ались градом, когда эсминец открыл огонь из 20-мм эрликонов. Его 127-мм орудия не прекращали стрельбу, даже когда самолеты оказались на расстоянии менее 100 ярдов. Сначала снаряды рвались на небольшом расстоянии от торпедоносцев, а затем один из них грохнул под левым крылом «Хейнкеля», чуть не перевернув его. Каким-то чудом пилот сумел выровнять самолет и сбросил две маленькие, толстенькие торпеды, которые упали в воду, дважды подпрыгнули, а потом нырнули и устремились к конвою.
К этому времени «Уэйнрайт» оказался прямо на пути немецких самолетов, и они разделились. Часть попыталась обойти эсминец с носа, часть — с кормы. По крайней мере еще 3 самолета были сбиты в огневой завесе, еще несколько задымились. Один из самолетов проскочил буквально в нескольких футах от форштевня «Уэйнрайта». Все видели, как пилот оскалился, когда 20-мм снаряды вспороли брюхо «Хейнкеля».
Немецким самолетам, чтобы выйти в атаку, приходилось спуститься под низкие тучи, что было для нас несомненным преимуществом. Противник был вынужден подставляться под плотный зенитный огонь, в том числе — двух отлично вооруженных кораблей ПВО. Грохот стоял неописуемый. Казалось, ничто не может уцелеть в этом потоке взрывчатки, взлетевшем в воздух, однако остальные самолеты продолжали путь. Они крутились и вертелись, как стая черных ворон, вспугнутая выстрелом, но все-таки некоторые из них упрямо направлялись к цели. Часть пилотов заколебалась. Они отвернули в разные стороны, пытаясь обогнуть огневую завесу. Самолеты метались вдоль колонн транспортов так близко, что моряки могли видеть пилотов, сидящих в кабинах. Иногда зрелище было просто фантастическим. Морякам на мостиках приходилось нагибаться, чтобы увидеть самолеты, несущиеся над самой водой.
Они пролетали так близко, что в них можно было попасть из рогатки.
Моря наполнилось торпедами, их пенистые следы устремились к торговым судам, словно змеи. Эфир тотчас ожил: "Боже мой, она идет прямо на нас!", «Беллингэм», следите, две идут на вас!"
Разумеется, часть торпед попала в цель. Три самолета пролетели рядом с новым транспортом типа «Либерти» "Уильям Хупер", который глубоко осел в воду под грузом танков и грузовиков, выстроенных на палубе. Транспорт сделал несколько выстрелов из 102-мм и 76-мм орудий, а также из тех пулеметов, которые могли вести огонь по врагу. Левый мотор одного из самолетов вспыхнул. Прямым попаданием 76-мм снаряда оторвало правое крыло другому. Однако третий самолет хладнокровно приблизился на расстояние 880 футов и в упор сбросил 2 торпеды. "Уильям Хупер" положил лево руля и сумел уклониться от одной из них, но вторая попала в правый борт, прямо в машинное отделение. Взрывом были уничтожены машины и выведено из строя рулевое управление. 3 человека в машинном отделении погибли, вспыхнул пожар, транспорт начал тонуть. 3 матроса и 4 человека машинной команды тут же прыгнули за борт, и капитан был вынужден лично помешать спуску спасательных плотов, пока судно не остановится окончательно.
Следующая торпеда прошла менее чем в 20 футах за кормой «Олдерсдейла» и попала в русский танкер «Азербайджан». Попадание пришлось в танк, расположенный прямо перед машинным отделением. Пробоина оказалось очень большой. Танкер круто повернул вправо, и лишь с большим трудом удалось избежать столкновения с "Эмпайр Тайдом". «Азербайджан» прошел вплотную за кормой у него. Из пробоины бил фонтан нефти, за танкером волочился огромный косматый хвост черного дыма. Пулеметчик на мостике эскортного миноносца «Ледбюри» успел дать лишь одну короткую очередь по этому торпедоносцу, однако она попала точно в цель. Пылающий «Азербайджан» быстро отставал от конвоя, но англичане с изумлением увидели, как одна из женщин бросилась к пулемету на корме и тоже открыла огонь по торпедоносцу. Самолет вскоре упал в воду.
Когда танкер получил попадание, с мостика тральщика «Хэлсион» по переговорной трубе крикнули вниз: "Парни, выбирайтесь поскорее наверх. Потрясное зрелище! Сейчас танкер накроется!" В тот момент никто не понимал запредельного цинизма такого приглашения. Радист Дж. Э. Харт выскочил на палубу, чтобы полюбоваться происходящим. Море было ярко-синим, но тут и там плавали обломки, шлюпки, люди в спасательных жилетах. Они пытались выбраться из расползающегося нефтяного пятна.
Немецкие торпедоносцы летели на такой малой высоте, что транспортам в составе конвоя следовало стрелять крайне аккуратно, чтобы не попасть в соседнее судно. Однако в начавшейся суматохе промахи были неизбежны. На одном из транспортов рухнула мачта, снесенная выстрелом соседа. "Сильвер Суорд", замыкавший четвертую колонну, получил в правый борт 102-мм снаряд с другого американского транспорта. Но, к счастью, снаряд не взорвался и остался валяться в трюме № 1.
