- Фред! – Джейн звучно хлопнула по подставленным рукам. – Привет! Да вот, навернулась на ровном месте. Робот чуть кроссовок не сожрал!
Фред коротко хохотнул.
- Да, им только дай чего сожрать! Сильно болит? Идти-то сможешь, или сразу к врачу?
Джейн неуверенно ступила на подвёрнутую ногу. Идти, в принципе, было можно.
- Цело там всё, не надо врача, - отмахнулась она. – Тряпки и воды не найдётся?
Конечно, компресс накладывали не так – это была версия для совсем уж диких мест. Но её хватило, чтобы, почти уже не хромая, добраться до стоянки.
- А ты ещё на мой флип фыркала! – Фред подсадил девушку на заднее сидение, выдвинул спинку и боковины.
- Мне ж не пять годиков! – обиделась Джейн, но пристегнулась. Шлем она, два года пролетав на флиппере, надевала без споров, но боковины на сидении…
- Ты уже один раз навернулась, - напомнил Фред, медленно выезжая со стоянки. Джейн подавила тоскливый вздох. Так медленно, как Фред, не ездил даже дядя Джек, - девушка подозревала, что это был минимум, разрешённый законом.
- Фред! Тебе ж еле-еле двадцать! Прибавь ты скорости! – не выдержала она при выходе на шоссе, ведущее к мосту. Ферма «Чёрный Лис» лежала к северо-западу от города, на самой дальней защищённой окраине, - дальше начинались Территории, отделённые периметром.
- Кто-то уже доприбавлялся, - отозвался Фред. Флиппер полз, как улитка, по мосту над Миссури; Джейн глазела на восток – на каскад Чёрного Орла и остатки старой дамбы. Её разбомбили в войну – не помогла и военная база на южном берегу, от неё к тому времени остались одни воронки. Чёрные атомолёты сарматов возникли из пустоты… Джейн невольно поёжилась. «Хорошо, что сейчас тески мирные!»
- Я – управляющий, - продолжал ворчать Фред. – И вести себя должен, как подобает. И ездить тоже. Я не байкер какой-нибудь. И ты завязывай – вон, чуть насмерть не расшиблась!
- А где дядя Джек? – Джейн быстро сменила тему. – Он обычно приезжал…
Фред громко фыркнул.
- Джейн! Была бы рада, что хоть я вырвался! Там такая запарка – хоть Раптора посылай! Только он там без дела и болтается. День Независимости – смекаешь? Четвёртого с ночи пойдёт поезд с заказами – успевай грузить! Короче…
Он свернул на пустынную дорогу с живыми изгородями (поверх нормальных, под током и со станнерными турелями). Джейн успела на ходу прочитать табличку «Плати-и-ешь!» и ухмыльнулась – эту ферму она знала, тут дядя покупал корм для птицы, и каждую неделю приходилось вместе с Фредом на древнем трофейном «Хендриксе» трюхать по этой же дороге…
Фермы разделял пожелтевший клок степи с торчащими из него тополями и можжевельниками. Город до этой земли пока не добрался, а фермерам много было не нужно. Давно уже не они «кормили весь штат», а пищекомбинаты, - натуральная, на чистой земле выращенная пища была развлечением для богачей…
На каждой створке ворот красовался вставший на задние лапы лис – один чёрный, другой красный. Джейн снова усмехнулась. «Красным лисом» был её отец, Питер Фокс, Джейкоб, его брат, с мутациями не баловался – и остался чёрноволосым. Над оградой по жаре подняли защитное поле, звуки оно заглушало – но стоило флипперу въехать на ферму, как Джейн услышала гвалт индюков и кур, гул техники, перекличку работников, деловитый голос дяди Джека, без микрофона и динамиков перекрикивающего всю ферму…
- Как нога? – спросил Фред, глядя, как девушка сползает с сидения. Компресс высох, и ступня снова заныла.
