Я бы всем им пожелал превратиться в афроамериканцев и оказаться в Америке, хотя бы на полгода. Думаю, что это было бы им полезно.
В связи с тем, что происходит в Америке, у меня в последнее время было очень много интересных разговоров. Скажем, позавчера меня пригласили участвовать в программе «Большая игра», и там соведущий Дмитрий Саймс высказался в таком роде, что протестами, возможно, управляют какие-то силы во главе с Джорджем Соросом, которые хотят «свалить» Трампа. Не буквально так сказал, конечно, но суть его высказываний такова. Словом, что это не общенародное выражение протеста черных и белых, а это что-то чуть-чуть другое.
Вчера, когда я находился в компании вполне интеллигентных людей, я бы даже сказал – скорее либеральных, мне пришлось выслушать довольно страстные слова о том, что сами афроамериканцы во всем виноваты. Слава богу, что слово «черномазые» как-то не прозвучало, хотя вроде бы оно витало. Мол, у черных больше прав, чем у белых… В общем, какое-то странное восприятие событий.
Мне эти массовые протесты, наоборот, внушают надежду на то, что Америка изменится, она станет другой. Конечно, я не поддерживаю битье витрин, сжигание машин, грабежи и так далее, но, к сожалению, когда бывают такие общенародные выступления, на краях движения подобные вещи всегда происходят.
Еще у меня был спор с одним очень демократическим господином, по крайней мере он себя считает таковым, по поводу того, что губернатор любого американского штата – а их пятьдесят – совсем не обязан подчиняться указаниям президента страны.
В качестве примера речь шла о губернаторе штата Вашингтон, который находится на западе Соединенных Штатов. Трамп предъявил ему какие-то требования, а губернатор не стал их выполнять. И вот мой собеседник сказал, что это абсолютное безобразие, что ни одна страна не может функционировать без подчинения младших по должности в системе власти старшим по должности. Словом, он осудил американскую систему. Впрочем, у нас осуждать американскую систему совсем не опасно и даже поощряется.
Я же считаю, что губернатор штата, поскольку его привел к власти избиратель, живущий в штате, подчиняется только своим избирателям, таков в Америке порядок. Президент не может его назначать, президент не может его снимать, президент про него может высказать очень резкую критику, это можно, но от этого губернатор не станет не губернатором. Разумеется, если он нарушит Конституцию или какие-то федеральные законы, – это другое дело. А так у него есть полнота власти в отношении своего штата.
Конечно, такая независимость осложняет жизнь. Вообще демократия – это довольно сложная система управления, но зато она и довольно-таки свободная, и я бы сказал – эффективная. Это мое личное мнение, с ним можно и не соглашаться.
В этот день, семьдесят девять лет тому назад, фашистская Германия вероломно напала на Советский Союз. Это не круглая дата, и в этом году, когда страна празднует 75-летие со дня Победы, когда послезавтра состоится парад, очередная годовщина этого нападения чуть отходит в тень, что понятно.
К слову о Победе. Первый парад Победы состоялся 24 июня 1945 года, а потом не было вообще парадов до 1965 года, ровно двадцать лет. Возможно, есть официальное объяснение этого, я, правда, нигде такого не встречал. Но у меня есть свое объяснение, оно неофициальное.
Думаю, что Сталин прекрасно помнил историю о том, как русские офицеры, вернувшиеся из покоренного Парижа, в котором они надышались «воздуха свободы», стали декабристами. Для многих советских солдат и офицеров война была не только апофеозом, если угодно, их жизни, их самостоятельности, их гордости, но и поводом для размышлений.
Я очень хорошо помню, как генерал-лейтенант, Герой Советского Союза, командовавший танковым корпусом, как-то сказал мне: «Володя, когда мы вошли в Германию и увидели, что после шести лет войны немцы живут лучше, чем мы жили в Союзе до войны, я задумался». Задумался не только он. Люди вернулись гордыми победителями, многие – с вопросами. И я уверен, что отмена парада после 1945 года была продуманным решением Сталина, направленным на то, чтобы погасить тот огонь гордости и высокой самооценки, который горел в груди этих героев.
Я никогда не скрывал своего отношения к Сталину, я считаю его палачом, место которому на скамье подсудимых истории. И сегодня, в день 79-летия немецко-фашистского вторжения в нашу страну, хочу сказать, что именно Сталин виноват в страшных потерях, понесенных Советским Союзом в первые месяцы войны, в том, что силы вермахта дошли до Москвы и до Сталинграда и что из пяти лет войны – четыре были на территории Советского Союза. Страна не была готова к войне, и он за это в ответе.
А вот народ, который проявил чудеса героизма, не только ни в чем не виноват, а достоин вечной славы.
Сегодня я прощаюсь с вами до начала будущего телевизионного года. Этот сезон был, конечно, необычайным. Он был окрашен двумя важнейшими событиями. Первое – это пандемия COVID‐19, глобальная пандемия. И второе – это, конечно, внесенные президентом поправки в Конституцию Российской Федерации.
