Алексей ИгнатовПожизненно мертв
Бернар стал самым молодым в мире ребенком, получившим взрослые права, когда ему было три дня от роду. А о своей смерти он узнал чуть раньше, из уведомления об увольнении, когда робот охранник не пустил его на работу.
Уведомление сообщало, что он, Бернар Себастьян Катони, сорокатрехлетний рабочий, уволен в связи с его собственной смертью. Робот-охранник подкатил к нему на мягких колесах, вручил уведомление и ловко выудил пропуск из кармана.
— Вы сдурели, что ли? — возмутился Бернар. — Я же не умер!
— Если вы не умерли, — ответил охранник, — то вам надлежит находиться на своем рабочем месте.
— Так ты меня не пускаешь на рабочее место! — Бернар шагнул к двери, но робот ловко оттеснил его в сторону.
— Согласно уведомлению о вашей смерти, вы скончались. Отойдите.
— Я не умер!
— Отойдите! Или я буду вынужден применить силу.
Бернар скончался. Во всяком случае, так следовало из официальных документов, а в мире нет ничего важнее, чем документы. Реальность не так важна, как записи в официальных бумагах, и когда в ход идут строки из баз данных, реальность стыдливо прячется в темном углу. Базы данных знают все. Камеры слежения и системы распознавания лиц фиксируют каждый шаг. Все покупки записаны. Все маршруты прогулок учтены по данным, полученным от сотовых телефонов. Каждый телефонный разговор записывается, и нет ничего, что ускользнуло бы от внимания Службы Статистики.
Сколько туалетной бумаги вы расходуете и сколько алкоголя выпиваете? Сколько ругательств произносите, какие лекарства принимаете? У Службы Статистики есть ответ на любой вопрос. «Тотальная слежка» — звучит не слишком приятно, поэтому все это называют просто «статистическими данными». И статистика не ошибается!
Так принято считать, и Бернар сам так считал, пока не обнаружил, что ошибки возможны. Обнаружил в тот момент, когда один нолик в миллионах терабайт информации слетел с места, и самого Бернара пометили, как умершего. Теперь он стоял на улице, и не мог зайти к себе на работу.
Бернар пожал плечами, и остановил автоматическое такси. Не может зайти — значит, у него выходной! Он сунул карту в щель оплаты, но такси не двинулось с места. «Карта не действительна», — прочел Бернар на экране, — «Владелец карты скончался». Он умер, а мертвому деньги не нужны. Его карты аннулированы. Он выругался и ударил по терминалу, а такси включило систему защиты от вандализма. Бернар получил удар током и оказался на тротуаре.
Бернар проклинал роботов, такси и Службу Статистики. Он шел пешком и ругался на ходу. Останавливался, что бы отдохнуть, и тогда ругался, стоя на месте. Он пришел домой, но не смог войти в квартиру. Когда умирает одинокий человек без наследников, его имущество переходит в собственность городского правительства. Бернар нашел свою дверь опечатанной. Он не имеет права входить внутрь и распоряжаться имуществом покойника, даже если покойник — он сам. У мертвых нет прав.
Он провел ночь на лестнице. Утром желудок потребовал еды, но Бернар еще не дозрел до готовности просить милостыню на улицах. Он шел в толпе людей, поднимался на эскалаторах, опускался в лифтах, и снова шел пешком. Через три часа он добрался до Центра Городского Планирования.
Несколько человек лежали на крыльце Центра без сознания, и это слегка настораживало. Но Бернар и сам уже едва держался на ногах, а потому не собирался тратить время на городских алкоголиков. Кто еще спит на крыльце посреди города, кроме пьяниц?
Центр приветливо встретил его дежурными улыбками, легкой музыкой и бесплатным кофе. Закусок к нему не полагалось, но Бернар влил в желудок три стакана горячей черной жижи, с двойным сахаром каждый, и чуть приглушил голод.
— Мне нужно опротестовать свидетельство о смерти! — сообщил он компьютерному клерку на экране. Живые люди не занимаются такой работой, они легко выходят из себя и совершают слишком много ошибок.
— Свидетельство имеется в наличии? — спросил клерк и Бернар предъявил документ
— Если свидетельство выписано без наличия присутствия должного факта смерти объекта, обозначенного в свидетельстве, объекту надлежит произвести необходимые действия, указывающие на присутствие наличия факта его жизнеспособности! — сообщил клерк, и пару минут Бернар переводил конторский язык в человеческий.
— То есть, доказать надо, что он живой? И как же мне это сделать?
— Пройдите медицинское освидетельствование. Записать вас в очередь?
— Да!
— Ваша очередь — 796, дата указана на талоне регистрации.
— Это же через месяц! — взвыл Бернар, посмотрев на талончик. — Мне надо сейчас!
— Пройдите срочное освидетельствование. Ваша очередь — 11. Внесите оплату приема врача, — клерк выдвинул терминал приема платежей, и Бернар машинально приложил к нему карту.
— Сожалею, — сообщил клерк. — Оплата картой умершего человека не представляется возможной. Следующий!
