С моих губ сорвался удивленный стон, и я крепко вцепилась в его мощные плечи, чтобы не упасть. Я столько раз представляла себе, каково это – целоваться, каково это – когда тебя целуют. В реальности же все оказалось совсем не так. Не лучше и не хуже, просто по-другому. По-настоящему. Сильнее. Как будто по тебе пропускают слабый разряд тока. Его близость так наэлектризовала меня, что я ощущала его каждой клеточкой своего тела. Никогда еще я не испытывала ничего подобного, настолько сильного. Все мои ощущения слились воедино в каком-то безумном вихре. Зрение, осязание, обоняние слились в одно огромное Нечто.
Кингсли целовался нежно, но не робко. Его движения были медленными, глубокими, словно он смаковал меня, наслаждался мной. Он запустил пальцы в мои волосы, и я прильнула к нему. Мои колени просто отказывались держать меня в вертикальном положении. Он застонал. От этого гортанного звука у меня по спине побежали мурашки, и я ответила на его поцелуй, прикоснулась своим языком к его, исследуя, желая получить от него все. Я чувствовала на языке соль и дождь, немного сладости от попкорна… В этот момент я поняла, что поцелуи, вероятно, станут моим новым увлечением. Немного осмелев, я прикусила его нижнюю губу, и Кингсли отпрянул. Его губы оторвались от моих. Наше горячее дыхание слилось воедино. Капли дождя падали ему на лицо и скатывались вниз по его гладкой коже.
– Это было… – выдохнул Кингсли.
– Еще раз, – потребовала я и, зарываясь пальцами в его волосы, снова притянула его к себе.
Он не сопротивлялся. Он сдался сразу, как будто проиграл битву. Или, скорее, выиграл. Я вся превратилась в осязание и вкус. Мы целовались до тех пор, пока я не начала задыхаться, а губы не стали пульсировать. Окончательно оторваться друг от друга нас заставил громкий хлопок двери. Только сейчас я заметила, что дождь теперь лил сильнее, и мы с Кингсли промокли насквозь. Вода на земле собиралась в большие лужи. Отскакивая от земли, дождевые капли прыгали мне на ноги и стекали по джинсам в прямо ботинки. Кингсли тяжело дышал, на его губах играла нежная улыбка, а вокруг глаз появились тоненькие морщинки. Словно солнечные лучики.
– Я надеюсь, ты… – начал он, но не договорил.
Он смотрел куда-то поверх меня. Его плечи напряглись.
– Что там? – спросила я и проследила за его взглядом.
По спине у меня пробежал холодок. От жара, который я только что чувствовала, не осталось и следа. Запах краски я заметила, а вот рисунок – нет. Дрожащими пальцами я прикоснулась к знаку, выведенному на стене. Черная корона с тремя зубцами, яростно перечеркнутая красным. Краска была влажной на ощупь – она была не просто свежей, должно быть, ее нанесли как раз перед тем, как мы забежали за угол.
Я только собралась рассказать Кингсли о своем открытии, как вдруг он резко оглянулся. У меня по спине побежали мурашки, и я замерла. Кингсли схватил меня за плечо
– Что такое? – еле слышко спросила я.
Он держал не больно, но так, чтобы в любой момент притянуть меня к себе.
– Там стоят три типа. – Он сглотнул. – Они в масках. Кажется, тех же самых, что и тогда на вечеринке.
Я распахнула глаза. Во рту появился привкус горечи.
– Что нам теперь делать? Позвонить в полицию?
Он покачал головой.
– По-моему, они нас еще не заметили. Но все равно надо позвонить Скотти, – сказал он серьезно.
Я инстинктивно втянула голову в плечи, а Кингсли повернулся так, чтобы скрыть меня от их взглядов. Я сделала шаг, но тут же почувствовала резкую боль в лодыжке – до того сильную, что слезы выступили у меня на глазах. Я шумно вздохнула.
– Ты в порядке? – прошептал Кингсли, придерживая меня за плечо.
– Не уверена, – пробормотала я.
– Пойдем медленно, нам главное убраться подальше от этих типов, – сказал он.
Я кивнула. Лодыжка ныла при каждом шаге, но я не сдавалась. Затаив дыхание, мы шли по переулку, а я краем глаза наблюдала за мужчинами. В тусклом свете уличного фонаря в этих уродливых масках они казались какими-то нереальными, как из фильма ужасов. Они разговаривали.
Значит, и в самом деле еще не заметили нас.
Может, и правда получится улизнуть.
Я судорожно вцепилась в куртку Кингсли. Мы продолжали идти. Вдруг позади нас раздались шаги, и у меня волосы встали дыбом на затылке. Они шли за нами.
– Кингсли, кажется, они меня узнали, – прошептала я, хотя причин так думать у меня не было.
– Не паникуй. Выйдем к дороге и поймаем такси, – сказал Кингсли и, прижимая меня к себе, свернул в ближайший темный переулок. В его руке вдруг оказался маленький пейджер. Он нервно нажимал на кнопку.
– Кого ты вызываешь? – спросила я, дрожа всем телом.
– Закари, – выдавил он.
Слава богу.
Дождь все еще лил как из ведра, и падающие на мою голову капли были похожи на уколы маленьких игл. Кингсли то и дело незаметно оглядывался назад. Фонарь освещал его волосы цвета воронова крыла. Тени резко расчертили его лицо, полностью скрыв его глаза в темноте. Капля скатилась по его носу и блеснула на его губах.
– Черт, они все еще сзади, – пробормотал он, увлекая меня дальше.
