Православная Церковь и война
В этой главе собраны некоторые слова и поучения представителей Русской Православной Церкви, раздавшиеся с амвонов храмов в первые месяцы войны с фашистскими захватчиками.
Ударами священного набата прозвучали слова Блаженнейшего Сергия, Митрополита Московского и Коломенского, на молебне о победе русского воинства, когда он сказал: «Родина наша в опасности и она созывает нас: все в ряды, все на защиту родной земли, ее исторических святынь, ее независимости от чужестранного порабощения. Позор всякому, кто бы он ни был, кто останется равнодушным к такому призыву».
Защита родины — дело, общее всем русским людям. Родина — это наш дом. И всякий знает, что если в твой дом приходит хозяйничать вор, то добра не жди. Наш дом нужно защищать всем кто и как может.
Русская Православная Церковь, хранящая заветы Христовы и святых апостолов, всегда жившая со своим народом одною жизнью, горячо откликнулась и сейчас на несчастье, обрушившееся на нашу родину, и, по призыву своего Главы, целиком отдала себя на служение Родине и русскому верующему народу в эти дни отечественной войны. Русская Православная Церковь едина со своим народом. Его горе — ее горе, его радости — ее радости.
Речь Митрополита Сергияна молебне о победе русского воинства
На морских кораблях иногда подается зычная команда: «Все наверх!» Это значит — кораблю угрожает морская стихия и управление кораблем требует совместной работы всех, кто находится на нем. И вот по этой команде все выбегают на верхнюю палубу, каждый к своему месту, и там спешат делать что от каждого требуется, пока не пройдет жгучий момент и корабль будет по-прежнему спокойно и уверенно (продолжать свое плавание.
Нечто подобное, только в неизмеримо большей степени, переживаем и мы сейчас. Мрачная и дикая стихия угрожает стране. Родина наша в опасности, и она созывает нас: «Все в ряды, все на защиту родной земли, ее исторических святынь, ее независимости от чужестранного порабощения». Позор всякому, кто бы он ни был, кто останется равнодушным к такому призыву, кто предоставит другим жертвовать собой за общее народное дело, а сам будет выжидать, к какой стороне лучше и выгоднее ему пристать. В особенности позорно и прямо грешно среди таких якобы сынов, а на деле предателей родины, оказаться нам, чадам Святой Православной Церкви. Не тому учит она нас, не тому учат нас ее подвижники, умевшие с высоты своих духовных подвигов, из дремучих лесов и пустынь, устремляться в ряды защитников родины, когда она к тому призывала. Не тому учит нас и весь наш православный народ-богоносец, не колебавшийся жертвовать собой «за други своя» и чрез это достигавший победы над чужестранным врагом.
Глубоко ошибаются те, кто думает, что теперешний враг не касается наших святынь и ничьей веры не трогает. Наблюдения над немецкой жизнью говорят совсем о другом. Известный немецкий полководец Людендорф, посылавший своих солдат на смерть сотнями тысяч, с летами пришел к убеждению, что для завоевателя христианство не годится. Оно своим учением о любви ко врагам неизбежно расслабляет животную жестокость, которую Людендорф признавал в человеке за естественное качество. По убеждению этого зоологического генерала, для борьбы за существование жестокость необходима прежде всего, только она и побеждает. Поэтому генерал призывает своих германцев бросить Христа и кланяться лучше древне-германским идолам — Вотану и другим. Говорят, Людендорф и в самом деле, и даже вместе со своей супругой, устраивал поклонение Вотану. А что это за Вотан? Чем он лучше разных чурбанчиков, которых почитают дикари на самой низшей ступени культуры и которых в виде угождения мажут сметаной?.. Не верх ли безумия для человека становиться в ряды таких дикарей и менять Христа на чурбанчиков?! Пусть не подумает кто, что Людендорф от самомнения и гордости под старость просто сошел с ума и начал чудить. Нет, это совсем не личное только дело Людендорфа: безумие это распространено среди фашистов и даже стремится заразить собою и другие народы, попадающие под германское влияние или владычество. Например, в свое время германцы в Латвии организовали общину язычников, поклоняющихся древнелатышским идолам. Был там и ученый проповедник этой новой, совсем неученой религии. Выступал в газетах, с речами на публичных собраниях. Соблазнил даже одного православного священника-латыша. Тот долго колебался, не рискнуть ли ему своим будущим, променяв православный приход на языческую общину. И, кажется, рискнул и теперь ушел от нас.
Так вот какая мрачная туча безумия надвигается на нас вместе с германскими полчищами. Можно ли нам благодушно стоять сложа руки? Можем ли мы променять Христа на какого-то выдуманного другого бога, созданного больным воображением впадающих в озверение людей? Да сохранит Он Сам нас от такого несчастия! Будем помнить, как Святая Церковь научает нас исповедывать перед Господом: «Тебе Единому согрешаем, но и Тебе Единому служим. Не вемы кланятися богу иному, ниже простирати руки наши богу чуждему» (молитва на вечерни Пятидесятницы).
Не было того и не будет, чтобы наш православный народ из страха пред нашествием инопоклонников малодушно изменил своим лучшим историческим заветам и без борьбы предал и свою землю, и свою будущую судьбу на произвол заклятому врагу…
Пусть гроза надвигается. Мы знаем, что она приносит не одни бедствия, но и пользу: она освежает воздух и изгоняет всякие миазмы.
Да послужит и наступившая военная гроза к оздоровлению нашей атмосферы духовной, да унесет она с собой всякие тлетворные миазмы: равнодушие ко благу отечества, двурушничество, служение личной наживе и пр.
У нас уже имеются некоторые признаки такого оздоровления. Разве не радостно, например, видеть, что с первыми ударами грозы мы вот в таком множестве собрались в наш храм и начало нашего всенародного подвига в защиту родной земли освящаем церковным богослужением? Как хочется сказать вместе с псалмопевцем: «Укрепи, Боже, сие, еже соделал еси в нас» (Пс. 67, 29). Аминь.
Молитва, читаемая за литургией в Русской Православной Церкви в дни Отечественной войны 1941–1942 г.г
Молебен в нашествии супостатов, певаемый в Русской Православной Церкви в Отечественную войну 1941–1942 г.г
Поучение, сказанное Митрополитом Сергием за литургией
В настоящее время все наши мысли устремлены на запад, туда, где наши доблестные воины ведут смертный бой со врагом, напавшим на нашу родину. Постоянно думая о них, мы молим Господа дать им силы, и мужество, и терпение в перенесении тяжких испытаний войны и увенчать их усилия победой.
Этот раз мне хочется напомнить о молитве за тех, кому Господь судил положить на брани душу свою.
