Машина остановилась на берегу тихого лесного озера. Заливисто пели лягушки, у которых продолжался бесконечный брачный сезон, без устали стучали дятлы. Людей вокруг не было.
Любовники долго сидели в высокой траве и молчали. Вокруг летали глазастые стрекозы, по водной глади скользили водомерки, солнечные лучи сверкали на осоке, а все происходящее за пределами этого тихого маленького мирка казалось бессмысленной нелепицей.
На следующий день Глеб без стука вошел в кабинет Петра.
– Петь, брат. Ты все равно узнаешь. Я переспал с Леной. – Голос Глеба звучал уверенно и немного резко.
– Да я и не сомневался. – Хотя Петр на самом деле все-таки сомневался, что Глеб поступит так еще раз. Полузабытый образ Ольги всплыл в памяти.
– Петь, мы с тобой почти братья по крови, а женщины – это частности. Ну зачем тебе замужняя баба? Да еще и с мужем-алкоголиком? От токсичных отношений, как сейчас любят говорить, нужно вовремя избавляться. Вот я и снял с тебя груз проблем – избавил. – Глеб дружески хлопал Петра по плечу.
Тот молчал. Да и что скажешь? Он давно привык подчиняться другу. Вожаку. Хозяину. Всю жизнь вместе… Бизнес на двоих…
– Про мужа-алкоголика откуда знаешь? – спросил Петр невпопад.
– Служба безопасности хорошо работает. Он сейчас завязал, конечно, но не думаю, что надолго. Так, перейдем к делам… – Глеб открыл папку с документами.
Елена стала Глебу необременительно легкой и воздушной подругой. Охотно разделяла все его увлечения и развлечения. Глеб смаковал удовольствия жизни и учил этому Елену. Если вино – то «Шато Марго», если устрицы, то непременно «Фин де Клер». Если машина – «Мазератти». Если театр – то Большой.
Елене было очень неловко встречаться с Петром. Она хотела поговорить с ним, объяснить все… Хотя что тут можно объяснить? Глеб был ярким, пышущим жизнью и энергией, стремительным, увлекающимся, а Петр… С ним было скучновато. Да и вообще, она же вернулась к мужу… Ну, как бы вернулась…
Артура Елена стала все чаще и чаще отправлять в загородные санатории одного. Мол, у нее много работы. Артур просил, чтобы жена поехала с ним. Она ссылалась на занятость, однако раз в неделю отрабатывала свой супружеский долг четко, хоть и частично – без секса. Раз в неделю навещала мужа с пакетами, полными свежей клубники, апельсинов и прочей снеди. Артур радовался ее приездам, как ребенок в пионерлагере в родительский день.
Глеб и Елена встречались раз-два в неделю, все остальное время наслаждались послевкусием от свиданий.
Иногда выбирались в рестораны Саши Раппопорта, которые Глеб любил за разнообразие и качество кухни. Но Лена видела, как ее кавалер дергается, выбирает столик подальше от центра и быстро поглощает изысканные блюда, как будто это комплексный обед. Глеб боялся папарацци. Выводить в публичное пространство замужнюю любовницу – моветон. Елена это понимала, поэтому на ресторанной практике не настаивала. Несколько раз Глеб приглашал Лену на речную прогулку на его яхте по подмосковным водохранилищам. Этим список способов ухаживаний исчерпывался.
Елена не понимала своего места в его жизни. И постоянно его искала. С Глебом было все неоднозначно. Туманно. Диковинно. В новинку. Даже то снисходительное безразличие, с которым он относился к замужеству своей любовницы: разве можно ревновать любимую женщину к какому-то писателю?
Была в нем особая мужская харизма. Сила, которая магнитом вытягивает из женщин их первобытный инстинкт. Инстинкт принадлежать и подчиняться.
С ним просто хотелось быть. Молчать, но чувствовать его рядом. Просто тихонько лежать и гладить.
С ним хотелось целоваться.
Бежать навстречу ветру, прыгать по лужам и танцевать под дождем.
Конечно, они не прыгали, не бегали и не танцевали.
Но Елена все равно влюбилась. По-настоящему. Впервые.
2022 год
Глеб сделал еще два заплыва по 50, поднял свое гибкое тело над бортиком, легко выпрыгнул из бассейна. Несколько лет назад, когда премьер-министр нырял в Крыму за амфорами, Глеб дал задание своему управляющему организовать домашний бассейн и спортзал при нем. У дома, и так немаленького, появилась огромная пристройка. Глеб всегда был спортивным, в университете играл за сборную по волейболу, раз в неделю выбирался на футбол с партнерами, инвесторами и, разумеется, с полезными чиновниками. Обычно матчи заканчивались дружескими посиделками в ресторанах или банях, но Глеб их посещал только изредка и исключительно по необходимости. Он считал себя выше пустых разгульных застолий. Берег репутацию. И совсем не пил. Никогда. Ни грамма.
Глеб посмотрел на часы. 6:30 утра. Он вставал ежедневно в 5:30. Сначала было сложно. Но привычка, как известно, вырабатывается за 90 дней. А перед сложностями Глеб не отступал.
