т таких людей?» – думал Карсон.
Тем не менее разнервничался он не на шутку и домой возвратился только после полудня. Обнаружив, что Ли, давешний оккультист, уже дожидается под дверью, Карсон весьма обрадовался гостю и сердечно пригласил его заходить.
Ли был непривычно серьезен.
– А вы уже слыхали про эту вашу приятельницу Абигейл Принн? – осведомился он без предисловия.
Карсон, разливавший через сифон содовую по бокалам, воззрился на гостя во все глаза, рука его застыла в воздухе. Повисла долгая пауза. Наконец он нажал на рычаг, и жидкость, шипя и пенясь, хлынула в виски. Он протянул один бокал Ли, второй аккуратно взял сам – и только тогда ответил на вопрос.
– Не понимаю, о чем вы. Абигейл Принн… Ну и что такого она натворила? – вымученно пошутил он.
– Я ознакомился с архивами, – сообщил Ли, – и выяснил, что Абигейл Принн была похоронена четырнадцатого декабря тысяча шестьсот девяностого года на кладбище Чартер-стрит, причем в сердце ей вонзили кол. Что с вами?
– Ничего, – невыразительно отозвался Карсон. – Что же дальше?
– Так вот, ее могила была вскрыта и разграблена, вот и все. Кол был вырван: его обнаружили неподалеку, и повсюду вокруг могилы земля испещрена следами. Следами ботинок. Карсон, вам что-нибудь снилось нынче ночью? – отрывисто осведомился Ли.
Его серые глаза смотрели сурово и холодно.
– Не знаю, – растерянно отозвался Карсон, потирая лоб. – Не помню. Нынче утром я был на кладбище Чартер-стрит.
– А! Значит, вы слыхали про того парня, который…
– Я его видел, – перебил Карсон, передернувшись. – До сих пор в себя прийти не могу.
И он одним глотком осушил бокал.
Ли не сводил с него глаз.
– Итак, – промолвил он немного времени спустя. – Вы по-прежнему намерены оставаться в этом доме?
Карсон опустил бокал и поднялся на ноги.
– А почему бы и нет?! – рявкнул он. – Какая такая причина может мне воспрепятствовать? А?
– После всего того, что случилось прошлой ночью…
– А что такого случилось? Ограбили могилу. Суеверный поляк случайно увидел грабителей – и умер от страха. И что?
– Вы пытаетесь убедить самого себя, – спокойно парировал Ли. – В глубине души вы знаете – не можете не знать – правду. Вы стали орудием в руках чудовищных, кошмарных сил, Карсон. На протяжении трех веков Абби Принн – живой мертвец – лежала в могиле, дожидаясь, чтобы кто-нибудь угодил в ее ловушку – в ведьминскую комнату. Возможно, сооружая ее, она прозревала будущее: провидела, что в один прекрасный день кто-то случайно наткнется на адский покой и попадет в западню мозаичного узора. Попались вы, Карсон, и дали возможность этой мерзкой нежити перекинуть мост через провал между сознанием и материей, установить с вами связь. Для существа, наделенного страшной властью Абигейл Принн, гипноз – это детские игрушки. Ей ничего не стоило принудить вас пойти к ее могиле, вырвать кол, удерживающий ее в плену, а затем стереть в вашем разуме воспоминание об этом действии, чтобы оно даже во сне не воскресало!
Карсон вскочил на ноги, глаза его вспыхнули странным светом.
– Во имя Господа, вы вообще понимаете, что говорите?
Ли хрипло рассмеялся:
– Во имя Господа? Скорее во имя дьявола – того самого дьявола, что в это мгновение угрожает Салему: ибо Салем в опасности, в страшной опасности! Абби Принн прокляла мужчин, и женщин, и детей города, когда ее привязали к столбу и обнаружили, что огонь ее не берет! Сегодня утром я поработал с кое-какими секретными архивами и вот пришел в последний раз попросить вас покинуть этот дом.
– Вы закончили? – холодно осведомился Карсон. – Прекрасно. Так вот, я остаюсь здесь. Вы либо не в себе, либо пьяны, но вся эта чушь меня не убеждает.
– А если я предложу вам тысячу долларов, вы уедете? – спросил Ли. – Или даже больше – десять тысяч? В моем распоряжении имеется весьма значительная сумма.
– Нет, черт побери! – рявкнул Карсон в порыве гнева. – Все, чего я хочу, – это в тишине и покое закончить мой новый роман. Нигде больше я работать не могу и не хочу. И не стану!..
– Я этого ждал, – тихо промолвил Ли. В голосе его, как ни странно, звучало сочувствие. – Господи, да вы же не способны вырваться! Вы угодили в ловушку и освободиться уже не в силах – пока разум Абби Принн контролирует вас через ведьминскую комнату. А самое страшное в том, что являть себя она может только с вашей помощью, – она пьет ваши жизненные силы, Карсон, кормится вами, как вампир!
– Вы с ума сошли, – глухо отозвался Карсон.
– Мне страшно. Тот железный диск в ведьминской комнате – я боюсь его и того, что под ним. Абби Принн служила странным богам, Карсон, и я прочел кое-что на стене в той нише, что дало мне подсказку. Имя Ньогта вам что-нибудь говорит?
Карсон раздраженно помотал головой. Ли пошарил в кармане и извлек клочок бумаги.
– Я выписал этот отрывок из одной книги в кестерской библиотеке, называется она «Некрономикон», а сочинил ее человек, настолько глубоко ушедший в изучение запретных тайн, что его прозвали безумным. Вот, прочтите.