Наша Святая Церковь неустанно напоминает нам о такой молитве. Кажется, нет ни одного церковного помянника, нет ни одного установленного Церковию поминального дня, в который не было бы включено моление за «воинов, на брани живот свой положивших». Само собою понятно, что при этом речь идет не о молитве за родственников, на ноле брани убиенных. Родные своих вспомнят и без всяких напоминаний. Церковь приглашает нас молиться вообще за всех на брани убиенных, родные они нам или нет, близкие или нет, и даже, может быть, совсем нам неведомые люди, — молиться не по их родству или близости к нам, а именно потому, что они жизнь свою положили на поле брани за отечество, значит, в том числе и за каждого из нас. Если за всякое благодеяние или услугу мы сознаем себя обязанными благодарностью, то как, во сколько раз больше нужно быть благодарными тому, кто не поколебался пожертвовать за нас и самой жизнью своей? Но чем мы можем им заплатить свой долг благодарности? Земное умершему уже неинтересно и бесполезно. Единственно, что ему от нас нужно, — это наша забота о его загробной участи, то есть если мы, живые, будем молиться о нем и в память его будем благотворить нуждающимся. Часто напоминая нам о воинах, на брани убиенных, Св. Церковь и хочет утвердить нас в мысли, что молитва за них не есть что-то необязательное для нас. Молитва эта есть наш непременный долг, не исполняя которого, мы не останемся без вины. Сказано: «Суд без милости не сотворшему милости» (Иак., 2, 13). А поминовение или благотворение в память усопшего и есть единственная милость, которую мы, живые, можем сотворить нашим убиенным воинам. Запомним же лежащий на нас долг и всякий раз, молясь за своих родственников и близких, не забудем приложить молитву и за воинов, на брани убиенных. Может быть, кто скажет: «Народ теперь охладевает к вере и даже совсем отказывается от нее. Какой смысл молиться за тех, кто не хочет молитвы?» Но, во-первых, не все же отказываются от молитвы; а во-вторых, кто и как бы ни отнесся к нашей молитве, мы исполним свой долг любви и благодарности; отказавшийся уже сам понесет последствия своего отказа. Главное же, нельзя забывать глубокую разницу между настроением человека, пока он находится в обычной своей житейской обстановке, и настроением того же человека в час смертный. Я разумею при этом не просто страх смерти, часто совсем животный, подавляющий духовные силы человека, делающий его неспособным даже к искреннему вседушевному покаянию. Наоборот, я хочу сказать о том, что в этот великий час разлучения души от тела человеку иногда доступны чрезвычайные постижения, недоступные в другое время; что последние несколько минут и даже мгновений этой жизни оказываются иногда несравненно более значительными для судьбы человека, чем вся прожитая им на земле жизнь. Это не наша догадка. Это засвидетельствовано и в Евангелии. Это нераздельно соединяется в нашем сознании с самыми существенными истинами святой нашей веры.
Значит, как бы человек ни был грешен, как бы далеко он ни был от Христа, повременим произносить о нем наш окончательный приговор. Кто знает, может быть, при последнем издыхании этого грешника Христос предстанет его мысленному взору и протянет ему Свою руку спасения, скажет ему, как Петру: «Маловерный, зачем ты усомнился?» (Мф., 14, 31).
Разве рука Моя стала короткой, чтобы спасать?» (Ис., 50, 2). Разве у Меня не достанет милости, чтобы и тебя помиловать?.. Тем более надежды на такой спасительный исход для наших воинов, на поле брани живот свой полагающих». Уже одна их решимость пожертвовать собой «за други своя» делает их недалекими от царствия Божия» (Мр., 12, 34), как бы родственными правде Христовой. Милость Божия тем легче найдет путь извести их ко спасению.
Значит, есть и смысл и великая надежда молиться за павших на брани, и непременный наш братский долг это делать, потому что за нас же они полагают души своя.
Да воздаст же праведный и неизреченный в милости Судия нашим воинам венцы нетления за их самоотверженный смертный подвиг, и нас, усердствующих в молитве за них, да помилует.
Слово Митрополита Ленинградского Алексия за литургией
Патриотизм русского человека ведом всему миру. По особенным свойствам русского народа, он носит особый характер самой глубокой, горячей любви к своей родине. Эту любовь можно сравнить только с любовью к матери, с самой нежной заботой о ней. Кажется, ни на одном языке рядом со словом «родина» не поставлено слово «мать», как у нас. Мы говорим не просто родина, но мать-родина; и как много глубокого смысла в этом сочетании двух самых дорогих для человека слов! Русский человек бесконечно привязан к своему отечеству, которое для него дороже всех стран мира. Ему особенно свойственна тоска по родине, о которой у него постоянная дума, постоянная мечта. Когда родина в опасности, тогда особенно разгорается в сердце русского человека эта любовь. Он готов отдать все свои силы на защиту ее; он рвется в бой за ее честь, неприкосновенность и целость и проявляет беззаветную храбрость, полное презрение к смерти. Не только как на долг, священный долг, смотрит он на дело ее защиты, но это есть непреодолимое веление сердца, порыв любви, который он не в силах остановить, который он должен до конца и счерпать.
Бесчисленные примеры из нашей родной истории являются иллюстрацией этого чувства любви к родине русского человека. Вспоминается тяжкое время татарского ига, около трехсот лет тяготевшего над Русью. Русь разгромлена. Разрушены главные центры ее. Батый сокрушил Рязань; испепелил Владимир на Клязьме; разбил русское войско на реке Сити и пошел на Киев. С трудом сдерживали благоразумные вожди — князья русские — порыв народа, не привыкшего к рабству и рвавшегося освободиться от цепей. Не пришло еще время. Но вот один из преемников Батыя, лютый Мамай, со все возрастающей жестокостью силится окончательно сокрушить русскую землю. Настало время для окончательной и решительной борьбы. Князь Димитрий Донской идет в Троицкий монастырь к преподобному игумену Сергию за советом и благословением. И преподобный Сергий дает ему не только твердый совет, но и благословение итти на Мамая, предсказывая ему успех в его деле, и отпускает с ним двух иноков — Пересвета и Ослябю, двух богатырей, в помощь воинам. Мы знаем из истории, с какой беззаветною любовью к страдающей родине пошли русские люди на брань. И в знаменитой Куликовской битве, хотя и с громадными жертвами, Мамай был разбит, и началось освобождение Руси от татарского ига. Так непобедимая сила любви русского народа к своей родине, его всеобщая непреодолимая воля видеть Русь свободной одолела сильного и жестокого врага, казавшегося непобедимым.
Такими же чертами всеобщего народного подъема ознаменована борьба и победа св. Александра Невского над шведами у Ладоги, над немецкими псами-рыцарями в знаменитом Ледовом побоище на Чудском озере, когда совершен был полный разгром тевтонского войска. Наконец знаменитая в русской истории эпоха отечественной войны с Наполеоном, мечтавшим о покорении всех народов и дерзнувшим посягнуть и на Русское государство. Промыслом Божиим ему попущено было дойти до самой Москвы, поразить сердце России как бы для того только, чтобы показать всему миру, на что способны русские люди, когда отечество в опасности и когда для спасения его потребны почти сверхчеловеческие силы. Мы знаем только очень немногие имена этих бесчисленных героев-патриотов, отдавших всю свою кровь, до последней капли, за отечество.
Не было тогда ни одного уголка в земле русской, откуда бы не шла помощь матери-родине. И поражение гениального полководца явилось началом его полного падения и разрушения всех его кровожадных планов.
