БЫТЬ ЛЕГИОНЕРОМ
Возьму шинель, и вещмешок, и каску,
В защитную окрашенную краску,
Ударю шаг по улочкам горбатым —
Как просто стать солдатом, солдатом.
Забыты все домашние заботы,
Не надо ни зарплаты, ни работы —
Иду себе, играю автоматом,
Как просто быть солдатом, солдатом!
А если что не так — не наше дело:
Как говорится, родина велела!
Как славно быть ни в чем не виноватым,
Совсем простым солдатом, солдатом.
Если служить во Французском Иностранном легионе, то где? Каждый рекрут проходит четырехмесячную подготовку в учебном полку, а затем его направляют на службу в часть — в этом легион ничем не отличается от нашей армии. В учебном полку молодой солдат получает навыки пехотинца и, возможно, так и останется им до окончания службы… Но есть возможность получить специализацию.
В отличие от корпуса Морской пехоты США, Французский Иностранный легион — это армия в армии. Но эта армия — часть французских сухопутных войск и живет по уставам французской армии. Штаб сухопутных войск решает, где и какую задачу будет выполнять легион.
Легион, как и спецназ ГРУ, призван защищать интересы своей страны только за ее пределами. Впрочем, когда враг оказывался у ворот, это правило за историю легиона было уже трижды нарушено: впервые во время Франко-прусской войны, во второй раз — в Первую мировую и в третий — во Вторую мировую.
Сегодня численность Французского Иностранного легиона относительно невелика — всего 7699 человек, из которых 413 офицеров, 1741 унтер-офицер и 5545 рядовых в 11 полках. Всего одна бригада по меркам современной Российской армии или три дивизии Советской армии.
В наши дни легионеров в три раза меньше, чем во времена военных действий в Алжире. Однако с сокращением личного состава возросла подготовленность солдат и офицеров к современным методам ведения войны, то есть уровень их боевой подготовки и взаимодействия не только внутри подразделений легиона, но и координация с другими родами войск французской армии. А главное, изменилось отношение к ценности солдатской жизни. Крылатым словам генерала, воскликнувшего перед атакой на Тонкин: «Легионеры! Вы существуете для того, чтобы умирать, и я посылаю вас на смерть!» — теперь место в музейных документах.
Еще полвека назад жизнь легионера стоила столько же, сколько стоит жизнь русского солдата и сейчас: то есть ничего. Сегодня легионер оценен дорого. Не меньше отделения в Российской армии, а то и больше. В отличие от жизни русского мальчишки, «загремевшего под знамена», легионера берегут. Защищают броней. Лечат, как у нас в элитных клиниках. Вкусно и правильно кормят. Дают спать и заниматься спортом, а не копать землю на хозяйственном дворе и проходить после отбоя «курсы молодого бойца» со свидетельством об окончании в виде инвалидности. Здесь офицеры после вечерней поверки не сбегают трусливо домой, оставив личный состав разбираться между собой. Праздник Рождества встречают здесь не с семьей, а со своими легионерами. Офицеры здесь больше не напиваются от тоски и безысходности, что продолжалось в легионе годами (а Российскую армию пьянство губит и сегодня). Здешнее командование больше не бросает солдат в бой без хорошей разведки и обеспечения возможностей прикрытия и эвакуации на медицинском вертолете. И дело вовсе не в романтическом приоритете человеческой жизни и прочих демократических ценностях французского общества, а в бухгалтерской отчетности военных перед гражданским обществом о расходах средств налогоплательщиков. Помогает и неусыпное бдение журналистов. Реальные опасения за свои удобные кресла руководителей страны. Но вся эта гражданская активность больше касается французской армии, а не Иностранного легиона, хотя он — ее часть. Во Франции никого не волнует, что страна зачем-то воюет в Афганистане, тратит деньги в эпоху экономического кризиса, несет потери и явно ничего не сможет добиться в этой войне с призраками. Даже оппозиционные политики помалкивают. Французов, как и всех прочих сытых европейцев — участников конфликта, такая далекая война не трогает: там же легионеры… Они любят подраться, к тому же они иностранцы!
Легионеры — это единственные иностранцы, которым во Франции позволено носить оружие. Из чего сегодня состоит эта маленькая армия иностранцев, присягнувших на верность Французской Республике?
Разумеется, за долгое время существования структура легиона менялась, но названия полков сохранялись неизменными. Их могли сократить, переформировать, но распустить — никогда. Уникальность Иностранного легиона в том, что его структура менялась не только применительно к разному характеру современных боевых действий, но и в результате трансформаций внутри французского общества. Впервые в своей истории легион был постоянно размещен на территории собственной страны только в 1963 году! До этого легионеры, трижды воевавшие за свою новую родину, на территории Франции считались в это время… в командировке! Расположение их полков было во французских колониях, далеко от европейских полей сражений.
С потерей Алжира, что не спасло от ухода с политической сцены генерала де Голля, Франция окончательно утратила ореол великой державы. И тем не менее страна не отказалась от своих притязаний на контроль в различных точках планеты, которые со времен колониальных захватов считались зонами «французских интересов». Таких точек на земле осталось немного, но для их отстаивания и «пригляда» за бывшими колониями, как и почти два столетия назад, используется Иностранный легион.
В полку родном…
Легион, как и всякая армия, состоит из боевых и вспомогательных частей. На первый взгляд структура легиона кажется запутанной, однако если разобраться, то видна четкая логика, вытекающая из самого смысла существования легиона — использования в боевых операциях за пределами страны или для решения ряда задач внутри Франции. Например, легионеров-саперов привлекают для помощи во время наводнений. Сегодня Иностранный легион состоит из одиннадцати полков, три из которых находятся за пределами страны, остальные пять — дислоцированы внутри, главным образом на юге Франции. На территории страны также находятся командование Иностранного легиона, административный и учебный полки и служба рекрутского набора. Три этих подразделения и есть «фундамент», на котором держатся остальные формирования.
В кратком виде структура Французского Иностранного легиона такова:
Главное командование Французского Иностранного легиона (COMLE) — в Обане;
Четвертый полк (4 RE) — в Кастельнодари.
Теперь это учебный полк. Некогда был боевым с дислокацией в Марокко. Через «учебку» проходит каждый новоиспеченный легионер. Отсюда либо едут домой, не пройдя испытаний, либо в торжественной обстановке получают легионерское белое кепи, а затем первое назначение в полк. Здесь же проходят кадровую переподготовку, например, для получения унтер-офицерского звания.
Остальные восемь полков — боевые, это войска быстрого развертывания. На территории Франции стоят шесть полков:
Первый кавалерийский полк (1REC) — в Оранже;
Первый саперный полк (1 REG) — в Лодэн-Лардуазе;
Второй саперный полк (2 REG) — в Сен-Кристоле;
Первый пехотный полк (1 REI) — в Обане;
Второй пехотный полк (2 REI) — в Ниме;
Второй парашютно-десантный полк (2 REP) — в Кальви;
Три боевых полка находятся за пределами Франции;
Третий пехотный полк (3 REI) — во Французской Гвиане;
Тринадцатая полубригада (13 DBLE) — в Джибути;
Отдельный отряд Иностранного легиона (DLEM) — на Майотте (Коморские острова).
Служба в полках «заморских» департаментов оплачивается выше, чем в подразделениях на территории метрополии, а поэтому попасть в их состав непросто: всегда есть желающие, несмотря на риск тропических заболеваний и отсутствие привычных французских «комфортов». Служба там — приключение и испытание характера.
К Иностранному легиону относятся также организации ветеранов:
Федерация обществ ветеранов Иностранного легиона;
Агентство поиска бывших легионеров;
Дом инвалидов Иностранного легиона;
Дом легионера — приют для ветеранов в Ориоле (рядом с Обанем).
Главному командованию Французского Иностранного легиона подчиняются все одиннадцать полков. Во главе стоит командующий легионом в звании генерала, который напрямую подчиняется командиру штаба сухопутных войск Вооруженных сил Франции. С ним обсуждаются все технические вопросы операций с участием Иностранного легиона. В современном виде штаб существует с 1984 года в городке Обань, что в получасе езды от Марселя. В нем служат 47 человек, из них 23 офицера. В своей работе штаб опирается на личный состав Первого пехотного полка.
