Помощник капитана отправился спать, дремотно скрипели переборки каюты, Ал чуть слышно, чтобы не помешать негромкой беседе игроков, перебирала струны и нашептывала строфы северной саги. Мысли улетали к тьме над волнами и кольцу на мужском пальце, девушка пыталась представить счастливицу, надевшую украшение на перст истинного принца моря.
'Скажи мне, избранник сердца волны,
Отчего твои некогда алые щеки бледнее льда?' —
'О, да, я белее шелка савана,
Ведь ночью я встретил дочь мертвого короля'
'Так что же ответить горячей любови твоей,
Когда она дома спросит, что сталось с ее мечтой?'
'Скажи, что не в силах забыть я пухлость пятнистых губ,
принцессы, чью страсть разделил с прохладным песком…'
Сага была длинной, печальной и местами слегка непристойной. Тщательное описание ложа мертвой принцессы Ал опустила, как и появление второй дочери мертвого короля, с которой влюбленные отчего-то сочли возможным разделить ту ночь жуткой страсти. Принц моря описывался как отчаянный герой, хотя о его цвете волос и внешности почти ничего не говорилось. Аллиотейе почему-то казалось, что он синеглаз…
'Принцессы в объятьях его безобразно-прекрасны,
пленяли-пьянили страсть избранника волн,
Не разорвать железных объятий клещей и кусачек,
и блеска бесценных старинных браслетов со дна,
нет более выхода принцу волны.
Принцессы той тьмою бывали ужасны,
погоды прекрасны, а страсть ненасытна…
Сага своей невероятной таинственностью навевала сладкую грусть, Ал как живого видела капитана, в смысле принца моря и некую печальную красавицу.
Видимо, Аллиотейя стала напевать «Сагу о мертвом наследстве» чуть громче чем следовало, поскольку в одно из мгновений обнаружилось, что игроки прекратили игру и слушают загадочные строки. Леди Нооби немедленно сбилась с ноты, но присутствующие даже не улыбнулись. Разговор пошел о тайнах моря, под эти рассказы Тиффани сдала колоду для завершающей партии. Еще один вечер «Повелителя приливов» заканчивался…
В свою каюту к бесконечному скрипу шуршуллы и запаху свежих опилок Ал абсолютно не спешила, потому прошлась вокруг мачты и с досадой обнаружила что у борта ее, видимо, не совсем случайно, поджидает компаньонка. Тиффани стояла, обхватив себя за плечи и пытаясь укрыться от свежего ночного ветерка — Ал уже убеждалась, что вынужденная соседка по каюте весьма чувствительна к сквознякам. Естественно, если проводишь всю жизнь в душной конторе на шатком канцелярском стуле…
— Леди Нооби, осмелюсь дать вам маленький совет, — не стала тянуть с заведомо неприятной нотацией Тиффани, — вы хорошо, на мой неискушенный взгляд, даже чудесно поете. Именно поэтому вам лучше отказаться от модных саг.
— Отчего же? — вскинула голову осмелевшая в темноте Ал. — Вы сами сказали, что я пою недурно.
— Более чем. Именно поэтому пойте что-то менее личное. В этих морских сагах излишне много намеков и полунамеков. Людям свойственно их толковать излишне прямолинейно.
— У меня нет ни малейшего желания угадывать, кто и что там толкует! — гневно заявила Аллиотейя, чувствуя, как у нее немеют от стыда уши. — Не знаю, что вы там себе выдумали, дорогуша.
— Я не дорогуша, поскольку сегодня не подаю пиво, — равнодушно поправила проклятая конторщица. — Не имеет смысла выяснять, что я выдумала. Гораздо важнее, что выдумают наши спутники. Извольте, я объясню. Допустим, кому-то нравится некто из мужчин. Он смазлив, этот Некто, так что тяга молодой девушки вполне понятна и объяснима. Если эта тяга непреодолима, есть смысл проскользнуть в каюту и попытаться разделить ложе с этим самым Некто. Лично я думаю, что особу, решившую поступить так, ждет впечатляющее разочарование, но это уже вопрос к следующей накладной. Бросать же печально-влюбленные взгляды и намеки, и тянуть кота за хвост иными способами — бессмысленно. Мы привезем в Дюоссу целый корабль слухов, что будет весьма огорчительно для некой невесты, и, что даже важнее, для ее предполагаемого мужа.
— Я не желаю слышать подобные гадкие намеки, — дрожащим голосом прервала компаньонку потрясенная Аллиотейя.
— Да какие тут намеки? Дело прозрачное, о том и говорю, — с неожиданной досадой буркнула Тифф. — Вы очень выразительная натура. Возможно, клураканы еще не догадались о вашем неуместном чувстве, а так-то все уже вовсю сплетничают. Театр тут что ли? Уймись, дорогая компаньонка. Если очень жжет, ступай и переспи с капитаном. Но уймись.
— Я не словом, ни помыслом не давала оснований так грязно обо мне думать, — потрясенно прошептала Ал.
— Вот это и прискорбно. Ни удовольствия, ни развлечения, зато полный трюм слухов. Ну и кому это нужно? Постель у твоего красавца согрета, уж решай что-нибудь. Иначе замаячит перед нами уйма бессмысленных хлопот, — предрекла злая конторщица.
— Вы… ты говоришь немыслимые вещи! — пролепетала Ал. — Я отказываюсь их понимать!
— Ладно, забудь, — Тифф поежилась. — Что-то зябко сегодня. Осень уж чувствуется. Меня, собственно, леди Асмалия пригласила взглянуть на нынешнюю чудную луну. Нужно было взять плащ.
— Что у тебя общего с этой падшей женщиной⁈ — не могла не возмутиться Аллиотейя.
