Она вялая и все ее тело дрожит. Ее дыхание затруднено к тому времени, как ее тело вынимают. Глубокие борозды видны следы на ее запястьях и лодыжках, которые она пыталась вырвать.
— Деклан, — едва выдавливает она, ее голова падает мне на шею. Промокшая насквозь, тяжелеющая от воды и дрожащая от холода, я, не раздумывая вытаскиваю ее и спасаю. Она уже без сознания, когда я вытаскиваю ее из клетки.
Когда я вылезаю из ванны, Нейт протягивает мне руку, чтобы помочь, и, пока Брейлинн держится слева от меня, я наношу ему быстрый и сильный удар в челюсть.
Ему чертовски повезло, что у меня в руке не было пистолета.
Единственное, что спасает Нейта, это то, что он хватает полотенца и толстое одеяло.
— Мы пытались, босс, — говорит мне Хейл, широко раскрыв глаза и явно выражая неуверенность и замешательство. — Мы добавили лед, но она…
— Я же говорил тебе не… — начинаю я, но не могу закончить. Нейт смотрит на меня, сгорбившись, держа руку на челюсти, и такой же потрясенный, как Хейл. Пока вода просачивается мне в рубашку, я прижимаю Брейлинн к себе, осознавая, что я натворил.
— Простите, босс, я… — Нейт вздрагивает и смотрит на меня в ответ. — Я не… —
Они просто делали свою работу. Реальность доходит до меня. Они делали то, что им, блядь, сказали. Я смотрю на Ронни, мертвого на полу, его широко открытые глаза все еще лежат там.
— Уберись тут.
— Да, босс, — отвечают они хором.
Мое сердце колотится, когда я держу ее в своих объятиях.
Что за фигня только что произошла? Что я натворил?
Глава 4
Деклан
Все размыто.
С выбросом адреналина и смесью эмоций, которые затопляют мои сознательные решения, я едва ли осознаю что-либо, кроме ее дрожащего, мокрого тела, которое цепляется за меня. Единственное, что остается неизменным — это тихий всхлип, который срывается с ее холодных губ по изгибу моей шеи, словно у раненого животного, когда мы входим на кухню.
Мы больше не в деловом крыле поместья. Огромное пространство разделено между членами семьи, и голоса моих братьев разносятся эхом, когда мы переступаем порог. Грубый смех братьев и сестер, которые дурачатся, шутят без малейшего беспокойства, мгновенно замораживается при моем входе.
— Что за херня? — бормотание Джейса слева от меня почти заглушается звуком скрежета стула по ореховому полу.
— Что происходит? — спрашивает Дэниел с противоположной стороны острова, где за происходящим наблюдают Картер, Джейс и Дэниел.
Картер, мой старший брат, молчит, но его смертельный взгляд пронзает меня.
— Она замерзает, — начинаю я, раздражаясь все больше и больше с каждой секундой, пока они просто стоят там. Я едва могу сдержаться Я и они смеялись. — Помогите мне! — командую я, а они в шоке смотрят на меня.
Гнев переполняет ее, когда ее тело содрогается рядом со мной.
Ее глаза в страхе бегают по сторонам, когда она замечает их позади меня.
— Помоги мне, — шепчу я, дергая за лямки ее черного платья. — Мне нужно одеяло, добавляю я, говоря громче, четче. А слева от меня никто не двигается.
Они все смотрят, озадаченные, и только наблюдают.
— Принеси мне чертово одеяло! — кричу я, и приказ прорывается сквозь мое охриплое горло.
Весь дорогой гранит и блестящая сталь черно-белой современной кухни не могут ей помочь.
Зачем я пришел сюда? Почему из всех мест я пришел туда, где, как я знал, они были, когда они были причиной всего этого?
Дэниел мгновенно двигается, почти сбивая Джейса. Его уход на помощь, его реакция смягчают часть паники. Но только часть, и ее голова падает на одну сторону, неспособная оставаться в вертикальном положении.
— Ей нужно что-нибудь горячее. — Слова Джейса почти не слышны, когда он идет в кладовую. Открывание шкафа громче, чем его комментарий.
— Суп, — отвечаю я ему, и голова у меня идет кругом.
Что я, блядь, натворил? Даже не знаю. Снимаю с нее одежду, зная, что без нее она быстрее согреется.
Она крыса. Они знают, что она такая. Зачем я сюда пришел?
С трудом сглатывая, пока я нежно ее качаю, я остро осознаю тот факт, что хочу все это отрицать. Не остается незамеченным, что Картер все еще позади меня. Когда промокшая одежда шлепается об пол, Брейлинн прижимается ко мне, и сначала я думаю, что она пытается защититься от них, но когда ее ледяное холодное тело прижимается к моему, а слезы текут из уголков ее глаз, я думаю, что это просто попытка выжить.
Моя собственная рубашка промокла, и я стягиваю ее, стараясь держать ее рядом. Она прижимается ко мне, такая маленькая и беспомощная.
— Что случилось? — спрашивает Картер, его голос жутко спокоен. У меня пересохло в горле, слова хриплые, когда я отвечаю ему: — С этим покончено.
— Что это значит? — спрашивает он дальше тоном, который я могу описать только как осторожный, когда Дэниел возвращается с одеялом и протягивает его, его взгляд даже не касается обнаженного тела Брейлинн.
Я осторожно подоткнул ей одеяло и, делая это, я обнаружил, что говорю ей, что все в порядке. Дэниел медленно садится рядом с нами.
