— Хорошо… Решим что-нибудь, — я вздохнул, потому как и сам хотел переночевать на кровати.
Сначала я думал, что желающих ночевать вне корабля будет много, но не угадал. Большинство бойцов, посмотрев на город, не рвались знакомиться с ним ближе, а гамаки в кубрике всех устраивали. Услугами ночёвки решили воспользоваться девушки, с которыми пришлось отправлять Пузо (который и так бы пошёл из-за Зенки), Га-мари (для подстраховки), а ещё Рыбу, Дельного и Буку (для поддержки). Поразмыслив, вместе с ними отправились ещё и мы с Ка-ра, который тоже захотел отдохнуть в комфорте.
Когда мы подыскали приличную таверну неподалёку от порта, до вечера оставалось ещё много времени. Я отправил к Ткацо мальчика-посыльного с указанием, где мы остановились — после чего попросил себе ванну и заказал еды. Помывшись, я только приступил к обеду, как в гостиницу вошёл десяток стражников. Ощущение беспокойства усилилось. «Вот оно!» — пронеслось в голове, и так оно и оказалось. Командир отряда что-то спросил у распорядителя гостиницы, посмотрел прямо на меня и подошёл.
— Сотник Шрам? — поинтересовался он.
— Да, это я… — внутри всё похолодело.
— К вам предъявлен иск в торговом суде Таффтона мастером-купцом Ткацо. Заседание начнётся через час по просьбе купца.
Из коридора к купальням вышла Кри-ана, расчёсывая мокрые волосы деревянным гребнем. Осмотревшись, девушка подошла ближе, успев услышать последние слова.
— И в чём же суть иска? — поинтересовалась она.
Стражник молча достал свиток кожи и протянул мне. Местный диалект хенгонского не отличался от того, который использовался в Мобане и Виоре, но когда я пытался прочесть документ — мне почудилось, что написан он на другом языке. Витиеватые обороты соседствовали в нём с какими-то непонятными словами и грозными «указом» и «законом». Общий смысл, как я понял, был в том, что какой-то указ и какой-то закон мы нарушили.
Кри-ана отобрала у меня документ и, кажется, даже что-то поняла. Во всяком случае, у неё было что спросить у стражника.
— Простите, десятник… Почему заседание суда назначено срочно? — поинтересовалась она.
— По просьбе истца, — ответил десятник, а потом едва слышно буркнул. — За деньги — можно.
— Ясно. И нам предоставят стряпчего для этого дела?
— Нет, — ответил десятник. — Стряпчий привлекается только для общего суда. А торговый суд рассматривает дела, связанные с заключёнными контрактами.
— Но представителя имперской администрации на заседание пригласят?..
— Пригласят, — кивнул стражник. — Суд находится в получасе ходьбы отсюда. На вашем месте я бы проследовал незамедлительно. В этом случае мой десяток сопроводит вас.
Мы с Кри-аной переглянулись. С одной стороны, ожидание неприятностей закончилось — они пришли. С другой стороны, пришли они, как всегда, неожиданно — и не с той стороны, с которой ждали.
Девушка ободряюще улыбнулась:
— Пойду с тобой, — сказала она. — Мы же можем присутствовать вдвоём, десятник?
— Само собой, — кивнул тот. — Вы можете записаться как представитель ответчика.
И мы пошли. Суд располагался почти у самого дворца. Это было красивое здание с высоким портиком и колоннами. Внутри здания всё было ещё более помпезным: полы были выложены мраморными плитами, по углам стояли растения в массивных вазах и мраморные статуи. На стенах висели картины. Несмотря на то, что близился вечер, царила деловая суета. Служащие суда в красивых зелёных накидках занимались своими делами, принимали иски и отвечали на вопросы посетителей.
Всё это я запомнил очень хорошо. А вот само заседание — как сплошное унижение — смутно отпечаталось в моей памяти. В маленький зал заседания нас и Ткацо завели с разных сторон. Купец живо поздоровался с судьёй, и радушие последнего сразу намекнуло на давнее и взаимовыгодное знакомство. Слишком уж тёплый был приём. В ответ на наше приветствие судья холодно кивнул.
Я хорошо запомнил лицо имперского администратора, который, кривясь, записывал протокол заседания. Весь его вид говорил, что он не одобряет происходящее — но вмешиваться не будет. Я впервые столкнулся с тем, что всемогущая Империя не может мне помочь. И это понимание сразу же подкосило мой настрой.
А вот дальше всё в моих воспоминаниях путалось. Я помнил, как говорил приветственное слово судья, как служащий зачитывал суть дела. Прекрасно помнил, как нас назвали несколько раз «наёмниками» — к чему, получив слово, я сразу же попытался прицепиться. Но когда у меня спросили, на основании каких распоряжений я являюсь ааори, а не обычным наёмником — просто не смог ответить. Не знал. Кри-ана пыталась настаивать на выполнении договора с Ткацо, и судья на удивление благосклонно присудил нам выплату по договору…
И после этого моя память отказалась запечатлеть минуты позора. Впрочем, попытайся я даже спустя час вспомнить, что говорили Ткацо, судья и служащие — то уже не смог бы передать их слов в точности. У меня в голове осталась только голая суть претензий. И ничего особо сложного в этих претензиях не было. Таффтон был городом купцов, который существовал и богател на торговом пути. Торговцы не только были желанными гостями, но и пользовались особыми послаблениями от правителя.
