В одно мгновение вся любезность с нее слетела:
– Где слышали?
– Слухами земля полнится, – хмыкнула я.
Женщина подалась вперед, поставив локти на стол:
– А вы собственно кто?
– Простите мою бестактность. Анна Машкова, журналист газеты «Неделька».
Ух, как приятно-то говорить это официально!
– Кто вас сюда пустил? – зло прищурилась заведующая, в ее голосе зазвучал метал.
– Уважаемая, вы меня ни с кем не спутали? Я не кошка, чтобы меня впускали, сама вошла.
Она поморщилась, отвела взгляд в сторону. Я же, тем временем, продолжила деловым тоном:
– Вы так не любите прессу? Или же администрации геронтологического центра есть что скрывать?
Кристина Андреевна холодно покачала головой:
– С чего бы? Мы всегда открыты для общественности.
– Очень хорошо, – я показала ей официальный запрос от редакции для большей сговорчивости. – И так, что же произошло?
Женщина сцепила руки в замок. Ее тонкие пальцы венчали длинные ярко-красные ногти. Никогда не любила столь вызывающий маникюр.
– Петр Тихомирович Глушко действительно выпал из окна своей комнаты. И произошло это совершенно случайно.
– Да вы что? А с чего так решили?
Ей явно не понравился скепсис, прозвучавший в моем голосе. Можно было постараться сдержать эмоции, но я никогда не терпела, чтобы принимали решений за меня. Уж с тем, как думать и делать выводы точно самостоятельно справлюсь, без лишних подсказок со стороны.
– С того, что этот старик был слеп, как крот и почти полностью глух! – повысила голос она, но тут же спохватилась, вернув себе спокойное выражение лица и фальшивую, будто приклеенную, улыбку. – А в последнее время он стал страдать от бессонницы, беспричинных проявлений агрессии и галлюцинаций. В общем, так проявлялась прогрессирующая форма безумия. У пожилых людей такое часто бывает, не удивляйтесь, Анна.
Стройное объяснение. Я нахмурилась:
– Погибший давно лечился в вашем центре?
– Он здесь жил с полгода как. Вы же знаете, что наши пациенты делятся на тех, кто периодически подправляет здесь свое здоровье, как в санатории, оплачивая центру расходы, – заведующая явно почувствовала себя увереннее. –И тех, кого центру приходится содержать, лечить и прочие радости за бюджетные деньги. Петр Тихомирович относился ко второй категории.
Я открыла рот для следующего вопроса, но Кристина Андреевна меня перебила:
– Предугадывая ваш вопрос скажу, нет, с родственниками он не общался. Они как его сдали, оформив квартиру на себя, так и не показывались здесь. Старик, конечно, очень переживал по этому поводу. Вот, в конце концов, умом и двинулся. Простите, но иначе не скажешь, – она развела руками.
Ситуация, описанная заведующей, была понятной и простой, на первый взгляд. Но что-то сдерживало меня поверить на слово этой женщине. Наверное, пресловутая журналистская чуйка.
– Могу я осмотреть его комнату?
Я рисковала, это дело добровольное, женщина могла отказать.
Заведующая недовольно поджала губы, но продолжала играть выбранную роль – радушной хозяйки:
– Да, конечно. Пойдемте.
Я последовала за ней по коридору к лестнице.
– Нам на пятый этаж, там как раз и живут такие отказники.
– Как скажете.
Йоган был прав, погружаясь в работу, совершенно забываешь о собственных проблемах. Вот уж несколько часов как я совсем не вспоминала об Алексе, Алесе и остальном сверхъестественном мире. Действенный метод. Надо будет оттянуть побольше заданий на себя, чтобы и продохнуть времени не осталось.
– Не пойму, что вы там собрались искать? Комната, как комната, ничего особенного.
Может, и нет. Но посмотреть своими глазами точно стоило.
– Мне просто любопытно, а вам же несложно показать, правда? – постаралась изобразить радушие.
– Конечно-конечно, – скрипнула зубами заведующая.
Я же лишь усмехнулась в кулак. А ведь журналисты этой дамочке как кость поперек горла! Но ничего, придется ей потерпеть – не отступлюсь.
Уже на лестнице нас догнала встреченная мною ранее медсестра:
– Кристина Андреевна!
– Что, Глаша? – недовольно отозвалась женщина. – Где пожар?
– В третьей палате.
– Опять Блинова буянит?
Гром-баба драматично заломила руки:
– Так точно. Ничем успокоить не можем, кидается. И опять обоссалась. Сил моих больше с ней нет!
Кристина Андреевна скривилась, украдкой бросила взгляд на меня и растянула губы в фальшивой улыбке.
– Хорошо, я сейчас подойду. Иди.
Глаша послушно припустила обратно.
– Анна, простите, дела, как видите. Не знаю, получится ли сегодня показать вам комнату.
Надеется, что уйду?
– Я подожду.
Она едва зубы в порошок не стерла, так сжала челюсти. Но не забыла при этом старательно держать лицо. Мол, да-да, я вам всегда рада. Ага! Как же! Лицемерка чистой воды.
– Можете устроиться в комнате отдыха или хотите в моем кабинете? Чаю вам сделаю, – предложила она.
Меня так и подмывало спросить, не с ядом ли чай будет, но сдержалась.