- Нога? – Джек будто телепортировался прямо к стоянке. – Джейн! Отец ни слова не… Сломала? Вывих?
- Подвернула, охладить бы, - отмахнулась девушка. Фермер смерил её въедливым взглядом, как индюшку из племенного стада.
- Здорово, что приехала. Самое время. Индюки уже всё, только выпотрошить, возня идёт с курями. Сама дойдёшь до аптечки? Вот и ладно. Комната твоя где обычно, раздевалку тоже найдёшь, - влезаешь в рабочее, берёшь жёлто-серый «миник»… я буду на бойне, там и найдёшь – работы по горло. Фред, ёлкин корень, чего встал?! Живо к тыквам!
Джейн едва успела мигнуть, как оба растворились в воздухе. Девушка, стараясь не сильно наступать на повреждённую ногу, побрела к основному дому – он был в стороне, за внутренней оградой. По дороге попалась распахнутая дверь стоянки для миниглайдов – жёлто-серый, «камуфляжный», будто нарочно, маячил на виду, и рядом с ним старый Викин «миник» сошёл бы за гоночную модель. «Так. Сначала нога, потом одежда. Лететь придётся сидя, со ступнёй на подставке… хорошо, Мальк не видит! Н-надеюсь, меня всё-таки не заставят резать кур! Или потрошить их – одно другого не лучше…»
…Стоило открыть дверь бойни, как обдало холодом, и Джейн быстро захлопнула её за собой. Под «подушкой» миниглайда зашуршала подстилка, вся в кровавых пятнах. Сверху в три яруса свисали куры – уже ощипанные и выпотрошенные, ещё «в работе», «тёплые» тушки с расправленными крыльями – с ними деловито разбиралась работница Джека… Из «голодного загона» робот-уборщик (чем только им ни приходилось заниматься на ферме!) вытолкнул очередную откормленную курицу. Джек поймал её на бегу, подвесил за ноги, сдавил с боков клюв… Джейн уставилась на пол – как раз вовремя, чтобы увидеть, как впитывается свежая кровь.
- Уже тут? Молодец, прямо комета! – фермер повернулся к девушке, поднимая окровавленный большой палец. – Точно с ногой-то нормально?.. Так, тут тебе пока делать нечего…
Он поймал и подвесил следующую курицу. Секунда – и ещё одна тушка, истекая кровью, отъехала к работнице с автощипалкой.
- Короче, дуй в индюшатники. Робот в тамбуре, ящики там же. Подстилку на полслоя – вон, свежую насыпешь, грязную погрузишь. Там уже всё помечено – что для Санчо, что для Руй, что наше. Закончишь там – бегом в курятник. Тут завтра приберёмся, в холоде – потерпит…
За разъяснениями он успел вскрыть горло ещё трём птицам. Джейн быстро закивала и толкнула дверную створку. «Чистить индюшатник – это ещё ладно. Надеюсь, птиц повыгоняли…»
…Сквозь закрытые двери индюшатника был слышен приглушённый гвалт. Робот, сгребающий угаженную подстилку, гудел тихо и не пугал птиц, - они просто никогда не затыкались. Такими Джейн их и помнила, так что звук «плеера» пришлось прибавить – под музыку работалось веселее. Джек на долю секунды заглянул в тамбур (может, и ящики с грязной подстилкой успел пересчитать – «солома» с индюшачьим помётом тоже была товаром, и для тех, кто растил «настоящую» еду – недешёвым). Посмотрев на квадраты, уже засыпанные свежей «соломой», он показал Джейн большой палец и исчез. Перчатка была в крови – забой ещё продолжался.
Когда робот выталкивал в тамбур очередные два ящика «ценного товара», Джейн увидела подвешенный у двери пакетик со здоровенным сэндвичем, фляжку и свежий компресс. С первым на сегодня индюшатником было покончено. Оставалось ещё два.
