Двигаясь к Арт-музею быстрым шагом, Юрьев нисколько не намеревался начать снова играть в игры с приставленной к нему наружной, но почему-то непроизвольно взял да и проверился. В витрине салона красоты, на которую он бросил мимолётный, якобы случайный взгляд, отразились силуэты идущего сзади рослого молодого человека и двух спешащих якобы по делам мужиков постарше. «Что-то много сегодня пустил по следу Гоманьков, — подумал банкир. — И ребятишки чуечку совсем потеряли. Плетутся друг за дружкой, как гусиный выводок на сельский пруд. Рассредоточиться как следует не могут». И вдруг неожиданно его охватило непреодолимое желание немедленно оторваться от хвоста. Юрьев и сам толком не мог понять, отчего так резко засвербило. Как час назад, утром, его кольнуло прямо в сердце какое-то смутное, но очень отчётливое ощущение тревоги. Он знал, что слева впереди, в двухстах метрах, Шишов переулок, по которому он делает крутой поворот, и за ним, этим поворотом, есть подъезд, защищённый кодовым замком.
В своё время банкир заранее разглядел нацарапанную чьей-то доброй рукой поверх кодового замка комбинацию цифр, позволявших открыть его, видимо, для того, чтобы врачи из «скорой помощи» не теряли времени даром. Дойдя до поворота, Юрьев резко бросился в сторону подъезда, дрожащими пальцами набрал код и захлопнул за собой дверь. Банкир пулей поднялся сначала на второй, потом на третий, а потом на четвёртый этаж и пристроился возле окна, выходящего в переулок. Не прошло и минуты, как его взгляд зафиксировал растерянно мечущегося высокого парня и не менее взволнованных мужиков, судорожно озиравшихся по сторонам и звонящих кому-то по мобильной связи. От взора Алексея Михайловича не скрылось то, что долговязый молодой человек даже не попытался попросить поддержки у своих коллег, а те, в свою очередь, хотя сами тоже явно были очень взволнованны, попытались отвернуться от паренька, когда тот начал озираться по сторонам. «Наблюдение за наблюдающими», — подумал Юрьев. Во Гоманьков устроил цирк шапито с клоунами.
Между тем долговязый, преодолев первоначальную растерянность и, видимо, просчитав возможные маршруты движения Юрьева, двинул в сторону подъезда. Банкир не стал высовываться из окна и потерял его из виду, но через томительные сорок — пятьдесят секунд услышал скрип открывающейся двери и зловещую тишину. Парень каким-то образом сумел быстро справиться с кодовым замком. И вот тут банкиру реально стало страшно. Председатель правления инстинктивно рванул по лестничному пролёту наверх, на шестой этаж, стараясь не громыхать. Он услышал топот шагов поднимающегося вслед за ним человека.
«Эх, успеть бы», — стучала мысль в голове у Юрьева. Шестой этаж был спасением. Там был замок.
Сенсей в своё время помимо прочих баек рассказал Лёше о том, какую важную роль в уходе от навязчивого сопровождения могут играть замки. Простые такие замки. Обыкновенные. Навесные. Которыми гаражи и подвалы закрывают. И ключи. Хотя бы один ключ. В тех местах, где в старых домах забывают решётки входов на чердаки запирать. Подъезд, в котором попытался скрыться Юрьев, как раз был таким.
«Висит, значит, спящий шпийёнский замочек до поры до времени на решётке. Ничего он не запирает. Но и снять его никто не может, — балагурил прапорщик-сенсей, пока они ждали очередного шпийёна. — Жильцы к нему уже привыкли. А ключик где-то неподалёку спрятан. Например, сзади к батарее отопления привязан, но так, что его не видно. И если шпийёнище матёрый попадается, то он заранее в такие подъезды ныряет, нырк, быстенько так поднимается на последний этажик, припасённым заранее ключиком замочек открывает, двигает на чердак, но за собой замочком-то решёточку-то закрывает. Оттуда в другой подъез-дик и — на улицу, а ещё лучше — во двор через чёрный ход. В старых домах таких полно».
На наивный вопрос Лёши, за каким переляхом шпийёны всё это вытворяют, Женя терпеливо разъяснил, что замками они заранее запасаются, чтобы «семёрку», то есть наружку, тормознуть и со следу сбить. Или время выиграть. «Но “семёрку” — о! — Женя гордо поднял указательный палей вверх, — ещё никто с толку не сбивал. Один вот такой жучила в подъезт шмыг-шмыг. Ну, я, значит, за ним. Поднимаюсь на последний этаж. Там решётка, как обычно. Уже замком заперта. А мы замок-то этот уже заранее вычислили. Мужик в этот подъезд за три недели до того заходил. А от замочков у нас есть вот такие штучки. — И сенсей достал из кармана широких штанин связку странного вида железяк. — Отмычечки, — гордо потряс ими он. — Вещь в хозяйстве незаменимая. Девяносто процентов замочков минуточки за три вжик — и нету. Не успеет гад убежать. Уметь только надо. Пойдёшь к нам работать, покажу, как с ними обращаться. Тут деликатность особая нужна. Нежность. Как с бабой. Под каждый тип замочка своя отмычечка». И хотя Лёша так работать в «семёрку» и не пошёл, историю с замками и ключами намотал себе на ус.