Можно найти аналогию между историческим положением тогдашнего времени и нынешним. И теперь русский народ в беспримерном единстве и с исключительным порывом патриотизма борется против сильного врага, мечтающего раздавить весь мир и варварски сметающего на своем пути все то ценное, что создал мир за века прогрессивной работы всего человечества. Борьба эта не только борьба за свою родину, находящуюся в великой опасности, но, можно сказать, за весь цивилизованный мир, над которым занесен меч разрушения. И как тогда, в эпоху Наполеона, именно русскому народу суждено было освободить мир от безумства тирана, так и теперь нашему же народу выпадает на долю высокая миссия избавить человечество от бесчинств фашизма, порабощенным странам вернуть свободу и водворить повсюду мир, так нагло нарушенный фашизмом. К этой святой цели русский народ идет с полным самоотвержением. Ежедневно отовсюду идут вести об успехах русского оружия и о постепенном разложении в лагере фашистов. Этот успех достается непередаваемым напряжением и невиданными подвигами наших изумительных защитников, среди неперестающего гула орудий, среди страшного свиста адских снарядов, тревожные, коварные звуки которых не забудет никто их слыхавший, в атмосфере, где витает смерть, где все говорит о страданиях живых душ человеческих.
Но победа куется не только на фронте, она зарождается в тылу, среди мирных граждан. И здесь мы видим необыкновенный подъем и волю к победе, непоколебимую уверенность в торжестве правды, в том, что «не в силе Бог, а в правде», как вдохновенно говорил грозный для врагов — позорных предков нынешних позорнейших фашистских варваров — св. Александр Невский.
В тылу, который, по нынешним условиям войны, является почти тем же фронтом, и старики, и женщины, и даже дети-подростки— все активно участвуют в защите родной страны.
Можно указать на бесчисленные случаи, когда люди, совершенно, казалось бы, непричастные к войне и военным действиям, показывают себя самыми горячими пособниками воюющих. Укажу на несколько случайных примеров. Вот объявлена воздушная тревога в городе. Пренебрегая опасностью, не только мужчины, но и женщины и подростки спешат принять участие в защите от бомб своих жилищ. Их не удержать в доме, их не загнать в убежище. При мне один 12-летний мальчик-школьник на просьбу матери — не итти на крышу во время воздушной тревоги — с убеждением говорил ей, что он лучше взрослого может тушить бомбы, что отец его защищает родину, а он должен защищать дом и свою мать. И на самом деле этот юный патриот оказался впереди многих взрослых и за несколько дней потушил четыре бомбы. Как много примеров, когда совсем юные и, наоборот, пожилые люди стараются скрыть свои годы, чтобы их записали добровольцами в Красную Армию. Один старый человек при мне плакал горькими слезами, потому что ему отказали в записи добровольцем и таким образом он лишен возможности внести свою долю в защиту отечества. Это и есть воля к победе, которая является залогом самой победы. И вот еще случай из самой жизни. Выходит человек из храма и подает милостыню старушке-нищей. Она говорит ему: «Спасибо, батюшка, я буду молиться за тебя и за то, чтобы Бог помог одолеть кровавого врага — Гитлера». Разве это не есть тоже воля к победе?
А вот мать, проводившая своего сына-летчика на Южный фронт и затем узнавшая, что именно на этом фронте были жаркие сражения. Она уверена, что сын ее погиб, но чувство материнской скорби она подчиняет чувству любви к родине и, выплакав свое горе в храме Божием, говорит почти с радостью: «Бог помог и мне внести свою долю помощи родине». Я знаю не один случай, когда люди с самыми незначительными средствами откладывают по рублям, чтобы внести свою лепту на нужды обороны. Один глубокий старец продал единственную свою ценную вещь — часы, чтобы внести от себя жертву на оборону.
Все это — факты, случайно взятые из жизни, но как много говорят они о чувстве любви к родине, о воле к победе! И таких случаев можно привести множество, у каждого из нас они на глазах, и громче всяких слов говорят они о непобедимой силе патриотизма, охватившего весь русский народ в эти дни испытаний. Они говорят о том, что подлинно весь народ и действенно и духовно поднялся на врага. А когда весь народ поднялся, — он непобедим.
Как во времена Димитрия Донского, св. Александра Невского, как в эпоху борьбы русского народа с Наполеоном, не только патриотизму русских людей обязана была победа русского народа, но и его глубокой вере в помощь Божию правому делу; как тогда и русское воинство и весь русский народ осенял покров Взбранной воеводы, Матери Божией, и сопутствовало благословение угодников Божиих, — так и теперь, мы веруем, вся небесная рать с нами. Не за какие-нибудь наши заслуги пред Богом достойны мы этой небесной помощи, но за те подвиги, за то страдание, какие несет каждый русский патриот в своем сердце за любимую мать-родину.
Мы веруем, что и теперь великий предстатель за землю русскую преподобный Сергий простирает свою помощь и свое благословение русским воинам. И эта вера дает всем нам новые неиссякаемые силы для упорной и неустанной борьбы. И какие бы ужасы ни постигли нас в этой борьбе, мы будем непоколебимы в нашей вере в конечную победу правды над ложью и злом, в окончательную победу над врагом. Образец этой веры в конечное торжество правды не на словах, а на деле мы видим в беспримерных подвигах наших доблестных защитников-бойцов, которые борются и умирают за нашу родину. Они как бы говорят нам всем: нам вручено было великое дело, мужественно мы приняли его на себя и сберегли до конца нашу верность родине. Среди всех испытаний, среди всех ужасов войны, каких не было с тех пор, что стоит мир, мы не дрогнули душой. За честь и счастье нашей родной земли мы стояли и за нее бестрепетно отдали и свою жизнь. И, умирая, шлем вам завет также любить родину больше жизни, и когда кому придет черед, также до конца постоять за нее и отстоять ее.
Слово Митрополита Киевского Николая за литургией
Неожиданным для нашей родины было вероломное, предательское нападение Гитлера. На лишь успела весть об этом молнией пронестись по стране, как всколыхнулся от края до края необъятного нашего отечества весь наш многомиллионный народ. В полном единении, грудью, все, как один, встали русские люди на защиту священных рубежей своей земли. Идет напряженнейшая великая и священная отечественная война. Кровь наших братьев-красноармейцев льется на полях сражений. Злобным врагом уже пролито немало крови и мирных граждан; сердца всех остающихся в тылу совместно бьются для одного святого общего дела — обороны родины.
На этой общей священной страде где место верующему советскому гражданину?
Все православно-верующие люди нашей страны, как дети одной семьи советских народов, сейчас, в годину испытаний, все должны быть впереди других и на фронте, и в тылу, плечом к плечу со всей страной.
К защите родины зовет верующих не только священный гражданский долг; их зовет к этому и долг верующего христианина: Христово учение требует от каждого своего последователя беззаветной любви к своей родине и защиты ее при посягательствах врага.
Мы знаем, как возвышенно, свято чувство патриотизма! Это чувство безграничной любви к родине глубоко заложено в духовной природе славянина. Оно воспето и художественно отображено нашими писателями и поэтами классиками в их бессмертных творениях: «Война и мир», «Полтава» и множестве других.
Рисуя в стихах картину Бородинского боя, наш великий русский поэт Лермонтов, чью 100-летнюю годовщину со дня смерти мы вспоминали на-днях, вкладывает в уста старого солдата пламенный призыв постоять за свободу родины в этой исторической битве:
Уж мы пойдем ломить стеною,
Уж постоим мы головою;
За родину свою.
