— Давайте уж, действительно, я…
Стеллочка с благодарностью отдала коробок и стала пристегивать злополучный ремешок булавкой к поясу. Фитиль загорелся и мы отошли на почтительное расстояние, давая возможность нашему неугомонному инструктору проявить мужество в противоборстве с огнем.
Шашка постепенно стала разгораться и Иона Карпыч решил, что пора воспользоваться огнетушителем образца «УША сколько-то», начал отворачивать кран, но тот не поддавался. Иона Карпыч применил атлетическую силу полковника в отставке и кран отломился и остался в руке начштаба ГО.
— Поскольку углекислотные огнетушители предназначены для пожаротужения очагов в закрытых помещениях, нам лучше следует воспользоваться пенным огнетушителем, каковой у нас имеется.
Отважный борец с огненной стихией взял пенный огнетушитель, с ненавистью сорвал пломбу, перекинул рычаг и опрокинул баллон краном вниз. После этого он направил раструб в сторону шашки. Из раструба вырвалось многоголосое шипение, начиная с высоких тонов и переходя на чавкающие и хлюпающие звуки, после чего потекла тоненькая струйка, напоминающая экономную собачку, которой предстоит обойти дозором целый двор и везде оставить памятные метки о своей прогулке. Несколько капель достигли шашки, но не прервали её дымопорождающего действа. Иона Карпыч потряс баллон, и через три минуты вытряс ещё несколько капель. На этом запас баллона, видимо, был исчерпан, и стало ясно, что шашку потушат не скоро.
— Боец Онучкина. Какие действия личный состав расчета должен предпринять в создавшейся ситуации?
Стеллочка густо покраснела, и, наконец, выдавила из себя:
— Может, мальчики, кто-нибудь принесет воды?
Я не помня как побежал в корпус. О том, что ведра уборщицы, видимо, складированы в женском туалете я догадался только глядя на табличку с буквой «Ж». «Где-то же должен быть пожарный стенд? С ведром? Где я его все время видел?… У входа, правильно» — и я помчался обратно. Стенд был, ведра не было. «Песком засыплем», — подумал я, взял лопату и выскочил на улицу.
Закидав шашку землей, я заслужил благодарный взгляд Стеллочки. Однако, шашка и из-под земли продолжала дымить. Самое удивительное состояло в том, что большая часть дыма распространялась к зданию института и заполнила уже часть коридора нижнего этажа.
— Эта шашка и под водой гореть будет. Это же УША18. А может, и УША19, задумчиво произнес Иона Карпыч. Пока вся не выгорит — будет дымить.
— А пеной её можно было затушить?
— Пена всё тушит. Кроме УША19.
— Товарищи, пора расходиться, я полагаю, ученье на сегодня закончено?
— Отставить расходиться! После пожаротушения должен быть оставлен наблюдающий на срок до четырех часов с момента погасания возгорания!
— Так момента погасания ещё не было!
— Вот, значит, надо чтоб был, а потом еще 4 часа.
— Иона Карпыч, может, вы и останетесь?
— Оставить! Начальник штаба ГО должен находиться при штабе. Боец Онучкина, организовать дежурство!
— Ён На-Картыч, как же я, — Стеллочка была готова расплакаться, — они же меня не послушаются!
Слезы Стеллочки на меня производили магическое действие — не в том банальном смысле — пси-излучатель же был заглушен… Просто я представил, как Стеллочка уговаривает кого-то постоять и подежурить около злополучной шашки, мне стало её так жалко, что что-то щелкнуло у меня в мозгах и я сотворил то, чем потряс, как оказалось, воображение прекрасной половины Института, особенно, планового отдела. Как рассказал мне потом Роман, я в каком-то зомбированном состоянии подошел к своей авоське, извлек из неё бутыль шампанского, хорошенько встряхнул её и, отбив горлышко, направил струю на трижды проклятую шашку. Вторую бутыль Роман вырвал у меня из рук:
— Опомнись, Сашок, всё уже погашено. Поэкономь малютку, подумай о товарищах…
Стеллочка на глазах у всех поцеловала меня прямо в губы… Я опомнился. Кажется, никогда еще на свете я не получал такого удовольствия от шампанского, как в этот раз.
— А «методам доврачебной реанимации пострадавших» мы, надеюсь, в этот раз обучаться не будем — подытожил случившее Роман Ойра-Ойра: — Стеллочка нам уже продемонстрировала искусственное дыхание.
Глава 2. Пена
В коридоре было полно дыму. Модест Матвеевич отчитывал начштаба:
— Что же вы, товарищ Чистовыев, за вверенной матчастью не следите, она Вас подводит, понимаешь… Вы это прекратите.
— Чистовымьев я, Модест Матвеевич, — Иона Карпыч закашлялся и повлек начальство на свежий воздух.
— Да-да, извините, Чистовымьеньев. А если у вас, предположим, пожар случится в виварии — там же ценные экспонаты редких образцов хлоры, и особенно, как её… сауны. И вот эти экспонаты, особенно, артикул 1313, и артикул 1314 — они же подотчетны без права списания в рамках внутренней так сказать уценки по акту! Не миновать же комиссии из Москвы! А вы, Иён На-Корточках, как-то вовсе уж и не заботитесь о вверенном участке!