— Что случилось? — спрашивает он.
У всех есть вопросы. Мое сердце колотится, когда я держу ее, провожу руками вперед и назад по ее коже, втирая в нее тепло. С ее мокрыми волосами, синими губами и ее расфокусированным взглядом, направленным куда угодно, только не на меня, я, черт возьми, не могу этого вынести.
— Деклан, что ты имеешь в виду, когда говоришь, что все кончено? — голос Картера звучит жестче, и Брейлинн напрягается. Она чертовски напугана.
Микроволновка пищит, и слышно, как Джейс бегает по кухне.
— Ты будешь есть, — говорю я ей тихо, игнорируя Картера, и провожу носом по ее виску, чтобы привлечь ее внимание. Ее взгляд достигает моего, и я чертовски разбит.
Она не в порядке. Она никогда не будет в порядке после этого.
— Деклан. Что. Случилось? — Тон Картера — это то, что вырывает у меня остатки самообладания.
— Ронни мертв. Вот что! — кричу я через всю кухню. Брейлинн застывает в моих объятиях. — Он мертв, а она моя. — Неожиданность и злобность моих слов удивляют. Как и широко раскрытые глаза, мелькающие на лице моего старшего брата. Джейс стоит рядом с ним. Оба мужчины могущественны, смертоносны и старше меня. Оба они убивали ради меня. Они готовы умереть за меня.
Я не могу вспомнить время в своей жизни, когда я серьезно сражался с кем-то из них. Всю мою жизнь они защищали меня. Я ни разу не думал пойти против них. Черт, я живу только для того, чтобы защищать их и то, что у нас есть вместе. Я был бы мертв, если бы их здесь не было. Я знаю это. И все же, в этот момент я ненавижу их.
— Картер, — говорит Дэниел рядом со мной, пытаясь разрядить напряжение, как раз в тот момент, когда Джейс ставит миску перед Брейлинн, которая нисколько не ослабила хватку на мне. Серебряная ложка скользит по краю миски, и слабый звук — это все, что можно услышать на кухне, пока мои братья смотрят на меня. Ждут и наблюдают. Я игнорирую их и переключаю свое внимание на нее.
— Ешь, Брейлинн, — приказываю я ей, но она не двигается, только дрожит. Она даже не смотрит на меня.
— Деклан, — начинает Картер, и Дэниел пытается его успокоить. — Может, сейчас не… — говорит Дэниел, но это бесполезно.
Пока Дэниел сидит рядом со мной и выражает беспокойство за нее, а Джейс стоит позади меня с совершенно другой озабоченностью, Картер переводит взгляд с нас троих.
Все, что я могу сделать, это снова сосредоточиться на ней.
Она такая маленькая и уязвимая. Ее волосы все еще мокрые, ее тело все еще трясется.
Я на грани и чувствую, как все ускользает.
— Ешь, — говорю я ей, и меня охватывает твердость, когда она смотрит на Картера, а не на меня. Схватив ее подбородок, я заставляю ее взгляд встретиться со своим. — Ешь.
— Она сказала тебе… — Картер снова начинает, и мой кулак ударяет по столу. Ложка звенит о фарфоровую миску, и Дэниел откидывается назад. Ногти Брейлинн впиваются в мою кожу, когда она пытается спрятаться под одеялом, становясь еще меньше, чем она есть.
— Оставь это, Картер, — говорю я ему, сжав челюсти и держа кулак наготове.
Дэниел медленно встает и, схватив Джейса за локоть, выводит его из комнаты.
— Нам пора идти, — говорит он достаточно громко, чтобы Картер услышал. Его взгляд падает с меня на окаменевшую Брейлинн.
Я игнорирую его. Он сделал гораздо хуже, чем я. Если я хочу ее, я оставлю ее. Это то, что такой мужчина, как он, должен легко понять. Это не объясняет шквал агонии и отвращения, которые поглощают меня в этот момент, когда я смотрю вниз, а она смотрит на него в страхе, вместо того чтобы слушать меня.
Как только мне в голову приходит мысль, что я не должен им долбаных объяснений, я знаю, что должен. Я знаю, что она представляет угрозу для всех нас.
— Ешь, — командую я ей, и она зарывается головой в изгиб моей шеи.
Я ставлю ее так, как хочу, чтобы она, черт возьми, слушала. Ей нужно тепло. Обеими руками на ее бедрах, не обращая внимания на одеяло, я заставляю ее сесть вперед.
— Ты будешь есть, Брейлинн, — клокочу я. Слова произносятся сквозь стиснутые зубы, и ее глаза крепко закрыты, из нее вырывается вздох рыдания, она тянется к ложке трясущимися руками, но не может ее схватить.
Я их ненавижу. Я их всех ненавижу. Я ненавижу свою гребаную жизнь и то, кем я являюсь.
Картер слева от меня, все еще стоит на том же месте, где он был, когда я вошел. С его стороны не было ни единой попытки помочь. Он говорит:
— Деклан, тебе нужно… —
Да пошел он.
— Она моя! — Понизив голос и сглотнув комок в горле, я поднимаю на него взгляд и говорю: — Я поступлю с ней так, как посчитаю нужным.
Мой тон и слова осторожны, угроза, которую они содержат, едва завуалирована.
Он смотрит на меня свысока в течение доли секунды, прежде чем, наконец, присоединиться к моим братьям, чтобы уйти. Напряжение в моих плечах держит их напряженными, пока я не перестаю слышать их шаги.