вылечу свою простуду. Куда я сейчас пойду с температурой сорок?
Бр-р-р! Какая жуть! Никогда не задумывался о том, что в забытых квартирах могут годами храниться мумии бывших жильцов.
Эту историю я нашёл на одном форуме о мистике и аномалиях. Автор предпочёл остаться анонимным и адрес, естественно, не указал. Это был его первый и последний пост. Надеюсь, с ним всё в порядке!
Мохнатые лапы
Мама говорила, что я просто выдумал эту историю, чтобы оправдаться перед ней за открытое окно, и так упрямо настаивал на своей лжи, что сам в неё поверил…
Мне было пять лет. Я тихо сидел в своей комнате. Складывал дома из кубиков и книг для игрушечных зверят из киндер-сюрпризов. На несколько секунд померк свет, и по моей постройке проползла тень. Что-то большое и тёмное бесшумно спустилось по окну сверху вниз. Я повернул голову и увидел только, как за раму скользнуло нечто округлое, серое, мохнатое…
Я бросил игру и влез на подоконник, посмотрел вниз, но ничего не увидел. Вытянулся в полный рост, но угла зрения всё равно не хватало, чтобы разглядеть то, что скрывалось на стене под окном.
Тогда я нарушил строгий мамин запрет: открыл окно и высунул голову. Внизу к стене приклеился здоровенный серый ком, похожий на плетёный кокон насекомого. Он был разорван в нескольких местах, а из дыр торчали лохматые лапы. Их было больше, чем у животных подобного размера.
– Ой! – вырвалось у меня от испуга.
Существо, цепляясь острыми когтями за края кирпичей, медленно развернулось. Его голова напоминала человеческую.
Сразу вспомнились истории про женщину-моль и бабку-паучиху. Они все из одного мира?
У чудовища было два чёрных выпуклых глаза и надбровные дуги. Приплюснутый нос. Всё его тело покрывали чёрные волоски толщиной с проволоку. На его спине висел кусок кокона, похожий на свалявшуюся вату.
Я отскочил подальше, стал искать какой-нибудь предмет, чтобы закрыть окно, не подходя слишком близко. Боялся, что паучья лапа сунется и схватит меня, но хотел решить проблему без помощи матери. Я знал, что она меня в порошок сотрёт, если увидит всё это.
Лохматая голова показалась над подоконником. Чудовище раскрыло кошмарную пасть. Я навсегда запомнил эти зубы. Длинные, острые. По паре в верхней и в нижней челюсти, и ещё два клыка торчали горизонтально по краям пасти.
Я потерял контроль над собой и выбежал из комнаты. Мама перепугалась, увидев, что я весь трясусь и заикаюсь. Вбежала в мою комнату, но не увидела ничего, кроме распахнутого окна. Никакого паукообразного чудовища там не было.
Беспокойство матери сменилось гневом. Она орала, что я мог свалиться с шестого этажа и тогда «костей не соберёшь», угрожала, что замурует моё окно кирпичами и я буду жить в темноте. В комнату заглянул мой дядя и спросил, чего она орёт на ребёнка. Дядя всегда был на моей стороне, если мама была в гневе.
– За каким-то хреном открыл окно, увидел паучка и в штаны наложил, – объяснила мать.
Я, заливаясь слезами, клялся, что этот «паучок» был размером с меня.
Дядя призывал её остыть, ведь ничего не случилось. Он был младшим братом моей матери. Я любил его. Он всегда был ко мне дружелюбен и терпелив.
Мы жили втроём. Своего отца я никогда не видел и ничего о нём не знал. Его мне заменял мамин брат. Дядю звали Вова, но я называл его дядя Раф. Потому что, когда мы играли в «Черепашек-ниндзя», он был Рафаэлем, а я Леонардо. Дядя даже сделал нам повязки для глаз – себе красную, а мне синюю. С помощью брючных ремней мы прицепляли к спинам подушки, будто это панцири, и дрались оружием из картона. Пожалуй, это мои самые счастливые детские воспоминания.
Увы, не могу вспомнить ни одного случая, когда мама была ко мне столь же добра. Она открыто заявляла, что идея материнства ей никогда не нравилась. Её уговорили родители… сказали, что после родов она исцелится от «своей вечной хандры». И что же говорила мать, поимев такой опыт? «Стало только хуже!» Мы так и не смогли друг друга полюбить.
По особому поводу она и орала на меня особенно сильно. «Выдумки» о чудовище за окном взбесили её до хрипоты. А дядя Раф сказал, что верит мне, и нарисовал монстра по моему описанию.
Он был художником, его комната напоминала мастерскую: холсты, мольберт, палитра, краски. У него вечно не было денег, и дядя Раф чаще доедал за нами с мамой, чем покупал продукты сам.
Я спрашивал, почему он не продаёт свои работы. В детстве мне казалось, что любая картина стоит целое состояние и место ей в музее.
– Они никому не нужны, – улыбаясь, ответил дядя Раф, его забавляла моя детская наивность.
Его не расстраивала собственная бедность, он был счастлив делать то, что нравится, и довольствовался малым.