— Но я не умер! — заорал Бернар
— Если свидетельство выписано без наличия присутствия должного факта смерти объекта, обозначенного в свидетельстве…
Бернар отошел от стойки.
Еще час ушел, что бы отыскать единственного живого человека в задании. Усталая женщина в подвале принимала жалобы на работу системы электронных клерков. Когда Бернар вошел, она перекладывала полученные бумажные жалобы из лотка входящих документов в машину для уничтожения бумаг.
— Стучаться надо! — сообщила дама.
— Тук-тук! — ответил Бернар, — Я хочу пожаловаться на работу клерка.
— Да неужели? Вот это сюрприз! — женщина протянула ему ручку и лист бумаги. — Составьте жалобу, и оставьте в лотке приема документов.
Она вынула новую пачку бумаг с пометкой «Рассмотренные жалобы. Принять к исполнению» и спустила в резак для бумаги.
— А как-то еще можно?
— Можно. Противоударный автомат для жалоб стоит в фойе. Сразу на входе! Что вы все сюда-то претесь?
Автомат в фойе одиноко пылился в углу у самого входа. Бернар заполнил формы. Всего полчаса работы, и все сведения внесены! Он нажал «Отправить жалобу».
— Заявление рассмотрено! — тут же сообщила надпись.
— Как быстро! — изумился Бернар и прочитал дальше: «Заявление отклонено в связи со смертью заявителя».
Когда он начал бить автомат, то убедился, что тот действительно противоударный. Да еще и снабжен электрошоковой защитой. Робот-охранник вынес Бернара за дверь, и положили у входа, к остальным людям без сознания.
Бернар очнулся, и вернулся обратно, в подвал, к единственному в здании живому человеку.
— Да чего вам еще?
— Кто контролирует и проверяет работу вашего заведения?
— Служба Контроля Качества, кто же еще, — женщина протянула ему обрывок бумаги с адресом. — Удачи…
В Службу Контроля он успел за час до закрытия.
— Мне надо…
— Вы записаны на прием? — оборвал его электронный клерк.
— Нет, мне надо…
— Запишитесь на прием, возьмите очередь и ожидайте, вас вызовут. Предъявите удостоверение личности для записи на прием!
Бернар приложил удостоверение к терминалу записи.
— Запись невозможна в связи со смертью записуемого! — сообщил клерк.
Когда Бернар начала орать, роботы охранники выехали из своих ниш. И люди двинулись в его сторону, что куда страшнее! Любой скандал задерживает обслуживание. Роботы не причинят ему вреда, а вот что сделают с ним десяток-другой людей, которые ждут приема по записи, если он начнет скандалить и рваться без очереди? Бернар сбежал.
Он шел по городским улицам, почти наугад. Вечер — время развлечений, а развлечения горожан всегда связаны с едой и напитками. Со всех сторон люди ели и пили, и не знали голода. Бернар уже больше суток держался на одном только бесплатном кофе.
— Да и плевать! — решил он, и уселся за столик на уличной веранде.
Он ел и ел, и остановился, только когда понял, что не может встать. Он попросил счет и приложил карту к терминалу.
— Владелец карты скончался. Карта не действительна, — сообщил робот-официант.
Бернар побежал, но робот всегда быстрее человека. Когда приехал наряд полиции, официант все еще держал его за руку.
— Вы используете карту умершего человека, это серьезное преступление! — сказал полицейский, такой же механический, как и официант.
— Это моя карта, моя, я жив! — Бернар показал удостоверение, — Смотрите, видите? Моя карта, я живой!
— Вы используете удостоверение умершего человека, это серьезное преступление!
— Это мое удостоверение! И моя карта, проверьте отпечатки! — Бернар протянул руку.
Полицейский робот выдвинул сканер. Отпечатки легко распознались, и сканер выдал ответ: «Бернар Себастьян Катони. Скончался».
— Вы скончались! — сообщил робот. — Умершие аресту не подлежат. Пройдемте со мной.
— Куда?
— В морг. Умершие подлежат вскрытию и захоронению.
Бернар сопротивлялся, как мог, но полицейские роботы тоже противоударные, и снабжены электрошоковой защитой. Только чуть более мощной, чем у автомата для жалоб.
В морг Бернара доставили без сознания. Робот-санитар раздел его, уложил на стол и зафиксировал биение сердца. Живой человек не подлежит вскрытию! Но в морг доставляют только умерших. Умерший подлежит вскрытию. Но умерший жив. Робот убрал скальпель, привел Бернара в сознание, и вызвал живого санитара. Даже машины умеют перекладывать ответственность за принятие решений на других.
Санитар морга оказался приятным молодым парнем, в белом халате и с наушниками. Он пританцовывал, пока слушал музыку одним ухом, а Бернара вторым.
— Не вопрос, чувак, я же вижу, что ты не помер еще. Свезло тебе! Не то, что остальным тут. Надо только оформить тебе документ, и иди домой.
Парень заткнул второе ухо наушником, но Бернар вынул его обратно.
— Что такое, чувак?
— Документ!
— Что за документ?
Бернар набрал воздуха в легкие. Выдохнул. Мысленно досчитал до трех.
— Документ, что я не умер, — ответил он спокойно.