Нахмурившись, Карсон прочел следующее:
Люди знают его как Обитателя Тьмы, этого собрата Властителей по имени Ньогта, Тот, кого быть не должно. Его возможно призвать на поверхность земли через потайные пещеры и расселины; колдуны и чародеи видели его в Сирии и под черной башней на плато Ленг; из грота Танг в Тартарии вырвался он, сея ужас и разрушение среди шатров великого хана. Лишь с помощью египетского креста, заклинания Вак-Вирадж и эликсира тиккоун возможно изгнать его обратно в ночную черноту и мерзость сокрытых пещер, где его обиталище.
Ли спокойно выдержал недоуменный взгляд Карсона:
– Теперь понимаете?
– Заклинания и эликсиры! – фыркнул Карсон, возвращая выписку. – Чушь несусветная!
– Вовсе нет. И заклинание, и эликсир известны оккультистам не первое тысячелетие. Мне и самому доводилось их использовать в определенных… обстоятельствах. А если я прав насчет вот этого… – Ли направился к двери, губы его сложились в бескровную линию. – Прежде таким материализациям удавалось воспрепятствовать, но главная проблема – в эликсире: раздобыть его куда как непросто. И все же я надеюсь… Я еще вернусь. Вы не могли бы до тех пор не заходить в ведьминскую комнату?
– Ничего обещать не буду, – отрезал Карсон.
У него ныла голова; тупая боль мало-помалу нарастала, вторгаясь в сознание; его слегка подташнивало.
– До свидания.
Он проводил Ли к выходу и помешкал на ступенях: возвращаться отчего-то не хотелось. А пока он глядел вслед стремительно удаляющейся высокой фигуре оккультиста, из соседнего дома вышла какая-то женщина. При виде Карсона она разразилась визгливой, гневной тирадой, ее необъятная грудь так и ходила ходуном.
Карсон обернулся и недоуменно воззрился на нее. В висках пульсировала боль. Женщина направилась к нему, угрожающе потрясая мясистым кулаком.
– Вы чего мою Сару пужаете? – завопила она. Ее смуглое лицо побагровело от ярости. – Чего ее пужаете своими дурацкими фокусами, а?
Карсон облизнул пересохшие губы.
– Я прошу прощения, – медленно проговорил он. – Мне страшно жаль. Но я не пугал вашу Сару. Меня весь день дома не было. Что такое ее напугало?
– Ента бурая тварюка – Сара говорит, она к вам в дом забежала…
Женщина умолкла на полуслове, челюсть у нее отвисла, глаза расширились. Она сделала характерный знак правой рукой – наставила указательный палец и мизинец на собеседника, а большим пальцем прижала остальные.
– Старая ведьма!
И она поспешно ретировалась, испуганно бормоча что-то под нос на польском.
Карсон развернулся и возвратился в дом. Налил в бокал виски, поколебался, отставил его в сторону, так и не пригубив. И принялся расхаживать взад-вперед, то и дело потирая лоб сухими, горячими пальцами. В голове проносились сбивчивые, невнятные мысли. Лихорадило, в висках стучало.
Наконец Карсон спустился вниз, в ведьминскую комнату. Да там и остался, хотя работать не работал: в мертвой тишине подземного убежища головная боль слегка отпустила. Спустя какое-то время он уснул.
Долго ли продремал, он не знал и сам. Ему снился Салем: по улицам со страшной скоростью проносилась смутно различимая студенистая темная тварь, что-то вроде невероятно громадной угольно-черной амебы, она преследовала мужчин и женщин – те с воплями обращались в бегство, но чудовище с легкостью их настигало и заглатывало. Карсону снилось, что прямо на него смотрит похожее на череп лицо: иссохший, сморщенный лик, на котором живыми казались только глаза, – и глаза эти горели адским злобным огнем.
Наконец он проснулся и резко сел. Его пробирал холод.
Вокруг царила гробовая тишина. В свете электрической лампочки зелено-пурпурная мозаика словно извивалась и корчилась, подползая к нему; но едва он протер сонные глаза, иллюзия развеялась. Он глянул на наручные часы. Стрелки показывали два. Он проспал весь вечер и бóльшую часть ночи.
Карсон ощущал странную апатичную вялость, она не давала ему подняться с кресла. Силы словно иссякали, вытекали капля по капле. Леденящий холод пробирался до самого мозга, но головная боль прошла. Сознание было кристально ясным – застыло в ожидании, словно что-то вот-вот должно было произойти. Краем глаза Карсон заметил движение.
Каменная плита в стене шевельнулась. Послышался негромкий скрежет; черный провал медленно расширился от узкого прямоугольника до квадрата. Там, во тьме, кто-то затаился. Вот тварь пошевелилась, выкарабкалась на свет – и Карсона захлестнул слепой ужас.
Существо походило на мумию. В течение невыносимой, длиною в вечность секунды эта мысль пульсировала в мозгу Карсона: «Оно похоже на мумию!» То был тощий как скелет, бурый, как пергамент, труп: казалось, на костяк натянули кожу какого-то гигантского ящера. Вот труп пошевелился, пополз вперед: слышно было, как длинные ногти царапают по камню. Он выбрался в ведьминскую комнату; яркий свет безжалостно высветил бесстрастное лицо, глаза горели замогильным светом. На побуревшей морщинистой спине отчетливо выделялся зубчатый хребет.