Вся духовная жизнь есть непрестанное усилие к возвышению духа человеческого к единению с Богом и вселению в Царство Божие: «Царство Небесное силою берется, и употребляющие усилия восхищают его» (Мф. 11:12). Когда приходит Божественное Откровение, это не значит, что подвижник безпрерывно видит ангелов, слышит их Небесное пение и созерцает райские сферы. Откровение Божие есть возрастание просвещающей благодати Святого Духа, которая все глубже и полнее вразумляет сердце Божественной мудростью и познанием безконечной жизни Самого Бога. Жизнь в Боге — это и есть святость и обожение духа человеческого вместе с его полным преображением, включая и тело. Святость не есть нечто раз и навсегда законченное, но является непрерывным ее возрастанием в единении со Святой Троицей.
В другой раз сердце переживает прикосновение величайшей любви, которая несет в себе благодатную молитву и сама есть непрерывное моление ко Христу, сияющему безвидно внутри сердечного пространства, вкупе со Отцом и Святым Духом, постигаемые духом настолько нераздельно и цельно, что ничего, кроме Них, не существует. Хотя сверхмысленный свет по природе своей всегда пребывает неизменным, действия его различны: иногда он воспринимается как тихая и кроткая любовь Христова, иногда — как Небесный огонь, пожигающий и попаляющий в нас все скверное, иногда — как Божественная сила, укрепляющая нас и просвещающая ум и сердце, иной раз — как движение или веяние великого блаженства в душе человека, а также как Божественное Откровение или сверхмысленное умное видение славы Божией.
Спасение означает возлюбить Бога всем сердцем, всею душою и всем разумением, а обожение — непосредственное соединение с Божественной любовью. Эта любовь не знает принуждения и усилия, ибо и сердце, и душа, и разумение подвижника целиком охвачены любовью, ликованием и восхищением. И благодатная молитва в этом единении вся — беззвучие, вся — чистота света, вся — блаженство духа, так как таинственно возносится к Богу Святым Духом. Божественная ревность охватывает все естество человека, преображая и его дух, и его тело, делая его целиком состоящим из Небесного огня и света.
Человеколюбивый Бог, являясь в сердце как непостижимый свет и любовь, видится настолько четко и ясно, подобно воссиявшему в небе солнцу, что вместе с Ним все существо человека становится этим ярчайшим светом и любовью. Такое неземное светоизлияние пронизывает всю душу и продолжает наполнять ее все более возрастающим блаженством. Блаженная любовь, словно огнем, сжигает всю душевную скверну и тьму и все человеческое несовершенство, и дух человека начинает изнемогать и трепетать. В какой-то миг из этой необъятности Христовой любви приходит благодатная животворящая сила, укрепляющая дух и кротко влекущая его в иные пространства безмерной светлости, становящейся все неуловимей, тоньше и безпредельнее, где исчезают всякие границы личного бытия, где открывается сознанию невыразимая безграничная свобода от всего косного и материального. Все бытие человека в великом изумлении и благоговении замирает и восхищается Бытием Божиим, не уничтожившись, но всецело изменившись и освободившись от какого бы то ни было движения и пожелания за пределами всего в непостижимости Божественных объятий.
Там не видится ничего, что можно назвать Светом, ибо дух уже не может воспринимать Его. Но в этом величайшем непознаваемом пресветлом безмолвии пребывает нескончаемая Жизнь, Которая не нуждается ни в чем для поддержания Ее существования, откуда выходить и разлучаться с этой вечносущей простотой Бога не возникает ни малейшего побуждения у восхищенного духа человеческого. Сколько может длиться такое состояние восхищения и изумления, ведает один только Бог. Неуловимо и мягко святой Свет вновь касается человеческого сознания, изводя его обратно из непредставимых глубин Предвечного Бога в умиротворенное благостное сияние Христовой любви, не обжигающее и сжигающее, как прежде, а укрепляющее и просвещающее дух человеческий, изменившийся дивным изменением и причастившийся вечной жизни Пресвятой Троицы.
Хлеб и вино, предлагаемые Церковью и претворенные в Тело и Кровь Господа Святым Духом, мы принимаем на Божественной литургии, а непосредственно Святого Духа, нисходящего в сердца наши, мы принимаем как Небесный огонь в молитвенном созерцании и восхищении, к которому возводит наш дух Царь царей — Иисус Христос. Однако такое бывает очень редко и у немногих подвижников, ставших светильниками православной веры. Обычно благодать в душе увеличивается постепенно, пока полностью не изменит и не преобразит предавшуюся ей душу, являясь в завершение, как нетварное сияние славы Божией, зримо и явственно. Затем старец подтверждает освящение такой души собственным опытом, а из духовных текстов подкрепляет это словом.
Бог, сияя как нетварный свет в чистом сердце или уме, привлекает его любовью. Тогда умолкают все движения души и тела. Небесный свет Пресвятой Троицы покрывает человека таким образом, что тогда он не видит ничего, кроме него, становясь «сыном света» (1 Ин. 13:36). Внутренний наш человек, обновленный Духом Святым, обретает око Боговидения и дар слышания Божественных глаголов, как тонких гласов благодати. В период Божественного восхищения Бог поддерживает душу, как Свое духовно рожденное чадо, чтобы она не утратила Его в своем ликовании. Тогда преображенная душа перестает вкушать с древа познания добра и зла — перестает различать грешников и праведников. Она во всех людях ясно зрит Христа и всех их объемлет своим любящим сердцем.