— Общего? Полагаю, некая сумма, которая должна перейти от нее ко мне. В общем, это сугубо деловой разговор, — буркнула конторщица.
— О, разговаривайте, — Ал, машинально оберегая китару, двинулась к каюте. Девичьей душе, обожженной грубыми намеками, было очень больно и гадко. Зачем, о зачем, прозвучали все эти невозможные слова⁈
Вот к чему было эту овцу предостерегать? Заранее понятно — не поймет. Только глаза слабоумно распахнула… Бессмысленное занятие таким пустышкам что-то объяснять.
Тифф потерла плечи. Ну и где эта такая занятая баба? Утром бы поговорили. Ага, вот…
Из темноты выскользнула высокая фигура в дорогом плаще.
— А я вот тут немного замерзла, — проворчала Тифф.
— Не могла же я подойти, пока рядом торчала ваша подруга, — поджала губы ночная красавица.
— Да, мы слегка заговорились. Кстати, я правильно поняла — мы с вами о денежном вопросе?
— Несомненно. Я порядком проигралась и все заплачу. Но хотела бы попросить об одной услуге. О небольшой.
— Предпочтительны наличные, — кратко уведомила Тифф.
— Понимаю. Но сумма достаточно велика. Мне будет неловко сойти с корабля в Дюоссе, не имея ни единой монеты на текущие расходы. Несомненно, я расплачусь, но…
— Хорошо, тогда драгоценности. Увы, буду вынуждена принять с солидной уценкой. Откровенно говоря, устраивать распродажу ювелирки в чужом городе мне не с руки.
— Брось, отвезешь в Глор. Вполне выгодное дельце.
— Это если довезу, — буркнула Тифф. — На кроны я бы взяла именной вексель в Дюосской гильдии. А в дороге с драгоценностями… Сама понимаешь, на меня жулье дыхнет — я и помру.
— Не преувеличивай. На ногах крепко стоишь. Я держу язык за зубами, но ведь не слепая. Если знать, на что смотреть, то не трудно догадаться. Одного не пойму: и когда ты успела поработать в «Померанце»? Там не так много умных девушек, их всех помнят.
— Это ты пальцем в небо, — после паузы сказала Тифф. — И вообще не гадай.
— Я только к слову, — заверила куртизанка. — Болтать не стану, даже не думай.
— Понятно. Скидку я готова сделать. В пределах разумного.
— О большем и не прошу. Все до кроны отдам. Но вдруг тебе случаем платья пригодятся? Этого сезона, ткань ты видела. Отличные тряпки.
— Куда мне? — тихо засмеялась Тифф. — Фигура не совсем та, да и разницу размеров сама прикинь.
— Подгонишь. Все равно выгоднее, чем новым гардеробом обзаводиться.
— Того обновления даже в далеких планах нет, — хихикнула конторщица. — Уж извини.
— Жаль. Хорошие платья, — вздохнула куртизанка.
— Слушай, давай на компромисс нацелимся, мне-то тебя глупо обирать нет никакой выгоды. Половину отдаешь полновесными монетами, остальное выплатишь в Дюоссе, когда тряпье и цацки распродашь. Только не затягивая, мне же возвращаться следующим рейсом.
— Шикарно, — обрадовалась красавица. — Мне всего два-три дня потребуется.
— Ну и хорошо. Только мне ответная услуга нужна. Нет, ничего такого рискованного. Моя фирма солидные планы на фрахты «Повелителя» имеет. Нам бы чуть побольше о корабле и хозяевах узнать.
— Ха, с этим непросто. Не особо здешние моряки разговорчивы.
— Мне бы поверхностно. Мы же не покупать корабль собираемся. К кому там сунуться с контрактом, с кем насчет скидки поговорить… Кто, собственно, хозяева «Повелителя»?
— Понимаю. Непростая ты девушка, — усмехнулась куртизанка. — Сделаю. Но, как ты справедливо выражаешься, «в пределах разумного».
— На большее не рассчитываю.
Деловые дамы пожали друг другу руки.
— Кстати, если не секрет? Как мальчик в постельке? — рискнула полюбопытствовать Тифф.
— Издали лучше, чем вблизи, — поморщилась опытная дама полусвета. — Шепни подруге — незачем страдать. Скользкий у нас красавец, избалованный.
— Оно и заметно, — кивнула Тиффани.
В каюте укладывались ко сну. Шуршулла, уже накрытая ночным покрывалом, недовольно пересчитывала огрызки своих припасов и из клетки доносилось постукивание, словно там встряхивали счеты. Тиффани захотелось в уют конторы, пусть там и доход пожиже, зато и жизнь размереннее, да и дом рядом. Кстати, уже можно подумать и о ремонте…
Леди Нооби лежала на постели лицом к стене. Ну как же, обида пожизненная, не забудет и не простит. Ладно, тут четыре дня осталось мучиться, обойдемся без задушевных бесед. Тем более, что предложение запрыгнуть в капитанскую койку девицу не на шутку напугало. Ну вот как в семье, в домашней заботе и вдруг выращивают столь тупоумных созданий? Вон, ноги длинные, во всю кровать, а умишка с шуршуллин хвост.
— А что наш мэтр? Жив еще? — вполголоса поинтересовалась Тифф.
— Хр-хр! — отрапортовала служанка, пристроившаяся у свечи с газетой в руках — ныне Блошша разрешение на приобщение к коммерческим новостям благоразумно испрашивала, с номером «Вестника» обращалась аккуратно. Придраться не к чему, а хотелось — опыт подсказывал Тифф, что слишком любознательные рабыни таят в себе сюрпризы куда похуже никчемных влюбленностей в капитанов.