…Гвалт притих – стадо, пережившее этот праздник, запустили в загоны, к поилкам и кормушкам с зерносмесью.
- Освоишься немного – и едой тоже займёшься, - Джек, переодевшийся в чистое и снявший респиратор, был бодр и весел. – Не трусь, у Санчо всё смешано, как надо, я проверю, Фред отмерит – а ты вечером раскидаешь по кормушкам. Индюкам своё, курам своё.
Джейн, вылезшая из фермерской одежды и кое-как совладавшая с душем, только кивнула. Уже смеркалось, кое-где горели огни, из главного дома доносились голоса. Фред на ходу отчитывался, сколько тыкв куда можно везти уже завтра. Холодный ангар бойни был закрыт наглухо.
- Уже не хромаешь, - Джек снова «ощупал» взглядом лодыжку Джейн. – Не зря Пит тебя учил! Как войдёшь в струю, глянешь на стадо – местный доктор не дурак, но четыре глаза – лучше, чем два…
Они свернули к одному из индюшатников – тому, что делился на секции; в одной Джейн видела инкубатор, но не присматривалась – он не гадил, убирать под ним было незачем. Внутри заклекотало – и притихло.
- Раптора видела? Или не успела? – оживился Фред.
Стоило открыть ворота, по ту сторону решётчатой двери раздался пронзительный вопль – и ещё несколько, потише, и шум крыльев – небольшое стадо крупных чёрных индюшек разбежалось по укромным местам. Напротив решётки остался, распушив хвост и надув багровые «сопли», здоровенный самец. Джек резким жестом отогнал людей от решётки. Почти секунду человек с индюком переглядывались, потом «сопли» птицы посветлели, и та, что-то пробулькав, уменьшилась раза в полтора. Джек открыл решётку.
- Сюда не лезть! – отрывисто предупредил он Фреда и Джейн, облапив и почёсывая гиганта. Индюк, даже и не распушаясь, был человеку по пояс. Его «подопечные» осторожно выглянули из укрытий и, перекликаясь, потопали кто к кормушкам, кто к поилкам.
- Через день его кормлю, а всё равно меня не признал, - пожаловался Фред, кивнув на индюка. Джек, разжав «объятия», деловито осмотрел индюшек и вышел.
- А я его помню! Он ещё живой?! – удивилась Джейн. Фермер весело хмыкнул, закрывая ворота.
- Шесть лет всего, самый «цвет» - чего бы не жить? Ещё два года он в деле…
- А потом – пусть его черти в аду кормят! – Фред украдкой почесал лоб с застарелыми белыми пятнышками. Джек ухмыльнулся.
- Не. Раптор если помрёт, только своей смертью. Но вот сменщика ему надо присматривать… - он покосился на смарт и быстро закрыл ворота. – Бегом в дом, ужин дозрел! Прости, племяшка, сейчас не до изысков, - из нормальной еды курьи ноги и зелень. Ничего, на праздник уж пиццу заказывать не придётся…
…Дядя Джек выращивал кур «по стандартам» - у него даже и сертификат был, копия висела в кабинете на видном месте. И всё равно Джейн не могла найти двух одинаковых куриных ножек – все отличались, не длиной, так толщиной, не формой костей, так структурой мяса. Забывшись, одну косточку она раскусила. «Ай! Их же две! И должно быть две… вот я дура!» - думала она, сплёвывая осколки. Дядя Джек хохотнул.
- Отвыкла на северах от человечьей еды? У вас там вместо костей так и втыкают одну палку – типа ручка, держи и кусай?
- Угу, - подтвердил с набитым ртом Фред. Настоящие куриные «запчасти» даже тут, на ферме, ели не каждый день – хотя после забоя, уж наверное, запаслись «некондицией» впрок. Джейн тоже вспомнила «куриные ноги» из «Костко» - «запечённые», «жареные», «копчёные»… с единственной «костью»-штырём и ровными тонкими одноцве