Задачи командования: управление и администрирование Иностранного легиона, подготовка и обучение личного состава, защита личной безопасности иностранцев, служащих в легионе, поддержка боевого духа солдат, сохранение традиций и разнообразного наследия легиона. Здесь же находится контрразведка, которую легионеры на своем жаргоне называют «гестапо».
«Дуаен» среди полков — хранитель традиций и образец для подражания.
Сформирован в 1841 году, это старейший полк легиона. С его создания начался боевой путь легиона. Первый полк воевал везде, где воевал Французский Иностранный легион: под Севастополем в 1855-м и в Кабилии в 1857-м. В Мексике в 1863-м. В Марокко в 1892-м, 1907-м и 1925-м. На Дальнем Востоке и в Галлиполи в 1915-м.
В настоящее время Первый пехотный полк расквартирован в Обане. До 1963 года дислоцировался в военном городке Сиди-Бель-Аббес в Алжире. Так же как и в Северной Африке, расположение называется «казармами полковника Вьено» — в честь офицера, погибшего во главе своего полка во время осады Севастополя 2 мая 1855 года.
Полк выполняет штабные и административные задачи. В его обязанности входит забота о Доме инвалидов и Доме легионера, а также размещение отпускников в Марселе. В ведении полка — Музей Иностранного легиона, военный оркестр, выпуск журнала «Белое кепи».
Сегодня именно в этом полку начинается и заканчивается военная жизнь легионера. Здесь доброволец проходит первый отбор, здесь его зачисляют в списки части. Спустя четыре месяца после «учебки» он возвращается сюда же и получает первое назначение в боевую часть. И опять он приезжает сюда «на дембель», получить характеристику: свидетельство о прохождении службы. Это главный документ легионера, закончившего службу. Оно пригодится в гражданской жизни при трудоустройстве. На ее же основании легионер всегда может получить место в приюте для ветеранов или Доме инвалидов, даже если он покинул Францию на многие годы. Сохранение традиций и обычаев легиона еще в тридцатые годы XX века в Сиди-Бель-Аббесе было возложено на Первый полк, отсюда и его второе название — «Отчий дом».
В трех ротах полка служит 430 человек. Первая рота занимается хозяйственным обеспечением (кухня, столовая, прачечная, мастерские). Вторая — решает кадровые вопросы, обеспечивает связь, безопасность, в ее ведении оркестр, музей и архивы. Третья рота ответственна за работу с личным составом вне расположений легиона (отставники, выбывшие по болезни и т. д.), а также за отбор новых кандидатов, размещение новобранцев и их обеспечение перед отправкой в учебный полк.
История легиона — это в первую очередь истории людей и необычные судьбы легионеров. Музей легиона, находящийся в расположении Первого полка, открыт для посещения гражданскими лицами. Документы, карты, приказы, личные дневники, рисунки хранятся в «Центре документации» — архиве легиона. Здесь же собраны книги и журнальные публикации о легионе.
Журнал легиона «Белое кепи» («Kepi Blanc») издается с 1947 года. Редакция вместе с полком переехала в Обань из Алжира. Эта не обычная «полковая многотиражка» и не современное «корпоративное издание». Журнал был задуман и до сих пор существует как «семейное» издание для легионеров и членов их семей. Интересно, что журнал обходится без штата военных журналистов — статьи пишут сами легионеры. Главный редактор — просто кадровый военный, а не журналист, имеет право занимать этот пост не более двух лет. Нередко на эту должность не назначают, а принимают по конкурсу.
В Обане есть и своя телестудия. Ее сотрудники — тоже легионеры. Они снимают и монтируют сюжеты и документальные фильмы о повседневной жизни полков и боевых операциях.
К Первому полку прикомандирована спортивная команда легионеров, принимающая участие в легкоатлетических забегах — кроссах.
Значок полка был принят 26 сентября 1955 года. Это белый ромб с золотым кантом, в центре — черный орел на фоне красно-зеленого креста Святого Андрея. Орел держит в лапах зеленую змею, а клювом перегрызает ее шею. Знак повторяет символику памятной медали об экспедиции в Мексику, которой награждались легионеры в 1863–1867 годах. Орел и змея изображены и на гербе города Мехико, а подобный крест можно найти на древнем календаре ацтеков.
Полковая песня — «Nous sommes tous des volontaires» («Все мы добровольцы»).
Теперь это — танкисты, самый «технический» полк легиона. Всегда находится на передовой линии огня, даже среди легионеров, которые во французской армии всегда идут в бой первыми.
Сформирован в тунисском городе Сус в 1921 году. В него вошли и легионеры Второго пехотного полка, которых просто пересадили на лошадей, и белоэмигранты — бывалые рубаки из остатков армии барона Врангеля. Костяк составили французы, переведенные на службу в Иностранный легион из разных кавалерийских полков.
Считается наследником боевых традиций Королевского Иностранного полка кавалерии, созданного в 1635 году, и унаследовал его девиз «Nec pluribus impar» («Не уступающий и множеству»).
Дислоцирован в городе Оранж (Orange) в казармах «Лабуш» (Quartier Labouche).
Сегодня в полку служит 780 человек. По традиции роты называются эскадронами. В полку пять эскадронов и рота разведки. Первый эскадрон — командование и логистика, второй — хозяйственное обеспечение, четыре остальных эскадрона — боевые, вооруженные легкими танками АМХ- 10RC и бронемашинами. В их задачи входит также контроль над толпой и подавление народного возмущения.
Боевое крещение полк получил в 1925 году в Сирии и Марокко одновременно. С 1927 по 1934 год полк находился в Марокко и активно участвовал в «умиротворении» восставших племен Рифа, охранял сахарские дороги и караванные пути. С началом «странной войны» полк был экстренно переброшен в метрополию и вошел в состав так называемого Отряда дивизионной разведки 97. С 18 мая участвовал в боях при Сомме и так до самого «перемирия» в знаменитом вагончике в Компьенском лесу. Тех немногих, кто не погиб в той бездарной войне, отправили обратно в Северную Африку, в запас. В 1943 году в освобожденном Тунисе легионеры вновь поступили на службу и сражались на стороне «Свободной Франции» против фашистов. Именно этот полк первым ворвался на территорию Германии во главе французских бронетанковых сил генерала Леклерка.
Прошел всего год, как в Европе перестали свистеть пули, а Первый кавалерийский уже погружен на транспорты и отправлен в Индокитай, где становится неспокойно. Во Вьетнаме полк принимает участие в кровопролитных схватках с армией Хо Ши Мина возле Кочинчина в Тонкине. В 1954-м полк возвращают в Алжир и снова бросают в бой, на этот раз с невидимым противником — Фронтом национального освобождения. Танки на улицах Алжира также «полезны», как и на улицах Москвы в 1991-м… Через девять лет измотанных постоянным нервным напряжением и разуверившихся во всем легионеров переформировывают на военно-морской базе в Мерс-эль-Кебире возле Орана и отправляют во Францию, теперь уже навсегда. С 17 октября 1967 года полк базируется в Оранже.
В 1976 году полк направляют в Джибути. Так же как и раньше без кавалерии, сегодня без быстроходной и легкой бронетехники в пустыне не обойтись. Спустя два года — участие в операции «Tacaud» в Чаде. Затем война в Ливане, снова Чад и Джибути. В феврале 1991 года начинается американская операция возмездия «Буря в пустыне». Французские бронекавалеристы наступают в первой линии. А затем на их долю выпадает необычная работа: участие в миссии ООН в Камбодже в 1993-м. Затем выполняют миротворческую миссию в Сараеве.
В 1997 году несколько эскадронов вновь экстренно перебрасывают в Чад для участки в операции «Epervier».
В Конго в Браззавиле танкисты активно участвуют в эвакуации соотечественников.
А с 1999 года начинаются командировки в Косово… С 2008 года полк участвует в боевых действиях в Афганистане.
Значок, как символ полка, был принят 13 июня 1947 года. На значке — лавровый венок, внутри которого щит с девизом Королевского Иностранного полка кавалерии «Nec pluribus impar» снизу и девизом Иностранного легиона «Honneur et Fidelite» («Честь и верность») сверху. На преемственность двух полков указывают и даты их формирования на щите — 1635–1821. За щитом — скрещенные кавалерийские сабли. В верхней части значка — граната с номером полка.