У него сложился утренний ритуал. Подъем, просмотр новостей и почты, проверка расписания на день, бассейн, полчаса в качалке, завтрак, выезд.
Даже когда у него ночевала Елена, Глеб соблюдал намеченный раз и навсегда график. Елена сначала удивлялась, потом пыталась встроиться в расписание Глеба, но быстро отступила. Утреннее время Глеба существовало только для него одного. Никто рядом ему не был нужен. Он даже завтракать любил в одиночестве. Тот первый роскошный завтрак на веранде так и остался уникальным в истории их романа. Елена быстро привыкла к этому и сладко спала до 8 утра – час, когда Глеб уезжал на работу. Елене это было даже на руку. Они появлялись в офисе не вместе, это позволяло, как им казалось, избежать досужих слухов и сплетен.
Глеб был фанатично увлечен своим делом. С момента появления «Бегемота» на российском рынке бизнес только рос и расширялся. Это был действительно огромный холдинг, тяжелый и агрессивный, как и положено бегемотам, но отнюдь не тупой. Компания вышла на IPO [1], и даже первая волна санкций почти не сказалась на ее деятельности. «Бегемот» уверенно расширялся, внедрялся в регионы, вокруг его заводов выстраивались города-спутники, иностранные партнеры стояли в очередь на переговоры о сотрудничестве. После 2014 года, когда были введены первые санкции, многие бизнесмены заметались, стали сливать и продавать свои компании, выводя деньги за рубеж. А Глеб публично открыл счет в одном из крупнейших государственных банков – за что сразу удостоился внимания президента, который стал приглашать его в святая святых, на совещания, куда не всякий министр был допущен. Желтая пресса писала, что Игнатов вошел в ближний круг первого лица. Но это было, конечно, преувеличением.
Петр на протяжении всего времени был правой рукой и неизменным «серым кардиналом» Глеба. Именно он высчитывал, как инвестировать в обновление и развитие производственных мощностей компании, какие стратегические проекты развивать, как поддерживать производственные активы. А Елена помогала не только выстраивать маркетинговые стратегии, но и искать специалистов – стартаперов, которые приходили в «Бегемот» с проектами по минимизации негативного воздействия заводов и фабрик на окружающую среду. Глеб ввел Елену в совет директоров – она стала вице-президентом «Бегемота» по PR, GR и маркетингу. Под патронажем Елены в России открылось несколько детских домов нового типа – при крупнейших заводах Глеба. В старших классах интернатов готовили новую смену квалифицированных рабочих и инженеров для предприятий «Бегемота» с обязательным последующим трудоустройством, наставничеством из головного офиса и возможностью грантов для талантливых выпускников, которых Елена курировала лично. Много внимания уделялось и развитию российского искусства, в основном современному писательскому мастерству. Глеб учредил всероссийскую премию «Малая книга» для молодых писателей, вкладывая в нее немалые деньги. Елена старалась прочитать все опусы лауреатов лично или с помощью Артура, который неизменно брюзжал о том, что перевелись на Руси истинные таланты.
Артур оставался мужем Елены. Для нее было принципиально сохранить этот брак, а не уйти к Глебу, хотя она частенько оставалась у него на несколько дней, а иногда и на неделю. Елена не хотела обижать Артура, она жалела его и по-матерински опекала. Плюс – замужний статус хоть немного, но снижал угрозу громкого скандала в СМИ, которые в последние годы если и писали о чем-то со страстью, то только об адюльтерах знаменитостей и харассменте. Елена сделала дорогой ремонт в их доме в Переделкине, результатом которого стали две раздельные спальни: у них же с Артуром разные графики – так всем будет удобнее. И действительно, Елена рано вставала, наслаждалась пением утренних птиц или шумом дождя, успевала перед завтраком прогуляться по поселку, возвращалась домой с букетом полевых цветов летом или с еловыми ветками, украшенными шишками, зимой. Артур спал до обеда, потом завтракал неизменными сырниками, которые Елена оставляла на плите, и садился за сочинительство. Он писал каждый день, но его творения редко принимались. Не формат. Артур заламывал руки, стенал, что мир несправедлив к настоящим гениям и что его главная победа – премия впереди. При этом Артур исправно тратил деньги жены, хотя поначалу его это несколько коробило. Со временем привык, продолжая мечтать о собственных гонорарах.
– Ленка, ты только представь, как мы заживем, когда я продам сценарий. – Артур мечтательно поднимал глаза вверх и причмокивал.
– Да мы и так неплохо живем, – снисходительно улыбалась Елена.
– Нет-нет, тогда я смогу отвести тебя в ЦУМ или куда там сейчас ходят, смогу поменять старую «Волгу» на новый «Мерседес», и тогда…
– Не тронь «Волгу», она раритет, олдскул, как сейчас говорят. С годами только поднимется в цене. – Она на бегу чмокнула мужа в лоб и скрылась за дверью.
Артур послал ей вслед воздушный поцелуй. С возрастом он все больше и больше восхищался своей женой. Смирился с тем, что жена-то она его, а женщина – чужая. Но вот с тем, что мир, жизнь, судьба не приносят причитающихся ему благ, он смириться никак не мог.