— Позвольте, Модест Матвеевич, как же это вы говорите, а я как раз об этом самом виварии сплю и вижу… Так ведь он в полной обеспеченности — заметьте, моими усилиями — мною заказана, получена и согласно моему распоряжению введена в эксплуатацию автоматическая система пожаротушения в виварии. Этот огнетушитель — это я признаю, недоработочка, но в главном же — ведь такие успехи! Ведь это же автоматика — не какие-нибудь фокусы — перепокусы! Там датчики на потолке… Автоматически начинается заливка пеной всего помещения, стоит только на датчики подать малейший дымок, такой вот, как сейчас…
Последние слова начштаба произнес очень медленно и тихо, и при этом странно побледнел. Вдруг с конца коридора раздался бешеный рев, какие-то крики и визги, и стал отчетливо слышен топот сильных копыт. По коридору бежал Единорог, артикул 1313, покрытый пеной, с горящими огнем глазами. Надо было действовать. Я попытался создать заслон из дублей, но, видимо, пси-излучатель всё еще не действовал. Положение становилось критическим.
— В сторону!!! Проход освобождайте! — заорал я, и оттолкнул администраторов в боковую дверь, совершенно без должного почтения к высокому сану.
Сильное животное пронеслось мимо и галопом выскочило в вестибюль. Что могло произойти дальше, страшно предположить, но к счастью с улицы в этот момент заходил Кристобаль Хунта. Мгновенно оценив обстановку, он щелкнул пальцами и преобразился в заправского тореадора, с плащом в руках. Началась настоящая коррида с той разницей, что рог животного был только один, но длина его, согласно последним замерам, была 112 см. По всей видимости, артикул 1313 был взбешён — на губах и даже на спине его была густая пена. Кристобаль же был отменным тореро. Поскольку он не ставил своей задачей повержение противника во прах, он попросту направлял его в нужную сторону, во время подставляя и отдергивая плащ. Через каких-нибудь 10 минут животное было водворено в комнату отдыха вахтёров, где отвело свою душу на свернутых рулоном матрасах. Распоротая подушка довершила картину разгрома, которая предстала пред ясны очи служителя вивария, когда страсти улеглись.
— Экземпляр «Единорог, бык, артикул 1313» взбесилось, придется вызывать комиссию по списанию, пропала моя головушка, — подытожил ситуацию Модест Матвеевич.
— Бык, артикул 13, как вы его называете попросту перепугался, его кто-то облил пеной, кстати — кто и зачем? — Кристобаль вопросительно посмотрел на начштаба.
— Видимо, сработала сигнализация — автоматическое пожаротушение, реагирующее на задымленность.
— А задымленность, извините, откуда?
— Что же сейчас творится в виварии? — спохватился я. Этот вопрос отвел грозу от злосчастного начштаба, и мы все кинулись спасать «хлору и сауну» живого уголка. Кто-то побежал, кто-то полетел, а кое-кто и просочился.
Что творилось в виварии — впрочем, это уже совсем другая история.
Когда аврал по спасению жителей вивария закончился, я еще не так люто ненавидел Чистовымьева, но сердился преизрядно. Хотелось ему нахамить, но я вовремя вспомнил о необходимости самоконтроля, и стал считать до ста. Просто так считать было тяжело, и, поскольку, пси-генератор уже включили, я решил создать сто маленьких барашков. Барашки были размером с горошину, но и они меня не успокаивали. Я вспомнил слова Киврина «ничто так не повышает настроение, как занятие исследованием» и решил изучить своё сегодняшнее поведение в критической ситуации. Пришлось смоделировать сегодняшние занятия на столе появились крохотные сотрудники, и вся утренняя ситуация еще раз развернулась перед моими глазами. Меня отвлекли слова Чистовымьева:
— Что же вы это животное заводите в стойло в нарушение инструкций? Ясно же сказано — «при странном поведении и иных тревожных симптомах, как то пена на морде и прочее… животное изолировать и вызвать бригаду ветеринаров для передачи на содержание в карантине». А у вашего рогатого коня, артикул 1313, и странное поведение и пена… Хорошо, что я уже вызвал бригаду — они с минуты на минуту подъедут.
— Послушайте, Евонный Картыч, так же нельзя… Вы же сами знаете, что и странное поведение и пена — это результат ваших учений.
— Нет вы позвольте! Это результат вашей неорганизованности. Ополченец Онучкина не справилась с показательным пожаротушением, вы, между прочим, тоже были не на высоте, хотя в конце концов исправились, а про остальных я уже и не говорю.
Меня распирало. Я был вне себя. И тут взгляд мой упал на мою модель. Человечки разошлись и на площадке остался только не сработавший огнетушитель. К нему подошли рабочие… и тут… «стоп!» я пустил хронодрайв обратно и заново просмотрел этот эпизод.
— Иконокартыч, и огнетушитель не сработавший так там и остался?
— Ох, и правда, его же надо забрать! Вы не поможете?
— О чем разговор, я вам сейчас дубля пришлю. Идите, он догонит…
Дублей Чистовымьев принимал за младший технический состав, называл их всех молодым человеком и очень обожал поучать. Я прикинулся дублем и последовал за Чистовымьевым.