Полковая песня — «La colonne» («Колонна»), Песней четвертого эскадрона, где служили большинство русских — донских казаков, считается «По долинам и по взгорьям».
Самый «трудолюбивый» полк Иностранного легиона.
Один из новых полков — был создан лишь в 1984 году вместо Шестого пехотного полка как «Шестой саперный». В 1999-м был переименован в «Первый». Официальная задача — «защита национальной территории и помощь жертвам катастроф». Кроме спасения кошечек и бабушек с крыш затопленных во время наводнения домов, легионеры этого полка обеспечивают беспрепятственный проход Шестой легкой бронетанковой дивизии, занимаются строительством военных объектов, минированием и разминированием, а также диверсионной деятельностью и саботажем в тылу противника.
Девиз звучит так: «Иногда разрушать, часто строить, всегда верно и с честью служить». Легионер в саперном полку — солдат и строитель в одном лице. В традициях этого молодого полка сочетаются традиции легиона и войсковых саперов, а значит, и полковых праздников больше. Небесной покровительницей полка считается святая Варвара (Sainte Barbe), день празднования которой приходится на 2 декабря. Эта страстотерпица из Малой Азии, не отрекшаяся от христианской веры, согласно легенде, замученная собственным отцом около 230 года, считается покровительницей тех, кто связан по роду деятельности с порохом и прочими взрывчатыми веществами.
Место дислокации — городок Лодэн-Лардуаз (Laudun-L’Ardoise) на границе Прованса и Лангедок-Руссийона.
Легионеров в этом полку воспитывают так, что там, где для всех война заканчивается, для них всё только начинается: многое нужно восстанавливать или строить заново. В назидание приводят такой случай: в конце XIX века в горах Марокко оползень завалил тоннель на единственной дороге. Приказ звучал коротко: «Гора перекрыла дорогу. Расчистить! Легионеры это сделают». Труд сапера — это последняя точка в законченном шедевре: очередной войне! «Вуаля»!
Разумеется, саперы участвуют во всех операциях легиона за границей, например, в Ливане во время операции «Baliste» — самой масштабной в истории легиона эвакуации гражданского населения из зоны военных действий — из пылающей страны было вывезено десять тысяч человек.
Когда над Францией проносится разрушительный ураган или случается наводнение, то армия всегда приходит на помощь населению, а в первую очередь саперы-легионеры. Они спасают людей и восстанавливают поврежденные коммуникации. И не только у себя в стране. «Вегух» — так называлась операция в Индонезии, куда были направлены саперы после разрушительного цунами в декабре 2004 года.
Нередко саперов посылают в командировки в «заморские» департаменты и территории Франции (французский «dom-tom»): Майотту, Гвиану, Реюньон, Французскую Полинезию и Новую Каледонию. Одна рота полка постоянно находится в Джибути.
В полку семь рот численностью в 1020 человек и 120 резервистов. Костяк полка — это три боевые роты военных строителей, к которым придана военно-инженерная техника, в, том числе и водоплавающая. В задачи саперов входит не только строительство дотов, блиндажей и переправ, но и подготовка зон высадки, например на пляже.
Отдельная рота — это минеры. В этой же роте служат аквалангисты — боевые пловцы с подготовкой коммандос. Имеется специально обученная группа, которая должна обеспечивать работу саперов в горных условиях и на сильно пересеченной местности. И заниматься взрывными и другими диверсионными работами в горах. Легионеры в этой роте — отличные лыжники и проходят специальную подготовку по ведению боевых действий в горах. Во время тренировок легионеры живут в шале в поселке Бёль (Beul) в Альпах. Также подготовка проходит в так называемом Национальном центре закаливания в горах (Centre National d'Aguerrissement еп Montagne) в Бриансоне (Brianson): там учат не только подниматься на отвесные скалы и стены городских зданий, быстро спускаться по веревке и другим альпинистским навыкам, но и тому, как заложить взрывчатку, а после диверсии раствориться в горах…
Третья рота самая мирная из всех — здесь занимаются разминированием и строительством переправ, в том числе и в городских условиях. В этой роте дружба с вертолетами особенная — саперы обучены высаживаться на заминированные объекты.
В легионе есть правило: в первую очередь ты — легионер, а затем и специалист. Это значит, что боевая подготовка и учения для всех одинаковые. Сапер, танкист, парашютист, так же как и повар или музыкант, при необходимости может «работать» в боевой обстановке в составе любого пехотного подразделения как обычный стрелок. «Теплых местечек» здесь не бывает! «Откосить» от строевой не получится… Каждый солдат знает тактику и в наступлении, и в обороне. Умеет выполнять маневр на поле боя. Легионер — универсальный воин.
Девиз полка «Ad unum!» («До последнего!»). А значок шестиугольной формы был придуман старшим капралом Анастасиу. На нем изображены кираса римского легионера, римский акведук и «легионерская» граната с номером полка.
Полковая песня — «Le fanion claque et s’eleve» («Вымпел упал, но был поднят»).
Это — самый «молодой» полк Иностранного легиона.
Сформирован 1 июля 1999 года на «авиабазе-200» из старослужащих и новоиспеченных легионеров, прошедших подготовку в Кастельнодари, Четвертом учебном полку. Несмотря на молодость (полк активно задействован только с 2004 года), Второй саперный считается наследником героических традиций легионеров-саперов времен войны в Индокитае.
«Дорогу строителям!» — эту фразу генерала армии де Латтре де Тасиньи (de Lattre de Tassigny) в Индокитае восприняли как приказ. В разгар битвы за французский Индокитай в стране было 433 офицера, 1776 унтер-офицеров и 6222 рядовых легионера. Труд саперов всегда незаметен на фоне боевых действий, но без них ни воевать, ни восстанавливать разрушенное войной невозможно. Саперы транспортных рот, механики работали во время той «грязной войны» и днем и ночью без сна и отдыха. Вьетконговцы постоянно взрывали мосты и разрушали дороги, — восстановить их как можно скорее было крайне важно, от этого зависела жизнь солдат на отдаленных блокпостах (вертолеты тогда еще не использовались так активно). И, разумеется, саперы строили взлетно-посадочные полосы для транспортных «Дакот», которые доставляли боеприпасы и вывозили раненых. Сколько их в ту войну построили — не сосчитать.
И все это было задачей саперов: вечно не выспавшихся, немытых, обросших щетиной и вымотавшихся до предела. Кто их помнит? Военная слава и почести всегда достаются другим.
Полк расквартирован в местечке Сен-Кристоль (Saint-Christol) в департаменте Воклюз в Провансе, недалеко от Авиньона. Военный городок занимает площадь 400 гектаров. Казармы носят имя героя обеих мировых войн маршала Мари Пьера Кёнига, сподвижника де Голля. Для занятий военным альпинизмом легионеры совершают трехчасовой марш-бросок до ближайшего плато Альбион, где расположен пик Монвенту. Переподготовка проводится на горнолыжном курорте Шамони.
В шести ротах полка служит 925 человек. Есть одна резервная рота. В роте управления и логистики — семь отделений. В одном из них — двенадцать боевых пловцов, обученных прыгать с парашютом. Во втором — горные коммандос. В третьем — специалисты по нейтрализации взрывчатых веществ, а в четвертом — саперы, занимающиеся разминированием. Остальные — это роты боевых саперов, прошедших горно-стрелковую и парашютно-десантную подготовку.
Задача полка — обеспечение ведения боевых действий в горной местности, поэтому он придан «альпийским охотникам» — 27-й бригаде горной пехоты (27 ème BIM), подготовленной не только для боев в горах, но и для уличных боев в городе. Занятно, что батальоны этой бригады численностью 6600 человек, легкие вертолеты и горная артиллерия разбросаны по альпийским деревням, которые уже давно считаются модными горнолыжными курортами — Бург-Сен-Морис (Bourg St-Maurice), Барби (Barby), Анси (Annecy), Варсэ (Varces), Гап (Gap).
Во время стихийных бедствий саперы оказывают помощь населению. Их активно привлекают для борьбы с лесными пожарами. Еще в 1978 году, во времена президента Валери Жискар д’Эстена, во Франции был разработан и принят к исполнению план «Vigipirate» — комплекс мер по обеспечению покоя граждан и борьбе с городским терроризмом. Саперы Второго полка участвуют в его проведении: их всегда можно увидеть в патруле на железнодорожных вокзалах и в аэропортах Парижа.
