Альберт располагал только ножом. И электрошокером, хорошая штука, человека на раз вырубает. Но рассчитывал он больше на свое мастерство. С детства боксом занимался, затем на карате переключился, на зоне активно форму поддерживал.
К машине Ардатов шел быстро, а ехал почему-то медленно, не торопился, правила соблюдал. Может, запрещенку какую-то вез.
Остановился у цветочного магазина, вышел, вернулся с пышным букетом роз.
– Подружка у него на «Полежаевской» живет.
– Кто бы сомневался, – усмехнулся Альберт.
И Лариянов с комфортом жил, и этот старается. Работа, машина, жена, любовница – стандартный набор московского джентльмена. Будь Кристина сейчас с ним, он бы ей не изменял. Да и сейчас он изменяет лишь условно, только с проститутками. Переспал и забыл, никаких серьезных отношений… Но Кристины с ним нет и никогда уже не будет. А если ее нет, то никто больше и не нужен. Ну, если только уж приспичит.
– Все вы, мужики, одним миром мазаны! – не сдержалась Маша.
– Сидела бы и молчала! – фыркнул Костя.
У самой сестра чья-то любовница, может, и сама на содержание пойдет. Альберт правильно понял его.
– Пасть закрой!
А чуть погодя он спросил имя и адрес любовницы на «Полежаевской», обогнал Ардатова, купил букет цветов. И с ним заявился к Анюте.
– Я от Романа Филипповича! – широко улыбнулся он.
– А сам он где? – возмутилась Анюта.
– Я за него! – переступая порог, сказал Альберт.
– Как – за него? – женщина шарахнулась от него.
Немолодая, примерно одного возраста с Ардатовым, ну, может, чуть моложе. И, квартира, похоже, своя. Мебель, ремонт – все дорогое, но не совсем новое. И много всяких вещей, накапливающихся в доме в процессе жизни: часы, торшеры, вазочки, статуэтки, фотографий много – на стенах, на полках. Книг полный шкаф в гостиной. Двух фотографий нет, только пустые места от них на стене. Возможно, сама Анюта и сняла снимки своего бывшего мужа, чтобы не раздражать любовника.
– А что, не подхожу?.. Хромаю, правда, но это мозоль, это пройдет.
– Кто ты такой? – Женщина смотрела на закрытую дверь глазами человека, пойманного в ловушку.
– Роман Филиппович девушку мою обидел. Голову ей проломил, в больнице она. Но вы не бойтесь, я вас не трону. Мне просто с ним поговорить.
Альберт не стал обижать женщину, всего лишь связал ее, причем простыней, так, чтобы путы не мозолили руки. К этому времени и появился Ардатов. Альберт открыл ему в расстегнутой до пупа рубахе.
– Ты кто? – ошалел от возмущения мужик.
– Ой! – Альберт пугливо подался назад.
Ардатов за ним, протянул к нему руку, оттопыривая палец, чтобы просунуть его за щеку. Альберт резко изменил вектор движения, перестал пятиться и поднырнул под руку. Точный удар в печень заставил Ардатова скорчиться от боли. Но Альберт не расслаблялся, следующий удар провел так, как будто противник все еще мог оказать реальное сопротивление. И про электрошокер помнил, но не применил. Деморализованный противник покорно лег на пол.
– А говорили, ты большой спец по рукопашке!
– Чего тебе? – простонал пленник.
– Да ничего уже. Я все знаю, Костя уже рассказал, как вы Майю мочили. Сейчас к дяде Юре поедем, знаешь такого?
– Какой еще дядя Юра?
– А кого ты пытался подставить?.. Он у тебя и спросит зачем.
Альберт ослабил узлы на руках у Анюты, дальше пусть сама барахтается, должна выпутаться. Филимон вплотную подогнал машину к подъезду, он вывел Ардатова. Машу отпустили, сама до больницы доберется, не маленькая. И уже не страшно, если она расскажет, кто и зачем организовал покушение на сестру. Хотя на всякий случай Альберт попросил держать язык за зубами.
Они очень рисковали: два пленника в машине, оба связаны, если вдруг менты остановят, будут очень большие проблемы. А дорога, как назло, не хотела отпускать их. На выезде из города застряли в пробке, но наконец заехали в лесок за Красногорском. Туда и подтянулся Антрацит.
Ардатов знал, с кем имеет дело, запираться не стал, рассказал все как есть. Щербаков действительно враждовал с Ларияновым, пытался отслеживать его действия, а заодно держал в поле зрения Майю. Узнав о конфликте с Антрацитом, решил на этом сыграть, организовал подставу. Хорошо, Альберт сообразил, с какого конца нужно распутывать клубок, образовавшийся вокруг Майи.
Антрацит похвалил их с Филимоном, даже отстегнул на радостях – по штуке бакинских. А также приставил их к пленникам, не зная пока, что с ними делать.
Убивать Ардатова и Костю не пришлось. Антрацит встретился с Ларияновым, и тот забрал захваченных махинаторов себе. А затем сдал их ментам, чтобы пошатнуть позиции Щербакова. Эти детали Альберта не интересовали, главное, что Антрацит остался доволен: выгодное сотрудничество с Ларияновым продолжалось.