И дальше поэт говорит устами этого русского солдата:
И умереть мы обещали,
И клятву верности сдержали
Мы в Бородинский бой.
Русский человек из века в век жил и живет этой могучей и в то же время нежной любовью к родине.
Но ведь у нас, верующих людей, эта любовь к родине, как мы сказали, приобретает значение и христианского долга; она одаряется евангельским светом Христовых заповедей. Любя родину, служа родине, защищая родину, христианин выполняет одно из своих земных назначений.
Mы и наблюдаем сейчас этот мощный религиозно-патриотический подъем у верующих людей нашей страны. Прежде всего мы увидели его, по месту нашей работы, в западных областях Украины и Белоруссии, первыми принявших на себя предательские удары врага. Мы вскоре узнали и о самых широких, ярчайших проявлениях этих религиозно-патриотических чувств верующих советских людей в Москве, Ленинграде и повсюду в других местностях нашей бескрайной страны. Иначе и быть, не может: при всезахватывающих переживаниях, в годины тяжких испытаний родины в душе человека разгорается особенно яркое пламя патриотизма; с особой силой подымаются волны веры в православном сердце, и, углубляясь и обостряясь при этих испытаниях, вера влечет человека на особые подвиги во имя Христовой заповеди: «Больши сея любве никтоже имать, да кто душу свою положит за други своя».
Наше православно-верующее население западных областей Украины и Белоруссии в сентябре 1939 года вернулось в объятия матери-родины и матери-Церкви. С тех пор оно задышало полной грудью. Православные люди в течение почти двух лет свободно молились в своих храмах, с воодушевлением паломничали в свои святые обители. Приходы, обращенные в католичество, с открытыми проявлениями религиозной радости возвращались в православие. Эти два года жизни западных областей Украины и Белоруссии в единой советской семье народов были для верующих людей счастливой, спокойной эпохой.
Неудивительно, что весть о подлом нападении Гитлера на нашу страну подняла в сердцах православной массы священную волну христианского патриотизма, воодушевила их на защиту родины и своей веры.
Всем известно, что несет на своем знамени Гитлер с его бредовой расовой теорией, с его языческим мировоззрением и культом языческого божества Вотана. Гитлер открыто учит, что славяне —!в числе их и украинцы, и белоруссы — это самая низшая раса, которую германский народ призван частью истребить, а оставшихся поработить, сделать своим «рабочим скотом». И разве для своего «скота» Гитлер мог бы оставить право открыто веровать и исповедывать свою веру? Разве каждый, читающий газеты, не знает того, как Гитлер в «своей» стране издевался над христианством, воскрешая языческие праздники и ритуалы; как он «у себя» преследует католичество и его духовенство; как в Югославии, Греции, Болгарии он расправляется с православным духовенством, с православными храмами, с рядовыми верующими? Разве не было ясно, что все гитлеровские крики якобы о «защите христианства», о «крестовом походе» во имя этой «защиты», — все это маска лицемерного врага, который не гнушается никакими средствами для достижения своих гнусных целей истребления и порабощения «низших рас»? Да, это должно четко осознаваться каждым верующим человеком. Это хорошо понимали и западно-украинские и западно-белорусские верующие люди: порабощая славянские народы, Гитлер идет отнимать у них свободу совести; и веру. И широкие массы западно-украинского и западно-белорусского верующего населения, вместе с остальными советскими патриотами, грудью стали на защиту родины и веры, не соблазняясь никакими насквозь лживыми и крикливыми обещаниями того, кто рвет на клочки даже торжественно подписанные договоры и заверения. Мы лично наблюдали этот высокий религиозно-патриотический подъем в ряде мест Западного края. Верующее население сразу наполнило храмы с молитвой о победе; бок о бок с остальными гражданами оно оказывало жестокое сопротивление врагу и вступало в дружины народного ополчения; оно сразу стало на путь организации в тылу врага партизанских действий.
В первый же день великой отечественной войны глава Православной Церкви в России, Патриарший Местоблюститель Митрополит Сергий, маститый 74-летний старец, опубликовал свое воззвание ко всем верующим нашей страны.
В этом воззвании Митрополит Сергий обращается со всею силою убедительности к патриотическим чувствам верующих людей, призывает к исполнению священного долга перед родиной, освящая этот патриотический порыв первосвятительским благословением.
Со всею силою своего авторитета он возглашает в своем воззвании: «Православная наша Церковь всегда разделяла судьбу народа. Вместе с ним она и испытания несла, и утешалась его успехами. Не оставит она народа своего и теперь. Благословляет она небесным благословением и предстоящий всенародный подвиг».
И в заключение своего обращения первоиерарх нашей Церкви выражает твердую веру в нашу победу над врагом: «Господь нам дарует победу».
Это воззвание было прочитано в Московском кафедральном соборе 26 июня за торжественным молебном о даровании победы и сопровождалось еще особой речью Митрополита Сергия. С огромным воодушевлением молился верующий народ, о победе над врагом, переполнив обширный храм, и с жадностью внимал словам воззвания и речи Первосвятителя. У многих блестели слезы на глазах: ведь сам Господь, через свою земную Церковь, звал и благословлял верующих людей на священную войну, на защиту родины. Верующие, молясь, со всей глубиной переживали тяжесть грядущих испытаний, зная, что Гитлер несет с собою одни ужасы насилия, смерти, разрушения, что Гитлер идет с целью истребить русский народ и то, что составляет святое святых для верующей души, — святое православие.
Воззвание Митрополита Сергия было распространено по всем православным храмам нашей страны. С таким же воодушевлением, слезами, религиозно-патриотическим подъемом встретили верующие люди это обращение Митрополита Сергия в ленинградских храмах, в Киеве и других городах и селах. Слова этого воззвания идут навстречу самым святым чувствам и убеждениям православно-верующего человека, который знает, что защищать родину, умереть за родину — это высший христианский подвиг.
И то, что наблюдалось нами в западных областях Украины и Белоруссии, то же происходит и на севере, и на востоке, и по всем краям России: все православно-верующие люди нашей страны, выполняя свой священнейший долг, отдают сейчас все силы свои на дело защиты родины; они с огромным подъемом, с крепчайшей волей к победе идут в ряды Красной Армии и народного ополчения, они куют победу у станков, на колхозных полях, на транспорте. Верующих людей воодушевляет на патриотический подвиг не только сознание общегражданского и христианского долга, но и это особое благословение Святой Церкви Православной.
Да увенчает же Господь полнейшим успехом святые труды всех, кто не щадит своих сил, не жалеет своей жизни ради скорейшей победы над извергом рода человеческого!
Если в сердце христианина горит огонь истинной любви, завещанной Христом, это сердце не требует указаний, в чем проявить свою любовь: оно само и голодного накормит, и плачущего утешит, и нищего пожалеет. То же можно сказать н в отношении священного чувства любви к родине: если ярко пламя патриотизма в христианском сердце, то это сердце само находит пути для проявления своей пламенной любви к отечеству — и в трудах на оборону родины, и в денежных жертвах на это святое дело, и в неусыпающих молитвах к Богу о скорейшем даровании победы, и в духовной поддержке тех, кому война уже принесла домашние скорби и испытания. Только бы горело и разгоралось это священное пламя в наших сердцах! Будем же истинными христианами-патриотами Свой подвиг перед родиной мы, православно-верующие русские люди, понесем до конца. Вместе со своим Первосвятителем мы непоколебимо веруем, что фашистский зверь будет скоро уничтожен и наша родина будет наслаждаться мирной, счастливой жизнью. «Взявший меч от меча и погибнет», — говорит Господь наш Иисус Христос.