Поскольку легионеры-саперы призваны вести бой не только в горах, но и в городе, поэтому помимо привычной штурмовой винтовки «Фамас» М1 (FAMAS Ml), которыми вооружены все французские солдаты, они снабжены австрийскими пистолетами «Глок-17» (Glock-17) калибром 9 мм, с 17 патронами в магазине, скорострельными немецкими автоматами «Хеклер-Кох» МР-5 (НК МР-5) калибром 19 мм, а также противотанковыми ружьями «Геката» (Hecate), помповыми ружьями «Бенелли» (Benelli), гранатометами и крупнокалиберными пулеметами «Браунинг» М2 (Browning М2).
Значок полка формой напоминает гору. О подвигах саперов во время войны в Индокитае говорит вьетнамская пагода в его левой части. В левой стороне — кираса, символизирующая штурм. Внизу — красно-зеленые полосы — это цвета Иностранного легиона. Граната с семью языками пламени и номером полка находится в центре.
Полковая песня — «Rien n’empeche» («Ничто не помешает»).
«Птица Феникс» Иностранного легиона — единственный полк, который неоднократно расформировывали и создавали вновь.
Номер полка указывает на то, что он второй по возрасту в истории легиона. Впервые его сформировали всего через десять лет после создания Иностранного легиона — 3 апреля 1841 года в городе Бон. В трех ротах служили 2240 человек. В том же году полк был переброшен в Алжир и до 18 57 года участвовал в завоевании страны. Во время Восточной войны, по-нашему Крымской, полк был отправлен в Россию для участия в осаде Севастополя. Сражался в битве при Альме — на его знамени написано «Севастополь 1855». А далее — везде, где Франция отстаивала свои интересы: бои с австрийцами в Италии, схватки с мексиканской армией, подавление восстания на юге Алжира, защита Парижа во время Франко-прусской войны… Судан и Дагомея, высадка на Формозе, завоевание Мадагаскара и долгая война с восставшими племенами в Марокко (1907–1918). С началом Первой мировой войны в Марокко на базе полка был образован Второй маршевой полк и отправлен на европейский фронт, остальные продолжали сражаться с кочевниками в пустыне. В 1946 году полк был переформирован и до 1954 года находился в Индокитае. После разгрома полк вернули сначала в Тунис, затем — в Марокко. С началом алжирской войны в 1956 году полк перевели в Алжир. С падением Алжира легионеров в метрополию не вернули — оставили служить в разбросанных по всей Сахаре военных гарнизонах — их «пустынный опыт» был бесценен. 1 апреля 1968 года полк был расформирован… и вновь создан в 1972 году на Корсике.
В 1978 году правительство Республики Чад в связи с нависшей опасностью военного конфликта с соседней Ливией обращается к Франции с просьбой о военной помощи. В Чаде немедленно высаживается седьмая рота и участвует в отражении натиска «армии» Гукуни Уэдцея, поддерживаемой ливийским руководством. Потери: один капрал убит, трое легионеров ранены. С тех пор, в связи с опасностью войны с Ливией, несколько рот полка находятся на постоянном дежурстве в Нджамене.
1983-й — контроль над операциями ливанской армии в южном Бейруте. Март 1990-го — высадка в Габоне и нормализация обстановки в стране. Сентябрь 1990-го — нейтрализация вспыхнувших гражданских беспорядков в Киншасе (Заир). Первая и третья роты охраняют посольство Франции, защищают и эвакуируют соотечественников. Опасным заданием стал вывоз из глубинных районов группы технических специалистов и священников — миссионеров Мальтийского ордена.
В 1992 году две роты отправляют в Камбоджу — они разоружают отряды «красных кхмеров», охраняют конвои с грузами и несут круглосуточное дежурство на блокпостах. Затем полк — в составе миротворцев в Боснии, потом снова Африка… В 1993-м — эвакуация французов и других европейцев из Руанды, где вспыхнула религиозная война и начались этнические чистки. Позже снова Габон. В бывшей Югославии полк в составе KFOR (международных сил под руководством НАТО) осуществляет патрулирование в Косове.
С 11 ноября 1983 года расквартирован в городе Ним (Nîmes) в департаменте Гард провинции Лангедок-Руссийон.
Сегодня в полку, в десяти ротах, служит 1230 человек. Две первые роты — это штаб и обеспечение. Пять рот — боевые. Одна рота — «опорная» (полевая разведка), одна — по борьбе с танками противника и еще одна — резервная штурмовая.
В настоящее время полк переориентирован на ведение боевых действий в городских условиях и борьбу с повстанцами. И это не случайно: 75 процентов населения планеты уже живет в городах — схватки в горах и лесах постепенно сместились в «городские джунгли». Для выполнения «городских» задач легионеры проходят подготовку на базе в Ниме, в учебном центре подготовки действий в городских условиях (CENZUB), расположенном в лагере Сиссон (Sissonne) в департаменте Эна, а также в аналогичных центрах подготовки в Германии.
Полк считается наследником боевых традиций «конных рот», долгие годы воевавших в Марокко. Усилить легионеров «конной тягой» во время операций в «бледе» — каменистых пустынях в Алжире и Марокко, придумал еще в 1881 году полковник де Негрие. Он пересадил пехотинцев на мулов и лошадей, чтобы они могли угнаться за подвижными отрядами конных повстанцев, стремительно нападавшими из засад. «Конные роты» располагали лошадьми для офицеров и мулами — по одному на каждого унтер-офицера и по одному на двух легионеров. Поэтому живым талисманом Второго пехотного полка считается мул, который живет на территории части. Его кличка — Тапанар. У мула даже есть воинское звание старшего капрала!
Значок был придуман в 1957 году в Алжире командиром полка полковником Гужоном. По форме — это щит римских легионеров. По краям — зеленые и красные полоски. В центре — граната с семью языками пламени. Гранату обхватывает подкова мула в память о подвигах легионеров «конных рот» в Марокко. Номер два на гранате указывает на номер подразделения. Каждая рота полка также имеет свой значок.
Полковая песня — «Anne-Marie 2 REI» («Анн-Мари Второго пехотного полка»)… на немецком языке! И это не случайно — в этом полку немцы и австрийцы многие годы составляли большинство.
Самое «лихое» и легендарное подразделение Иностранного легиона. Французские парашютисты снискали свою славу во время войны в Индокитае, «зачисток» алжирских повстанцев в горах и операциях по поискам «бомбистов» в городе Алжире. Когда в дебатах на французском телевидении кричат об угрозе возвращения «времени парашютистов», то есть наступления на демократические права французов, речь идет именно об этих «пара».
Полк считается наследником Второго батальона парашютистов Иностранного легиона (2 ВЕР). Сегодня входит в один из четырех пехотных полков 11-й парашютной бригады французской армии.
Сформирован в городе Сетиф (Алжир) 1 октября 1948 года.
В январе 1949-го новое подразделение грузится на борт парохода «Маршал Жоффр» с причала военно-морской базы Мерс-эль-Кебир, что возле Орана. 9 февраля коричневые ботинки парашютистов громыхают по пирсу Сайгона. С этого момента начинается кровавая и героическая жизнь парашютистов-иностранцев. Наибольшие потери легиона во время войны в Индокитае приходятся именно на это подразделение, ежедневно участвовавшее в боевых операциях против Вьетминя. Большинство из них были немцами — бывшими военнопленными, в том числе из войск СС, хотя официально брать их на службу запрещалось. В одном из боев в провинции Тонкин командир бригады майор Реми Рафалли получает смертельное ранение в живот — сегодня его именем названы казармы в Кальви.
Попытка спасти положение с помощью высадки десанта во время битвы при Дьенбьенфу окончилась полным провалом: кто не погиб при высадке, тот попал в плен вьетнамцам вместе с остальными легионерами. Остатки разгромленной бригады погрузили на пароход «Пастер» и отправили в 1954 году в Алжир.
Недостатка в рекрутах легион не испытывал никогда: в 1955 году бригада была полностью укомплектована заново, открыв новую страницу в своей истории: битву за Алжир. В Алжире Вторая бригада сражалась бок о бок с Первой, где тоже служили парашютисты. После известия, что в Париже решено оставить Алжир алжирцам, французские генералы выступили против метрополии.
