Максим Александрович Гуреев Повседневная жизнь Соловков. От Обители до СЛОНа
Предисловие
Сие же место да будет для жительства иноков, да соберется тут множество черноризцев и да прославится ими имя Божие.
Особенно хорошо видишь весь остров с горы Секирной, — огромный пласт густой зелени, и в нее вставлены синеватые зеркала маленьких озер; таких зеркал несколько сот, в их спокойно застывшей, прозрачной воде отражены деревья вершинами вниз, а вокруг распростерлось и дышит серое море...
История предопределила Соловкам сыграть две крупные роли в жизни Русского народа, совершенно противоположные по характеру и результатам.
Выбор предпосланных нашему повествованию эпиграфов не случаен. На протяжении почти шести столетий этот загадочный архипелаг, расположенный в Белом море, притягивает к себе внимание представителей самых разных социальных сословий и политических взглядов, разных культурных и духовных традиций. Соловки остаются местом, куда хочется приезжать всегда.
Порой это путешествие может носить не столько физический, сколько умозрительный характер. Так, рассматривая старинные иконы и миниатюры, гравюры и дагеротипы, всматриваясь в пожелтевшие от времени фотографии и кадры кинохроники, на которых изображена повседневная жизнь Соловков, читая памятники соловецкой книжности и воспоминания островитян, наполняешься ощущением того, что ты уже когда-то здесь был...
Например, во времена преподобных Савватия, Зосимы и Германа, или при игумене Филиппе, будущем митрополите Московском, или в годы трагического Соловецкого сидения, или во время легендарного обстрела монастыря английской эскадрой в Крымскую войну, или, наконец, в бытность нахождения на нем Соловецкого Лагеря Особого Назначения (СЛОН), или в годы Великой Отечественной войны, когда на острове располагалась знаменитая Соловецкая школа юнг...
Эта погруженность внутрь русской истории, предельно сконцентрированной на территории площадью не более 347 квадратных километров, может быть объяснена тем, что издревле Соловки играли чрезвычайно важную роль в жизни России материковой, став своего рода Россией в миниатюре, где, как на островном полигоне в Белом море, проходили «обкатку» социально-экономические, военно-политические и духовно-религиозные процессы.
А знаменитая пословица: «Сначала на Соловках — потом в России» — закрепила этот факт в народном сознании.
В своей статье «Соловки в истории русской культуры» Д. С. Лихачев писал: «Уединенный среди Белого моря на пустынном острове, избранном для скитской жизни, монастырь тем не менее распростер свою светскую — военную, феодальную и хозяйственную — власть на огромном пространстве и сыграл выдающуюся роль в феодализации общественно-хозяйственных отношений на Русском Севере. Он постепенно распространил свое влияние на западе до границ Швеции, а на Крайнем Севере до самой Печенги, где Соловецким выходцем Трифоном был основан в XVI в. Трифоно-Печенгский монастырь. Соловецкий монастырь завязал культурные и религиозные связи с Афоном, Константинополем, Сербией. Он держал военные гарнизоны в Карелии и оборонял Белое море от вторжения иноземных кораблей вплоть до середины XIX в. Сотрясаемый внутренними противоречиями, он оказался после восстания 1668—1676 гг. во власти оппозиционных господствующей церкви старообрядцев и избегших казни разинцев и восемь лет оборонялся против осаждавших его правительственных войск. Он был местом ссылки и заключения для неугодных правительству религиозных и государственных деятелей».
Прежде чем мы приступим к описанию повседневной жизни Соловков, было бы правильным посвятить несколько страниц нашего повествования самому острову, а точнее сказать, группе островов, расположенных в Белом море при входе в Онежскую губу на расстоянии около 70 километров от материка, а также его ближайшим окрестностям.
Соловецкий архипелаг включает в себя шесть крупных островов — Большой Соловецкий, Анзерский, Большая Муксалма, Малая Муксалма, Большой Заяцкий и Малый Заяцкий, а также более ста малых.
О происхождении названия архипелага споры не утихают и по сей день. Существует несколько версий.
Согласно одной из них, предложенной Ксенией Петровной Темп, выдающимся этнографом и исследователем Русского Севера, в книге «Сказ о Беломорье», Соловки «назвали по малой птице... соловьем зовут». Эту гипотезу Ксения Петровна основывает на поморской легенде, записанной ею в одной из этнографических экспедиций по Беломорью на рубеже 70—80-х годов XX века.
Читаем эту легенду:
«По ранней весне шли поморы на зверобойку. Навязали юрков. К дому пошли. Затерли их льды. Нагородило их. Торосят, грохотят. Не знают мужики, как к земле выйти. С Летнего, видно, были. Опыт не тот, как у зимников. Туды-сюды. Толку нет. Потом глядят — чернеет. Далеконько только. Шли и по льду, и по воде. Дошли. Все целы. Такая радость была. Земля — остров. Ране они его не примечали. Не был он тут. Из нашего моря Белого встал для спасения людей. Имени ему не было. Назвали остров по малой птице. Соловьем зовут. В наших лесах не живет... На картах они теперь Соловецкие. Поморское название Соловец ране карт. Монахов тоже соловянами прозывали. Всё по птице. Сказ мой твердый. От дедов идет».
