А потом из угла по потолку к соседу подползло что-то голое, тощее и как давай его грызть.
Женщина ещё ночью позвонила в милицию. Её приняли за сумасшедшую и несколько раз бросали трубку. Утром она пошла посмотреть, что там на кухне… а на кухне ничего! Только красные разводы по всему потолку.
Она всех приглашала в свою квартиру посмотреть и убедиться, утверждала, что это следы крови. Из милиции тоже приходили, посмотрели на пятна. Сказали: «У вас и остальной потолок не лучше. Белили ещё при Петре, наверное. Нет тела – нет дела».
Но женщина всё равно была уверена, что её соседа кто-то убил.
Лихо…
«Наш сын тоже его видел!» – говорила мать и советовала защищаться способом бабы Фёклы: всё окропить святой водой, поставить свечку, а на порог насыпать соль. Свою «ясновидящую» тётку почему-то не советовала. Видимо, и сама в ней разочаровалась.
Настроение у моих родителей уже не было таким приподнятым. То ли осознали, что чудом избежали беды, то ли винили себя, что изгнали нечисть из нашей квартиры и она ушла к соседям.
У нас и дня не проходило без нового ритуала. Баба Фёкла шептала молитвы. Родители то булавку воткнут в порог, то букеты из трав развесят на окнах.
Я тоже надеялся, что это защитит от лиха, но неделю спустя услышал ночью знакомое шарканье. Это случилось, когда я собирался пойти в туалет, но остановился, взявшись за ручку.
Опять из коридора доносились эти звуки. А как же соль? Как же свечи?
Я закрыл дверь на щеколду и решил потерпеть, вышел только рано утром. Баба Фёкла уже не спала. Она подметала обвалившуюся побелку. Мои родители ещё не проснулись. Я не стал им ничего рассказывать, хотел, чтобы мама и папа верили, будто их обряды работают.
Дальше было хуже.
В соседнем подъезде милиция пришла в ещё одну квартиру. Хозяина комнаты почти сутки продержали в участке и отпустили, так и не добившись ничего вразумительного.
У него пропала жена. Мужчина проснулся посреди ночи в постели один. Думал, жена отлучилась в туалет или в ванную, но свет в коридоре не горел, и было тихо.
Мужчина собрался посмотреть, куда жена делась. Встал с кровати и вдруг заметил, что в углу что-то свисает с потолка. Тряпка какая-то… Пригляделся: да это не тряпка, а ночная сорочка его жены! И она сама в углу к потолку приклеена!
Муж в изумлении спросил: «Люба! Ты как там оказалась?» – а она ему сдавленным голосом: «Не знаю… Не понимаю, что делается. Я сплю? Никак не могу проснуться».
Потолки в том доме были высокие. Мужчина подпрыгнул, уцепился за ночнушку, стал тащить жену вниз. И тут у её ног показалось страшилище. Оно сидело на потолке пузом кверху, но его голова была вывернута мордой вниз.
Обратив сморщенное лицо на хозяина комнаты, тварь угрожающе заверещала. У неё были злобные глаза, а челюсти дёргались со скоростью дробилки. Мужик побежал будить соседей, чтобы они помогли спасать жену и гнать лихо из общей квартиры.
Когда переполошённые люди ворвались в комнату, там уже никого не было. Только свежие кровавые следы на штукатурке. Ни потёка на стенах, ни капли на полу, только багровые круги на потолке. Ещё несколько жителей дома рассказали, что тоже видели ползучее лихо в своих квартирах. Им повезло больше – никто не пострадал, но многие перепугались.
Об этом узнали мои родители и взяли на себя миссию обучать людей защищаться от нечисти. Я ходил по подъезду, а под ногами хрустела соль. Теперь все пороги были ею усыпаны.
Я боялся приходить домой. Хотелось подольше посидеть в школе или задержаться в гостях. Мне оставалось надеяться, что всё это пройдёт, как любая домовая болезнь. Какое-то время у нас водились мыши, а потом исчезли.
Лихо тоже должно уйти. Не быть же ему тут всегда! Так я себя утешал и старался избегать вестей о нём, но не получалось.
В квартире над нами пропал ещё один человек. Запойная Ларка привела домой собутыльника. Сидела с ним, распивала вино, и внезапно сверху костлявые руки хвать его за плечи – и утащили на потолок. Сама Ларка всю ночь просидела в коридоре. Говорила, что слышала, как грызут её дружка. Ещё одна коммуналка оказалась помеченной кровавыми пятнами на потолке.
Ум за разум заходил от этих рассказов. Я много думал о костлявом пугале и не мог представить его природу. Как оно попадало в квартиры через закрытые двери? Как ходило по потолку? Вряд ли цеплялось, подобно мухе… Скорее, лихо жило в своём перевёрнутом мире и затягивало туда людей. И тот перевёрнутый мир совсем не такой, как наш. Лихо видит его иначе. У него свои двери, лазейки, проходы, незаметные для нас. Мы видим только само лихо, но не его перевёрнутый потолочный мир.
Я бы не хотел там оказаться.
У меня ещё была надежда, что все, кто живёт в нашей квартире, ему не подходят. Пугало приходило к нам дважды и никого не утащило.
