Король птиц
У меня никогда не было домашних животных. Мама всегда выступала против питомцев в квартире. Наверное, из-за этого запрета я и питала особые чувства к любому зверью. Подкормлю на улице сосиской бродячую собаку или куплю пакетик мягкого корма дворовой кошке, и на душе сразу как-то радостнее, теплее. А в этом ноябре я подружилась с синицей. Увидела желтобрюхую птичку за окном своей комнаты и решила оставить для неё гостинец: насыпала горстку пшеничной крупы на скат – вдруг прилетит снова.
И правда прилетела! Она клевала, а я смотрела. Так и стала каждый день подсыпать ей немного пшена. Других птиц за своим окном я не видела, поэтому быстро привязалась к этой синичке. Она меня не боялась, будто знала, кто оставляет для неё корм. Эта дружба с птицей стала маленькой радостью в повседневной жизни. С людьми у меня тяжело складывались отношения. Я легко заводила знакомства, а поддерживать дружбу почему-то не хотелось. Не знала, о чём говорить, или попросту забывала общаться.
Иногда задумывалась, а не стану ли я в старости одной из тех чудачек, которые ходят кормить голубей в парке? Но эти мысли меня не печалили. Так ли обязательно водить дружбу с людьми, если чувствуешь, что животные тебе ближе по духу? С моей пернатой питомицей поздняя осень казалась не такой унылой. Ожидая, когда на подоконник присядет синица, я подолгу рассматривала вид на улице. Кроны деревьев уже совсем облетели, и они слегка пошатывали голыми ветками на ветру. Облака нависали над многоэтажками, а небо было каким-то давящим. Мне больше нравились те дни, когда выглядывало солнце и наш двор заливало светом. Но в нашем сером-сером городе такое случалось нечасто.
А вот и моя птица прилетела, чтобы склевать несколько зёрен. По моему лицу сама по себе расползлась улыбка. Захотелось похвастаться маме, что я приручила синицу. Но она нарушила нашу идиллию.
– Ты разве не знаешь, что, если синицы стучат в окно – это к тяжёлому несчастью, – сказала мама.
А согласно другому поверью, наоборот – к добрым вестям!
– Она и не стучала ни разу! – возразила я. – Да и… не будь такой суеверной!
– Смерти моей хочешь?
Я знала, что после этих слов с матерью лучше не спорить, поэтому лишь тяжело вздохнула и ответила:
– Конечно не хочу, мам.
– Тогда заканчивай свои кормёжки! – начала слегка злиться она. – Чтобы я больше ничего на подоконниках не видела.
Мама принесла веник и заставила смести пшено с окна при ней. Она всегда была со мной строга. Может быть, поэтому мне так сложно было сближаться с людьми. Вдруг они тоже окажутся такими же чёрствыми… Теперь, когда синица прилетала, у меня разбивалось сердце. Птица привыкла получать еду, но мама запретила её угощать. Я старалась не смотреть в окно. Потому что чувствовала себя предательницей. Однажды синица постучала клювом в раму. Я говорила себе, что это случайность. У этих птиц крохотный мозг. Вряд ли бы она додумалась привлечь моё внимание таким способом. В предрассудки матери я верила только в раннем детстве и давно их переросла. Но именно после первого стука синицы в окно в наш дом пришло несчастье. Не знаю, из-за чего это случилось: может, мама оказалась права в своих суевериях, а может, я совершила ошибку, отказавшись от своего доброго дела. Эту загадку мне уже никогда не разгадать.
Моя мама – сова. Поздним вечером она чувствовала себя бодрее и обожала в это время ходить в круглосуточный гипермаркет недалеко от нашего дома, часто возвращалась, когда я уже спала. Тем вечером мне снилось, что синица стучит в окно. Желтобрюхая птица была втрое больше, а её глаза казались злыми, в них мерцали красные блики. Она колотила клювом в раму, и я проснулась от этого шума. За окном никого, только синяя темнота и огни соседних домов. Но стук оказался настоящим. Только колотили не в окно, а в дверь. Заспанная и плохо соображающая, я пошла открывать. Кроме моей мамы, никто не мог прийти так поздно. Меня смутило только одно: почему она не пыталась докричаться через дверь? У неё бы давно сдали нервы от нетерпения. Поэтому, прежде чем открыть, я посмотрела в глазок и убедилась, что это она. Мама держала в руке большой коричневый пакет. Её нос и щёки покраснели от мороза. Я подумала, что она мне сейчас выскажет за то, что так долго не открывала, поэтому приготовилась держать оборону:
– Ключи твои где?!
Открыв дверь, я ахнула. То, что я видела в глазке, отличалось от того, что стояло за порогом. Это была не моя мама! Не знаю, кто или что это было! Неясно, мужчина или женщина. Кто-то старый, с седыми грязными волосами. Пучеглазый, с длинным острым носом. А его улыбка напоминала старый рваный башмак с торчащими гвоздями вместо зубов. Истёртая одежда висела лентами. В таком убогом наряде не ходят даже нищие. Изорванная то ли юбка, то ли ряса, на плечах такой же потрёпанный платок. Рваная ткань напоминала торчащие перья. Я попыталась закрыться, но остроносый не дал мне этого сделать.