Легионеры, служившие в Первой бригаде, перешли на сторону мятежников. Парашютисты-иностранцы Второй бригады не поддержали путчистов — в лучших традициях наемной шотландской гвардии, некогда охранявшей французских королей. Посовещавшись, они заявили, что всё происходящее — это внутренние «разборки» французов, которые их не касаются. Потом они строем покинули лагерь в Зеральде, напевая песенку Эдит Пиаф: «Нет, я ни о чем не жалею». Лучших служак Франции не найти!
После возвращения в метрополию несколько рот было направлено в Чад: там назревали события. В 1978 году парашютисты принимали активное участие в операции «Tacaud» («Тресочка») по подавлению восстания мусульманского Фронта национального освобождения Чада (FROUNÄI) и контролированию нефтяных промыслов. В том же году была проведена самая известная воздушно-десантная операция «Bonite» («Тунец») по спасению от резни европейцев в провинции Шаба в Заире (сегодня Демократическая Республика Конго, провинция Колвези). От рук «тигров» Фронта национального освобождения Конго, успевших казнить 280 европейских специалистов и сотни африканцев, были спасены 2200 французов и бельгийцев и около 3000 конголезцев. За всей историей «восстания» просматривались интересы СССР к богатым залежам кобальта, радия и урана в подконтрольной Западу провинции.
Для парашютистов восьмидесятые и девяностые годы прошлого века — это постоянные командировки в Африку, где всё чаще приходится эвакуировать европейцев во время межнациональных конфликтов и военных переворотов, в бывшую. Югославию, чтобы разнять воюющие стороны, и снова в Африку… С 2002 по 2004 год парашютисты участвуют в операции французской армии «Licorne» («Единорог») на Берегу Слоновой Кости, проводимой с целью предотвращения межэтнических столкновений.
В настоящее время легионеры Второго парашютного воюют в Афганистане.
Полк находится в Кальви (Calvi), остров Корсика, в казармах «Рафалли», куда был переведен в 1967 году из алжирского городка Бу-Сфер. Это были последние солдаты Франции, покинувшие независимый Алжир.
В составе полка сегодня насчитывается 1160 человек. Из девяти рот — две штабные (командная и административная), рота обеспечения (тыловая), четыре боевые, рота «разведки и поддержки» и резервная.
Первая боевая рота натренирована для ведения городских боев и контроля над толпой. Вторая — специализируется на боевых действиях в горах и в других труднодоступных местах; ее состав постоянно проводит совместные учения с британскими и немецкими коллегами-парашютистами и тренировки по альпинизму (в Шамони) — легионеры даже носят альпинистские значки. Третья боевая рота — это боевые пловцы, которых сбрасывают с самолетов и вертолетов. Четвертая — это снайперы и подрывники. В роте «разведки и поддержки» служат полковые разведчики, снайперы, истребители танков и коммандос. Тыловая рота обеспечения отвечает за снабжение полка на Корсике.
Значок полка придумали сами легионеры в 1949 году в Камбодже. Парашютисты называют его «девственницей». Значок представляет собой серебристый треугольник с драконом. В левом верхнем углу — цифра «два», номер полка. В центре — прямоугольник с цветами легиона и позолоченная граната с семью языками пламени — символы легиона. Дракон отнюдь не французского, а индокитайского происхождения — память о тех местах, где полк получил боевое крещение.
Полковая песня — «La Legion Marche» («Идет легион»).
Самый «экзотический» полк легиона. Он постоянно находится в экваториальной зоне — в Куру во Французской Гвиане, на северо-востоке Южной Америки. В недавние времена — это место ссылки каторжников, где отбывал несправедливое наказание Альфред Дрейфус.
Сформирован как Маршевый полк в 1915 году из-за нужд Великой войны — так французы называют Первую мировую. Впервые снискал славу на поле сражения 4 июля 1916 года взятием селения Беллой-ан-Сантер (Belloy-En-Santerre) на линии Гинденбурга. Командовал подполковник Ролле — впоследствии генерал, «отец» и всеобщий любимец всех легионеров.
В 1920 году полк возвращается в Марокко и ведет бои с партизанами — восставшими племенами Рифа. Во время Второй мировой войны полк переформировывают, и он принимает участие в освобождении Франции. Капитуляцию Третьего рейха легионеры встречают в Австрии — в городке Арльберг. А затем полк снова возвращается Марокко, где получает название Третьего пехотного и… отправляется в Индокитай. Легионеры служат на отдаленных блокпостах в джунглях и упорно отражают атаки вьетнамских повстанцев — в 1948 году рота капитана Кардинала в течение девяти часов отбивала атаки противника без надежды на помощь и спасение. Часть старослужащих пехотинцев в том же году добровольно переходит в только что сформированную бригаду парашютистов.
За все время войны в Индокитае полк теряет большую часть своих солдат — около пяти батальонов, а за всю историю полк потерял 7216 легионеров.
В конце 1954 года потрепанный, но не побежденный полк возвращается в Северную Африку, чтобы контролировать горы Орес на востоке Алжира, там находится центр борьбы за независимость алжирских повстанцев. Воюет с партизанами под Константиной — городом, упорно сопротивлявшимся французам еще в XIX веке.
В августе 1962 года полк выводят из Алжира и расквартировывают на Мадагаскаре в самом большом городе острова — Диего-Суаресе. С этого момента начинается новая «специализация» полка: война в джунглях. С сентября 1973 года гарнизон легионеров постоянно находится в Куру.
Современной задачей полка является «презанс» — нужно обозначить присутствие метрополии во Французской Гвиане. Они помогают охранять границу с Бразилией, поддерживают полицию и жандармерию в борьбе с нелегальной иммиграцией и, разумеется, при необходимости, оказывают помощь местному населению. Контингент в случае необходимости используют для вмешательства в конфликты в соседних странах — так, в 2004 году легионеры были переброшены на Гаити. Также на легионеров возложена защита Космического центра в Куру.
Легионеры до 180 дней в году проводят в джунглях. Служба в этих местах тяжелая: за все время в Гвиане от болезней или при выполнении служебных задач умерли и погибли 50 легионеров, что по современным меркам — немалые потери среди личного состава в мирное время.
Сегодня в четырех ротах полка служат 672 человека. Первая рота — командная. Вторая рота пехоты — единственное подразделение Иностранного легиона, постоянно находящееся за пределами страны. Остальные прибывают лишь в краткосрочные командировки, например третья рота пехоты. Четвертая — рота поддержки, состоит из артиллеристов и саперов и снайперов, тоже «командированных». В роте разведки — четыре патруля.
Инструкторы второй роты передают навыки выживания и боев в джунглях в Центре подготовки: там могут пройти обучение не только легионеры, но и все желающие.
Полковой значок был придуман в период с 1943 по 1945 год, его автор неизвестен. Это — золотой прямоугольник, в центре которого расположена граната на фоне традиционных цветов легиона. В верхнем поле — девиз легиона «Legio Patria Nostra» («Наша Родина — Легион»), в нижнем — обозначение полка «3 REI».
Полковая песня — «Anne-Marie» (на немецком).
Самый первый марокканский полк легиона. «Марокканский» — в смысле места боевых действий и «самый первый» — в смысле первого места службы Французского Иностранного легиона. Сегодня это — учебный полк.
У этой «учебки» славная и совсем не «педагогическая» история. Был сформирован в ноябре 1920 года у подножия Атласских гор — в Марракеше (Марокко).
Его создание было вызвано «усмирением» Марокко и войной с восставшими племенами Рифа под предводительством Абд аль-Керима. Война оказалась долгой и изнурительной: с первых стычек в 1920-м до замирения в 1934-м.
В ноябре 1940-го полк был расформирован, но спустя год создан вновь из разрозненных частей легионеров, отказавшихся служить правительству в Виши. В 1943 году полк принимал активное участие в кровопролитных боях в Тунисе в районе Джебель-Загуана. В 1946 году полк был переформирован и отправлен на Мадагаскар. В 1955-м возвращен в Марокко, снова переформирован и отправлен в Алжир, где оставался до 1964 года.
С 1 сентября 1977 года полк расквартирован в Кастельнодари (Castelnaudary) в департаменте Од в провинции Лангедок-Руссийон. Легионеры размещены в казармах, носящих имя уроженца этих мест — легендарного капитана Данжу, геройски погибшего во время битвы при Камероне, которая стала символом стойкости легионеров и главной боевой традицией легиона.
