смог. Завтра, может быть, послезавтра, может быть, через неделю. Я должен ей сказать. Но я этого не сделал. Вместо этого я тихо ответил:
– Пожалуйста, – и сглотнул от внезапного стеснения в горле.
Мне почему-то хотелось одновременно и приблизиться к ней, и отстраниться от нее. Я быстро перевел взгляд на экран и сосредоточился на фильме, который как раз начался. Так прошло пятнадцать минут, и, как я ни старался следить за сюжетом, я даже приблизительно не понимал, что происходит. Ева снова и снова отвлекала меня. Тихое шуршание попкорна. Ее улыбка, когда у зомби взорвалась голова. Я смотрел на нее и не мог оторвать глаз. Это было, безусловно, самое захватывающее и в то же время самое мучительное свидание в моей жизни.
Я вообще не понимала, как мне себя вести. Мой опыт общения с парнями был весьма скудным: сплошные разочарования в «Бертоне» – дальше, чем за ручки подержаться в столовой, дело ни с кем из одноклассников не заходило, пару раз флиртовала на разнообразных гала и торжествах, ну и пример Скотти с Сильвер. Правда, то, что творилось между этими двумя, меня пусть не сильно, но настораживало. Я могла флиртовать, пить, танцевать – это хоть с закрытыми глазами, а вот настоящее свидание, с нормальным парнем, который ожидал от меня нормальных вещей? Как это бывает? Как быть нормальной?
От сильного волнения у меня на спине выступил пот. Потому что я реально не понимала, как мне себя вести. Куда девать руки? А ноги? Решила закинуть ногу на ногу и при этом ударилась коленом о колено Кингсли.
– Извини! – сказали мы одновременно, и Кингсли снова уставился на экран.
Я прикусила губу и попыталась тоже сосредоточиться на фильме. Но ничего не получалось. С каких это пор я так громко дышу? Хриплю, как умирающий мопс. Спина моя от шеи до копчика приклеилась к спинке кресла. Я попыталась как можно незаметнее понюхать себя, с носа тут же слетели не по размеру большие 3-D очки. Мы с Кингсли одновременно потянулись за ними. Только мои пальцы нащупали пол, как мы стукнулись головами так сильно, что у меня искры из глаз брызнули. А у Кингсли тоже слетели очки.
– Ой!
– Черт!
– Тс-с! – сердито шикнул кто-то.
Наши с Кингсли взгляды встретились. Я ожидала, что он отстранится, но мы оба с ним замерли и не шевелились. На экране над нами с диким криком взорвался вампир, и его кровавые внутренности разлетелись во все стороны, как зловещее конфетти. Я взглянула в золотисто-карие глаза Кингсли, и мое сердце забилось быстрее. Уже через мгновение я поймала себя на том, что смотрю на его губы. Полные. Мягкие. Наверное, сладкие от попкорна? Словно угадав мои мысли, Кингсли хриплым голосом прошептал:
– Я думаю, это не очень хорошая идея
– Что именно? – прошептала я в ответ.
Мы все еще не шевелились. Спина, находясь в таком выкрученном положении, начала затекать, но я все равно не разгибалась. Свет от экрана дрожал, музыка сливалась с учащенным биением моего сердца. Сиденье подо мной тихонько скрипнуло, когда я подалась вперед. Дыхание Кингсли было теплым. А глаза напоминали мягкую карамель.
Мне вдруг стало тесно в собственном теле. Сердце колотилось как сумасшедшее. Даже в темноте я могла разглядеть ложбинку в центре его нижней губы. Свет скользил по нам, окрашивая его кожу в разные цвета: черный, белый и серый и все, что между ними. У меня мурашки побежали по коже: его губы находились в нескольких миллиметрах от моих, и…
Вспышка света ослепила нас. Резко дернвушись, мы подскочили наверх, отчего остававшийся в стаканах попкорн полетел во все стороны. В том числе и на головы сидящим впереди людям. Они удивленно обернулись на нас. Но мне было все равно. Я смотрела на девушку, которая, наклонившись через сиденье, разглядывала только что сделанную ею фотографию. Вот черт!
– Я так и знала! Вы принцесса Ева!
– Это какая-то ошибка… – начала я, но уже добрая половина кинозала смотрела в нашу сторону. – Ох, черт, – пробормотала я.
– Уносим ноги? – предложил Кингсли.
– Господи! Это и правда она, – сказала другая девушка.
Я кивнула. Единственный шанс избежать крупного скандала дома – это как можно скорее отсюда убраться.
– Тогда пошли!
Он схватил меня за руку. Беспокойство вокруг нас все нарастало, все больше людей повытаскивали свои телефоны.