У того и у другого было нечто общее. А именно, что очень много спорили или говорили о них люди, которые, вообще-то говоря, очень мало в этом разбирались.
Ну, например, о поправках к Конституции рассуждали люди, которые вообще их не читали. Не далее как вчера я разговаривал с одной женщиной, несомненно, интеллигентной, с высшим образованием, но она поразилась, когда я ей сказал, что поправок 206. Она сказала: «Как 206? А я думала – три…» Но у нее мнение по поводу этих поправок, конечно, есть, хотя она их не читала.
Что же касается коронавируса, то тут такую чушь несли, что просто уши вяли. И что это какое-то биологическое оружие, и что это не опаснее гриппа и бояться тут нечего, что это на самом деле придумали Джордж Сорос и еще какие-то злодеи, которые хотят всех нас убить…
Короче говоря, утверждали это люди, которые совершенно не разбираются в этих вопросах.
Уходя в отпуск, я хотел бы пожелать вам, чтобы вы все-таки извлекли уроки из всего происходящего. Чтобы вы не верили слухам, болтовне, чтобы вы не ленились и все проверяли сами. И еще чтобы вы были здоровы и соблюдали меры предосторожности, ведь, в общем, коронавирус никуда не ушел, он с нами и будет с нами еще довольно долго, в этом можно не сомневаться.
И еще. Вы наверняка видели эти большие плакаты, биллборды, на которых написано «Это наша страна!» – по поводу поправок к Конституции. Так ведь правда – это наша страна! И коль скоро это наша страна, то у нас все-таки есть долг – голосовать, так, как мы хотим, так, как мы считаем правильным. Но именно голосовать. Иначе получается, что непонятно, чья это страна?..
Будьте здоровы и удачи вам.
XIII2020–2021
Я чуть коснулся этого вопроса во время программы и хотел бы вернуться к этому.
Некоторое время тому назад я получил вопрос от одного человека: как я отношусь к ковид-диссидентам? Я сказал, что в общем мне безразлично, верит человек или не верит в существование COVID‐19, но мне важно, чтобы этот человек соблюдал те правила, которые выработаны. В частности, носил бы маску, перчатки – ну, короче говоря, соблюдал бы правила санитарии. Почему? Ну потому что я-то не сомневаюсь в существовании COVID‐19 и считаю, что меня могут заразить. Так вот, будьте любезны носить маску. Я хочу безопасности. И в этом смысле мне не безразлично, как себя ведут ковид-диссиденты. Более того, я сказал, что я бы постарался поговорить с этим человеком или сделать так, чтобы кто-то другой бы поговорил и все ему объяснил.
Но если это бесполезно, тогда бы я ввел штраф, причем серьезный. Чтобы человеку действительно не захотелось платить. Не какие-то чепуховые деньги, а абсолютно серьезные.
Вообще ковид-диссиденты напоминают мне анекдот об американском фермере, который, когда ему показали фотографию жирафа, сказал: «Такого зверя нет». Его повезли в город, пошли с ним в зоопарк, подвели к вольеру, где были жирафы. Он долго их рассматривал и потом сказал: «Такого зверя нет».
Ну вот если они утверждают, что нет этого заболевания, нет этого вируса, – бог с ними. Я еще раз говорю: они должны соблюдать те правила, которые выработаны обществом и которые приняты для того, чтобы защищать здоровье людей. Знаете, когда-нибудь, наверное, придут к тому, что это разумно. Но когда разум не торжествует, надо принимать меры. Это мое абсолютное убеждение.
Возможно, вы знаете, что я играю в теннис – три раза в неделю, в понедельник, среду и пятницу, в Лужниках. К зданию этому можно подъехать на машине, но стоять там нельзя, потому что если машина будет стоять, то там не пройти. Поэтому есть такая специальная табличка, на которой написано: «Стоянка запрещена».
Примерно две недели тому назад после игры я выхожу – стоит машина. Я подошел к водителю и говорю: «Почему вы тут стоите? Там же написано, что стоять нельзя». Он как-то так виновато улыбается и отвечает: «Да я жду шефа». Я спрашиваю: «А что, ваш шеф не может пройти сто метров до стоянки, где все остальные стоят?» Он выходит из машины и смущенно объясняет: «Ну, Владимир Владимирович, у нас так в России…» Я ему говорю: «Ну ладно, передайте своему шефу от меня горячий привет».
И знаете, с тех пор я почему-то об этом часто думаю. Я думаю так, что если бы он сказал: «Я жду барина», то это тоже было бы абсолютно понятно. Прошло семьдесят восемь лет советской власти и еще тридцать лет, скажем так, капитализма, а вот это внутреннее ощущение некоторого преклонения перед начальством никуда не уходит.
В разных странах, в которых я жил и о которых я кое-что знаю, к людям обращаются совершенно определенным образом. В Англии, в Америке – «мистер» и «миссис», во Франции – «мадам» и «месье», в Германии – «герр» и «фрау». А у нас как-то вот не получается, потому что сказать «господин» и «госпожа» что-то язык не поворачивается, «товарищ» – ну не каждый тебе товарищ.