В полку служит 572 человека постоянного состава: 44 офицера, 170 унтер-офицеров и 358 кадровых военных разных званий. Все они выполняют одну задачу: обучение новых легионеров и переподготовка старослужащих. К полку прикомандировано около восьмисот стажеров-легионеров. После прохождения курса переподготовки 120 лучшим присваивается звание унтер-офицеров и они становятся элитой легиона.
Сегодня в Четвертом полку пять рот.
Три роты добровольцев — так называют будущих легионеров. Все три учебные роты считаются наследниками боевых рот Четвертого полка, участвовавших в операциях по подавлению мятежа в Марокко. Курс подготовки легионеров длится 16 недель.
В роте по работе с кадрами обучают на капрала (10 недель), на сержанта (15 недель) и на командира группы бронепехоты (10 недель).
Рота подготовки специалистов дает легионерам воинскую специальность, которая может потом пригодиться и на «гражданке».
Иногда в Кастельнодари можно услышать, как «стажеров» по старинке называют «велитами». Это латинское слово имеет давнюю традицию во французской армии и перешло в легион. В третьем веке до нашей эры в Древнем Риме велитами стали называть легковооруженных солдат, действовавших в фалангах и отличавшихся быстротой натиска и легкостью передвижения. При Наполеоне и до сих пор во Франции так называют молодых гвардейцев, отобранных для обучения на унтер-офицеров.
Здесь же проходят около сорока стажировок сроками от трех до шестнадцати недель. Это — курсы повышения квалификации. Шестьсот пехотинцев, рядовых легионеров и унтер-офицеров из разных полков приобретают воинскую специальность. По правилам легиона каждый солдат должен быть не просто «мотострелком», но и, в отличие от Российской армии, получить техническую специальность (радиооператор, механик по танковым двигателям, оператор компьютера, инструктор по вождению автомобиля, санитар, спортивный тренер, водитель мотоцикла, бронемашины или легкого танка и т. д.).
Во время прохождения четырехмесячного курса «молодого бойца» будущие легионеры занимаются изучением французского языка, стрельбой из штурмовой винтовки и физическими упражнениями. В полку применяется интересный метод обучения иностранному языку, который получил название «кепи блан»: курсанты разбиты на тройки, где один обязательно носитель французского языка. Между собой они вынуждены общаться только по-французски, так как это — единственный язык, который их объединяет. А обучение языку идет с помощью наглядных пособий: предмет показывают и называют его по-французски, не прибегая к родному языку будущих солдат. Но за эти четыре месяца обучают не только языку и стрельбе, но и коллективизм вырабатывают. Непросто сделать так, чтобы люди из самых разных стран мира «притерлись» друг к другу и стали походить на одну команду — боевое соединение. Не все справляются с непростым экзаменом на товарищество: таких отчисляют или они уходят сами. Эгоистам и «маменькиным сынкам» не место в легионе, так же как и тем, кто привык зарабатывать «казарменный авторитет» кулаками.
Разумеется, в этот подготовительный курс входят и обычные для всякой армейской службы «тяготы и лишения»: наряды, уборка помещения, марш-броски и подъемы по тревоге. Тот, кто не запросился обратно на «гражданку» и успешно выдержал все испытания, в торжественной обстановке получает белое кепи — как в российских внутренних войсках награждают краповым беретом. Точнее, первая примерка белого кепи — как приведение к присяге после первого месяца «карантина» в Российской армии. Правда, во время вручения кепи при легионерах нет оружия.
Значок полка представляет серебряный ромб с изображением в левом углу главной в Марракеше мечети Аль-Кутубия. Ведь это прежде всего «марокканский» полк. В правом углу — цвета легиона. В центре — граната с номером «4».
Полковая песня — «C’est la 4» («Это — Четвертый»).
Самый «легендарный» полк легиона. Его численность приравнена полку, но в память о подвигах на Второй мировой войне оставлено название полубригады, как было в те годы. Легионеров из 13-й прозвали «великолепной фалангой».
…Ближайшая к Эйфелевой башне остановка метро называется «Бир-Хакейм». Так же назван мост через Сену. Но вряд ли кто-либо из пассажиров бело-зеленых вагончиков или гуляющих парижан сможет объяснить, откуда это название, да и ответить, где находится этот самый «Хакейм», будет для них крайне затруднительно. Но именно эта станция самой старой линии парижского метро имеет прямое отношение к 13-й полубригаде:. именно там, в Ливийской пустыне, это подразделение в 1942 году снискало себе славу верных солдат «Свободной Франции». После разгрома в «странной войне» иностранцы-легионеры, не колеблясь, откликнулись на призыв де Голля из Лондона. Для них, так же как и для беглого полковника, «была проиграна война, но не сражение».
Полк был сформирован 1 марта 1940 года — в разгар «странной войны» — в Сиди-Бель-Аббесе, алжирском «Отчем доме» легиона, из служащих Первого пехотного полка. Численность — около двух тысяч. Возраст солдат — от 25 до 28 лет, за плечами — по пять лет службы. Они должны были воевать в Финляндии против Красной армии, но этого не произошло. После заключения перемирия между СССР и Финляндией новое подразделение было немедленно брошено в бой: легионеры-лыжники вместе с британскими коммандос высадились в марте 1940-го в норвежском Нарвике. Десантная операция давала возможность союзникам сдержать наступление вермахта в Скандинавии. Операция была стремительной и успешной: немцы были отброшены к шведской границе. И все же из-за разгрома коалиции на территории самой Франции англо-французскую операцию свернули. В июне 1940-го британцев и легионеров погрузили на транспорты и эвакуировали в Британию. Это путешествие и определило дальнейшую судьбу легионеров 13-й полубригады: они стали ударной силой армии «Свободной Франции».
Не меньшую славу 13-й принесли бои с корпусом Роммеля в Северной Африке. Победа над немцами при Бир-Хакейме особенна дорога тем французам, кто еще помнит первый военный успех «Свободной Франции». Затем — Италия и освобождение Эльзаса, а потом и победный марш по территории Германии — как небольшая моральная компенсация за то, что в прошедшие четыре года пришлось пережить иностранцам, сохранившим верность новой родине.
После войны — как все: джунгли Индокитая. Там 13-я полубригада понесла самые большие потери за всю свою историю — около трех тысяч человек, включая двух командиров, оба в чине подполковника. Именно это подразделение было единственным, которому удалось спасти полковое знамя при разгроме в Дьенбьенфу — оно так и не досталось армии Вьетминя. Спустя год 13-ю полубригаду уже поджидало коварное нагорье Орес в Алжире, а в 1956 году полубригада стала «Штурмовым полком», который бросали в Алжире везде, где требовались самые опытные и закаленные в боях солдаты. В недавнем прошлом: «успокоение» Сомали (1992 и 1993-й), Йемена (1994-й), Руанды и Берега Слоновой Кости (1994-й).
Нынешнее место службы — Республика Джибути на северо-востоке Африканского континента. Полубригада является частью оперативной группы французской армии, постоянно находящейся в Джибути с 1962 года. Несмотря на то, что Джибути обрела независимость в 1977 году, «исконно дружественные отношения между Джибути и Францией», как сообщает официальная версия, заставляют французское правительство держать в этой независимой стране войска и содержать ее правительство. Однако Джибути — единственная на сегодняшний день «стабильная страна» на оконечности африканского рога. Джибути — это стратегически важная точка в Восточной Африке. Тот, кто контролирует эту страну, может рассчитывать на контроль над Красным морем и Суэцким каналом. В четырех ротах полубригады служит 739 человек Личный состав делится на тех, кто постоянно находится в Джибути, и на тех, кто прибывает сюда на короткое время.
Как в Гвиане легионеры стажируются в умении воевать и выживать в джунглях, так и в Джибути инструкторы работают — учат 1300 «прикомандированных» из США, Великобритании, Италии и других стран. Коллег «натаскивают» на ведение боевых действий против повстанцев в условиях пустыни. Сегодня база в Джибути стала полигоном для тех, кто отправляется в Афганистан.
