ражами.
Адриан искоса взглянул на меня.
– Уверен, это будет очень нелегко для тебя.
Это была одна из самых странных вещей на свете – то, что Лисса никогда даже близко не подозревала о моих чувствах к Дмитрию, а вот Адриан догадался о них.
– Как я уже сказала, сегодня твои комментарии не приветствуются.
Он, по-видимому, считал иначе. Я подозревала, что он уже пьян, а ведь время ланча только приближалось.
– В чем проблема? Кристиан все время будет с Лиссой.
В словах Адриана был смысл, хотя я не собиралась это признавать.
Потом, в этой своей легкомысленной манере ни на чем не задерживаться надолго, он сменил тему разговора, когда мы приблизились к зданию.
– Я уже говорил, какая у тебя аура? – внезапно спросил он.
С очень странной ноткой в голосе – неуверенности и любопытства. Очень нехарактерно для него. Обычно все его слова звучали насмешливо.
– Да, как-то говорил. Она темная. Почему?
Аура – это свет, окружающий каждого человека. Цвета и яркость ауры якобы связаны с личными качествами и энергией человека. Только владеющие духом могут видеть ауру. Адриан делал это, сколько себя помнил, а вот Лисса только училась.
– Трудно объяснить. Может, это ничего не значит. – Он остановился у двери и глубоко затянулся. На этот раз выдул дым не на меня, однако ветер отнес его обратно. – Аура – вещь странная. Она может угасать и усиливаться, менять цвета и яркость. Некоторые очень яркие, другие блед-
ные. Иногда она пылает таким чистым цветом… – он откинул голову назад, глядя в небо; я узнала признаки странного состояния расстроенного сознания, которое иногда на него находило, – что можно мгновенно схватить ее суть. Все равно что в душу человеку заглянуть.
Я улыбнулась.
– Но меня ты пока не разгадал, даже не понял, что вообще означают эти разные цвета?
Он пожал плечами.
– Я занимаюсь этим. Говоришь с людьми, начинаешь чувствовать, что они собой представляют, а потом встречаешь похожих людей с похожей аурой… Вот так цвета обретают смысл.
– Как сейчас выглядит моя аура?
Он посмотрел на меня.
– Эх, жаль, сегодня я не могу ее видеть.
– Я так и знала. Пить надо меньше.
Некоторые вещества – вроде алкоголя и определенного рода лекарств – приглушают эффект духа.
– Я выпил ровно столько, сколько нужно, чтобы не мерзнуть. Правда, я могу предположить, на что твоя аура похожа. Обычно она как у других – эти водовороты цвета, – только по краям темная. Как будто по пятам за тобой всегда следует какая-то тень.
Что-то в его голосе вызвало у меня дрожь в теле. Я много раз слышала, как они с Лиссой обсуждают разные ауры, но никогда не считала, что по
этому поводу стоит всерьез беспокоиться. Я воспринимала ауру как сценический трюк – круто, конечно, но особого смысла нет.
– Весело, ничего не скажешь, – заметила я. – Ты когда-нибудь задумываешься, какое воздействие могут оказать твои слова?
Странность его поведения ушла, сменившись обычной насмешливостью.
– Не волнуйся, маленькая дампирка. Может, тебя и окружает тьма, но для меня ты всегда сияешь, словно солнечный свет.
Я закатила глаза. Он бросил сигарету на дорожку и раздавил ее ботинком.
– Надо идти. Увидимся.
Он отвесил мне галантный поклон и зашагал к гостевому дому.
– Ты опять намусорил! – закричала я.
– Я выше правил, Роза, – ответил он. – Выше всяких правил.
Покачав головой, я подняла погасшую сигарету и бросила ее в мусорную корзину рядом со входом в здание. Войдя, я стряхнула с ботинок грязь. Тепло внутри воспринималось как приятная перемена. Ланч в кафетерии уже подходил к концу. Там дампиры сидели бок о бок с мороями – и это подчеркивало контраст между ними. Дампиры, люди лишь наполовину, были крупнее, более крепкого сложения. Девушки-новички имели более женственные фигуры, чем слишком стройные и худощавые моройки; парни-но-
вички выглядели более мускулистыми по сравнению с моройскими юношами. Морои бледные и изящные, точно фарфоровые статуэтки, а у нас кожа загорелая, поскольку мы много бываем на солнце.
Лисса сидела за столиком одна и в своем белом свитере походила на ангела. Светлые волосы водопадом стекали на плечи. Когда она заметила меня, теплое чувство радости хлынуло через нашу связь.
Она улыбнулась.
– Ох, видела бы ты свое лицо! Это правда, что тебя приставили к Кристиану?
Я сердито воззрилась на нее.
– Ну, ты, наверно, не умерла бы, если бы выглядела не такой несчастной? – Вылизывая остатки земляничного йогурта, она бросила на меня осуждающий взгляд, забавляясь. – В смысле, он же мой бойфренд, что ни говори. Я все время провожу с ним. Не так уж плохо.
– У тебя терпение святой, – проворчала я и рухнула в кресло. – Кроме того, ты не проводишь с ним по двадцать четыре часа все семь дней недели.
– И ты не будешь. Только шесть.
– Никакой разницы. С тем же успехом это могло быть десять.
Она нахмурилась.
– Не улавливаю смысла.