Американские транспорты, шедшие слева от "Эмпайр Тайда", открыли огонь, когда немецкие самолеты были за кормой конвоя. Но самолеты приближались, и американцы продолжали стрелять, постепенно опуская стволы орудий и пулеметов, пока на британское судно не обрушился шквал пуль. Его снасти были разорваны, шлюпки изрешечены. Дымовые шашки под платформой 12-фн орудия обдала струя раскаленного свинца. Если бы очередь прошла всего на 2 дюйма выше, она ударила бы по ногам орудийного расчета. Один из артиллеристов на платформе над мостиком начал было спускаться, но едва он поставил ногу на трап, как получил пулю в голень. Но даже весь этот бардак не помешал артиллеристам "Эмпайр Тайда" сбить 2 торпедоносца. Один из них был уничтожен прямым попаданием 12-фн снаряда в кабину.
Пулеметчик Джимми Гордон вместе со своим любимым спаренным Кольтом располагался на крыше рулевой рубки "Оушн Фридома", Но в момент начала атаки он обходил другие орудия, чтобы убедиться, что все в порядке. Когда шкипер Уокер увидел, что к судну приближается вражеский торпедоносец, а у пулемета никого нет, он сам бросился наверх и навел пулемет на немецкий самолет. Но тут прибежал Гордон и оттолкнул капитана от пулемета. Уокер покачнулся и, чтобы устоять, ухватился за спуск линемета. И дернул его! Раздалось ядовитое шипение, и ракета полетела, волоча за собой трос. Капитан вскрикнул. В этот момент самолет пролетал точно над мостиком, и ракета попала в него. Левое крыло «Хейнкеля» было срезано, как бритвой. Самолет вспыхнул и упал в море в нескольких ярдах впереди транспорта. Сквозь треск выстрелов Гордон сказал капитану: "А ведь сегодня годовщина моей свадьбы". На это капитан Уокер ответил: "Считай, что тебе повезло. Салют отдает не 21 орудие, а гораздо больше".
Моряки «Дианеллы» чертыхались на все лады, когда заклинило все зенитные орудия корвета. 102-мм орудие стреляло на минимальном угле возвышения по пролетающим мимо самолетам и ударной волной вышибло дверь собственной рулевой рубки. Новые проклятия. Капитан приказал прекратить огонь, так как себе они навредили больше, чем немцам.
А в это время на «Замалеке» разыгралась одна из незаметных военных драм. Как раз когда начался воздушный налет, хирург лейтенант Норман МакКаллум начал сложную операцию корабельному артиллеристу. Тот вчера получил осколочное ранение глаза. «Замалек», содрогаясь от залпов собственных орудий и близких разрывов, шел вперед, а хирург работал методично и спокойно, словно находился в палате госпиталя на берегу. Хотя руки хирурга вздрагивали, когда корабль дергался от залпа, МакКаллум уже начал зашивать рану. Но тут ему пришлось ненадолго остановиться, потому что «Замалек» резко накренился. Хирург, чтобы не упасть, был вынужден пристегнуться ремнем к операционному столу. Деликатная операция завершилась, когда «Замалек» развернулся, чтобы начать подбирать экипажи поврежденных судов. Поднявшись наверх, медик увидел свежие пробоины в надстройках, аэростат заграждения куда-то пропал, но в остальном корабль остался цел.
Во время боя крейсерское соединение находилось менее чем в 10000 ярдов от конвоя, но согласно инструкции не вмешивалось, чтобы не попасть под удар самолетов или подводных лодок. Они ждали, когда начнется артиллерийский бой, который давно обещало Адмиралтейство. Моряки крейсеров сжимали кулаки от ярости, так как не могли помочь транспортам. Над конвоем все небо покрыло коричневыми и черными пятнами разрывов. «Лондон» и «Норфолк» дали по вражеским самолетам несколько залпов с большого расстояния, но это было бесполезно. Немецкие самолеты не обращали внимания на крейсера и упрямо летели в направлении конвоя. То, что «Лондон» все-таки сумел сбить один самолет, было плохим утешением. Американцы чувствовали себя еще хуже. Они ничем не могли помочь, так как их 127-мм снаряды не имели дистанционных взрывателей, а только контактные, которые требовали прямого попадания в самолет.
На мостике «Уичиты» с восхищением слушали долетающие по радио переговоры между транспортами и кораблями сопровождения. Невозмутимый голос из динамика холодно описывал взрывающиеся суда, горящие самолеты, замеченные торпеды. Очень тяжело было находиться в полной безопасности, когда товарищи рядом рискуют жизнью. Хладнокровный комментатор продолжал расписывать действия конвоя, которые американцы сочли просто превосходными.
Когда матросы «Уичиты» заметили, как 2 вражеских самолета падают вниз и превращаются в огненные шары, ударившись о воду, они завопили от радости. На мостике крейсера сигнальщик Г. Эдвард Янг в бинокль увидел, как "Блом и Фосс" рухнул в море. Но пилот сумел выровнять самолет и посадить его на поплавки рядом с конвоем. Все соседние корабли открыли огонь по самолету, но, как ни странно, не сразу сумели уничтожить его. Еще более удивительным было то, что рядом сел другой гидросамолет, забрал экипаж и взлетел.
"Лорд Остин" тоже открыл бешеный огонь, и мы увидели, как другой самолет садится на воду, чтобы подобрать пилота, который выпрыгнул с парашютом и сейчас болтался в резиновой лодочке. Эсминец бросился туда, но самолет улетел. Подводная лодка поднялась на поверхность, подобрала другого летчика и тут же погрузилась.
Затем чудовищный грохот выстрелов десятков орудий смолк так же внезапно, как и начался. Повисла свинцовая тишина, которую изредка нарушали отдельные выстрелы по спасательным и разведывательным самолетам. Они лениво кружили над конвоем после того, как торпедоносцы улетели. Конвой, как ни странно, сохранил строй, хотя, как нам показалось, бой шел несколько часов. В действительности все заняло несколько минут.