Указ Московской Патриархии
Слушали: Предложение Патриаршего Местоблюстителя следующего содержания: имеются достоверные сведения, что Преосвященный Митрополит-Экзарх западных областей Украины и Белоруссии Николай, вынужденный покинуть свою главную квартиру в Луцке, не пожелал оставаться праздным в столь ответственное время. Переезжая с места на место в прифронтовой полосе, он своим богослужением и архипастырским словом неустанно поддерживает дух местного населения на должной высоте, что в свою очередь дает нравственную опору и нашей сражающейся Красной Армии. Приветствуя всею душою благое начинание Преосвященного Экзарха, я нахожу своевременным дать ему возможность вести архипастырское дело в более широком масштабе и в этих видах: 1. перевести Его Преосвященство на остающуюся незанятой кафедру Митрополита Киевского и Галицкого, Экзарха всея Украины, с предоставлением вновь назначаемому издревле присвоенных названной кафедре внешних отличий: ношения двух панагий и предношения Св. Креста при богослужении, и с возложением на Преосвященного Митрополита-Экзарха общего окормления всех православных епархий Украины, а также попечения о замещении свободных там архиерейских кафедр, о чем Преосвященный Митрополит имеет представить Патриархии свои соображения в ближайшее по возможности время. 2. Экзаршеские обязанности по епархиям западных областей Белоруссии временно переходят к старейшему из наличных там управляющих епархиями архипастырей.
Определением от 15-го июля 1941 г. за № 50
Постановлено: 1. По содержанию предложения послать (посылается) указ к исполнению Преосвященному Мит-рополиту-Экзарху западных областей Украины и Белоруссии, с поручением ему сообщить копии указа прочим Преосвященным Украины и Белоруссии.
2. Канцелярия Патриархии о состоявшемся назначении уведомит православные приходы на Украине с предписанием возносить имя Преосвященного Митрополита-Экзарха после имени Патриаршего Местоблюстителя за богослужениями по установлению.
Патриарший Местоблюститель
Сергий М. Московский
15 июля 1941 года
Пасхальное архипастырское послание
С особым умилением и радостным восторгом разносится эта благая весть по лицу земному. Сколько в ней утешения и радости для каждого из нас, особенно у кого сердце наполнено великой скорбью об утраченных милых родных, которых безжалостная смерть отняла от близко-любящих сердец. Сама торжественная обстановка пасхальной ночи невольно залечивает глубокие раны у скорбящих и дает отраду и утешение. Полуночный час приближается… Пылают свечи в ярко вычищенных паникадилах и в руках богомольцев, заливая светом праздничные лица и одежды. Тишина… Торжественные трепетные минуты ожидания крестного хода вокруг храма; храм переполнен молящимися доотказа, и громадное число богомольцев стоит вокруг. Как никогда, жаждет душа вести о воскресении.
Воскресение Христово, а за ним и всеобщее дает не только терпение, но даже святую отраду в скорби.
Страшит ли смерть в бою за отчизну родную? «Никто же да убоится смерти: свободи бо нас Спасителя смерть».
Разлучает ли эта смерть с близкими родными — отцом, матерью, подругой жизни, любимыми детьми? Разлука недолга, потому что «воскреснут мертвые и все земнородные возрадуются».
Тяжки страдания покинувших свои родные края, села и города, поля, реки и леса. Но Пасха — избавление скорби, ибо дает возможность молиться: «Сраспинахся Тебе вчера, Сам мя спрослави, Спаситель, во царствии Твоем».
Исчадия ада, поднявшие меч на наш русский народ и на весь мир, скоро, скоро погибнут бесславной смертью.
Поистину священная и всепразднственная эта спасительная ночь, светозарная, светоносного дне восстания сущи провозвестница!
Одно чувство переполняет душу: чаяние воскресения мертвых и жизни будущего века. Тело наше истлевает, а бессмертная душа идет к своему Богу, Который и создал ее, для вечной жизни. В веках будет пребывать и на земле память о славных бессмертных делах великих и малых людей, у которых было знамя цели их жизни: жить — любви служить. Это служение дает радость, когда такой знаменосец полагает свою жизнь за святое дело любви к ближним, когда воин или полководец не щадит своей жизни ради блага и счастья своего народа. Такою славною смертию умирали Нахимов, Корнилов и много ныне наших великих славных героев…
И вот послышалась давно жданная, желанная сладкая песнь воскресения и огласила храмовые своды: Христос воскресе! И сердце радостно забилось. Где твое, смерть, жало?! Где твоя, ад, победа? Христос воскресе! Отдается в душе иное эхо: воистину воскресе! Так зачем же плакать и скорбеть: смерти нет, а есть вечная жизнь человека; нет, не умер для вечности храбрый воин, защитник родины; хотя его тело сражено вражеской пулей, но душа его и его святая любовь вечно живут.
Всеобщее ликование собравшихся в храме. Голоса певчих тонут в глубоких сводах храма. Что может быть содержательнее и глубже пасхального гимна, много повторяющегося: «Христос воскресе»?
Но вот другая картина: вокруг храма на площади тоже пасхальная утреня. Здесь ночную тишину оглашает могучее народное пение: Христос воскресе! Многотысячная толпа поет едиными устами пасхальный канон; поют дети одного Отца, собравшиеся во имя одной общей радости.
Воскрес Христос — краеугольный камень всего христианства; нет ничего в мире дороже вести: Христос воскресе! Как радостно бывает, когда священник громко восклицает: Христос воскресе!
Вот тот камертон, который управляет всем пасхальным богослужением. Электрическим током сотрясает толпу восклицание: Христос воскресе! Подобно освежающей животворной буре, несется могучее убежденное: «Воистину воскресе», укрепляя веру, вызывая сладкие слезы счастья к глазам. Раздается взрыв святого восторга, которому тесно в народной груди, который стихийно, безудержно переливается наружу, сродняя, сплачивая всех христиан, всех людей в одно целое, в одно святым огнем пламенеющее сердце.
Ведь сейчас, вот в этом храме и вокруг него, те же люди-братья празднуют смерти умерщвление. Громок — весь мир Заливающий голос хвалы торжественного гимна Христу.
Пусть он наполнит собою небо и радостным трепетом коснется земли, победно-торжественный, подобно рокоту морских волн, в эту пасхальную полночь.
Пусть этот полуночный гимн даст радость, счастье и тем, кои лишились своих родных, отцов, матерей, жен и детей, скажет им о том, что эта утрата временная.
Как многому научает величественный пасхальный гимн! Он учит нас любви к страдальцам, особенно к детям, лишившимся материнской ласки и отцовской заботы. И уже возгорелся этот священный огонь любви к детям: у множества патриотов явилась добрая мысль — заменить сиротам-детям материнскую ласку и любовь их погибших в дни войны матерей и отцов.