Первая рота — командная. Помимо штабных функций занимается обеспечением (транспорт, медслужба и др.). Вторая рота — разведывательная, ее также называют «эскадроном». Легионеры дежурят на блокпосте в пустыне, в 40 километрах от Джибути, а для усиления боевой мощи и быстрого перемещения по пустыне солдаты располагают легкими танками на колесах ERC-90 и бронированными вездеходами Р-4. В роте пехоты служат пехотинцы из Второго пехотного полка и парашютисты. В их распоряжении легкая бронетехника и ракеты «Milan». Четвертая рота — саперы. Они не только выполняют армейские задачи, но и «налаживают отношения с местным населением», могут выполнять и мирные задачи.
Значок полубригады был придуман в 1946 году ее первым командиром — подполковником Габриелем Брюне де Сэриньи (Gabriel Brunet de Sairigne), который спустя два года погиб во Вьетнаме. На белой эмали — синий лотарингский («анжуйский») крест, как на гербе герцога Анжуйского во время Столетней войны, в память об участии легиона в освобождении Эльзаса и Лотарингии. Крест опирается на красно-зеленые полосы — цвета легиона. В центре — граната с семью языками пламени и номер «13». Снизу — золотой дракон.
Полковая песня — «Sous le soleil brülant dAfrique» («Под сверкающим небом Африки»).
Самое «маленькое» подразделение легиона, в котором служат всего 255 человек, из которых только 95 — постоянно, а остальные — прикомандированные на короткий срок.
Майотта — один из трех островов Коморского архипелага, жители которого во время референдума 1976 года высказались против обретения независимости и пожелали остаться частью Франции, ее «заморским» департаментом. Так островитяне избежали многих лет нестабильности, военных переворотов и разнообразных мелких диктатур, которыми «славятся» Коморы, а Франция получила стратегически важный объект в Индийском океане.
В колониальный период на Коморских островах уже был небольшой гарнизон легионеров. Новый отряд на клочке французской земли возле Мадагаскара был создан в 1976 году из легионеров второй роты Третьего пехотного полка, учитывая их подготовку к оперативным действиям в тропических зонах.
Находится в городе Дзаудзи на Майотте. Имеются посты на африканском берегу материка и на необитаемом атолле архипелага Глории в проливе.
Задача отряда — обеспечивать контроль над Мозамбикским проливом. Уже дважды отряд использовался в кризисных ситуациях: в 1989-м, при французском вторжении на Коморские острова, и в 1995-м, при очередном военном перевороте. Тогда местными войсками под командованием французского подполковника Боба Динара, «короля наемников», по заказу французских спецслужб на Коморах был свергнут действующий президент (которого привел к власти все тот же подполковник Динар), а страной стал управлять другой, более устраивающий Париж.
В небольшой отряд специального назначения входят два подразделения — эскадрон командования и поддержки и боевая рота со смешанным вооружением (в том числе саперы и артиллерия).
Значок отряда представляет собой золотой щит с белым контуром острова Майотта. В правом верхнем углу — символическое изображение гранаты с семью языками пламени. В левом — столбиком написано DLEM.
Девиз отряда — «Pericula ludus» («Au danger rnon plaisir», «В опасности — мое удовольствие»).
Песня отряда — Гимн легиона, но со своим рефреном: «Легионеру на скале некогда время терять, легионеру на скале нет времени свистеть…»
Национальность — легионер
«Legio Patria Меа» — «Моя Родина — Легион» — это девиз Иностранного легиона, в котором выражена вся идея его существования. Человека, поступившего на службу в легион, никто не станет заставлять отречься от своей страны: он добровольно получает шанс как-то иначе устроить свою жизнь. Воинское подразделение превращается не просто в место службы, оно должно заменить ему прошлое, в том числе родной дом. Очень многие уходили и продолжают уходить во Французский Иностранный легион всего с одной целью — забыть все.
В истории легиона есть один эпизод, похожий на анекдот, который очень нравится легионерам. Генерал Ролле спрашивает рядового-легионера из Второго кавалерийского полка с отличной воинской выправкой:
— Кем вы были до службы в легионе?
— Генералом, мой генерал! — прозвучало в ответ на отличном французском.
— Кто вы по национальности? — удивляется генерал.
— Легионер!
Это был генерал Российской Императорской армии Борис Хрещатицкий.
Легионеры до сих пор вспоминают эту историю не только потому, что французы сами большие мастера «bon mot» — «острого словца», и ценят это искусство в других, но и потому, что этот короткий диалог точно передает принципы и суть отношений между людьми разных национальностей, в силу разных причин оказавшихся под зелено-красным знаменем легиона.
Как отмечал генерал Иностранного легиона Зиновий Пешков, приемный сын Максима Горького: «Немцы и русские, люди латинских наций глубоко проникаются традициями Легиона. И спустя два или три года службы они уже больше никто, кроме как легионеры. […] Сражаясь плечом к плечу, люди разных наций стараются показать друг другу всё лучшее, что есть в национальных характерах и ратных традициях стран: так русский старается не уступить немцу, а турок — им обоим».
Многонациональная армия, говорящая на языке метрополии, — это признак империи. Такими были армии Австро-Венгрии, Великобритании, Франции и России. Последней имперской была Советская армия, когда многие призывники с «национальных окраин» едва понимали русский язык, стоило немалого труда обучить их понимать команды, не говоря о том, чтобы выполнять.
Сегодня подобный интернационал можно увидеть только в Иностранном легионе. Но есть разница — если в армиях ныне исчезнувших империй разноплеменность солдат и офицеров была следствием географического положения, то в легионе — это принцип его формирования. Оказывается, есть иностранцы, которые отлично дерутся за другую страну, причем не только за деньги, но и за абстрактную идею Свободы.
Есть и иное отличие: в Советской армии эпохи заката СССР наиболее боеспособный «костяк» армии составляли русские и украинцы, а в легионе люди любой национальности и вероисповедания были всегда равны, что и привлекало в легион изгоев со всего мира. Даже в «старом» легионе времен колониального периода в истории Франции никогда не было ни «чурок», ни «урюков», ни «азерботов» и прочих «папуасов», как ласково величали в советских подразделениях солдат с Кавказа и из Средней Азии.
В легионе принципиально не делают так, что легионеры какой-то национальности составляют большинство. В определенные исторические эпохи развала или поражения стран и целых империй это создает определенные проблемы при приеме новых солдат: иногда становится уж слишком много желающих немцев или «славян» из бывшего СССР и стран аннулированного Варшавского договора.
Продолжая рассуждать о многонациональных армиях, нужно отметить еще очень многое. В имперских армиях стремились создавать подразделения по национальному признаку. Это непальцы-гурки в британской армии, сенегальские стрелки — во французской, кавказские дивизии — в русской. Во Франции туземцы призыву не подлежали, они могли служить только добровольно, но при этом получали жалованье. Разумеется, командовали такими подразделениями кадровые французские офицеры.
В силу идеологии «пролетарского интернационализма» система призыва в новую «рабоче-крестьянскую» армию, а позже в советскую была изменена. Это сделало другим и национальный состав, что стало прогрессом. Служба в РККА в 20–30-е годы XX века, как некогда в эпоху революционных перемен во Франции, многим дала «путевку в жизнь». Переболев пятью революциями, французы при всей своей современной буржуазности и снобистской сытости так и не отказались от картезианских идей XVIII века. Они продолжают повсеместно декларировать манящие идеалы всеобщего равенства и свободы. Но вопреки этому в делах военных они еще совсем недавно придерживались правила разделять армейские подразделения по национальному признаку: алжирские спаги, сенегальские стрелки и т. д. Это, по мнению стратегов того времени, приносило большой успех на поле боя. Сегодня во французской армии тоже можно увидеть арабов и африканцев. Их немного, но все они — «афрофранцузы», то есть французы по паспорту и пользуются всеми правами, что и прочие граждане страны. А вот большинство афрофранцузов все же предпочитают иные виды заработка.
Легионеры — это французы, но не по крови от рождения, а по крови, пролитой за Францию. Единственным подразделением, где во Франции разрешено служить иностранцам, остается Иностранный легион. Иностранцы не могут состоять на службе во французской армии, зато могут служить в Иностранном легионе. В этом смысле ничего не меняется вот уже второе столетие. С самого начала французов охотно зачисляли в легион, но если рекрут не был офицером, то ради соблюдения правил местом своего рождения он называл не Францию, а Бельгию, Монако, Эльзас или Лотарингию, Люксембург или Швейцарию. То же самое происходит и сегодня, хотя в легион вступает немало молодых французов. И не только ради военных приключений, а из-за того, что работать толком негде, — всё производство вывезено в Азию.
