— При том условии, что завтра после обеда Брайлинг еще будет жив, — проворчалГрэхем.
Брайлинг при этих словах побагровел и сердито заметил:
— Я ведь и прежде втолковывал вашим людям: когда я захочу, чтобы полиция влезлав мои дела, то попрошу ее об этом сам.
Судья Клингер сделал знак, призывая к молчанию.
— Старший инспектор выдвинул серьезное обвинение, — сообщил он. — Он хочетдобиться ордера на предварительный арест Кристофера Стэймица на основаниинеобходимости защитить жизнь Джона Брайлинга. Вы здесь по собственной воле,мистер Брайлинг?
— Разумеется.
— Считаете ли вы, что ваша жизнь подвергается опасности?
— Разумеется, нет!
— Есть мнение, что вы находитесь здесь, для того чтобы подвергнуться Анабиозу.На какой срок?
— На максимально возможный: на пять веков.
— Теперь я спрашиваю свидетелей: считаете ли вы, что Джон Брайлинг находится вданном месте и совершает данные действия на основании собственного свободноговыбора?
Те с важностью кивнули и ответили в один голос:
— Да.
Судья сурово посмотрел на представителя окружного суда.
— Готовы ли вы подтвердить, что действия субъекта законны и добровольны?
— Я уже сделал это.
Судья повернулся к Грэхему:
— Один из свидетелей — его собственный адвокат. Вы можете проверить.
— Когда вы приняли это решение? — спросил Грэхем у Брайлинга.
— Я долгие годы обдумывал такую возможность. Впрочем, как и любой, кто связан снашей профессией.
— Вы не ответили на мой вопрос. Когда вы приняли окончательное решение?
— Сегодня вечером.
— Сегодня вечером в разгар вечеринки, на которой выступали в роли хозяина, вывнезапно решили улечься в Отсрочку и позвонили давнему сопернику...
— Это он позвонил мне. Он сообщил, что выполняет два заказа, так что всенеобходимые свидетели у него под рукой, и вместо двух заказов он может с такимже успехом выполнить три...
— Каким образом ему удалось заманить вас?
Брайлинг не ответил.
— Чем он вам угрожал?
— Ничем, — отрезал Брайлинг. — Я принял абсолютно самостоятельное решение.
— Нет ни малейшего законного основания для вмешательства, — объявил судьяКлингер.
— У меня есть одно требование, — добавил Грэхем. — Я хотел бы, чтобы один изврачей Управления присутствовал здесь в качестве наблюдателя.
— За чей счет? — поинтересовался Стэймиц.
— За счет Управления.
— Тогда у меня нет возражений. Если он прибудет сюда в течение часа, то сможетприсутствовать при совершении процедуры.
— Вы не против? — спросил судья Брайлинга.
— Мне это абсолютно безразлично, — ответил тот.
— Прекрасно. В таком случае, в присутствии врача из лаборатории Управления выможете провести Анабиоз. Я разрешаю.
Он небрежно кивнул Грэхему и вышел, тяжело ступая.
— Ну что ж, — пробормотал Грэхем, — я сделал все, что было в моих силах. А чтоза всем этим кроется, мы узнаем только завтра, когда Стэймиц явится к нам нагипнотический анализ.
Адвокат был тверд и холодно вежлив.
— Вы, старший инспектор, позволили себе вторгнуться в офис моего клиента самымвозмутительным и противозаконным образом. У меня при себе распоряжение судьи,запрещающее дальнейшее вмешательство в его вполне законную профессиональнуюдеятельность. Кристофер Стэймиц не явится на ваш гипнотический анализ, и вамприказано прекратить всякое наблюдение за ним и за его домом.
— У меня имеется разрешение на расследование Пред-Убийства, подписанное тремяпрокурорами, — холодно возразил Грэхем.
— Поскольку мнимая жертва легла в Анабиоз, вряд ли она будет нуждаться вдальнейшем попечении вашего департамента.
— Отдайте бумагу моему секретарю, он сделает необходимые распоряжения, — ответилГрэхем.
Адвокат вышел, и старший инспектор, подавшись вперед в своем кресле, процедилсквозь зубы:
— Все кончено! Я проиграл!
— Три лаборанта подтвердили, что Отсрочка прошла успешно, — заметил Проллер.
Грэхем покачал головой.
— Брайлинг мертв.
— Последующий осмотр показал, что субъект перенес Анабиоз великолепно.
— Повторяю, он мертв.
Верховный Отдел уставился на Проллера.
— Вашей единственной задачей, — холодно заметил Дживен, — было следить, чтобыстарший инспектор не потерпел неудачи. Излишне объяснять, что ему и в голову немогло прийти, будто он совершил ошибку.
— Видите ли, сэр, — ответил Проллер, — произошло нечто очень странное. Интуициястаршего инспектора называет это убийством. Проверки и испытания специалистовлаборатории показывают, что Брайлинг нормально перенес Анабиоз и состояние егоздоровья хорошее. Все, что мне требуется — это получить разрешение налабораторные исследования: я должен докопаться до истины.
— Если ваши исследования дадут отрицательный результат, это не явитсядоказательством ни за, ни против, и старший инспектор будет по-прежнему думать,что потерпел неудачу. Если же результат окажется положительным, он будет уверен,что проиграл. Будьте так любезны растолковать мне, каким образом эти проверкимогут способствовать выполнению вашей задачи.