Я отмахнулась от собственного идиотского замечания и обвела взглядом кафетерий. Помеще-
ние гудело новостями о предстоящем полевом испытании, которое должно было начаться сразу по окончании ланча. Лучшая подруга Камиллы получила назначение к лучшему другу Райана, и они сидели вместе, все вчетвером, в самом отличном настроении – как будто их ожидает шестинедельное свидание пара на пару. Ну хоть кто-то может радоваться. Я вздохнула. Кристиан, мой будущий подопечный, был у «кормильцев» – людей, добровольно жертвующих мороям свою кровь.
Благодаря нашей связи я почувствовала, что Лисса хочет что-то мне рассказать. Но сдерживается, беспокоясь по поводу моего скверного настроения и желая поддержать меня. Я улыбнулась.
– Хватит тревожиться обо мне. Что случилось?
Она улыбнулась в ответ, не обнажая клыков.
– Я получила разрешение.
– Разрешение на?.. – Ответ дошел до меня из ее сознания быстрее, чем она успела произнести его. – Что? – воскликнула я. – Ты прекращаешь пить таблетки?
Дух – изумительная сила, чьи потрясающие возможности мы только начинали постигать. Однако он имеет очень скверный побочный эффект: склонность к депрессии и даже безумию. Отчасти Адриан так много выпивал (помимо страсти к развлечениям) с целью сделать себя невосприимчивым к этим побочным эффектам. Лисса до-
бивалась того же несравненно более здоровым способом – она принимала антидепрессанты; однако они полностью отрезали ее от магии. Ее очень угнетала невозможность работать с духом, но это был приемлемый компромисс, позволяющий не сойти с ума. Ну, мне так казалось. Она, по-видимому, считала иначе, если решилась на этот безумный эксперимент. Я знала, как она жаждет снова заняться магией, но на самом деле не думала, что она решится – и что ей это позволят.
– Я должна каждый день показываться госпоже Кармак и на регулярной основе беседовать с консультантом. – Лисса состроила гримасу по этому последнему поводу, но в целом сохраняла оптимистический настрой. – Жду не дождусь посмотреть, что смогу делать с помощью Адриана.
– Адриан оказывает плохое влияние.
– Не он заставил меня сделать это, Роза. Я сама так решила. – Видя, что я не отвечаю, она легко коснулась моей руки. – Эй, послушай! Не волнуйся. Я чувствую себя гораздо лучше, и множество людей прикроют мою спину.
– Все, за исключением меня, – с тоской сказала я.
Появился Кристиан и направился к нам. Часы показывали пять минут до конца ланча.
– О господи! Решительный миг почти наступил.
Кристиан перевернул обратной стороной свободное кресло около нашего столика и сел, поло-
жив подбородок на спинку. Откинул с голубых глаз черные волосы и одарил меня самодовольной улыбкой. Я почувствовала, как Лисса обрадовалась его появлению.
– Жду не дождусь, когда это шоу начнется, – заявил он. – Нам с тобой предстоит много забавного, Роза. Выбирать занавески, укладывать друг другу волосы, рассказывать истории о призраках…
Упоминание «историй о призраках» ударило меня, хотя выбор занавесок и расчесывание волос Кристиану тоже не слишком радовало.
Я сердито покачала головой и встала.
– Оставляю вас наедине еще на несколько последних минут.
Они засмеялись.
Я подошла к раздаточному столу, надеясь, что осталось несколько пончиков, но увидела только круассаны, пирожки с заварным кремом и печеные груши. Сегодня в кафетерии, наверно, день особо утонченной пищи. Неужели я хочу так уж много – всего лишь хорошо прожаренный пончик? Передо мной стоял Эдди. Едва он заметил меня, его лицо приобрело извиняющееся выражение.
– Роза, мне правда очень жаль…
Я вскинула руку, и он смолк.
– Не волнуйся. Это не твоя вина. Просто пообещай, что будешь хорошо защищать ее.
Глупо, конечно, поскольку никакая реальная опасность ей не угрожала, но мне никогда не уда-
валось перестать беспокоиться о ней – в особенности в свете того, что она теперь собиралась отказаться от таблеток.
Эдди сохранял серьезность и, по-видимому, вовсе не счел мою просьбу глупой. Он принадлежал к числу немногих, кто знал о способностях Лиссы – и об их оборотной стороне, почему, скорее всего, его и назначили к ней стражем.
– Я не допущу, чтобы с ней что-нибудь произошло. Ни за что.
Я не смогла сдержать улыбку, несмотря на свое мрачное настроение. Опыт жуткой встречи со стригоями заставлял его относиться к предстоящему испытанию серьезнее, чем любого другого новичка. Не считая меня, это был, похоже, лучший выбор – приставить его к Лиссе в качестве стража.
– Роза, ты что, правда врезала стражу Петровой?
Я повернулась и оказалась лицом к лицу с двумя мороями, Джесси Зеклосом и Ральфом Саркози. Они стояли рядышком позади Эдди и меня, а выглядели более самодовольно, чем обычно. Джесси хорошо смотрелся и быстро соображал. Ральф был не такой привлекательный и не такой сообразительный. Возможно, их двоих я ненавидела больше всех в школе, в основном из-за грязных слухов, которые они распространяли обо мне, утверждая, будто я одаривала их благосклонностью. Мейсон силой заставил их рассказать в шко-