Однако «твердый сказ» вызывает сомнения хотя бы по той причине, что на Соловках никогда не было соловьев (что замечено и в легенде).
Интересно, что тема Соловья-разбойника, в честь которого якобы назван архипелаг, получила свое продолжение уже во времена Соловецкого Лагеря Особого Назначения (1923—1933). «Соловьи» — «лихие люди» — обретались на острове и грабили проходящие мимо суда еще до появления преподобных Савватия, Зосимы и Германа, а их пронзительный свист якобы до сих пор звучит в вое ветра и треске ломающегося весной льда.
К лагерным временам также восходит весьма красивая, но в высшей степени фантастическая легенда о том, что именно на острове находится тайная могила легендарного разбойника Кудеяра, принявшего иноческий постриг в Соловецком Спасо-Преображенском монастыре под именем Питирим.
Еще в 1876 году вдохновленный былиной-сказом «Жили двенадцать разбойников» Н. А. Некрасов написал стихотворение «Сказание о двенадцати разбойниках», вошедшее в поэму «Кому на Руси жить хорошо» и впоследствии положенное на музыку:
Бросил своих он товарищей, Бросил набеги творить. Сам в монастырь пошел он Богу и людям служить. «Господу Богу помолимся!
Древнюю быль возвестим», -Так в Соловках нам рассказывал Сам Кудеяр-Питирим.
К числу весьма распространенных мифологических версий происхождения топонима Соловки следует отнести и так называемую «соляную». На первый взгляд она выглядит вполне убедительно, но на поверку, увы, тоже не выдерживает никакой критики. Речь идет о связи названия Соловки с соляными промыслами, которые были весьма популярны на Беломорье в XV—XVII веках.
В «Письмах с Дальнего Востока и Соловков» священника, религиозного философа и ученого Павла Флоренского (1882—1937) обнаруживаем следующую запись:
«А знаешь ли, отчего этот остров называется Соловками — от соли. В прежнее время тут были соляные варницы, соль вываривали и торговали ею или выменивали ее на другие товары. От этого, как говорят, и стал называться остров Соловецким».
Скорее всего, эту информацию отец Павел почерпнул, работая на Соловецком лагерном заводе йодной промышленности, от заключенных. Но дело в том, что традиционно монастырские соляные варницы находились на материке, а на Соловецком острове солеварением никогда не занимались.
И наконец, последняя версия, которая нам представляется наиболее достоверной.
В своей книге «Топонимы Мурмана» профессор А. А. Минкин исследует интерпретации саамского слова соул — остров и суоллы, суоллэ — острова. Вполне естественно, что в ходе фонетической адаптации и просторечного переиначивания слов с саамского языка на русский (с учетом значительного влияния поморских говоров) на место Суоловкам и Суоловейским пришли Соловки и Соловецкие острова.
Такой вариант возникновения топонима Соловки видится наиболее логичным, тем более что традиционно местные жители, а также обитатели прилегающих материковых территорий называли архипелаг просто — Острова.
Предполагая рассказывать о повседневной жизни Соловецкого архипелага, следует понимать, что природно-климатические условия, как ни в каком другом случае, играют решающую, если не определяющую роль в бытовании островитян.
В конечном итоге жизнь на острове, который окружен не самыми дружелюбными и ласковыми водами Белого (в древнерусских летописях Дышащего) моря и находится на расстоянии 165 километров от полярного круга, подчинена простым и одновременно предельно сложным задачам выживания. Причем речь идет не только о выживании физическом, но и о сохранении духовных и морально-нравственных сил, способности не потерять человеческий облик, когда зимой продолжительность светового дня составляет четыре часа, температура воды летом не превышает плюс 15, а зимой опускается до минус 1,7 градуса, короткая и абсолютно непредсказуемая солнечная обстановка может смениться проливными дождями, густыми туманами, ураганными ветрами или снежными буранами зимой, а шести- и семибалльные штормы поздней осени отрезают остров от материка до открытия навигации лишь в июне.
Неистовство морской стихии Беломорья испытал на себе патриарх Никон, когда, по словам патриаршего клирика и ставрофора Иоанна Шушерина, «в мимо-шедшем 1639 году мы, будуще иеромонахом, творихом шествие по морю из скита Анзерского; и во время то от великого морского волнения едва не потопихомся: но, уповающе на силу Божественного Животворящего Креста, спасение получихом пред Онежским устьем, к пристанищу к Кий-острову, и славу воздахом Распеншемуся на Кресте Господу нашему Иисусу Христу об оном избавлении» (жизни на архипелаге будущего патриарха Всероссийского, а также соловецким приключениям (иначе и не скажешь) Кийского креста-мощевика будет посвящен особый раздел нашей книги).