Испанцы не всегда находились в обороне, им случалось и переходить в наступление. Так, в 1567 году в порту Веракрус на восточном побережье Мексики они напали на эскадру Джона Хокинса, доставлявшего невольников из Африки в испанские колонии в Вест-Индии. Месть за этот подлый удар определила почти всю дальнейшую жизнь капитана Фрэнсиса Дрейка, дальнего родственника Хокинса, командовавшего одним из судов этой эскадры. Несколько лет он совершал пиратские рейды в Карибском море, которое Испания считала своей вотчиной, захватил Номбре-де-Диос в Центральной Панаме, грабил караваны, перевозившие на мулах грузы серебра из Перу в Панаму. Его деятельность привлекла внимание Елизаветы I и группы придворных, включая государственного казначея лорда Берли и министра внутренних дел Фрэнсиса Уолсингема. Были собраны средства для проведения экспедиции, которая продолжалась с 1577 по 1580 год; сама королева вложила в дело тысячу фунтов стерлингов. Поход, первоначально планировавшийся для поиска предполагаемого южного материка, вылился в самый успешный в истории пиратский набег, принесший доход в 47 фунтов стерлингов на каждый вложенный фунт. Общая добыча, по английским источникам, составила около 26 тонн серебра, более 100 килограммов золота, не считая драгоценностей и прочего добра — на сумму более полумиллиона фунтов. Во время этой экспедиции Дрейк открыл пролив между Огненной Землей и Антарктидой, который теперь носит его имя (хотя, вероятно, сам никогда не видел мыса Горн). Повернув к северу, он грабил суда и гавани у берегов Чили и Перу, намереваясь вернуться через предполагаемый Северо-Западный проход. Где-то на широте Ванкувера Дрейк был вынужден повернуть на юг и стать на якорь чуть севернее современного Сан-Франциско (это место он назвал Новым Альбионом, владением Елизаветы). Затем он пересек Тихий океан и достиг Молуккских островов, после чего вернулся в Англию. Королева удостоила своего корсара великой чести — лично поднялась на его корабль и пожаловала ему звание рыцаря как первому капитану, совершившему кругосветное плавание.
Между тем в Европе назревали важные события, в результате которых карта мира оказалась перекроена. В 1580 году в силу ряда драматических обстоятельств опустел португальский трон, и на него стал претендовать испанский король Филипп II (его матерью была Изабелла Португальская). Используя подкуп и силу, он добился своего; в результате Бразилия перешла под управление Испании. Противники Филиппа некоторое время отсиживались на Азорских островах и просили помощи у Франции и Англии.
В 1585 году Дрейк был назначен главнокомандующим английским флотом, направлявшимся в Вест-Индию: по сути, это было начало открытой войны с Испанией. Мастерство Дрейка в тактике комбинированных морских и наземных операций позволило захватить последовательно Санто-Доминго (на Эспаньоле), Картахену (на карибском побережье Колумбии) и Сан-Аугустин (во Флориде). Однако перед возвращением на родину в 1586 году Дрейк по просьбе колонистов из долины реки Роанок (Виргиния) забрал их с собой. Так прекратила свое существование первая в Америке английская колония, основанная Уолтером Рэли, которая была не просто поселением, а стратегической базой для пиратских набегов в Карибском море.
Приободрившись, испанцы стали строить планы завоевания Англии, для чего была создана Непобедимая армада — военный флот из 130 тяжелых кораблей-галеонов. В июле 1588 года состоялось Гравелинское сражение в проливе Ла-Манш, в котором англичане под командованием адмирала Дрейка разметали армаду в щепки: уцелело только 63 корабля, а из семи тысяч моряков и девятнадцати тысяч солдат 12 тысяч погибли. Развить успех не удалось: нападение англичан на Лиссабон в 1589 году было отбито.
Слава Испании, владычицы морей, утратила свой блеск, зато Англия громко заявила о себе. Но она не могла претендовать на безусловное лидерство, имея соперника в лице Республики Соединенных провинций. Нидерланды, находившиеся под испанским владычеством, боролись за независимость восемь десятков лет — с восстания 1568 года до Вестфальских мирных соглашений 1648-го. В 1581 году протестанты с Севера, в числе которых были морские гёзы, объявили о создании независимых Соединенных провинций; южные земли (Испанские Нидерланды), включая католическую Фландрию и город корсаров Дюнкерк, остались под властью испанских Габсбургов. Опираясь на силу своего флота, голландцы начали захватывать территории в разных частях света. В 1590-х годах первые голландские экспедиции достигли берегов Западной Африки и Южной Америки; началась колониальная экспансия Голландии в Индонезии.
Голландцы совершили нападения на португальские поселения в Бразилии, а также в Африке и Азии (в результате объединения двух стран под одной короной враги Испании стали врагами Португалии). Поселенцы из Нидерландов продолжали занимать португальские владения в Бразилии до тех пор, пока бразильцы не подняли против них вооруженное восстание. Бразильский губернатор Салвадор Корреа ди Ca организовал экспедицию в Африку, чтобы изгнать голландцев из Анголы.