Прекрасен и величествен почин женщин «Красного богатыря», усыновивших малышей, оставшихся без матерей и родного крова. Их благородный поступок чтит народ.
И у нас, в Куйбышеве, немало патриоток последовало их примеру. Но сколько еще детей, тоскующих по дому, по материнской ласке! Подумайте об этом, ликующие ныне, в пасхальный праздник, женщины!
Мать, женщина и патриотка, можешь ли ты быть спокойной, зная, что от тебя зависят жизнь и счастье осиротевшего ребенка? Пойдите сегодня же в детские дома и интернаты и залечите малышам раны, согрейте детей материнской лаской и замените им родителей, погибших от рук фашистских извергов. Верните кров и семью ребенку.
Идите в детские дома и помогите организовать подсобные хозяйства. Детишкам нужно починить и постирать белье. Какая мать откажет в этом детям? Не допускайте, чтобы в тяжелый год отечественной войны в стране дети остались беспризорными.
Берите в семью малышей, организуйте патронат; пусть вырастут здоровыми и сильными, без горечи сиротства, дети нашей непобедимой отчизны родной.
Немало история обрисовывает блестящих, иногда героических страниц в жизни народов. Проснись же, мысль и сердце человека!
Проникнитесь человеколюбием, сияйте любовью к детям, любовь ваша успокоит путников жизни, только начавших жизнь на земле, и она, эта любовь, из недр скорбного духа человека вызовет жизнь разумную, свободную, трудолюбивую, цветы и плоды добра. Празднуя победу жизни над смертью, познаем, что весь смысл жизни человека на земле — сеять добрую, разумную любовь к окружающим людям, и тогда-то именно и радостен будет торжественный гимн воскресшему Христу, вселяющий в нас твердую веру и во всемирное воскресение всех народов к славе, миру и добру. Христос воскресе!
Андрей Архиепископ Саратовский
1 апреля 1942 года.
Великая Среда
Беседа архиепископа Саратовского Андрея с корреспондентом корреспондентом агентства «Ассошиэйтед пресс»
От редакции: Автор напечатанного выше пасхального послания к верующим, архиепископ Саратовский Андрей, 24 декабря 1941 года имел продолжительную беседу с корреспондентом агентства «Ассоширйтед пресс» Гилмор Эдди Лейнер Кинг. Содержание этой беседы редакция нашла нужным поместить в книге.
Корреспондент: В какой мере и насколько полно Церковь помогает обороне страны?
Архиепископ: Русская Церковь никогда не была в стороне от великих событий, постигавших страну, она всегда приходила ей на помощь. И теперь, когда грозная опасность нависла над нашей родиной, Церковь приходит на помощь отечеству. Она усилила свои молитвы о даровании победы над злым и коварным врагом. Она в лице своего Первоиерарха, Митрополита Сергия, обращалась к верующим с воззванием встать всем на защиту своей родины. В церквах производятся денежные сборы в фонд обороны и теплых вещей для бойцов.
Корреспондент: В какой мере ограничена сейчас свобода вероисповедания?
Архиепископ: Советская власть никогда не ограничивала свободу вероисповедания. Советская власть твердо держится принципа веротерпимости для всех религий и эту веротерпимость узаконила особой статьей своей Конституции. Советская власть применяла репрессии к части духовенства и верующих, но не за их религиозные убеждения, а за деятельность, направленную против существующего советского строя. Нужно иметь в виду, что Церковь до революции была на службе у царского правительства и пользовалась многими привилегиями и выгодами (особенно высшее духовенство). Поэтому трудно было духовенству расстаться с этими выгодами. Иные жили надеждами на свержение советской власти и сами выступали против нее. Советская власть не могла, разумеется, оставлять таких лиц безнаказанными.
Отсюда создалось у некоторых иностранных лиц представление об ограничении советской властью свободы вероисповедания. Для правильного понимания этого вопроса нужно строго разграничивать отношение к религии со стороны государственной власти и со стороны разных общественных организаций, которые ведут антирелигиозную пропаганду, как, например, Союз воинствующих безбожников.
Корреспондент: Произошли ли перемены в положении Церкви с начала войны?
Архиепископ: Никаких перемен не произошло, так как Церковь и до войны и после начала войны не была ограничена в своих действиях.
Корреспондент: Полагаете ли Вы, что после победы над врагом отношения между Церковью и государством останутся такими же, как и теперь, или изменятся, станут лучше или хуже?
Архиепископ: Отношения Церкви и советской власти и после победы останутся такими же; ведь и само духовенство говорит, что советская власть никогда не преследовала его за религиозные убеждения, и оно не выступает против советской власти, а потому никаких изменений не может быть.
Корреспондент: Некоторые католические круги в Америке сравнивают отношение к религии в Германии и в России.
Архиепископ: Католики США введены в заблуждение сообщениями о том, будто советская власть вмешивается в дела религии. Существует громадная разница между отношением советской власти к религии и отношением к религии в фашистской Германии…
Корреспондент: Какой процент посещаемости в настоящее время в церквах?
Архиепископ: В тяжелые годины общественных бедствий верующие ждут утешения в молитве в церкви. Поэтому храм бывает особенно полон молящимися.
Корреспондент: Какой процент военнослужащих посещает церковь?
Архиепископ: Военнослужащие посещают церковь как редкие единицы.
Во всех храмах служатся торжественные молебны о победе нашего воинства и воинства дружественных с нами держав, в частности, о победе воинства Америки.
В заключение архиепископ Андрей выразил надежду, что Америка, как богатая страна, где собрано много золота, будет бескорыстно оказывать братскую помощь своему союзнику — России. Гилмор ответил утвердительно.
Терновый венец родины
22 Июня 1941 года наша прекрасная родина облеклась в терновый венец. Из-под острых игл на ее чело брызнули первые капли — рубины жертвенной крови в исполнение евангельской заповеди: «Нет больше той любви, как если кто положит-отдаст жизнь свою за друзей своих».
В этот день наша страна, все живущие в ней возложили на свои плечи великий и славный крест священной освободительной войны.
Христианская мудрость напоминала нам всегда о неизбежности крестоношения в борьбе со злыми силами мира; однако всегда и предупреждала, что креста искать самим нам никогда не нужно, так как крест возлагается на каждого из нас премудрой промыслительной любовью Божией из готовых в мире страданий, которых бесчисленное множество.
И вот все мы — граждане своей великой страны — подошли к такому кресту и к своему терновому венцу.
Когда Христос Спаситель приближался к голгофскому подвигу, то Он говорил: «Я на этот час родился, на этот час пришел в мир». Так и для нас кончились, как бы внезапно оборвались дни мирного, радостного строительства жизни и обрисовалась неизбежная для всех крестоносная дорога скорби (via dolorosa). И пред вступлением на нее мы должны сказать себе: и мы, видимо, на этот час родились, на этот час пришли в мир. Вся наша прежняя жизнь была как бы подготовлением к этому моменту.