— Но, сэр...
— Старший инспектор предотвратил сотни убийств. И он предотвратит их еще, еслитолько его карьера не потерпит крах в результате этого нелепого случая. В вашихруках, Проллер, карьера старшего инспектора.
— Слушаюсь, сэр.
Стэймиц нахмурился.
— Вы — помощник инспектора Грэхема. У меня есть распоряжение судьи...
Проллер пренебрежительно отмахнулся.
— Я и не думаю соваться в ваши дела. Я только заглянул, чтобы выразить своесочувствие.
— По какому случаю?
— Брайлинг и в настоящей жизни вам немало досаждал, — мягко проговорил Проллер.— А эта Отсрочка сделает его и вовсе недосягаемым для правосудия. То-то онпосмеется над вами, когда вернется к жизни.
— Ваши соболезнования неуместны, — возразил Стэймиц. — Я вовсе не испытываюнеприязни к Брайлингу. Напротив, я благодарен за то, что он открыл в моейконторе большой заказ. Отсрочка на максимальный период — необычайно выгоднаясделка.
— Хотелось бы мне знать, что он подумает, когда откроет глаза через пять сотенлет. «Я улизнул! Все мои миллионы при мне, а Стэймиц вот уже многие сотни лет —не более чем прах!» А вам как представляется, о чем он подумает?
— Я не испытываю никакой неприязни к Брайлингу, — повторил Стэймиц. — Я верю вВерховное Правосудие. И я со спокойной душой вверяю ему Брайлинга.
— А Верховное Правосудие еще будет иметь полномочия через пять сотен лет? —спросил Проллер.
Стэймиц не ответил.
Проллер ворвался в кабинет Грэхема с возгласом:
— Стэймиц признался!
— Сомневаюсь, — безжизненно проговорил Грэхем. — С чего бы это?
— Дрожит за свою шкуру! Он только что лег в Анабиоз, и если это не равносильнопризнанию...
— Стэймиц? Лег в Анабиоз?
— Да, сэр. По-видимому, он почуял, что мы проникли в его планы, вот и рванул какможно дальше, за пределы любых сроков давности.
— И насколько же далеко эти пределы?
— Четыреста девяносто девять лет восемь месяцев.
— Вы безмозглый кретин!
Грэхем вскочил на ноги и возбужденно заходил по кабинету.
— Это вовсе не признание, а, напротив, доказательство нашего поражения! Этоговорит лишь о том, что с Отсрочкой все было в порядке. Стэймиц выйдет из неераньше Брайлинга, и ему как раз хватит времени, чтобы разработать план убийства.А поскольку это именно он изобрел Анабиоз, легковерные ученые будущего безколебаний позволят ему изучить его результаты. Он будет весьма рад поработать вгруппе по оживлению Брайлинга!
— Так, значит, вы не были правы, когда утверждали, что Брайлинг убит?
— Конечно, но это как раз та ошибка, о которой я ничуть не сожалею, — вне себяот восторга воскликнул Грэхем. — Прошу вас приложить докладную записку кмедицинским записям Стэймица. Врачи, которые будут возвращать его к жизни,должны сообщить властям о том, что Стэймиц подвергся Анабиозу, вынашиваяпреступные замыслы. И можете закрыть это дело.
— Слушаюсь, сэр. Как сформулировать причину?
Грэхем улыбнулся.
— Просто укажите, что наши полномочия не распространяются более на его главныхучастников.
Врач-лаборант имел лишь вторую степень и разрывался между желаниемсамостоятельно довести до конца все эти сложные процедуры и страхом, что егопривлекут к ответственности за незаконные опыты.
— Я еще раз сделал все пробы, — сообщил он. — Это, по-видимому, ртутноесоединение М4939.
— Если это соединение, которое применяют в промышленности, где же Стэймиц сумелраздобыть его?
— Ученый-химик его уровня может приготовить подобный состав самостоятельно, этоне проблема. Но вот одурачить троих врачей-лаборантов... Непостижимо!
— Врачи из лаборатории проводили свои собственные проверки на каждую дозупрепарата по мере его приготовления. Я незаметно изъял несколько пробирок уСтэймица и, когда тот отвернулся, взял образцы на пробу из каждой пробирки ужепосле того, как он впрыснул зелье в тело Брайлинга. Яд был лишь в последней.Очевидно, он сумел его добавить, когда лаборанты закончили свои тесты.
— В таком случае, нам следует заявить об убийстве.
— Но ведь не было никакого убийства, — заметил Проллер. — Напротив — состояниездоровья Брайлинга выше всяких похвал.
— Тем не менее его жизнь в опасности.
Проллер покачал головой.
— Пока он лежит в Анабиозе, ему ничего не грозит. Но стоит вернуть его к жизни(когда бы это ни случилось), «запустив» в действие все процессы в его организме,бедняге останется жить всего лишь несколько минут, и большую часть этого временион проведет в невыносимых страданиях.
— Тогда кто-нибудь должен добиться распоряжения судьи и откачать из него этугадость.
— Он полностью заморожен. Вам не удастся ничего откачать из окоченевшего тела, аоживление — смерти подобно: яд уже затронул жизненно важные органы.
— Черт побери, но кто же помог Стэймицу заманить к себе Брайлинга?