Опытные и выносливые голландские моряки, называвшие себя «морскими плутами», к тому времени уже прославились по всему миру, а с середины 1570-х годов появился термин «флекселинг» или «печелинг» — так в Европе и Новом Свете стали именовать голландских каперов по основному порту их базирования — Флиссингену на острове Вальхерен в Северном море. В XVII веке в обиход вошло слово «флибустьер», произошедшее от голландского vrijbuiter — «свободный охотник». Флибустьерами называли морских разбойников, грабивших по преимуществу испанские корабли и колонии в Америке. Флибустьеры получали не каперский патент, а «комиссию» — разрешительную бумагу от правительства колоний, которую выдавали только во время войны; в ней указывалось, на какие корабли и колонии может нападать ее обладатель и в каком порту имеет право сбывать свои трофеи. Часто капитаны флибустьеров имели несколько «комиссий» от губернаторов, подчинявшихся разным метрополиям, и сами выбирали, на кого им лучше напасть в данный момент. «Комиссию» могли выдать и иностранцу: так, в 1б15 году немецкий капер Георг фон Шпильберг, нанятый голландцами, потопил у берегов Чили флагманский испанский корабль «Иисус Мария», спастись удалось только четырем морякам. Многие флибустьеры имели каперские свидетельства, прикрывавшие их разбойные операции, а каперы присоединялись к флибустьерам для совместных походов.
Колониальной политикой голландцев руководила не государственная власть, как у испанцев или португальцев, а специально созданная в 1602 году акционерная Вест-Индская компания, пользовавшаяся протекцией правительства. В отличие от тех же испанцев голландцы не стремились к захвату больших территорий, а обычно ограничивались созданием факторий и фортов в важных в торговом и стратегическом отношении пунктах. Используя эти опорные базы, Голландия обеспечивала свою торговую монополию и господство своего флота на море. В первой половине XVII века по количеству кораблей голландский флот был мощнее английского в десять раз.
Во время правления Филиппа III (1598–1621) Испания заключила перемирие с голландцами. Голландские и английские купцы снова зачастили в Лиссабон, расширилась торговля и с Бразилией. При Филиппе IV (1621–1640) его фаворит Оливарес возобновил войну с голландцами. Пит Хейн, действовавший по каперскому патенту, выданному штатгальтером Вильгельмом Оранским, покинул Северное море, чтобы захватить территорию Баия в Бразилии; в итоге голландцы оккупировали Восточную Бразилию от Пернамбуко до Баии и отняли у португальцев владения в Азии. В октябре 1639 года, во время решающего морского сражения в Ла-Манше, голландские моряки нанесли сокрушительный удар по испанскому регулярному флоту. Объединившись с англичанами, голландцы принялись отнимать у испанцев колонии в Америке, увеличивая число пиратов, промышлявших в зоне Антильских островов.
Между тем в том памятном сражении интересы Испании отстаивали фламандские корсары из Дюнкерка, в задачу которых входило обеспечение безопасности испанских судов в Ла-Манше и Северном море. Михель Якобсен, в свое время благополучно приведший в Испанию остатки Непобедимой армады, отличился в войне с Англией и успешно сражался с голландцами, которые прозвали его, «вездесущего, неуловимого и ненасытного», «Морским лисом». Филипп IV (1621–1665) наградил его орденом Святого Иакова, а когда он скончался после пятидесяти лет верной и беспорочной службы, то был похоронен в соборе Севильи, рядом с Христофором Колумбом и Эрнаном Кортесом.
Однако Испания переживала глубокий финансовый кризис: драгоценные металлы, привозимые в страну, шли на уплату долгов поставщикам и немецким и итальянским банкирам, минуя национальную экономику; люди массово уезжали в Новый Свет, видя в этом единственную возможность разбогатеть. Амбициозное стремление Мадрида главенствовать и за океаном, и в Европе заставляло Испанию вести бесконечные войны, на которые постоянно требовались деньги. Круг замкнулся.
Франция, заклятый враг Испании на континенте, усилиями кардинала Ришелье медленно, но упорно превращалась в морскую державу, обладающую военным и торговым флотом, портами и базами. «Нет другого королевства, которое было бы расположено столь удачно, как Франция, и столь богато необходимыми средствами для того, чтобы стать хозяином на море», — писал главный министр Людовика XIII. Задача выдалась не из легких: в начале XVII века страна не имела ни одного военного корабля в Атлантике и Ла-Манше, а в Средиземном море располагала лишь десятью галерами. Вдоль Атлантического побережья бесчинствовали английские, голландские и испанские корсары; на Средиземноморье беспрепятственно хозяйничали берберские (североафриканские) пираты.
Пираты делали ставку на быстроходные и хорошо оснащенные суда. Их сила была в скорости и численном превосходстве, тогда как христиане больше рассчитывали на огневую мощь. Пиратские галеры приводили в движение в среднем 250 гребцов; такие суда могли быстро атаковать и скрываться. Пираты также широко использовали бригантины, оснащенные не только парусами, но и веслами, использовавшимися для быстрого передвижения при абордаже или захода в бухту; команда была вооружена мушкетонами, и в случае нападения половина экипажа сражалась, а остальные гребли.