И вот теперь, возможно, его жизнь зависела от какого-то ржавого замка и ключика к нему. Даже не золотого, а обыкновенного. Металлического. Ржавого. Год назад, решив поиграть в «шпийёна», поглумиться над навязанным ему негласным сопровождением и автором этой замечательной идеи Гоманьковым, Юрьев попросил у коменданта банка принести ему амбарный замок. Облюбовав подъезд старого дома в Шишовом переулке, банкир заранее на последнем шестом этаже оставил замок висеть на решётке, спрятав ключ неподалёку.
Идущие по следу банкира мужики, потеряв сопровождаемое лицо, резонно заподозрили, что оно, лицо, скрылось в подъезде — больше, свернув за угол в Шишовом переулке, деваться особо было некуда. Открыть кодовый замок для опытных наружников не было большой проблемой. Топтунишки тихонько обшарили всю лестницу, поднялись на шестой этаж. Упёрлись в запертую решётку, ведущую на чердак. Юрьев стоял за углом на чердаке и слышал, как чьи-то руки теребят только что запертый им замок и не могут его открыть. «Брось, Петрович, пойдём, — услышал он расстроенный голос одного из вошедших в подъезд. — Он сюда не мог пройти. Лестница чистая. А тут вишь, закрыто».
На этот раз замок спокойно ждал своего хозяина на прежнем же месте. И ключ был там же, куда на всякий случай предусмотрительно вернул его Юрьев, — под плинтусом. Дальше, главное, успеть открыть. Шаги внизу приближались. Замок не поддавался. Руки Юрьева дрожали. Ключ никак не мог провернуться. В сознании мелькнуло выражение, услышанное банкиром от одного следака: «Главное в жизни — не дать обвести себя мелом». Но в конце концов ключ встал на своё место и обернулся в скважине. Остальное было делом техники. Банкир тихо, не без изящества нырнул за решётку. Вставил замок в ушки решётчатой двери и защёлкнул его. Как раз в момент, когда звуки шагов человека, поднимающегося наверх по лестничному пролёту, стали слышны совсем уже близко. Алексей Михайлович сиганул на тёмный, пыльный, пахнущий кошками и падшими женщинами чердак и, продираясь сквозь завалы старой раздолбанной мебели, разбитые коляски и какие-то коробки, по лестнице через слуховое окно выбрался на крышу. По довольно покатой, покрытой оцинкованными листами железа поверхности руководитель банка из первой десятки двинулся в сторону входа в соседний подъезд, по дороге набирая на мобильнике номер своего начальника безопасности.
«Гоманьков слушает, кто говорит?» — наконец раздалось в трубе. «Да я это, я, Юрьев», — раздражённо прорычал банкир, которого давно бесила глупая, на его взгляд, привычка Ивана Ивановича всегда сначала спрашивать, кто ему звонит, даже когда фамилия, имя и отчество абонента высвечивались на экране мобильника. «Иван Иванович, дорогой, — затараторил Юрьев, — ты мне прямо скажи, скольких бойцов отрядил меня пасти, двоих или троих?» Он почувствовал, как Гоманьков на том конце мобильной связи слегка опешил, впал в ступор, но, видимо осознав серьёзность ситуации, не стал играть в обычные в таких случаях чекистские игры со встречными вопросами, с какого перепугу банкир решил, что его кто-то пасёт. «Двое наших пошли», — чётко, по-военному отрапортовал контрразведчик. «Два мужика, в сером пальто и чёрной куртке?» — попытался уточнить обстановку банкир, дойдя по крыше до двери, ведущей через чердак в соседний подъезд. «Ну кто в каком пальто не знаю, могу спросить, — признался безопасник. — Случилось у вас что, Алексей Михайлович?»
Вопрос был задан таким тоном и с таким участием, что было понятно, как не на шутку разволновался контрразведчик. «Не уверен, но, похоже, за мной увязался какой-то хрен с горы, — ответил банкир, успевший уже оказаться на лестничной площадке шестого этажа соседнего подъезда. — Лет тридцати. Высокий. В синей куртке». — «Где вы?» — прохрипел в трубке Гоманьков. «В Шишовом переулке. Там дом такой жёлтый. Старый. После поворота. Так вот я в этом доме во втором подъезде». — «Как вас туда занесло? — не смог скрыть своего удивления Иван Иванович, а потом добавил: — Впрочем, сейчас неважно. Оставайтесь на месте. Вам нужно минут пять продержаться».
Юрьев услышал, как Гоманьков, видимо, по другому телефону дал команду службе быстрого реагирования срочно выехать в Шишов переулок. Банкир принял указание шефа безопасности как руководство к действию, вернулся на чердак и спрятался за большими, пыльными старыми коробками. Пять минут ожидания, казалось, растянулись в вечность. Наконец трубка телефона, переведённого на беззвучный режим, завибрировала, и в ней раздался встревоженный голос Гоманькова: «Алексей Михайлович, наши докладывают, что зашли в подъезды дома в Шишовом переулке и поднимаются наверх. Вы их встречайте. Я ваш телефон старшему дал. Он сейчас наберёт».
Действительно, через тридцать секунд в трубе высветился неизвестный номер. Звонивший представился сотрудником ЧОПа «Периметр» Жучковым, и через полминуты Юрьев уже был взят под охрану десятком громил в чёрном камуфляже. Его чуть ли не на руках вынесли из подъезда и усадили в инкассаторский броневик. Краем глаза банкир успел заметить, что Шишов переулок заблокирован автомобилями банка, проехавшими под кирпич и перекрывшими возможность движения встречному потоку машин. Машины сигналили, но банковских их гудки не волновали.