Наш Первосвятитель, Блаженнейший Митрополит Сергий, в своем слове по поводу войны указывает, что она приносит не одни только бедствия, но и пользу; она освежает воздух и изгоняет всякие миазмы. Владыка-Митрополит выразил пожелание, чтобы военная гроза послужила к оздоровлению нашей атмосферы духовной; чтобы она унесла с собой всякие тлетворные миазмы, равнодушие ко благу отечества и укрепила бы в нас веру и мужество в страданиях.
В жизни каждого из нас и наших близких теперь могут быть такие моменты, когда несчастья, удары будут сыпаться на нас одно за другим, когда поколеблется земное благополучие и некоторым будет представляться, что не будет никаких радостных надежд. Вот в этот момент, когда будут гибнуть у нас непрочные сокровища мира, которые «моль и ржа тлят, воры подкапывают и крадут», мы должны приобрести нетленное и негибнущее сокровище, которое укрепило бы наше мужество.
Для нас, христиан, таким сокровищем должна быть наша вера, вера не на словах и устах, а вера в сердце, вера в делах, в подвиге.
Что такое христианская вера? Это — «уверенность в невидимом как бы в видимом» (Евр., 11, 1). «Чем ночь темней, тем ярче звезды; чем глубже скорбь, тем ближе Бог!» Звезды, незримые в блеске дня, ярко сияют ночью; в тесноте и беде вера показывает свою высшую силу и даже более: именно тогда, когда все колеблется и убегает из-под ног, должно обнаружиться, есть ли вообще в нас вера. Воин доказывает свое мужество не на учении, а на поле брани, под градом пуль, пред лицом смерти. Псалмопевец, выражая такую веру, говорит: «Исчахло сердце мое… Ты — Бог сердца моего!» Если сердце мое разорвется на части, Ты будешь сердцем моим! Не оставлять Бога, когда Он, повидимому, явно оставляет тебя, — вот это вера! И пример этому Начальник веры — Христос (Евр., 12, 2). Когда «исчезла плоть Его и сердце Его» на кресте, когда отношение к нему Небесного Отца исторгло болезненный вопрос: «Зачем Ты оставил меня?»— Он обращается к Нему: «Боже мой, Боже мой!»
Так и мы с вами, братья и сестры, взирая на Начальника и Совершителя веры нашей, Господа Иисуса Христа, будем умолять Отца Небесного: Господи Вседержителю, Боже отец наших! Ты еси Бог наш от чрева матери нашея, к Тебе привержены есмы от юности… Тебе Единому согрешаем, но и Тебе Единому служим. Не вемы кланятися Богу чуждему. Ты убо ведый многое грехов наших множество, но Твое благоутробие победит сих безмерное. В пучину милости Твоея отчаяние души нашея повергаем. Со всеми своими грехами бросаемся в беспредельный океан Твоего неизреченного милосердия!..
Пусть мы прогневали Твое благоутробие и враги наши явились по Твоему определению как бы жезлом гнева и бичом негодования Твоего на нас за наши грехи, как древние ассирияне явились наказанием для израильтян.
Но Ты Сам, Господи, устами своего пророка Исаии вещаешь:
«Когда войной ассириян накажу людей Моих, исправлю их.
О! Тогда горе жезлу тому, горе ассириянам: всех их, как ненужное орудие, брошу в огонь на сожжение».
Мир земной устает от мук, захлебывается в крови от современных ассириян, которые, ложно прикрываясь Твоим именем и как бы во имя Твое, затопили мир морем слез и страданий. Мы хотим верить, что скоро и скоро придет тот час, когда Ты отвергнешь их, как ненужное орудие, и бросишь их в огонь на сожжение… И тогда возвратишь нам благословенные и радостные мирные дни, когда жители наших градов и весей будут спокойно созерцать беспредельную красоту Твоего Божьего мира… Любуясь на усыпанное звездами небо, они не будут слышать тревожного гула вражеских самолетов, несущих им смертоносные бомбы, и тогда они радостно, не прячась от света, могут воскликнуть: «Благословен еси, Господи Боже наш, просветивый день светом солнечным и нощь уяснивый зарями огненными!»
Будем верить, что непременно придет этот день. Он будет началом новой счастливой и радостной жизни для человечества, ибо не напрасно прольется жертвенная кровь наших воинов, не напрасны рубины крови, брызжущие из-под тернового венца на чело нашей прекрасной многострадальной родины.
Они дадут свои великие исторические последствия.
Есть старинная легенда, повествующая о том, как один монах нашел терновый венец, который обвивал чело распятого на кресте Христа. Монах положил его в страстную пятницу в алтарь своей церкви… В пасхальное утро он вошел в церковь, чтобы унести из алтаря эту запятнанную кровью корону Господа… Но когда он отворил дверь и вошел, то заметил, что вся церковь наполнена чудесным ароматом и что первые солнечные лучи падают через восточное окно на алтарь. Терновый венец все еще лежал там, но из тернов выросли цветы, необычайно красивые и с самым тонким ароматом.
Смысл этой легенды в том, что лучшие, неувядающие цветы вырастают только на терновом венце. Мы верим, что терновый венец нашей родины даст эти цветы. Все лучшее в человечестве после этой войны — вся культура, цивилизация мира, наука, право, искусство, литература, техника — будет работать над превращением орошенной жертвенной кровью земли в цветущий сад.
Будем верить, что после дней страданий за правду придет и день воскресения этой правды и в нашей стране и во всем мире.
По поводу измены епископа Поликарпа Сикорского
Во временно оккупированных немцами областях Украины произошло горестное для Русской Православной Церкви событие: викарий Волынской епархии, епископ Владимиро-Волынский Поликарп Сикорский, порвав с матерью-Церковью Русской, объявил себя главой автокефальной Церкви в этих областях Украины и стал на путь сотрудничества с немецкими захватчиками.
Это событие вызвало немедленный горячий отклик со стороны главы Русской Православной Церкви, Патриаршего Местоблюстителя, два послания которого и судебное определение по делу епископа Поликарпа приводятся нами ниже.
Послание Митрополита Сергия к православной пастве Украины
До меня дошло сведение, в верности которого я не имею основания сомневаться, что епископ Владимиро-Волынский Поликарп Сикорский официально представлялся немецкому комиссару в г. Ровно и назвал себя архиепископом Луцким и Ковельским и притом главою Православной Церкви в областях Украины, захваченных немцами; выразил непримиримую ненависть к советскому режиму и принял на себя обязательство лойяльно сотрудничать с немецкими властями, якобы освободителями украинского народа.
Оставляя за собой до будущего времени рассмотрение этого печального дела в подробности, я спешу предупредить православную паству и духовенство Украины об этом новоявленном волке в овечьей шкуре, который, прикрываясь якобы служением чаяниям украинского народа, пытается увлечь православную паству из церковной ограды на распутье раскола и всякого самочиния.
Выступление Сикорского мне представляется явлением исключительно политического характера, а не церковного.
Он и сделал его не по личному своему почину, а по наказу политической партии.
Он все время был светским чиновником. При Петлюре он был начальником департамента в министерстве просвещения и после разгрома петлюровцев убежал, подобно многим, в Польшу.
Сикорский уж под пятьдесят лет (сейчас ему 65 лет) принял, наконец, священство и монашество, и, вероятно, тоже по наказу политической партии, которая и могла рассчитывать в будущем на его архиерейство в своих политических интересах.
