вдаваться в подробности жизни клиентов. С другой стороны, поскольку дляпроведения Анабиоза необходимо присутствие двух врачей-лаборантов, заявление,заверенное дипломированным юристом, и разрешение окружного судьи, большинствоправонарушителей может счесть это слишком рискованным предприятием.
— Судья, как правило, требует досье из полиции, прежде чем подписать заявление,— заметил Грэхем. — Впрочем, это меня не касается. Я возглавляю Отделпредварительного раскрытия.
— Так вы занимаетесь преступлениями до того, как они успеют совершиться? А вы недопускаете, что некто все подготавливает к Анабиозу, а преступление совершает подороге в лабораторию. Он может оказаться уже за пределами досягаемости, преждечем кто-либо проведает о случившемся.
— Интересная мысль, — пробормотал Грэхем. — Мне надо будет это обдумать. Но вданный момент я занят расследованием пред-убийства Джона Брайлинга.
— Брайлинга? Брайлинг ведь был...
— Еще не «был». А только будет. Я, разумеется, собираюсь этому помешать.
— Разумеется, — откликнулся Стэймиц, — но я не понимаю...
— Не прикидывайтесь, конечно же, понимаете!
Грэхем предложил всем присутствующим свою пачку курительных капсул, бросил однусебе в рот, раскусил и выдохнул густой клуб дыма. Стэймиц выпустил тоненькуюструйку в потолок и простодушно взглянул на Грэхема.
— Я вам сочувствую, — сказал Грэхем. — В нравственном отношении Брайлингчудовище, но он — законопослушное чудовище. Он отнял у вас фирму, украл вашинаучные разработки, довел вас до разорения, устроил так, чтобы вас оштрафовали ипосадили в тюрьму за частные исследования той технологии, которую вы сами жесоздали, он погубил вашу семью, используя средства столь отвратительные, что яне стану о них упоминать, — и все это он проделал, не нарушая ни одного иззаконов. Теперь вам приходится платить ему за разработки, которые он похитил увас! Он же с недавнего времени устроил демпинг на рынке, пытаясь разорить васеще раз. Я никак не могу понять, зачем ему все это? А вы?
Стэймиц растерянно улыбнулся.
— Думаю, он боится меня, боится, что я призову на помощь науку и проделаю с нимто же, что и он со мной.
Он опять улыбнулся.
— Я верю в Верховное Правосудие, старший инспектор. Только потому я и выжил.
— Несмотря на его многочисленные ошибки и изъяны, — сухо заметил Грэхем, —единственное правосудие, в котором у меня нет сомнений, — это то, чтоустановлено законом. Мой долг — защитить Брайлинга. Более того, я долженпомешать вам разрушить то, что осталось от вашей жизни. Вы согласныподвергнуться гипнотическому анализу?
— С какой целью? — в недоумении воскликнул Стэймиц.
— Нам необходимо выявить подробности вашего плана, направленного против ДжонаБрайлинга.
Стэймиц хмыкнул.
— Если я что и замышляю против Брайлинга, то это так глубоко сокрыто, что мнесамому об этом ничего не известно. Мне также было бы весьма любопытно узнать,что это за план. Разумеется, я согласен подвергнуться вашему гипнотическомуанализу.
— Когда?
Стэймиц пожал плечами.
— По вашему усмотрению. Нет, скажем лучше — по нашему взаимному усмотрению. Я немогу себе позволить пренебречь даже тем ничтожным количеством заказов, котороеполучает моя контора.
— Может быть, завтра днем, после обеда?
Стэймиц открыл записную книжку и поднял ее так, чтобы виден был чистый лист.
— Завтра в любое время.
— А если сегодня вечером?
Стэймиц перевернул страницу.
— На сегодня у меня уже назначены две процедуры. Представьте, это мой самыйудачный день за многие месяцы. Но завтра — в любое время...
Грэхем что-то нацарапал на листке и протянул Стэймицу.
— Мой кабинет в Центральном полицейском управлении. Я отдам необходимыераспоряжения.
Когда они вышли из дома и повернули к общественной посадочной площадке, Проллерзаметил:
— Похоже, он готов к сотрудничеству.
— Он будет готов к сотрудничеству завтра, — яростно рявкнул Грэхем. — Именно этомне и требовалось узнать. Все дело в том, что сегодня вечером он намерен убитьБрайлинга.
Верховный Отдел, поддерживающий связь с общественностью посредством своегоспециального представителя Юстаса Дживена, пристально глянул на Проллера ираздраженно заметил:
— Если старший инспектор считает, что Стэймиц готовит убийство, можете несомневаться — Стэймиц действительно готовит убийство.
— Это невероятно, — возразил Проллер. — Кто может знать наверняка, зачем Мэйнлоувстречался со Стэймицем? Может быть, он с ним советовался по проблемам Анабиоза.Старший инспектор не потрудился даже спросить об этом у Стэймица.
— За все то время, что существует наша организация, дело ни разу не доходило допреднамеренного убийства, — отрезал Верховный Отдел. — Старший инспектор нехочет, чтобы этот случай стал исключением, и, будьте уверены, он этого добьется.
Озеро лежало в кольце разноцветных огней частного владения; их отражениеискрилось в ряби воды. Верхняя терраса особняка ярким пятном высвечивалась втемной безбрежности леса. Полицейский патруль проводил Проллера до площадкирядом с фургончиком Управления, стоявшим на небольшой прогалине.
