Ракета с гораздо меньшим трудом, чем на земле, проложила себе путь в небе. Ее увлек за собой быстрокрылый самолет.
Летчики не требовали, чтобы их новое орудие обязательно походило на пушку. Вначале появилась установка из труб конструкции инженера Е. С. Петрова. Она обладала в воздухе большим сопротивлением. Пришлось искать другие пути.
Вместо трубы появилась пусковая установка, состоящая из плоских направляющих.
Профессор Ю. А. Победоносцев и конструктор А. П. Павленко создали направляющую, которая состояла из стальной полосы, прикрепленной к трубе. Для того чтобы приклепать полосу к трубе, предусматривались отверстия, отчего направляющая походила на флейту. За ней и закрепилось это название. Но на этом работа не остановилась.
Конструкторы И. И. Гвай и А. С. Попов создали более совершенную направляющую с Т-образным пазом. На снаряде в связи с этим поставили Т-образный штифт. Такой тип направляющих был принят на вооружение сначала в авиации, а потом и для наземных пусковых установок, то есть для «катюши».
Конструктор А. П. Павленко предложил соединить две направляющие в одну спарку. Это было замечательное новшество! С тех пор с одного «ствола» вылетало по два снаряда.
В конце концов уже в заводских условиях направляющие превратились в «рельсы», так поразившие воображение первых бойцов-ракетчиков.
РАКЕТА ЛЕТИТ В НЕБО
Еще до того, как ракетчики ГДЛ переехали в Москву, на одном из ленинградских аэродромов взлетали самолеты, подталкиваемые пороховой ракетой-ускорителем, служившей дополнительным двигателем для разгона.
Такие стартовые ускорители должны были дать даже тяжелым, перегруженным самолетам возможность взлетать с предельно малым разбегом.
Стартовые ракеты придавали самолету дополнительную скорость, и машина гораздо быстрее отрывалась от земли.
Опыты со стартовой ракетой продолжались и в Москве.
Ракеты успешнее нашли себе другое место в авиации — под крыльями.
Все это было задолго до второй мировой войны. Наша страна, руководимая партией, неустанно поднимала обороноспособность Родины. Уже в 1934 году, к моменту переезда ГДЛ из Ленинграда в Москву, конструкция ракетных снарядов была настолько разработана, что ее передали для промышленного освоения. Первые большие партии снарядов стали готовить на одном из московских заводов.
Однако у ракет, которые выпускали из наземных пусковых установок, обнаружилось большое рассеивание и некоторые другие недостатки. Чтобы их устранить, в институте по инициативе Г. Э. Лангемака была проведена большая исследовательская работа. В ней участвовал авторитетный специалист профессор М. Н. Петров.
После окончания исследований, вспоминает профессор Ю. А. Победоносцев, был сделан вывод о применении ракетных снарядов, в первую очередь в авиации. Поэтому под Москвой на одном из полигонов начиная с 1935 года начались стрельбы ракетными снарядами. Ими стреляли с самолетов «И-15», «И-16» и СБ. Результат превзошел все ожидания.
Прямое попадание лишь одного осколочно-фугасного РС-82 в легкий танк типа «Рено», как правило, выводило его из строя.
Испытания реактивных снарядов прошли успешно. Ракеты, поднятые в небо, метко поражали цели на полигоне.
Но затем произошло непредвиденное. Во второй половине 1937 года под Москвой состоялись контрольные стрельбы. И здесь снаряды словно подменили: они не хотели лететь, застревали в направляющих, падали, не долетев до цели... Казалось, работа многих лет пойдет прахом.
«Осеннюю загадку» удалось решить в результате проведения дополнительных исследований. При этом много труда вложил профессор Ю. А. Победоносцев, руководивший в РНИИ баллистической лабораторией, установивший ряд зависимостей по определению отдельных оптимальных конструктивных характеристик твердотопливного двигателя и его заряда.
Профессор М. К. Тихонравов и начальник аэродинамической лаборатории М. С. Кисенко изучили влияние отдельных факторов на внешнебаллистические характеристики реактивных снарядов и наметили пути улучшения кучности стрельбы. К сожалению, Михаил Семенович Кисенко не дожил до триумфального шествия реактивного оружия, над которым успешно трудился: 7 ноября 1941 года он погиб на фронте, выполняя служебные обязанности, связанные с отработкой нового оружия.
На заводе была выпущена партия ракетных снарядов. РНИИ вооружил пусковыми устройствами боевые самолеты. Начало новых испытаний было намечено на лето 1939 года...
И вот военный конфликт с Японией. Начатые полигонные испытания ракетных снарядов пришлось закончить в боевых условиях — под Халхин-Голом.
20 августа 1939 года пять истребителей под командованием летчика-испытателя Н. И. Звонарева вылетели на боевое задание, неся под крылом ракеты.
Навстречу шли японские истребители. За километр до цели советские летчики нажали на пусковые кнопки. Не приняв бой, враг отступил, потеряв два своих самолета. Реактивные снаряды открыли свой боевой счет.
