Книжка эта посвящена и истории возникновения теории коммунизма, и практике применения этого дела. Но не это самое интересное, самое интересное другое. Это тот невероятный вопль, шквал, можно сказать, девятый вал истерики, которую вызвала публикация этой книги. Переводчиков обвинили в том, что они славят Сталина, Кастро, Мао Цзэдуна, миллионы других коммунистов, которые убили «80 миллиардов человек» (!), что они развращают умы молодых американцев, что они сажают в них семена антиамериканизма, что они проповедуют ценности однополых браков, ну и все такое.
Как выясняется, авторы этих нападок (а их очень много в разных газетах и в телевидении, в частности, Fox News) книгу не читали, вообще не читали. Но так испугались слова «коммунизм».
Скажите, пожалуйста, это вам ничего не напоминает? Вот мне очень даже напоминает.
Я прощаюсь с вами до начала следующего телевизионного сезона, то есть до сентября-октября. На прощание я решил немного пофилософствовать по поводу выражения «Тот, кто не с нами, тот против нас».
Буквально пару дней тому назад я сидел с приятелями, мы вспомнили это выражение и стали спорить о том, кто первым это сказал. И большинство посчитали, что это был Ленин. Это, конечно, вполне подходит Ленину, по категоричности, по определенности, в общем, очень р-р-революционное высказывание. Но на самом деле, кто читал Евангелие – знает, что это вовсе не Ленин сказал, а сказал это Иисус. У Матфея сказано, что Иисус говорил так: «Тот, кто не со мной, тот против меня».
Ну а что это значит на самом деле? Это значит, что ты не можешь быть нейтральным, ты не можешь сказать: «Я не за тебя, но я и не против тебя». В ответ ты услышишь: «Э, нет! Если ты не со мной, то ты против меня». Это сказал Иисус… или не сказал, ведь мы точно не знаем, так написано у Матфея и, кажется, у Луки тоже написано.
Я всегда говорил, что между христианской религией и коммунистическим учением есть очень много общего, в частности, вот эта категоричность, в частности, категорическое отрицание полутонов: либо черное – либо белое, либо красное – либо белое. И по существу, на мой взгляд, это насилие, это запрет сомневаться, это требование беспрекословного подчинения. А если не подчиняешься, значит, ты против меня, значит, против нас, значит, ты враг.
Ну, а засим следует другое знаменитое изречение: «Если враг не сдается, его уничтожают». То ли на кострах инквизиции, то ли в ГУЛАГе, это уже не принципиально.
В общем, я желаю вам всем побольше сомневаться и не принимать ничего просто на слово.
X2017–2018
Я собирался поговорить с вами насчет искусства, но пришлось отложить эту тему в связи с событием, на мой взгляд, совершенно из ряда вон выходящим. Сегодня в США, в городе Лас-Вегас произошел массовый расстрел. По данным, которыми я сейчас располагаю, убито более пятидесяти человек и ранено более четырехсот.
Был концерт или фестиваль кантри-музыки, назывался он Route 91, и из номера на тридцать втором этаже гостиницы Mandalay Bay по зрителям открыл огонь мужчина шестидесяти четырех лет, его звали Стивен Патток. Я говорю – звали, потому что он был убит полицией, когда они штурмовали номер. Опять-таки, насколько мы сейчас знаем, человек ничем не известный, не служивший в армии, не имевший никаких неприятностей с полицией, никогда не сидевший и т. д.
Президент Трамп отреагировал на это в своем твиттере, он написал: «Мои самые искренние соболезнования жертвам ужасного расстрела в Лав-Вегасе, их родственникам. Храни вас Господь».
Найдутся, конечно, люди, и их будет немало, которые воспользуются этой трагедией, чтобы в очередной раз пнуть Америку. И отчасти они будут правы. Я имею в виду то, что до сих пор в Америке оружие находится, в общем, в довольно свободной продаже, почти во всех штатах. Согласно второй поправке Конституции США, каждый гражданин имеет право на хранение оружия. Статья эта была принята в конце XVIII века и преследовала цель, чтобы каждый гражданин в случае необходимости мог защитить себя от репрессий правительства, от власти, которая предает идеалы страны. Но это было в XVIII веке, и тогда оружие было одинаковое, что у власти, что у рядового гражданина. Сегодня, конечно, эта статья не имеет абсолютно никакого смысла, но ею пользуются те, кто продает оружие и зарабатывает большие деньги на этом. И подогревают американцев, говоря: «Как же, это наше право, это наша конституция». И поэтому любые попытки ограничить или запретить продажу оружия не дают никакого результата.
