— Лучше освойся нормально с эльфийским мечом, тем более Ирнар с ним хорош, — кивнул я на стойку, протягивая Лиан руку и помогая встать. — Если тебя обезоружат, ты хотя бы будешь иметь шансы взять в руки меч павшего товарища. Копьеносец же без плотного строя практически бесполезен.
— Сказал старик, который палку из рук не выпускает, — фыркнула девушка, но мою руку приняла. — Мне кажется, что тебе и меч не нужен.
— Потому что копье — это базовое оружие, которым стоит владеть в должной мере. И не забывай, что дуэли на копьях или посохах это одно, а полноценное сражение с таким противником, как орки — совершенно другое, — наставительно сообщил я.
— С чего ты вообще взял, что Ирнар прямо хорош во владении мечом? Ты же никогда толком не выходил с ним на песок, — внезапно спросила Лиан, когда я уже ставил свое уцелевшее копье на стойку.
— Его учил Эрегор, — ответил я через плечо. — А Эрегора основам учил я. Так что Ирнар должен быть хорош.
— Я иногда забываю, насколько ты древний, — поморщилась эльфийка.
— Я тоже, — усмехнулся я в ответ, поднимая свой плащ, и повторил уже чуть задумчивее, — я тоже…
— То есть моя затея полностью безнадежна?
— Ну почему же, — удивился я. — Используй дротики. Они меньше, дешевле, их проще перевозить. И их не так жалко, как хорошее эльфийкое копье. Смотри.
Я подхватил тонкий четырехфутовый дротик с утяжелителем на конце, взвесил метательный снаряд в руке, после чего обратился к печати в своей ладони и пропустил тонкую полоску чистой тьмы вдоль всего древка, сосредоточив больше всего силы на конце.
— Тут главное держать магическую дугу вплоть до момента касания, не разрывая связь с дротиком даже во время полета, — стал объяснять я Лиан. — Это немного сложно для понимания на слух, но представь, что ты расширяешь контур с той же скоростью, с которой летит снаряд. Подконтрольно.
— Как будто тянусь дымным демоном? — уточнила Лиан.
— Нет, концентрация должна быть выше, — ответил я, поднимая дротик над плечом. — Демон сам тянет силу из твоей крови, а у этого колдовства нет собственной воли. Только твоя сосредоточенность.
Я несколько раз качнул локтем, примеряясь к дистанции до ближайшего тренировочного столба, после чего метнул дротик, фокусируя магическую силу в одной-единственной точке с помощью своей печати.
Колдовство вышло настолько филигранным, что дротик даже не увяз в столбе — прошел до половины своей длины, прошив столб насквозь и выйдя чистым острием с обратной стороны.
— Какой-то удар шилом, — заметила Лиан. — Тут и звука удара толком не было.
— А ты целься в сердце или в голову, — парировал я. — Тяжелые метательные копья против орков не помогут, они слишком сильны. Так что лучше полагаться на такую чистоту и точность.
Следующие полчаса я потратил на то, чтобы подробно объяснить Лиан основы.
Подобное колдовство отличалось от темных лезвий, которые она спускала с клинка своей сабли или контроля демонов. Тут на самом деле нужно было больше внимания, опыта и фокусировки, но я давно понял — если не говорить Лиан о сложности той или иной задачи, она с готовностью берется за что угодно. Важно делать вид, что это — просто, и тогда эльфийка меньше нервничает и быстрее учится. Если бы я сказал ей, что технику подвижной дуги осваивают только на второй десяток лет и это колдовство уровня колдуна, который претендует на первую из двух печатей повелителя демонов — она бы никогда этому не научилась. Но уже на пятую попытку Лиан смогла удержать дугу на дистанции в восемь футов, а к концу нашего занятия — даже поразить усиленным магией дротиком одну из мишеней на расстоянии в тридцать футов. Что было крайне и крайне впечатляющим результатом.
Дольше заниматься мы не стали — по спине Лиан катился пот, а волосы прилипли к шее и ушам — так что я погнал эльфийку с мороза в крепость, а сам подхватил свой меч и продолжил прерванный обход крепости.
Час, который я сумел выкроить для себя и своей ученицы, вернул мне крупицу душевного равновесия. Которого у меня стало заметно меньше из-за этой бессмысленной войны и крайне раздражающих эльфов Минтхалла, что вели себя, словно были бессмертными. Это небольшое занятие напомнило, что у меня была задача, была ответственность и, что самое важное — были мои ученики и воспитанники. Была ждущая меня в Налоре Ирен. И ради них мне стоит продолжать свою работу, которая сейчас заключалась в истреблении части северных кочевых племен, что забыли свое место, после чего я со спокойной душой смогу отправиться за головой короля-самозванца Мордока.
Глава 4Шум леса
Пока морозы были в силе, я принял решение все же отправиться на границу, а после — в Налор.
Очередная группа рейнджеров ушла на границу, но троица из моей свиты осталась со мной — я не рискнул отправить ни Ирнара, ни Эрегора, ни тем более Лиан без поддержки демонов.
