— Ты в королевстве лесных эльфов, дитя. — Он обвел рукой комнату, а я только сейчас обратила внимание на его острые уши.
— Это шутка? А уши накладные, да? — недоверчиво спросила я, хотя кому бы понадобилось устраивать ради меня весь этот маскарад?
Лекарь присел на кровать рядом со мной.
— Вивиан, я нашел тебя в лесу, когда собирал лекарственные травы. Некоторые из них можно отыскать лишь у смертных. Ты попала в беду?
— Можно и так сказать, — обтекаемо ответила я.
Мне не хотелось рассказывать чудаку, который называет себя эльфом, подробности своей жизни. Неизвестно, чем это обернется для меня. Маркус научил не доверять тем, кто тебе улыбается и вроде бы желает добра.
— Что ж, — вздохнул Алистер, поднимаясь, — если ты не хочешь рассказывать, это твое право. Отдыхай, Вивиан. Я смешаю укрепляющий напиток из трав, он быстро поставит тебя на ноги.
— Вам же приказали избавиться от меня, — пробормотала я.
— Мой повелитель уезжает в соседний лес, чтобы посвататься к дочери короля лунных эльфов. За неделю, что его не будет, я сумею поставить тебя на ноги, — пообещал Алистер, перед тем как оставить меня одну.
Как только лекарь скрылся за дверью, я дрожащими руками принялась разматывать бинты. Ха! Да я не поверила ни единому слову из того, что он тут наговорил! Эльфы? Ну конечно! А я тогда лесная нимфа!
Если говорить откровенно, я слышала об эльфах раньше. Истории об этих чудесных созданиях рассказывали своим детишкам на ночь родители. В сказках эльфов селили, как правило, не в ближайшем лесу, а где-то в далекой волшебной стране. Кому же захочется думать, что прямо под носом у вас обитают какие-то эльфы? Вот сказочный мир — это в самый раз. Иногда какой-нибудь заблудившийся в лесу бедняга травил байки о том, как ему помогли найти дорогу несравненной красоты мужчина или девушка. Как правило, рассказчик бывал не особо трезв, поэтому ему советовали проспаться и искать эльфов на трезвую голову. Поэтому поверить в то, что именно мне удалось попасть в мир прекрасных эльфов, получалось с трудом.
Я осторожно села и ощупала свое лицо. Глаза, нос, губы, — вроде бы все на месте, вот только лицо вымазано чем-то непонятным. Где здесь зеркало? Я должна увидеть, насколько все плохо. Большое зеркало в серебряной раме отыскалось в противоположной углу комнаты, рядом со старинным шкафом. Попытавшись встать, я испытала такой приступ головокружения, словно меня раскрутили в обе стороны по меньшей мере раз пятьсот. Комната в диком танце заплясала перед глазами.
— Святые маргаритки! За что мне это? А Маркус, наверное, спокойно себе попивает дома чай, хотя уж кому и полагается хорошенькое сотрясение, так это ему!
Через несколько минут комната наконец остановилась, и я предприняла еще одну попытку. Держась за стены, на трясущихся ногах, я дошла до зеркала и громко выдохнула. Под глазами огромные синяки, словно кто-то приложил к моим щекам лепестки василька, все лицо в мелких порезах и ссадинах, губы потрескались, а лицо приобрело зеленовато-серый оттенок. Несколько глубоких порезов разной длины вились по шее, спускаясь под ворот сорочки.
— За это «украшение» я однажды поблагодарю тебя, Маркус! — мстительно пробормотала я.
Зато рыжие волосы кто-то заботливо расчесал и заплел в косу. Я задрала сорочку, в которую меня переодели, и обнаружила, что тело мое выглядит немногим лучше лица. Ноги в красных муравьиных укусах, а ступни выглядят так, будто меня долго били по ним хорошо наточенным ножом. От души пожалев себя, я собиралась сунуть нос в шкаф, чтобы поискать свою одежду, но еще один приступ головокружения заставил меня сесть на пол. Такой меня и нашел вернувшийся Алистер. В руках у него была прозрачная бутыль, в которой плескался темно-коричневый напиток, и высокий кубок. Алистер поставил принесенное на столик у кровати, а затем легко подхватил меня на руки, словно я весила не больше кофейного зерна, и отнес в постель.
— Вивиан, я понимаю, что женское тщеславие превыше благоразумия, но я должен вылечить тебя за неделю. Если ты не будешь усложнять мне жизнь, буду очень благодарен, — твердо сказал он.
— Простите, — прошептала я, помня, что с сумасшедшими надо соглашаться. — Я должна была убедиться.
— Выпей этот отвар, сразу почувствуешь себя лучше. — Алистер наполнил кубок и протянул мне.
Я, помня сказанное королем, приняла его с опаской, предварительно понюхав.
— Мелисса, тимьян, зверобой и — я нахмурилась, не в силах разгадать еще один компонент.
— Арника, — продолжил удивленный Алистер. — Ты разбираешься в травах?
— Моя мама была известной травницей в нашем городке. К ней часто приходили за снадобьями те, кому не мог помочь аптекарь, — ответила я.
Это была правда. До самой своей смерти мама брала меня в лес, когда ей нужно было пополнить свои запасы трав и кореньев. Попутно она объясняла мне, как называется та или иная травинка, и для чего она нужна. При этом я все равно знала лишь двадцатую часть того, что знала мама.