Мой гость схватился за дверь. Какая жуткая у него была рука! Под длинными ногтями чёрная грязь. Кожа сухая и тёмная, в язвах и трещинах. Я представила, сколько заразы могло быть в этом человеке, и отступила. Странный гость откинул дверь, и я увидела его в полный рост. Он будто сошёл со страниц старых книг со страшными сказками. Вторую руку он держал сжатой в кулак и показывал на неё взглядом. От страха моё тело не слушалось. Забыла обо всём и не пыталась прогнать его. Остроносый занёс руку над порогом и разжал кулак. На пол посыпались крупинки пшена. Он улыбался и щурил глаза. Я была не столько напугана, сколько обескуражена происходящим и чувствовала отвращение. Чужак на моём пороге выглядел страшнее чёрта, но, похоже, гордился этим, строил такую рожу, чтобы выглядеть ещё уродливее. Высыпав крупу на пол, остроносый пошёл прочь. Я закрыла дверь. Не было времени думать, что произошло. Потому что понимала: надо убраться, пока не пришла мама. Если бы не я, а она застала на пороге длинноносого, это была бы катастрофа.
Мама на всё бурно реагировала и обвинила бы во всём меня, сказав, что я призвала в дом несчастье. Лучше ей не знать о произошедшем. Я всё тщательно вычистила пылесосом. Потом решила успокоиться, выпив чего-нибудь горячего. Мне почему-то стало холодно, хотя в квартире были закрыты все окна. Я залила чайный пакетик кипятком, от чашки поднялся пар и согрел моё лицо. Стало немного лучше. Скоро пришла мама. Она открыла дверь своим ключом и чуть ли не сразу позвала меня:
– Юля, подойди сюда, пожалуйста.
По её тону я поняла, что разговор будет не из приятных.
– Что это такое, а? – Она заметила тонкую полоску пшена у плинтуса. – Опять крупу берёшь?
– Ничего я не брала, – пробубнила я.
Мама опять заладила своё:
– Знаешь, что рассыпанная крупа – тоже плохая примета. Это к разладу в семье и обнищанию. Убери тут быстро! И не вздумай больше переводить продукты!
Я чувствовала, что меня опять несправедливо обругали. Еле сдержалась, чтобы не рассказать про остроносого. И всё-таки, кем он был? Вопрос без ответа. У меня не было никаких вариантов. Но без колдовства тут не обошлось. Я же видела в глазке свою маму, а не его.
Раньше я любила оставаться дома одна. Это было время свободы, но теперь, когда мама начинала куда-нибудь собираться, я нервничала. Раз в несколько дней она ходила в магазин за покупками, чтобы пополнить запасы. Меня с собой не брала, говорила, что я зря трачу деньги на всякую сладкую и вредную ерунду. Вспоминала, как я плохо вела себя в детстве… И вот она ушла поздним вечером. Я лежала и долго не могла уснуть. Слышала, как под одеялом бьётся моё сердце. В квартире было очень тихо, за окнами тоже. Только в кухне еле слышно гудел холодильник.
Моя синица давно не прилетала и не стучала в стекло. Понятно, что птицы зимой не пропадут – найдут, где прокормиться. Но до чего мне было стыдно, что я обидела эту пташку. Наверное, не стоило зацикливаться на таких мелочах…
Раздался стук в дверь. Опять. Как в прошлый раз! Я не собиралась повторять историю снова. Стук. Ожидание. Снова стук. А вдруг я ошиблась и это мама в очередной раз забыла ключи? Думаю, она бы мне позвонила. Хорошая идея – позвонить. Я набрала мамин номер.
– Алло? – ответила она.
– Привет, а ты где? – спросила я.
– По магазину хожу. А что такое?
– Да ничего. Так спросила. Ладно, пока.
Я повесила трубку. В дверь стучали с каждым разом всё громче и настойчивее. Но это не продолжалось вечно. Я дождалась, когда стук прекратится. В квартире снова повисла тишина. Прошло минут двадцать, но на душе не стало спокойнее. Я боялась: вдруг остроносый до сих пор стоит за дверью и ждёт меня. Поднялась с кровати, оделась в домашние вещи и пошла на разведку. В глазке никого. Пустая лестничная площадка. Но я чувствовала, что не всё так просто, а потому слегка приоткрыла дверь и посмотрела на коврик… Так я и думала! Там рассыпали горстку пшена. Жёлтые зёрнышки застряли в волокнах коврика и валялись на плитке. Это нужно было убрать, пока не вернулась мама. Мне хотелось скрыть от неё происходящее. Думала, так будет лучше. Коврик для обуви я вытряхнула над унитазом, потом промыла его под душем. Вернулась на лестничную площадку с веником и быстро замела в совок остатки пшена. Успела. Дело сделано. Я уже заходила в квартиру и машинально посмотрела на лестницу выше. Он стоял там! Не двигался и не дышал, чтобы его не заметили раньше времени. Пучеглазый бродяга. Нос длинный, как спица. На лбу синие вены под грязной кожей. Я подавилась собственной слюной и откашлялась, но не хотела показывать слабость и заругалась:
– Что ты ходишь ко мне? Иди отсюда!
Бродяга растянул губы и прищурился. Я закрылась в квартире. Страх бил по рёбрам, по вискам. В животе появилась неприятная щекотка. Возникло ощущение бессилия. Всё из-за той синицы? Тогда плевать на мамины запреты! Лучше иметь дело с ней, чем с настоящим злом. Я достала из шкафа немного крупы и насыпала на скат за окном. Если птица прилетит – пусть полакомится. Пока я её кормила, к нам в квартиру никто не стучал.