Мы можем стать сынами Божиими, воспринимая все благодатное наследство Бога в свое собственное видение, как Его безценный дар, и постигая в священном созерцании свое прирожденное Богоподобие через благодатное воздействие Святого Духа. Наивысшее из духовных созерцаний — Царство Божие, это созерцание Пресвятой Троицы. Царство Небесное — это созерцание Христа и ангельских сущностей. Прежде созерцания Святой Троицы дух входит в созерцание безвидного света. В безвидном свете дух человеческий созерцает красоту собственного существа, как чистого образа Божия. Божественная слава созерцается как ярчайший свет. Через видение света удостоверяется сыновство: «Сей есть Сын Мой возлюбленный» (Мф. 3:17).
В священном созерцании Божественная любовь вселяется в тех подвижников, которые стали сынами Божиими. Она есть всепоглощающее устремление духа к безпрерывному созерцанию неизъяснимой красоты Божией, где прекращаются всякие иные желания. Это есть совершенство любви. Небесная любовь — это сокровенный дар Господа, Который соединяет дух человеческий с Богом посредством огня благодати. Начало любви — самоотдача души Возлюбленному Христу, а вершина любви — совершенное единение с Божественной Троицей. На высшей ступени любовного созерцания дух человеческий покрывается светозарным облаком видения Святой Троицы, где остаются в вечном единении любящий и Возлюбленный Христос.
Все подвижники и святые обожены этим жаром Божественной любви. В великом блаженстве этой священной любви души, возлюбившие Господа до конца, вопиют: «Свят, Свят, Свят Господь Саваоф!» (Ис. 6:3). Этот жар Небесного огня, возгоревшись в душе, истребляет безследно все волчцы и тернии грехов, исполняя всю ее невечерним светом и блаженством: «Один и тот же огонь называется и огнем поядающим, и светом просвещающим» (прп. Иоанн Лествичник). Господь Иисус Христос в таком созерцании видится в неизъяснимой светлости, чистоте и сиянии истинного Божественного света, которым созерцающая душа омывается, просвещается и очищается. Поэтому сыны Божии и сами есть свет.
От непрестанного взирания ума ко Господу и от светоносного осияния славы Его в сердце созерцателя ярко разгорается огонь любви к Богу. Вначале в созерцании в совершенном безмыслии или безмолвии нам является умиротворенный ум — так, как он есть: подобный ясному кристаллу или стеклу, в котором отражается нетленное сияние Божества. В этом сиянии святые души облекаются светом и сокрываются в нем. Их сущность становится целиком зрением, целиком Духом, целиком постижением. В том месте, где обитают святые, все есть свет, ибо все сущее там есть этот непостижимый свет.
Но полнота совершенства на земле не достигается окончательно. Наш внутренний слух и наше духовное зрение не непогрешимы, ибо все видят, «как в тусклом стекле». В мгновение наивысшего созерцания Святой Троицы дух человека, таинственно обоженный благодатью, видит как бы начатки Божественного совершенства, но во всей полноте обретает его, лишь освободившись от уз плоти в момент исхода из бренного тела. Спасение есть все большее приобщение к Божественному свету, истинному просвещению души, потому что Бог — это море света, гора света, а Его благодать — покров света: «Бог же есть свет безпредельный, а также и непостижимый» (прп. Симеон Новый Богослов).
Бог является Отцом только для тех, кто своей жизнью свидетельствует о своем рождении свыше. Бог есть Вездесущий и Всеведущий, — и святые, через пребывание в Духе Святом, становятся вездесущими и всеведущими. Бог есть истина и жизнь, — и святые в Нем становятся истинными и безсмертными. Бог есть совершенная благодать и любовь, объемлющая все сущее, — и святые в благодати объемлют любовью все человечество. Безначально проявление Божественного бытия, — и обоженные, в силу причастности к этому проявлению, становятся безначальными. «Бог есть свет и нет в Нем никакой тьмы!» (1 Ин. 1:5), и потому святых, через вселение Свое, Он соделывает «сущим светом». В таком обоженном состоянии не возникают сомнения, поэтому там нет никаких сомнений. Богоподобие — это совершенство в достижении заповедей Христовых, обожение — это совершенство в освящении духа Христовой благодатью.
Подобно Господу и мы, как обоженные сущности, соединившись с Ним, превосходим тварный мир и его существование и становимся неразлучны через Христа и, по дару Его благодати, — с Отцом, сущим на Небесах. Все совершенное Христом в Его земной жизни возможно в равной мере и для «сынов человеческих». Причастники вечной жизни сами становятся вечными, а причащаясь безначальности Отца, они становятся также и безначальными, кроме вхождения их тварной природы в Божественную сущность. Кто стяжал лишь одно из возможного, — будь то молитва, или созерцание, или же умственное или интеллектуальное познание, на деле не претворенное в чистую молитву или Богозрительное созерцание, далек от истинного пути следования за Христом: «Сознавая, что полнота совершенства не достигается, а наше внутреннее чутье и наше духовное зрение не непогрешимы, все же стремление ко все большему приближению к единой, вечно неизменной истине не должно умаляться» (старец Софроний). Иначе последующим поколениям ничего существенного из Православия не достанется.