– Спасибо. Я лучше как-нибудь здесь. Диванчик вон видела, удобный наверняка.
– Ну как знаете. Но я могу задержаться. Блинова – сложная пациентка.
Женщина выжидающе посмотрела на меня. Думала, испугаюсь и откажусь? Как бы ни так! Не для этого я сюда вырывалась на ночь глядя, чтобы вернуться несолоно хлебавши.
– Да без проблем, – отмахнулась я. – У меня времени полно. Книжку вот почитаю…
Кристина Андреевна ушла вслед за медсестрой. Я сделала вид, что копаюсь в рюкзаке, в поиске романа, на самом же деле просто оттягивала время. Когда звук от цокота ее каблучков совсем стих, я выждала еще немного и рванула наверх.
Раз уж заведующая так не хочет показывать мне комнату несчастного старика, обязательно стоит ее осмотреть!
Взлетела на пятый этаж я птицей, даже отдышка не появилась. Вот, что значит, тяга к правде! Врагу не сдается наш гордый… Стоило дернуть двери и войти в коридор, как меня едва не свалил с ног удушающий запах мочи. Воняло так сильно, что слезились глаза. И ремонта здесь не было лет так надцать, не то что на тех этажах, где я уже побывала.
Вот значит, как живут так называемые «отказники»?
И пусть тошнота поднималась к горлу, но я приказала себе держаться. Ну не могла я уйти просто так. Тем более теперь. Да для меня уже просто дело принципа, добраться до этой проклятой комнаты!
Постойте, а вот как буду ее искать я и не подумала совсем…
То и дело оглядываясь по сторонам, на цыпочках пробиралась дальше. Никто по дороге не попался. Все комнаты были плотно закрыты, кроме той, что осталась в конце коридора. Стоило подойти ближе, как по ногам прошелся свежий ветерок. Я толкнула дверь и зашла внутрь.
Выбитое окно и служило причиной того, что здесь так свободно гулял ветер. Ну хоть вони слышно не было. В остальном комната оказалась вполне обычной. Кроме того, что в ней уже находилось двое мужчин. Которые сейчас так уставились на меня, словно воочию увидали второе пришествие.
– Даниил? – ахнула я.
– Аня?
Его удивление долго не продилось.
– Ты что здесь забыла? – тут же нахмурился байкер.
– Ты ее знаешь? – спросил высокий блондин, такой же атлетической внешности, как Даниил, одним словом – еще один красавчик на мою голову. И, как пить дать, тоже не человек. Не мог Алес так тесно общаться с людьми, значит, Даниил и, соответственно, этот блондинчик, из его сверхъестественной братии. Интересно, кто они?
Впрочем, не очень-то и знать хотелось. Дело же явно запахло керосином. С существами я больше не рискнула бы связываться. Своя жизнь завсегда дороже любопытства.
– Так, сталкивались по работе. Ничего серьезного, – передернул плечами Даниил.
Вот значит, как, да?! Ничего серьезного! Я едва сдержалась, чтобы не скривиться в ответ.
И ведь, правда, ничего серьезного тебя с ним не связывало, Машкова! А сердечко-то затрепыхалось, обида подняла голову… Ущемили женскую гордость! Надо же, я хоть знать буду, что такой зверь во мне имеется…
– Какими ветрами к нам занесло такую фею? – расплылся в угодливой улыбке блондин. – Или фея здесь работает? Медсестричка? Лечите тела и души, да?
А вот Даниил от гримасы сдерживаться не стал, еще и глаза закатил к потолку.
Его друг явно собрался испытать на мне чары своей мужской привлекательности. Мужчины! Всюду они одинаковы. Хлебом не корми, дай павлиний хвост распушить, покрасоваться!
В два шага блондин преодолел расстояние между нами.
– Позвольте представиться, прекрасная незнакомка, Андрей, – поцеловал мне руку он. – Следователь по особо важным делам.
Ага! То-то же они в латексных перчатках оба! Следаки, значит. Интересно…
И что же такого особо важного в смерти пенсионера на попечении государства?
– Аня.
– Очень рад знакомству, Анечка. Так какими судьбами вы оказались в таком стремном месте? Вам бы по подиуму в платьях от кутюр красоваться или же на экранах телевизора, ну на крайний случай, в референты к солидному боссу. Но не здесь же прозябать такой красоте?!
– Куликов! – недовольно отдернул его Даниил. – От работы не отвлекайся. Я не собираюсь торчать здесь всю ночь.
Блондин поморщился:
– Громов, не мешай мне налаживать контакты с общественностью. Не видишь, я занят? – и Андрей вновь растянул губы в самой доброжелательной улыбке. – А что вы делаете сегодня вечером, Анечка? Может, сходим куда-то? Где тут ближайшая кафешка? М-м-м?
– Аня занята, – грубо ответил за меня Даниил. Громов подходящая фамилия для такого бирюка. – И она уже уходит.
Странно говорить о себе в третьем лице, но все же:
– Она остается.
Между нами только молний и не хватало, такое было напряжение!
– И чего ты здесь забыла?
– Ну зачем так грубо, Громов? – возмутился Андрей. – Как ты разговариваешь с девушкой? Совсем разучился вежливости что ли? Простите его, Анечка…
Я лишь отмахнулась от оправданий блондина, не отпуская взглядом угрюмого байкера.