Одним из таких послаблений был «Закон о разделении ответственности» — и касался он рабочих взаимоотношений наёмников и торговцев. По этому закону наёмники обязаны были выплачивать компенсацию за понесённый торговцем ущерб — даже если договор этого не предусматривал. А ещё был «Указ о верховенстве», который определял, в каком случае рассматривать дела торговым судам, а в каком — нет. Если договор завершался в пределах Таффтона, то тогда руководствовались этим законом, а пока договор действовал — дело не могло поступить в местный торговый суд.
Вот на этом нас и поймал Ткацо, наняв отряд только до Таффтона и назвав наёмниками. Как только корабли пристали в порту — действие договора закончилось. И мы сразу же подпадали под действие этого самого «закона» в соответствии с «указом». Было видно, что судья и имперский чиновник понимают, что мы не виноваты — знают, что ааори наёмником быть не может, потому что находится на службе, и на сторонние заказы нанимается по особому праву. Но оба молчали и не спешили нам помогать — упирая на то, что законов и указов в Империи много, и необходимо назвать точное название, номер и дату. И что-то мне подсказывало, что даже знай я всё это, нашлись бы свои возражения и опровержения.
Летний день долог, и чем дальше к северу заберёшься, тем он длиннее. Воргот рассказывал, что в его краях в середине лета вечерние сумерки переходят в утренние, а ночь так и не наступает. И так двадцать дней. Когда мы брели с Кри-аной по улицам после заседания, в Таффтоне только начинало темнеть. У меня в поясе было целых десять тысяч ули, которые мы заработали — после того, как из нашей оплаты вычли все штрафы. Это не окупало даже найм кораблей Ка-ра, которому придётся платить из казны. Догадываясь, что нас кинут, я и не подозревал, что это сделают так!
Капитан встретил нас у входа в гостиницу. О случившихся неприятностях он догадался по нашим лицам.
— Что тут было? Управляющий сказал, что вы ушли с торговой стражей!.. — подошёл он к нам.
— Наши все там? — спросил я.
— Да, ужинают и собираются спать, — кивнул Ка-ра.
— Пойдём внутрь, и я расскажу, — сказал я.
После моего рассказа никто не проронил ни слова. Расстроенные бойцы доедали, желали спокойного сна и уходили. Только Ка-ра и я продолжали сидеть за столом. Я медленно тянул вино из кувшина, а капитан пил эль. Хотелось напиться, но опьянение не приходило. Измотанный переживаниями организм отказывался принимать алкоголь.
— Ты знаешь… Я даже рад, что так случилось, — заметил Ка-ра.
— Почему? — вяло поинтересовался я.
— Ты хотя бы начнёшь головой думать, а не полагаться на свою удачу. Кстати, денег я с тебя не возьму, — капитан махнул девушке-разносчице и потребовал ещё эля.
— Нет уж… — не согласился я. — Бери деньги, они всё равно пригодятся. А я хотя бы не буду чувствовать себя должным.
— Шрам, вот скажи… Ты же заранее знал, что всё может плохо обернуться… Зачем ты связался с Ткацо?
— Я часто рискую, — я пожал плечами. — Ааори рискуют своей жизнью просто, чтобы заслужить имя.
— Да, но ты уже заслужил имя… И вообще считаешься полноправным гражданином, — возразил мне Ка-ра. — Зачем опять рисковать?
— Я больше и не умею ничего, — пояснил я.
— Да ну? — Ка-ра усмехнулся. — Давай-ка я расскажу тебе одну историю. Тут неподалёку, на севере от Таффтона, есть графство Саргри. И живёт там граф Раскон Саргри со своим сыном Драго Саргри…
— Как это относится ко мне? — не выдержал я.
— А ты не перебивай! — предложил мне Ка-ра. — И дослушай. Так вот, живут там граф и его сын. Жена графа погибла при родах. Лучший лекарь графства не вытянул — очень тяжело прошли. А сын графа получился уродом. Так-то умный, в чём-то даже благородный парень. А внешне — кривой. Лицо перекосило, глаза в точку смотрят, руки-ноги разной длины, суставы покорёжены. Ходить сам не может. Но голова светлая! Был бы отличным наследником графа, но такого урода при дворе герцога никто видеть не хочет. Граф уже кучу золота отдал за то, чтобы вылечить сына. Но всё без толку. Вот так вот…
— Стой!.. Ты предлагаешь мне вылечить графского сына? — удивился я.
— А ты что, не хочешь попробовать? — поинтересовался Ка-ра. — Про тебя в Форте чего только не рассказывают. Говорят, ты смог лечить как сангари. Вытащил человека почти из посмертия.
— Понятия не имею, смогу я вылечить этого Драго или нет, — хмуро буркнул я. — Я недавно вытащил жену своего друга, но она и так умирала. А сын графа…
— Почти мёртв, — хмуро возразил Ка-ра. — Как только умрёт граф, его сын лишится титула. И думаю, что новый граф Саргри не станет щадить уродца. Жизнь аристократов в Империи тоже бывает тяжёлой, Шрам.
— А если он умрёт во время лечения? — спросил я. — А если не выйдет?