Я облизала губы, они были солеными на вкус. Наши взгляды встретились, и на мгновение паника охватила его лицо. Даже если Закари немедленно отправится в путь, будет слишком поздно. Он не успеет так быстро приехать. Кингсли хмуро посмотрел на пейджер.
– Кажется, он не работает. А твой?
Я засунула руку в сумку, но не нащупала ничего, кроме скопившихся на дне крошек, нескольких резинок для волос, помады и упаковки салфеток.
– Проклятье. Кингсли, кажется, я потеряла свой пейджер.
– Черт. Ладно, я позвоню Закари, как только мы будем в безопасности. Ты знаешь, где мы сейчас?
Шаги позади нас не приближались, но и не останавливались. Я растерянно огляделась по сторонам.
– Не уверена. Думаю, тут недалеко вокзал, а там, наверное, больше людей. Может, даже полиция и такси.
– Куда идти? – без колебаний спросил он.
– Налево? – предположила я.
Он кивнул, и мы зашагали быстрее. Боль в лодыжке не утихала. На дороге показалась машина, светом от фар прорезая пелену дождя, и я, не задумываясь, прыгнула вперед и неистово замахала руками.
– Пожалуйста, остановитесь! – возмолилась я, но машина невозмутимо проехала мимо, к тому же окатив меня водой из собравшейся у бордюра лужи. – Чтоб тебя!
Чертыхаясь, я отскочила назад. На мне официально не осталось ни одного сухого места. Я в ярости смотрела вслед бессовестной машине. Вдруг меня окутало тепло.
– Вот.
Кингсли накинул на меня свою куртку. Она тоже была насквозь мокрая, но при этом теплая, почти горячая. И тут, несмотря на наше далекое от идеального положение, я посмотрела на него. В этот момент, стоя под проливным дождем, он выглядел, как герой любовного романа. Мокрая футболка обтягивает его напряженные мускулы, словно вторая кожа. Прямой нос отбрасывает тень на полные губы, с которых беспрестанно капает вода, длинные волосы развеваются под налетевшим порывом ветра. Он был совсем не похож на того прекрасного, нежного принца, которого я всю жизнь себе рисовала. Но от одной мысли, что я стою рядом с ним, у меня все переворачивалось в животе. Я попробовала сделать шаг, но лодыжка не выдержала, и меня насквозь пронзила острая боль.
– Ай! – вскрикнула я и, потеряв равновесие, повалилась в объятия Кингсли.
– Ты в порядке? – прошептал он.
– Нет, – выдавила я, обхватывая рукой лодыжку, которая пульсировала в такт моему бешеному сердцебиению.
– Сможешь идти или понести тебя? – спросил он, и я только хотела заверить его, что просто немного передохну, как позади раздались тяжелые хлюпающие шаги, и мы с Кингсли обернулись.
У меня похолодела спина. Ужас быстро распространялся по всему телу сантиметр за сантиметром. Из-за стены падающего дождя появились трое мужчин. Вода стекала с их одежды, которая, в отличие от нашей, казалось, была из непромокаемой ткани. С мгновение мы смотрели друг на друга, а потом Кингсли вышел вперед и заслонил меня собой.
– Что вам надо? – спросил он.
Мужчины не ответили. Они неподвижно стояли перед нами, словно три призрака.
– Проваливайте, или я вызову полицию! – процедил Кингсли и, незаметно вытащив из заднего кармана джинсов телефон, сунул его мне в руку.
Дрожащими пальцами я начала набирать номер, но… Комок встал у меня горле. Дисплей оставался черным. Я отчаянно стучала по стеклу, но либо батарея разрядилась, либо он слишком намок. В панике я схватилась за мокрую футболку Кингсли и крепко прижалась к его спине.
– У тебя телефон выключен, – выдохнула я, чувствуя, как напрягается каждый его могучий мускул.
– Ни шагу вперед, или вам не поздоровится. – Кингсли ткнул пальцем в сторону мужчин.
Никакой реакции не последовало. Они не тронулись с места, словно марионетки, которым кукловод еще не приказал двигаться. Кингсли сделал шаг назад, мягко оттесняя меня. Еще один шаг, и еще. Трое в масках следили за каждым нашим движением. Боль снова прострелила лодыжку, но я терпела, стиснув зубы.
Вдруг тишину разорвало шуршание и треск. Из рации донесся жестяной голос. Негромкий, но мы все равно услышали.
– Хватайте их.
Все трое отреагировали молниеносно и, как стая гиен, бросились на нас.
– Бежим! – крикнул Кингсли, развернулся и потянул меня за собой.
Мое отражение мелькнуло в луже. Лодыжка болела так, что мне казалось, она вот-вот разломается, но я не останавливалась и не отставала. Мы с Кингсли бежали сквозь плотную пелену дождя. Я уже не понимала, где мы находимся: бежим ли к центру города или от него. В какой-то момент я заметила, что дома вокруг становятся все более приземистыми, а запах стоит все более неприятный – значит, скорее всего, мы удалялись от центра.
Кингсли резко свернул налево, увлекая меня за собой, и вместе мы помчались мимо переполненных мусорных баков и размокших картонных коробок. Путь нам освещала реклама эротического магазина, проливая на улицу тусклый красный свет. Сердце стучало в ушах. Мы продолжали бежать. Почему-то это движение совсем не согревало: от холода я уже почти не чувствовала своих пальцев. Кошка или большая крыса испуганно шарахнулась в сторону, а в следующее мгновение я врезалась в спину Кингсли, потому что он резко остановился.