На врагов обрушились ракеты. Их называли летающими снарядами. Японцы не сумели разгадать секрет нового оружия, не смогли сбить ни одного истребителя, вооруженного ракетами.
«На крыльях русских машин были видны вспышки пламени, а в воздухе проносились огненные трассы», — докладывал японский пилот, атакованный советским истребителем «И-16».
Не узнали, что это за оружие, не только летчики, но и японские эксперты. Изучив осколки, попавшие в их руки, они пришли к выводу, что «разрушения вызваны артиллерийскими снарядами калибра около 76 миллиметров».
В оценке калибра японские специалисты ошиблись на 6 миллиметров, но они верно определили, что сила небольших ракетных снарядов на борту самолета «И-16» равнялась силе противотанковой артиллерийской пушки.
«И-16», вооруженный реактивными снарядами, был предшественником прославленных советских штурмовиков с реактивным оружием.
Бой в воздухе убедительно доказывал преимущества нового вида авиационного оружия — ракетных снарядов.
В конце 1939 года ракетные снаряды были приняты на вооружение Военно-Воздушных Сил СССР. Промышленность начала готовить партии 82- и 132-миллиметровых ракетных снарядов. А Реактивный институт, ободренный успехом, стал форсировать развитие дальнейшего применения PC в наземных условиях.
Труд создателей нового оружия был высоко оценен. 15 марта 1941 года газеты опубликовали постановление Совета Народных Комиссаров Союза ССР «О присуждении Сталинских премий за выдающиеся изобретения».
В числе получивших премии были научные сотрудники Реактивного научно-исследовательского института: Юрий Александрович Победоносцев, Иван Исидорович Гвай, Леонид Эмильевич Шварц, Владимир Андреевич Артемьев, Федор Николаевич Пойда, Алексей Петрович Павленко, Александр Сергеевич Попов, Александр Сергеевич Пономаренко. Все они, как сказано в постановлении, награждались за «изобретение по вооружению самолетов».
К этому времени в живых уже не было Н. И. Тихомирова, Б. С. Петропавловского, И. Т. Клейменова, Г. Э. Лангемака — тех, кто начал великое дело.
Творческому коллективу ракетчиков оставалось совершить еще один решающий шаг — перенести пусковые установки с самолета на машину.
Вдохновленные успехом, ракетчики продолжали свою работу. Ракета с неба спускалась на землю...
«КАТЮША» ВЫХОДИТ НА БЕРЕГ...
В дни первых стрельб в небе, как это часто бывает, обнаружились некоторые неполадки. Чтобы их устранить, решили провести испытания на земле.
Для испытаний взяли вертлюг от зенитного пулемета. На нем укрепили кусок крыла с направляющими. Все это установили на полуторку.
Замысловатое сооружение из вертлюга и направляющих называли шутя «Моссельпром». И действительно, установка напоминала киоск «Моссельпрома».
Предстояло получить автомобиль и установить на нем не одну флейту, а целый оркестр из флейт, ракетный орган...
К этому пришли не сразу...
Судьба нового оружия во многом зависела от Главного артиллерийского управления (ГАУ). Но многие артиллеристы скептически относились к ракетам, преувеличивали недостатки и не видели их больших достоинств.
Одним из первых стал энтузиастом нового ракетного снаряда сотрудник ГАУ военный инженер В. В. Аборенков. Он занимался вопросами отражения химического нападения врага и понимал, что ракеты могут хорошо послужить этой цели. Однако В. В. Аборенков раньше других увидел, что ракетные снаряды можно с успехом применять не только для специальных целей. Они могут решать и те задачи, которые прежде выполняла только классическая артиллерия.
Благодаря стараниям В. В. Аборенкова осенью 1937 года институт получил заказ: изготовить наземную установку для стрельбы реактивными снарядами с химическим зарядом. События на международной арене торопили с выполнением заказа: по Европе бряцал оружием коричневый фашизм.
В это время, осенью 1937 года, в институте произошла смена руководства. Директором был назначен Б. М. Слонимер, вернувшийся из сражающейся Испании, главным инженером был утвержден сотрудник РНИИ А. Г. Костиков. В институте продолжали работать талантливые специалисты, прошедшие университеты под руководством пионеров ракетостроения. Осталась прежней программа, разработанная создателями РНИИ.
Вскоре после создания института в Москве вышла замечательная книжка «Ракеты. Их устройство и применение». Одним из ее авторов и редактором был Г. Э. Лангемак. В этой книге были такие пророческие слова:
«Так же как и для самолетов, ракеты средних и больших калибров найдут применение для вооружения легких морских судов, затем легких и тяжелых танков, бронемашин, бронепоездов и т. п...»
И далее авторы высказывают идею, которая лежит в основе создания «катюши»:
«Главная область применения пороховых ракет — вооружение легких боевых аппаратов, как самолеты, небольшие суда, автомашины всевозможных типов (курсив мой.— Л. К.)».
Для стрельбы ракетами с автомашин эта задача стала решаться осенью 1937 года, как уже было сказано, после заказа ГАУ.