— Значит, и ты владеешь искусством врачевания? — с интересом спросил Алистер.
— Самую малость, — скромно ответила я. — До настоящего мастера мне далеко.
— У нас еще будет время поговорить об этом. Пей же, — поторопил меня лекарь.
— М-м-м, очень вкусно, — преувеличенно бодро сказала я, чуть смочив губы. — Пожалуй, растяну удовольствие.
— Когда выпьешь, просто закрой глаза и расслабься, напиток начнет действовать спустя четверть часа.
— Хорошо, я поняла.
Алистер снова ушел, а я выплеснула содержимое кубка за кровать. Что же мне делать? Как выбраться отсюда? Я так слаба, что руку могу с трудом поднять, не говоря уж о том, чтобы куда-то идти. И самое главное — куда мне бежать? Ответов не было. Мой взгляд упал на бутыль с отваром.
— Была не была! Может, у меня отшибет память, и тогда я буду счастливой идиоткой! — Я протянула руку за бутылью и опустошила ее почти наполовину прямо из горла. По телу разлилось приятное тепло и я, улыбаясь, погрузилась в крепкий сон.
Проснулась я от щекотки. Открыв глаза, увидела огромного пепельного котяру, что, усевшись на моей груди, нюхал лицо.
— Кыш, — сказала я, прогоняя наглое создание.
Кот, недовольно фыркнув, спрыгнул на пол.
— Его зовут Силмэ, что в переводе с эльфийского означает «Звездный Свет». — Алистер поднялся из плетеного кресла около окна и подошел ко мне.
— Очень поэтично.
Странное дело: я вовсе не лишилась памяти. Напротив, голова была ясной, а в теле ощущалась небывалая легкость. Когда буду отсюда уходить, надо прихватить бутылочку-другую волшебного отвара.
— Как самочувствие?
— Вообще, такое ощущение, что я здорова
Алистер удивленно вскинул брови и, подойдя поближе, пробормотал:
— Этого не может быть
— Что случилось? Что-то не так с моим лицом?
— Напротив. От царапин остались лишь небольшие следы.
Я соскочила с кровати и подбежала к зеркалу. И правда — подглазины почти исчезли, в зеленых глазах появился блеск, а кожа вновь приобрела здоровый оттенок.
— Сколько я проспала?
— Почти сутки. Впервые наблюдаю такой эффект от снадобья. Голова не кружится?
— Нет. Чувствую себя прекрасно.
Это была чистая правда. Энергия меня просто распирала.
— Удивительно, просто удивительно, — бормотал Алистер, рассматривая пустую наполовину бутылку.
— Я могу уйти? — осторожно спросила я.
— Дитя, не нужно поспешных решений. Подождем хотя бы пару дней. К комнате примыкает просторная веранда и сад. Ты можешь выходить и гулять — нельзя недооценивать силу свежего воздуха.
— А моя одежда?
— Твое платье выглядело не лучшим образом, пришлось от него избавиться, но не переживай, в шкафу уже есть все необходимое.
Я в задумчивости стояла перед зеркалом. Что ж, меня не попытались ни отравить, ни лишить памяти, а Алистер, судя по всему, действительно озабочен состоянием моего здоровья. А если он считает себя и своего короля эльфами, спишем это на милую чудаковатость гениального лекаря.
Два дня я провалялась в кровати, попивая чудо-лекарство Алистера, отсыпаясь, и в больших количествах поедая вкусности, которые приносил лекарь. Каша с фруктами, мед, сливки, мягкий хлеб, грибное рагу, замысловатые блюда из рыбы, травяной чай, — все казалось мне таким вкусным и непохожим на то, что я ела раньше, что я каждый раз удерживала себя от дикого желания вылизать тарелку дочиста. Глядя на мой аппетит, Алистер безумно радовался, говоря, что эльфийки едят так мало, словно питаются одним воздухом. После такого комментария я решила поубавить аппетит, чтобы не выглядеть раскормленной хрюшкой.
Чтобы я не скучала, Алистер принес мне несколько книг, иллюстрированных гравюрами. Вместе с Силмэ, который проникся ко мне неожиданной симпатией, вечерами я сидела в плетеном кресле на веранде и рассматривала древние фолианты. В них рассказывалась история лесных эльфов, что пришли в эти земли из-за Туманного моря еще до появления людей, да и расселились по здешним лесам.
Я узнала, что раньше эльфы разговаривали только на своем древнем языке, но потребность контактировать со смертными заставила их выучить грубую людскую речь, и теперь они пользовались своим древним наречием очень редко, только для проведения торжественных церемоний. Однако, как я не допытывалась у Алистера, почему сейчас из смертных никто и слыхом не слыхивал про эльфов, он ловко уходил от ответа, а меня все чаще посещала мысль: а что, если я действительно попала к бессмертным? Поэтому Алистер и не хочет ничего рассказывать. Зачем ему откровенничать, если вскоре мне придется убираться прочь. По этой же причине ко мне в комнату никто, кроме лекаря и кота (которого я подозревала в тайном шпионаже), не приходил, а мне строго-настрого было запрещено выходить. Комната всегда запиралась. Как объяснял Алистер, для моего же блага. Никому нельзя было знать, что я в замке. Анализируя все произошедшее со мной, я все же больше была склонна думать, что валяюсь в овраге с пробитой головой, а все происходящее — галлюцинация воспаленного мозга.