«Оно пользуется нашим коридором как проходом», – убедил себя я. Мой страх породил эту железную уверенность.
Я научился не думать об опасности. И даже снова начал слушать музыку по ночам. Тихое радио меня успокаивало…
Есть одна песня того времени. Меланхоличная и спокойная. Про то, что среди всего мрачного и злого всегда есть приятное обстоятельство – любовь. Мне нравились и слова, и мелодия, но больше я никогда не смогу слушать эту песню с тем же настроением. Ведь той ночью на её фоне я услышал суетливое копошение и чавканье. Потом всё стихло.
Я навострил уши и услышал сдавленный шёпот: «Петя… Лена…» Это имена моих родителей. Их звала баба Фёкла. Прошепчет, замолчит и опять: «Петя… Лена…»
Мои родители давно спали и не отзывались. Я выглянул в коридор. Комната бабы Фёклы была напротив моей, дверь слегка приоткрыта, за порогом темнота и только шёпот: «Петя… Лена… помогите».
Эта старушка была мне как родная, и я не хотел оставлять её в беде, но что я мог сделать?
Я заглянул в её комнату. Престарелая соседка висела на потолке лицом вниз, широко раскинув руки. В темноте на белой штукатурке её фигура напоминала жуткое распятие.
– Баба Фёкла, – единственное, что сказал я. Больше и слов не нашлось.
– Маленький! Иди скажи родителям, пусть встанут, помогут мне спуститься! А то лихо вернётся и меня совсем доест.
Только после этих слов я заметил, что у бабы Фёклы вместо ног – голые кости! А в дальней части комнаты над зеркалом, как из ниоткуда, возникло тощее страшилище.
Я и сам не заметил, как оказался в своей комнате, забрался под стол, загородился стулом и сидел, трясся. Я забыл закрыть дверь. Да и помогло бы это?.. Лихо умело пролезать, куда ему хочется.
Из приёмника играла музыка, но я слышал только скоростное клацанье челюстей и причмокивание. Баба Фёкла больше не шептала.
На пару минут в нашей коммуналке стих всякий шум. Звучал только голос ведущего радиостанции. А потом снова зашаркало, уже в коридоре!
Я вглядывался в открытую дверь, пока не различил во тьме лицо.
Из-за притолоки высунулась уродливая башка. Изначально она висела в правильном положении – макушкой вниз. Но, обшаривая комнату взглядом, чудище перевернуло голову и теперь смотрело на пол.
Высматривая меня под столом, оно стучало зубами. Я думал убежать через окно. Наша квартира располагалась на первом этаже, но я не решился.
Возможно, меня спасло то, что надо мной был стол. Пугало не могло меня достать. А может, оно уже наелось престарелой соседкой и заглянуло ко мне в комнату лишь из любопытства, поэтому ушло, ничего со мной не сделав.
Утром я был рад увидеть маму и папу живыми, но не мог рассказать им того, что было со мной ночью. Пережитый шок лишил меня голоса на следующую пару дней.
Родители и без моих объяснений всё поняли, когда заглянули в комнату бабы Фёклы. Багровое пятно на белёном потолке показало, чего стоят их средства защиты.
– Сынок, мы уезжаем, собирай вещи! – сразу сказала мама. – К дедушке поедем жить!
У отца были нелады с тестем, но он без возражений согласился переехать в его дом на неопределённое время.
Мы собрали только самое необходимое, словно уезжаем не навсегда, но в тот дом больше не возвращались. До нас и через весь город дошли слухи, что в здании начали находить свежие человеческие кости и черепа. Они были спрятаны в стенных дымоходах, что остались со времён, когда здание отапливалось дровами.
Кости были как отшлифованные. Белоснежные – ни жил, ни остатков мяса. Никто не сомневался, что они принадлежали пропавшим людям.
Не знаю, что происходило дальше в тех коммуналках, но спустя много лет, когда мне по работе пришлось заехать в район станции метро «Удельная», я увидел, что дом стоит давно заброшенный.
Окна первого этажа заложены кирпичами, выше – пустые тёмные прямоугольники, ни рам, ни стёкол. Сняли, чтобы не побили.
Я вновь заинтересовался, поискал в интернете информацию о старинном доме. Никаких документальных материалов о пропавших людях не сохранилось.
Только на одном форуме нашлась городская легенда о том доме: писали, что если ночью вглядываться в пустые окна, то в одном из них можно увидеть безобразного человека, который будто стоит на потолке, а голова его повёрнута подбородком вниз и макушкой кверху.
Питер бьёт рекорды по количеству страшных легенд, большинство из которых сочиняют для туристов.
Но я знаю, что история о безобразном человеке на потолке в заброшенном доме – чистая правда.
Несмотря на все заверения рассказчика, я отправился в тот заброшенный дом без всякой надежды. Уже успел смириться со своим невезением. Думал, что так и уеду из Питера, не увидев своими глазами хотя бы одного настоящего монстра.
И вот я пробрался через дыру в заборе, влез в заброшенное здание и отправился бродить по этажам.
Ходил, напевал старую детскую песенку про крылатые качели и слушал собственное эхо. А потом обернулся и увидел его! Оно висело прямо за мной. Голое, истощённое существо с глазами-искрами, с зубами-бритвами!