Капитан подразделения угрюмо поздоровался с Проллером.
— Вы-то хоть знаете, что происходит?
— Старший инспектор Грэхем предотвращает убийство.
— Он предотвращает убийство! В таком случае, что же здесь делаем мы, в этойзабытой Богом глуши?
— Специалист по Анабиозу по имени Стэймиц намеревается убить Брайлинга, —объяснил Проллер. — В данную минуту Стэймиц находится в своем учреждении вцентре города с двумя врачами-лаборантами, юристом и представителем окружногосуда. Стэймиц готовит двух клиентов к Отсрочке. Брайлинг, как вам известно,сейчас у себя дома, в компании друзей. Никто из них в ближайшее время несобирается никуда выходить, но у Стэймица есть оружие, и, возможно, он нанялубийцу. Ваше дело — следить, чтобы никто в течение сегодняшнего вечера неприблизился к Брайлингу.
— В том числе и его гости, не так ли? — с усмешкой спросил капитан. — Будь уменя вчетверо больше людей, я бы, возможно, сумел это сделать. Главноеуправление дает задание, исходя из обычного расчета определенного количествалюдей на квадратный метр. Я же задействовал весь персонал, находящийся в моемраспоряжении, и отнюдь не уверен в успехе: владение окружено густым, непролазнымкустарником, тут и там ухабы и рытвины, на которых мои люди то и делоспотыкаются и с грохотом падают. Брайлинг и его гости подпрыгивают, расплескиваябренди, и я удивлен, как это он до сих пор не вызвал полицию.
— Главное, чтобы он завтра был жив. Что это?
— Старший инспектор хочет поговорить с вами.
Голос Грэхема отрывисто рявкнул над ухом у Проллера.
— Достаточно, возвращайтесь! Я только что снял наблюдение с виллы Брайлинга.
— Но почему?
— Вы что там все с ума посходили вместе с дозорными? Брайлинг на своемаэромобиле пять минут назад покинул виллу. В данный момент он направляется вцентр города. Не сомневаюсь, что сделал он это после звонка Стэймица и сейчасмчится на встречу с ним.
— Ваши аргументы?
— Слишком уж самоуверенно держался Стэймиц. Очевидно, он нисколько несомневался, что вынудит Брайлинга встретиться с ним.
— Чем он взял его?
— Этого мы никогда не узнаем. Логовизор Брайлинга снабжен секретным шифровальнымустройством, а Стэймиц, наверное, воспользовался аппаратурой собственнойконструкции. В лаборатории даже и пытаться не станут расшифровывать его код.
— Очевидно, здесь нам делать нечего...
— Тонко подмечено, — съязвил Грэхем. — Давайте-ка возвращайтесь. Если Брайлингуи удастся выйти живым из конторы Стэймица, то дома ему уже не понадобится нашазащита.
Старинные дома казались в ночи мрачным нагромождением глыб. Одно лишь заведениеСтэймица было освещено.
Проллер скорчился в подъезде скорняка, наблюдая за окнами Стэймица и всей душойжелая, чтобы Грэхем поторопился с возвращением: старший инспектор отправился напоиски судьи, которого смог бы уговорить выдать ордер на предварительный арест.Кроме собственной интуиции, он не имел никаких доказательств...
Брайлинг прибыл задолго до Проллера, и вскоре вслед за ним появился человек, вкотором люди из отряда наблюдения признали его адвоката. В данный моментсовещание в конторе Стэймица было в самом разгаре: Брайлинг, его адвокат, дваврача-лаборанта, которых Стэймиц нанимал уже и прежде, для других клиентов,адвокат Стэймица и представитель окружного суда — все увлечены были долгим и,по-видимому, непростым разговором. Стэймиц, похоже, не принимал участия вдискуссии, и когда все наконец закончилось — целым ворохом многочисленных бумаги подписей — ни один из документов не передали ему.
Стэймиц с учтивой любезностью ждал, пока адвокат Брайлинга тщательно собрал всебумаги и сложил их в папку. После этого он достал свою папку с документами, иоба адвоката принялись внимательно изучать их.
Две смутные фигуры неуклюже ковыляли во тьме улицы: старший инспектор Грэхем итучный, недовольный судья.
— Судья Клингер, — произнес Грэхем, представляя своего спутника. — Он хочетсвоими глазами увидеть улики, прежде чем выписывать ордер.
Проллер рассказал обо всем, что увидел. Судья фыркнул:
— Похоже, что Брайлинг ложится в Отсрочку. Естественно, когда мультимиллионерзадумывает лечь в Анабиоз, требуется куча документов.
— Прибегает к услугам своего конкурента? — рявкнул Грэхем. — Вверяет судьбучеловеку, которого так безжалостно унизил и разорил? Где же здесь здравый смысл?
— Законы создаются не для того, чтобы принуждать человека действовать,подчиняясь здравому смыслу, — сухо заметил судья. — Давайте войдем.
Они ступили в круг бесстрастных лиц, которые тотчас же приняли самыеразнообразные выражения: досады у специалистов, возмущения у Брайлинга и легкогонедоумения у Стэймица.
— Он этого ждал, — шепнул Проллер на ухо Грэхему.
Грэхем кивнул.
— Мы условились встретиться завтра после обеда, сэр, — мягко заметил Стэймиц.