– На счет три бежим к заднему выходу, хорошо?
Я не могла выдавить из себя ни слова и только кивнула.
– Раз, – прошептал он.
– Два, – прошептала я, и наши пальцы переплелись.
– Три!
Мы вскочили и побежали. Я чуть не рассмеялась, когда мы перепрыгнули через ряд сидений. Краем глаза я увидела, что девушки в недоумении смотрят нам вслед.
– А можно автограф? – крикнул кто-то, но Кингсли уже толкнул дверь, и мы выбежали в фойе.
Позади нас началась суматоха, кто-то бежал за нами, но мы, не оглядываясь, неслись вперед, к черному выходу. Когда выбежали на улицу, холодные капли дождя упали на мои разгоряченные щеки. Впереди простиралась пустая парковка торгового центра. Теплый свет уличного фонаря отражался в лужах.
– Сюда!
Я услышала в голосе Кингсли смех и бросилась за ним, охваченная чувством свободы и счастливого безрассудства. Пока мы бежали, парик соскользнул, и мои собственные волосы рассыпались у меня за спиной. Я беспокойно оглянулась и оступилась – колющая боль пронзила мою лодыжку.
– Ай! Проклятье! – вскрикнула я, теряя равновесие.
Кингсли обернулся, и в этот же миг дверь кинотеатра распахнулась – девушки бежали за нами. Стиснув зубы от боли, хромая, я пыталась бежать дальше.
– Ты в порядке?
Кингсли приобнял меня, словно укрывая теплым одеялом. Темные волосы выбились из собранного узла и упали ему на лицо.
– Ай! – всхлипнула я и указала на лодыжку, стараясь не слишком напрягать ногу в надежде, что боль скоро утихнет.
– Вон! Там, впереди! – послышалось сзади.
Я в ужасе подняла глаза. Кингсли сжал челюсти и, бесцеремонно подхватив меня, сорвался с места. На мгновение у меня закружилась голова, и я крепко прижалась к Кингсли.
Где-то вдалеке девушки все еще продолжали выкрикивать мое имя, но мы уже сворачивали в переулок. Кингсли бежал дальше. Обогнув несколько углов, он осторожно опустил меня на землю за выступом стены, где было относительно сухо, но немного пахло краской для граффити. Стена оказалась холодной, когда я прислонилась к ней спиной. Кингсли навис надо мной, как большая тень, и мы, пытаясь выровнять дыхание, слушали шум дождя.
Переулок освещался слабо, но, насколько я могла различить, поблизости ничего и никого не было. Из-за дождя температура резко упала, изо рта у меня шел пар и смешивался с дыханием Кингсли. Он стоял так близко, что я чувствовала, как бьется его сердце под моими пальцами.
– Думаю, оторвались, – прошептал он.
Я подняла взгляд. Капли воды стекали с моих ресниц по лицу и щекотно скатывались вниз.
– Все равно наше приключение окончено. Мы попались. Как только фотографии появятся в сети, сюда приедет охрана.
Его кожа мерцала в свете фонаря. Капля скользнула по его прямому носу, когда он, опершись руками слева и справа от меня, подался вперед.
– Значит, нас ждут неприятности, – прошептал он.
Я чувствовала его дыхание на моих губах. По всему телу у меня побежали мурашки. Я ощущала буквально каждую касающуюся моей кожи каплю воды.
– Еще какие, – согласилась я, хотя знала, что сделаю все возможное, чтобы для Кингсли не было никаких последствий.
Что бы сейчас ни произошло, с ним ничего не случится. Я добьюсь этого, чего бы мне это ни стоило. Он вздрогнул, и через мгновение я почувствовала его пальцы на своей щеке. Его большой палец скользнул по моим губам, словно спрашивая разрешения.
– Ну, уж если помирать, то с музыкой, как считаешь?
– Кингсли?
– Да?
– Перестань болтать ерунду и поцелуй меня. Сейчас.
Кингсли улыбнулся, и в следующее мгновение его губы коснулись моих. Они были теплыми, мягкими и мокрыми от дождя. Не в пример моим, совсем холодным. Вздрогнув от этого прикосновения, я закрыла глаза и отдалась ощущениям: его пальцы в моих волосах, его широкая, твердая грудь прижимается к моей, мягкой, и его сильная рука крепко держит меня за талию. Я втянула носом воздух, вдыхая его аромат. На мгновение я замешкалась, не зная, что делать, но тут почувствовала, как его язык нежно скользнул по моим губам. Мой рот открылся, и я приподняла подбородок, впуская его. Когда наши языки встретились, внутри стало так приятно, словно шампанское разлилось по всему телу.