Но я задаюсь еще вот каким вопросом: а если бы оружие было столь же доступно и в других странах, в том числе в нашей с вами, такого не могло бы случиться? Хотелось бы думать, что нет, но боюсь, что для этого нет оснований. Потому что уровень агрессии, уровень нетерпимости, озлобленности, неприятия друг друга таков, что не приходится особенно сомневаться в том, что такое могло бы быть. Причем речь не идет о каких-то там «правых», «особых». Нет, речь идет вообще о состоянии общества, когда друг друга не слышат, когда человек, который с кем-то не согласен, становится врагом, и не важно с какой стороны он, слева или справа, либерал или консерватор – не имеет значения. Страсти точно такие же. А тот, который не хочет быть ни с той стороны, ни с этой, который хочет занимать какую-то нейтральную позицию, считается либо предателем, либо трусом.
В общем, посмотрите на экраны своих телевизоров, на так называемые дискуссионные программы, почувствуйте уровень накала, неприятия, даже порой ненависти, и подумайте над этим.
Хочу предложить вам одну задачку. Вы знаете, в Америке перед тем, как начинается матч в высшей лиге, будь то по бейсболу, по американскому футболу, по баскетболу или хоккею, исполняется гимн страны, причем живьем. Выходит на поле, на лед или на паркет либо один человек, либо небольшой хор и исполняет гимн США. При этом все, конечно, встают, мужчины кладут руку в область сердца, женщины тоже, кроме военных, которые берут под козырек. Многие поют, а когда звучат последние слова гимна, начинают аплодировать и свистеть, что, как вы, наверное, знаете, в Америке является выражением радости и восторга. И этот порядок почти никогда не нарушается.
Но вот можно вспомнить летние Олимпийские игры в Мехико-Сити – это было в 1968 году, когда афроамериканцы, победители в беге на двести метров Томми Смит и Джон Карлос, стоя на пьедестале почета, во время исполнения американского гимна подняли руку в черной перчатке над головой в знак протеста против расизма. Скандал был страшный. Говорили, что надо отнять у них медали, в общем, предали анафеме.
И вот довольно неожиданно совсем недавно вдруг многие игроки американского профессионального футбола во время исполнения гимна стали опускаться на одно колено, тем самым выражая протест против убийства афроамериканцев белыми полицейскими. Этим, конечно, воспользовался президент Трамп, обозвав этих игроков «сукиными сынами», это я цитирую его. И буквально вчера вице-президент Пенс покинул стадион, когда несколько игроков команды «Сан-Франциско Форти Найнер» тоже опустились на колено во время исполнения гимна. Пенс обвинил их в неуважении к флагу, к доблестным солдатам, которые берегут мир во всем мире. Словом, и Трамп, и Пенс считают этих игроков не патриотами. Трамп призвал зрителей в случае, когда игроки будут так делать, уходить со стадиона. Правда, зрители никуда не уходят, видимо, они тоже не патриоты.
Так вот на самом деле, может, как раз они патриоты, эти самые игроки, которые выражают протест?
Вот если бы, например, какой-нибудь немец отказался бы отдать нацистский салют во времена Гитлера, он был бы патриотом Германии? Его бы, конечно же, уничтожили… патриоты, очевидно. Но это я, конечно, крайний случай привожу. А что вы думаете по этому поводу?
Я обратил внимание на слова Стива Возняка о том, что он никогда не голосует, держится от политики подальше, – такой, мол, у него принцип. И не только у него, к сожалению.
Вообще право голоса завоевывалось нашими предками с великим трудом. Как вы знаете, в течение веков верховная власть не очень-то избиралась и передавалась от одного монарха к другому. Иногда, правда, не обходилось без того, чтобы кого-то кокнуть или там зарезать, но ни о каком голосовании не могло быть и речи.
В конце концов этому порядку пришел конец, и люди получили право выбирать тех, кто должен управлять страной. Правда, не все. Женщинам долго не давали это право – до ХХ века. И не только женщинам. Там были всякого рода цензы: имущественный ценз, образовательный ценз, ну и, разумеется, расовые моменты, национальные моменты. Было пролито немало крови, пока, наконец, все люди не получили право голоса.
И мне кажется, что когда человек пренебрегает этим правом, то он вообще-то практически расписывается в своем безразличии к тому, что происходит в его стране. В некоторых странах, между прочим, голосование обязательно. И за абсентеизм даже наказывают, например, в Северной Корее. Правда, там в бюллетене только один кандидат, как это было в СССР – был не выбор, а голосование: один кандидат, и я за него голосую, второго нет. Это не совсем то, что нам хочется, как мне кажется. И за неявку на такого рода выборы я бы никого не наказывал. Однако человек должен понимать: коли он не принимает участия в выборах, то, собственно, как он может жаловаться? Он как бы отстранился.
Если мне не изменяет память, не принимали участия в прошлых выборах Государственной думы больше 50 % потенциальных избирателей. Вдаваться в причины этого я не стану, тем более что я и не знаю точной причины, но это вообще другая тема. Все же я попытался представить себе – и вы попытайтесь, смеха ради, – что было бы, если бы эти «50 % плюс» проголосовали бы не за «Единую Россию», не за «Справедливую Россию», не за ЛДПР, не за КПРФ, а за другую партию. Представляете, нет, что было бы? Какая бы была Государственная дума?