Кровь каждого дитя Вечного Леса была священна в глазах Нильф, но этих трех темных я ставил выше всех прочих обитателей Н’аэлора. Просто хотя бы потому, что по окончанию войны все они покинут эти края вместе со мной.
Я видел, что пребывание Лиан на родных землях привело в движение печать на ее спине, но как бы я не желал разобраться в этом вопросе, мне приходилось заниматься текущими проблемами с орочьей ордой на севере.
А еще пришло письмо от Ирен.
Тонкая, высшего качества бумага. Чуть фиолетовые чернила, с добавлением специального порошка, что заставлял их высыхать почти мгновенно. Я чувствовал от послания едва уловимый аромат, как если бы королева перед помещением письма в вычурный деревянный футляр долго прижимала лист бумаги к своей груди.
В отличие от внешних атрибутов, сам текст был совсем не примечателен. Ирен в очередной раз просила меня показаться в столице. После расправы над Первым и Вторым жрецом, что оступились и позабыли путь Нильф, главный Храм пустовал и я должен был явиться хотя бы для того, чтобы провести ежегодную церемонию подношений.
В конце каждой зимы народ Вечного Леса славил свою богиню. На алтарь Нильф простые эльфы несли стихи, рукописи и книги, инженеры и изобретатели — чертежи и идеи, кузнецы, ювелиры и оружейники — свои продукты. Подойти могло что угодно, если это требовало от тебя применения знаний и должного усердия на пути обучения. Все для того, чтобы Третья из Темной тройки распростерла свою длань над Н’аэлором и позаботилась о том, чтобы избранный ею народ прожил еще один год в достатке и покое, надежно сокрытый и оберегаемый тенью мудрости Нильф.
Я не хотел проводить церемонию, как не хотел тратить время на бессмысленную поездку в Налор.
Эрегор потратил три моих вечера на то, чтобы в очередной раз попытаться вбить в мою голову текущий политический расклад во Дворце, но мое презрение к слепцам, которые вместо того, чтобы принять волю Третьего Жреца начали вставлять мне палки в колеса, сводило все усилия моего старого ученика на нет.
Мое место было на границе, в точке столкновения с ордой, на страже тех, кому покровительствует Нильф. Пусть мой путь — это знания и исследования, Третья с легкостью использовала мои силу и таланты для достижения одной ей ведомых целей, заставляя меня проливать реки крови. И образно, и буквально.
Взгляд скользнул по ножнам, которые стояли в небольшой стойке у стены. Мой верный меч, чуть зазубренный клинок, который я так и не выправил до конца, оружие, которым я привык пользоваться так же, как я пользуюсь своей левой и правой рукой. Казалось, сталь, сокрытая сейчас от внешнего мира, безопасная и безобидная, дрожала в предвкушении. Мой меч знал, что скоро будет извлечен, будет выпущен на волю, и те сотни душ, что я отправил за черту в последние несколько лет, покажутся лишь легкой закуской перед основным пиршеством.
Вопрос орды не решить миром. Вопрос Мордока не решить миром.
Но у меня был лишь этот меч и три темных эльфа-отщепенца. Два горьких дитя, старый преступник-калека и во главе их я — древний колдун, от чьего существования устали даже горы и небо.
Мне нужно в Налор, чтобы навязать свою волю.
Мне нужно в Налор, чтобы сломить сопротивления темных эльфов и наставить их на путь, предначертанный Нильф.
Мне нужно вырваться за пределы Н’аэлора, пока печать на спине Лиан не перекинется на ее грудь и лицо. Ведь я не знал, что случится с моей воспитанницей когда этот странный живой рисунок, магический конструкт, способный воскрешать из мертвых, захватит ее тело.
Я еще раз пробежался глазами по строкам, идеально выведенным рукой королевы Н’аэлора. Ирен ответит на все мои вопросы, расскажет, зачем ей нужна была девочка и о чем они договорились со святошами Трех Орденов, или я…
А что я могу?
Развернуться и уйти в свою долину? Короткий взгляд на пламя, которое нашептывало мне волю Нильф, дал мне однозначный ответ. Величайший колдун Третьей был ее самым безнадежным рабом. То, что я прожил тысячу лет лишь прихоть Темной Богини, я прекрасно понимал, что лишь моя забавляющая ее скупость оставляет меня в живых. Я должен делать то, что мне велено. Отказаться помогать Н’аэлору сейчас, даже если его обитатели и не жаждут моей помощи — есть буквально акт самоубийства. Хотя даже вскрыть себе горло на замковой стене в лучах закатного солнца — поступок более обдуманный и более логичный, нежели проявить столь вопиющее неповиновение. Так я хотя бы смогу превратить земли на многие лиги вокруг в проклятые пустоши, пострашнее Топей и еще более пустынные, чем Скалы Армина. Место, где добровольно будет принесена столь мощная жертва, несомненно, изменит до неузнаваемости окружающий ландшафт.
Если же я ослушаюсь Нильф, то она просто вырвет мою душу, как она и должна была поступить еще многие сотни лет назад.
Был один способ получить достаточную власть, чтобы эльфам пришлось считаться со мной.
Способ, которого я давно избегал.
Способ, по причине существования которого я сбежал в горную долину и не видел Ирен семь сотен лет.