Национальный состав легиона — это отражение исторических событий в Европе или следствие геополитических катастроф на планете. Легион — это приют побежденных, но не сдавшихся. После Франко-прусской войны 1870–1871 годов в легионе преобладали выходцы из Эльзаса и Лотарингии. Капитуляция кайзеровской Германии в Компьенском лесу привела к тому, что Французский легион снова заговорил по-немецки. После 1920 года к немецкой речи прибавилась и русская — кадровые военные разбитого Белого движения уходили в легион.
Зиновий Пешков в книге «Иностранный Легион в Марокко» (1923 год) пишет: «До Великой войны немцы составляли соотношение 20:100 в Легионе, но военные действия окончены и теперь большинство составляют немцы и русские. Немцы — половина из сотни и они наиболее надежный элемент в подразделении. Большинство из них служило в своей собственной армии во время войны, но некоторые из них — «Спартаковцы», и они вступили в Легион, когда они оказались в меньшинстве в Германии. Есть и члены ультрамонархической партии. Они вступили в Легион, оттого что не хотели служить Немецкой Республике». В основном унтер-офицерами тогда были немцы. Они же — лучшие капралы. А как же русские? «У русских командовать получается хуже. Они всегда колеблются, к тому же не пользуются авторитетом у тех людей, с кем живут бок о бок: делят палатку или место в комнате. К тому же они заставляют подчиняться своим приказам и никогда не дают забыть о том, что здесь они — начальники, при том что едят и спят вместе со своими людьми», — заключает автор и добавляет: «Немецкие капралы напиваются так же как и все, но они никогда не делают это вместе со своими подчиненными или у них на глазах».
После победы сторонников каудильо Франко в Испании в легионе зазвучала испанская речь разгромленных республиканцев. Поражение Третьего рейха привело к тому, что немецкие пленные массово вступали в легион и отправлялись умирать в джунгли Индокитая. Крах социалистической системы и развал СССР привели к тому, что легион снова заговорил по-русски и на всех языках вчерашних «братьев по оружию» из стран Варшавского договора.
Сегодня во Французском Иностранном легионе служат представители 140 наций из семидесяти стран мира. Идея многонациональности легиона предусматривает и то, что нужно принимать на службу французов, — немалая доля солдат должна быть «франкофонской». Разумеется, им легче служить в легионе, чем иностранцам. Однажды один офицер легиона в нашем разговоре о национальностях легионеров и трудностях, с этим связанных, как-то улыбнулся и грустно пошутил: «Нам, французам, проще — мы дома, и язык нам родной, а вот нашим легионерам-иностранцам поначалу приходится несладко… Я слабо себе представляю, как бы я выучил китайский в кратчайшие сроки, если б мне пришлось служить в китайском легионе».
Сегодня франкоговорящие составляют 38,5 процента от общего состава легиона. Из них французов — 24 процента. Это дает возможность приобщить новых легионеров к традиционным ценностям французского общества и культуре страны, которую они призваны защищать. «Славянский мир» представлен 13 процентами легионеров: это выходцы из России, стран СНГ и Балтии. Конкуренцию составляют молодые люди из Балканских стран и других стран Центральной Европы, то есть бывшего Варшавского договора, их 18 процентов. Арабов — 6 процентов, а африканцев — 7 процентов. Солдат из Азии, которые хотят послужить Франции, больше, чем арабов и африканцев, — 8 процентов. Интересно, что 10 процентов военнослужащих — выходцы из стран Латинской Америки. Похоже, их больше устраивает служба в «интернационале» Французского легиона, чем пребывание в Испанском Иностранном легионе, который в последние годы окончательно «латинизировался».
Сплав национальностей — это «золотое правило» легиона. Этот принцип формирования возник только в 1835 году, спустя четыре года после образования легиона. Вначале первый полк иностранцев, пусть и в составе регулярной французской армии, был создан по тому же принципу, что и все наемные армии: по языкам. Первый, второй и третий батальоны были сформированы из немцев и швейцарцев, и говорили в нем исключительно по-немецки. Четвертый батальон — испанский. Пятый — итальянцы и сарды. Шестой — бельгийцы и голландцы. А седьмой — поляки, бежавшие из Российской империи. Возможно, такой принцип «лангов» был хорош для структуры рыцарей ордена иоаннитов во время обороны Мальты в XVI веке, но в новых условиях он показал свою слабость и неэффективность на поле сражения. Во время экспедиции в Испанию командир полка полковник Бернель под свою ответственность «перемешал» все языки и сделал французский не только языком команд, но и общения в разноплеменной толпе легионеров. Его смелый шаг превзошел все ожидания! В 1836 году, когда формировался так называемый «новый легион», то есть была сделана вторая попытка создать армию иностранцев, преданных Франции до последнего вздоха, идея полковника стала принципом формирования.
Третья рота «навечно зачислена в списки» Первого полка. Свой последний бой она приняла у асьенды Камерон 30 апреля 1863-го, когда шестьдесят два легионера отказались сдаться на почетных условиях двум тысячам мексиканцев, что всем им стоило жизни. Их пример — «умираю, но не сдаюсь» — стал признаком мужества и стойкости солдат. На нем воспитываются поколения легионеров. Годовщина сражения у Камерона 30 апреля регулярно отмечается во всех гарнизонах как главный праздник Иностранного легиона. А национальный состав той роты был таков: немцы, бельгийцы, французы, швейцарцы, итальянцы, испанцы, голландцы, датчане и австрийцы.
Самое страшное общественное преступление в сегодняшней Франции — это вслух неуважительно отозваться о людях с иным цветом кожи: сразу попадешь в фашисты, а если повезет, то только в расисты. В действительности очень многим французам, особенно в провинции, совсем не нравится то, как ведут себя «афрофранцузы». Их раздражает, что те хорошо научились пользоваться социальными льготами от государства, еще в школе убедив себя в том, что им «все должны». Но говорить об этом вслух — не принято: в лучшем случае, только среди очень близких друзей, а еще лучше — ночью под одеялом и в подушку. Я всего только раз видел в Париже надпись «Бей арабов!», и написана она была по-русски. Даже в пригородных районах Большого Парижа, где всем не «афро» появляться не стоит, даже там такого на стене не напишут про французов, стоит ли дразнить дойную корову?
Попытки совместного обучения детей из разных стран мира с разным цветом кожи и вероисповеданием увенчались во Франции успехом: дети дружат. В школе. Пока они дети. А затем пути их расходятся навсегда: при всем равноправии образ жизни и культурный уровень у них слишком разные… В отличие от подобной «расовой вежливости» отношения в легионе гораздо более искренние.
Как-то, устав разбирать в архиве витиеватые почерки в дневниках офицеров времен завоевания Дагомеи и пожелтевшие от времени карты сахарских кампаний, нарисованных еще «от руки», я вылез покурить на прованское солнышко. Рядом «смолили» два пожилых легионера из редакции «Кепи Блан». Один — щуплый, темноволосый, по виду испанец или португалец. Другой — породистый и седовласый, судя по акценту — немец, может, австриец. Они походили на людей, выросших в разных детских, но случайно оказавшихся в одной жизненной упряжке. Чернявый ткнул в меня пальцем и хохотнул:
— А! Русский корреспондент! «Комсомольская правда»?
— «Правды» больше нет, а «Комсомольская правда» — теперь бульварная газетенка. А откуда вы знаете про наши газеты?
— Я из Сенегала, ваши корабли часто раньше к нам заходили…
— А я думал, испанец…
— Почти угадал. Мама моя — португалка, отец — сенегалец. Но для ваших я все равно — негр!.. — и снова засмеялся, лукаво блеснув черными глазами.
Тогда я изобразил возмущение на лице и выпалил скороговоркой, как принято реагировать на такое замечание в интеллигентном французском обществе:
— Да вы — расист, месье.
Легионеры оценивают мой ернический «подтекст» и гогочут в ответ.
— Нет! Вовсе я не расист, но арабов не выношу. Ну, кроме тех, что у нас в легионе служат. И кстати, Ганс, немцев — тоже. Разумеется, кроме тебя. Ты ж мой друг — легионер.