Глава 5
Водка размягчает мозг, но должна укреплять сосуды, во всяком случае там, где нужна твердость. Но что-то не клеилось. Профессиональная красотка выбивалась из сил, голова в кудряшках волос подпрыгивала как мячик, все быстрей, все глубже, Альберт дошел до точки кипения, оттолкнул от себя проститутку, поставил ее в позу. Но стоило только вынуть цветок из зубастой вазы, как он завял. И чудной формы попка снова утратила свою привлекательность. Альберт разочарованно шлепнул девушку по ягодицам, бухнулся на диван, и шлюшка, вздохнув, снова принялась за работу. Толк в оральных ласках она знала, и очень скоро Альберт снова почувствовал себя мужиком. Но больше никаких экспериментов. С чего начал, тем и закончит.
Проститутка почти отыграла свою партию, когда в комнату распахнулась дверь. Альберт вздрогнул: а вдруг менты? Костю они крепко прессанули, Ардатова – вдруг их убили, а вину повесили на него?
Но в помещение вломился Филимон.
– Ух! – На шлюху он глянул так, как будто хотел дать ей пинка.
Нервы у бабы крепкие, может, она и всполошилась, но от работы не оторвалась. И задница все так же напоказ, на Филимона смотрит.
– Сгинь! – Альберт махнул рукой, отсылая его к черту.
– Папа звонит, ехать надо!
– Сейчас…
– Может, помочь? – хохотнул Филимон.
– Животное! – пробормотал Альберт, от сильных ощущений закрывая глаза.
Из сауны они вышли в начале двенадцатого ночи, уже стемнело, но ярко горели фонари. Альберт достал сигарету, с удовольствием закурил. Может, и не совсем у него получилось, но все равно хорошо. Сейчас бы домой, завалиться спать, но Антрацит снова дернул их на какое-то мутное дело. Пойти туда – не знаю куда, взять того – не знаю кого. Где-то кто-то выбросился из окна, Антрацит хотел знать, самоубийство это или нет. Если нет, нужно найти убийцу. Всего-то.
– А завтра нельзя? – спросил Альберт.
Погода отличная, ни ветерка, девушки в платьях куда-то торопятся, ему-то пока все равно, но их молодость и очарование создают настроение. Не хотелось ему садиться в машину, куда-то ехать, включать мозг, тем более на пьяную голову.
– Папа сказал – срочно!
– Ну, лови мотор!
– Какой мотор? – открывая дверь своего личного «БМВ», хмыкнул Филимон.
– Ты же на ногах еле держишься.
– Так не на ногах же ехать!
Время ночное, дороги относительно свободные, до Мосфильмовской улицы добрались минут за сорок. Никого не сбили, на ментов не нарвались. В подъезд восьмиэтажного дома Филимон входил с чувством уже исполненного долга. Его дело Альберта к месту доставить, а там хоть не расцветай.
Здесь их уже ждали, дверь открыла женщина лет пятидесяти: заплаканные глаза, на голове черная косынка. И мужчина из комнаты выглянул, такой же немолодой и подавленный. На Альберта женщина смотрела как на мента, который просто обязан поймать и покарать преступника. Менту как бы нельзя бухать на службе, а от Альберта несло перегаром как от пивной бочки. Да и Филимон не в лучшем виде. Вот и спрашивается: кого им прислали?
– Вы это, извините, мы уже отдыхать сели, – сказал Альберт, заставив себя собраться и сосредоточиться.
– Да мы понимаем, – вздохнула женщина.
– А это кто? – Альберт совсем невежливо указал на мужчину, который стоял посреди гостиной.
Дом старый, а ремонт в квартире совсем недавно сделали, мебель где-то старая, видно, еще от бабушки осталась, выбрасывать не стали, где-то новая, для обмена завезли. Но вряд ли створку нового шкафа в прихожей оторвала бабушка. И в гостиной в дверце шкафа не хватало стекла. И подлокотник кожаного дивана порван, латка на нем. На белой стене в прихожей граффити – то ли скрипка накарябана, то ли виолончель, волосы женские над ней. Одни только волосы, вместо лица – тело инструмента. В нижней части корпуса изображен шпиль, но в виде мужского полового органа, направленного сверху вниз. И это явно кто-то подрисовал, фломастером. Хорошо, нижнюю часть корпуса в виде задницы не нарисовали. А могли бы…
– Как это – кто? – удивилась женщина. – Мой муж… А разве Олег Максимович не говорил?
Альберт понятия не имел, кто такой Олег Максимович, но удивления выказывать не стал. Заказ им сделал Антрацит, а кто уже там его попросил, им до лампочки.
– Ваш муж следы затаптывает… Или вы здесь живете? – спросил Альберт.
– Нет, нет… Это сына квартира, от бабушки осталась… От моей мамы, Царствие ей… – всхлипнула и замолчала женщина.
– Спокойно, не плакать. А то следы смоете. Если они еще остались.
– Следы?!.. Ну да, конечно… Антон!..
Мужчина кивнул издалека, вышел в прихожую, угрюмо, недовольно глянул на гостей. Не внушали они ему доверия, нетрудно догадаться почему. Но так Альберт и не напрашивался. Если скажут уходить, свалят с удовольствием.
– Антон Павлович… – начал Альберт.
– Игоревич.
– Да? А то я смотрю, не Чехов ли случайно?
– Неужели такой старый? – сострил мужчина.
– Бабы любят? – усмехнулся Альберт.
Мужчина, которого любят девки, старым считаться не может. Кто не верит, спросите у Лариянова. Да и у Антрацита.
– Что, простите?
– Убили, спрашиваю, кого?