Дядя отдал мне холст с портретом чудовища, я принял подарок, но положил его на шкаф подальше от глаз. Не вешать же на стену своё худшее воспоминание.
Хотелось бы мне увидеть эту картину.
Я рассказывал о чудовище знакомым детям во дворе. Они перепугались, но родители их успокоили, сказав, что моя история выдумка, а сам я дурачок. Дети стали меня дразнить, и я начал стыдиться того, что видел.
Когда я пожаловался дяде на детей во дворе, он сказал по секрету:
– Я тоже его видел! Он поселился за холмиками. Точно тебе говорю: видел, как огромные мохнатые лапы уползали под землю. Там есть недостроенный канализационный коллектор. Видел люк? Думаю, он там устроил себе логово. Не советую тебе там ходить.
Холмиками у нас называли насыпи глины, которые остались от несостоявшейся стройки. Они давно поросли травой и стали частью ландшафта.
Я подумал, что дядя, как и любой взрослый, меня обманывает, чтобы предостеречь от лишних опасностей: «Туда не ходи, сюда не лазь».
Не ожидал от него такого!
С возрастом я и сам перестал верить в чудовище. Самое страшное воспоминание из детства могло быть всего лишь причудами моего воображения.
Прошло двадцать шесть лет. Я жил в той же квартире, но теперь в одиночестве. Моя мама умерла от острой сердечной недостаточности, не дожив и до пятидесяти. Мне жаль, что так и не удалось увидеть её радостной или хотя бы спокойной. Жаль, что вся её жизнь прошла в горестях. Ну хотя бы не мучилась, умирая. Потеряла сознание и больше не пришла в себя.
В квартире до сих пор был прописан мой дядя, но он уже давно переехал в деревню в Ленинградской области, женился и ничего с меня не спрашивал. Имущественные вопросы были ему чужды.
Одно время я хотел завести семью, однако ничего с этим не вышло. Рано или поздно в отношениях с девушками у меня накапливалось раздражение и мало-помалу начинали проявляться «тиранические заскоки». Я с ужасом узнавал в себе черты своей матери и сам себе не нравился в такие минуты. Потому решил, что лучше никому не буду портить жизнь и проживу как-нибудь в одиночестве. Тем более что одному мне жилось отнюдь не плохо!
Была пятница, вышел новый сезон моего любимого сериала, я накупил всякой вкуснятины и возвращался домой, предвкушая приятный вечер.
Проходя затемнённый участок нашей улицы, заметил движение в темноте. За хребтом холмиков ёрзали огромные мохнатые лапы, разгребая землю и возвышаясь над травой.
Что за животное такое?..
Я вспомнил, что в тех местах должен быть недостроенный коллектор. Он представлялся мне круглым подземным коридором из бетона и ржавого металла. Туда десятки лет никто не спускался, кто знает, что происходит там, во мраке…
Новый сезон сериала показался мне неинтересным. События прошлых эпизодов успели забыться. И как их вспомнить, когда я только и думал о лапах в темноте да о детских кошмарах?
Казалось, всё становится на свои места: я не выдумал то паукообразное чудовище, и оно мне не приснилось! И мой дядя мне не лгал. Он говорил, что видел ёрзающие лапы за холмиками. Прямо как я сегодня!
В ту же ночь, лежа в кровати, я услышал отдалённый глас, не похожий ни на звериный, ни на человеческий. Это были частые механические щелчки, прерывистый вибросигнал. Я не мог и представить, что могло издавать подобный звук.
Ноги холодели от ужаса. В детстве можно было поискать защиты у взрослых, а теперь приходилось одному справляться со своими страхами.
Я глянул в окно… Изрядное расстояние и плохое освещение не позволяли разглядеть детали, но мне показалось, что на стене соседнего дома что-то есть. Чёрное пятно медленно поднималось вверх, держась на расстоянии от светлых окон.
В углу крыши того дома отчаянно трепыхалась птица, била крыльями по воздуху, но не могла взлететь, будто зацепилась за что-то. Чёрное пятно достигло крыши, накрыло птицу, а затем исчезло.
Это всего лишь тени… Не стоит пугаться теней…
Я надеялся, что больше не увижу и не услышу намёков на присутствие паукоподобного чудовища. Ведь до этого видел его всего один раз в раннем детстве. Значит, встреча с этим существом – редкое явление.
Однако на следующий же день я в своем дворе упал на ровном месте, а мой ботинок остался на асфальте. Неудачно и очень больно шарахнулся локтем о поребрик, но радовался, что никто не видел нелепое падение.
Ботинок, из которого я вылетел, приклеился к асфальту. Я сумел отодрать его, только дёрнув со всей силы в несколько приёмов. На подошве осталась липкая серебристая пузырчатая масса.
Паутина для охоты на человека!
Что это такое? Клей? Смола?
Это липкое вещество не имело никакого запаха. В голову лезли параноидальные мысли: «Идеальную ловушку нельзя увидеть, нельзя учуять».
Ещё и на информационную доску рядом с моим подъездом кто-то из соседей повесил объявление о пропавшей собаке. Небольшая симпатичная псина породы джек-рассел.
«Вырвалась и убежала вместе с поводком», – говорилось в объявлении.