Сведущие люди говорят, что и в самом деле Сикорский в 1932 году посвящен был во епископа Луцкого по настоянию властей и именно в угоду партии петлюровцев.
Он и держал себя в монашестве и в архиерействе, как истый петлюровец: хвалился нелюбовью к «москалям», старался говорить только по-украински, избегал совершения служения по-славянски.
Православная паства, конечно, чувствовала, что перед ней не архиерей, а партийный политик, притом чуждый заветам православных предков. Поэтому ни любовью, ни авторитетом у православной паствы епископ Поликарп Сикорский не пользовался.
Тем же петлюровцем в душе, хотя и не столь откровенным, продолжал быть Сикорский и подчинившись в 1940 году Московской Патриархии.
Как известно, наша Патриаршая Церковь, следуя апостольскому учению о происхождении государственной власти, требует от своего духовенства лойяльности к советской власти. Не согласные на это без шума ушли за штат, а некоторые убежали за границу. Такую непримиримость, конечно, нельзя оправдать с точки зрения Христова учения; но ей нельзя отказать в откровенности или в некоторой порядочности.
Сикорский не воспользовался ни тем, ни другим выходом. Остался у нас на службе; наравне с другими поминал Патриаршего Местоблюстителя как своего законного главу, то есть на деле отказался от польской автокефалии; молился за советскую власть или, по крайней мере, не отказывался от такой молитвы.
Теперь мы видим, что Сикорский, делая все это, только ожидал подходящего оборота политики, чтобы использовать свое архиерейство для изменнического выступления.
Может быть, среди политиков такая двуличность и не удивительна, но по церковным понятиям поведение Сикорского есть попытка удержать за собой архиерейство путем систематического обмана в своих корыстных целях; другими словами, это есть та же симония — один из тягчайших грехов, караемый лишением священства.
Другое известие: в германских газетах за декабрь 1941 года напечатано, что «землячество Украины» (так называла себя в польском генерал-губернаторстве петлюровская партия) объявило себя одной из епархий православной украинской автокефальной Церкви.
Митрополит Дионисий, стоявший во главе польской автокефалии, взял на себя ходатайство перед министерством церковных дел в Германии о признании новой епархии, и германский суд в Берлине утвердил регистрацию епархии.
Заметим, что речь идет уже не об автокефалии польской Церкви, существовавшей при польском правительстве и возглавляйшейся Дионисием, а о вновь утвержденной автокефалии украинской Церкви.
Православные украинские епархии, входившие в состав Польской республики, объявляются независимыми церковно не только от Москвы (на чем стояла польская автокефалия), но и от самой якобы автокефальной польской Церкви.
Роль митрополита Дионисия не совсем ясна: или он предпочел испарившейся польской автокефалии покровительствуемую фашистами украинскую автокефалию, или же оказывает любезность самостийникам, желая сохранить за собой положение в генерал-губернаторстве.
Автокефалия украинской Церкви утверждена не самой этой Церковью, — например, на каком-нибудь съезде или архиерейском соборе, хотя бы для видимости собравшемся (как это с грехом пополам было в Польше). Автокефалию утверждает землячество, что-то вроде студенческого или политического клуба, и даже не на территории Украины, а где-то на чужой земле, с согласия, а может быть и по предложению чужого, германского, правительства, к тому же находящегося теперь в состоянии войны с Украиной.
Эта невиданным способом объявленная украинская автокефалия назначена итти вслед за германскими войсками, с помощью которых автокефалисты будут покорять под нозе автокефалии украинский народ, хочет он этого или не хочет.
В былое время собирались соборы для борьбы с самочинием некоторых архиереев, не считавшихся с церковными правилами, вторгшихся в чужие епархии, захватывавших самовольно кафедры. Теперь мы присутствуем при появлении целой группы самочинников (больше политиков, чем церковников), специально организованной для похода на Украину, для овладения ее вековыми святынями, для ее покорения вновь выдуманному церковному управлению.
И все это при помощи заведомых врагов славянства, опустошающих нашу землю, избивающих безоружных стариков, женщин и детей, заживо сжигающих наших красноармейцев— раненых и больных, и проч. и проч.
По 8 правилу святого Григория Неокесарийского, «христиане, пристающие к варварам, вместе с ними нападающие на христиан», не принимаются в число кающихся (слушающих) впредь до особого о них соборного рассуждения.
Но правило говорит о покушающихся на грабительство вместе с варварами; новоявленная же группа автокефалистов хочет при помощи варваров-фашистов насильно отнять у украинцев их вековую преданность Православной Церкви.
Такого злодеяния в церковных людях святые каноны даже не предполагают!
Если преступному поведению мирян, вошедших в названную группу, трудно подыскать название и степень преступности перед Богом, Церковью, единоверцами и соотечественниками, то что сказать об архиерее, вызвавшемся стать во главе такого преступного предприятия?!
Он уже поспешил расшаркаться перед врагами, в надежде, что ему и его приспешникам фашисты предоставят расправляться с православными украинскими приходами; он уже обещает полную лойяльность поработителям.
Отселе в своих проповедях с церковного амвона он будет заверять доверчивую паству, что к ним ворвались не поработители, а «освободители». Каннибальские оргии, учиняемые фашистами при бегстве из наших городов, в проповедях Сикорского превратятся в блестящие «победы» над Красной Армией.
Циничное поругание наших святынь — и церковных и национальных — станет отменным проявлением культуры и цивилизации.
Виновник и главный заправитель происходящего перед ним несмирного кровавого кошмара, неистовый, едва ли даже вполне нормальный психически сатанист Гитлер, открыто глумящийся над заветами христианства, предлагавший библию отменить своей психозной книгой «Моя борьба» и, кажется, совсем уже собравшийся объявить себя выше всякого глаголемого Бога и чтилища (2 Солун., 2, 4), — Гитлер в устах Сикорского, вероятно, предстанет под благочестивой личиной православной веры ревнителя, защитника и покровителя Святой Церкви.
Лакейски увлеченный, Сикорский будет теперь призывать украинцев целовать терзающую их руку в благодарность за столь своеобразное «освобождение», всемилостивейше пожалованное им от Гитлера.
Впрочем, Сикорский едва ли и: сам может теперь сказать, куда заведет его принятая им на себя недостойная роль и до чего он договорится в стремлении угодить своим новым хозяевам и обольстить православный украинский народ.
Польская автокефалия утверждена вопреки воле и благословению законного главы, Святейшего Патриарха Тихона, и его законных преемников.
Архиереи, примкнувшие к автокефалии, подлежат по правилу 15 Двукратного собора «лишению всякого священства».
Митрополит Дионисий и сущие с ним архиереи остаются в священном сане только потому, чтго Патриархия не торопится с мерами взыскания, надеясь, что со временем согрешившие покаятся и возвратятся в общение с матерью-Церковью (что и имело место для многих польских архиереев в 1939–1941 годах в Белоруссии и Украине).
Сикорский, самочинно объявивший себя главой украинской автокефалии, не только повторяет дурной пример митрополита Дионисия, но и усугубляет преступность своего самочиния многими вышеуказанными недостойными подробностями; и потому, наравне с прочими похитителями не принадлежавшего им церковного достоинства и вторгшимися в чужую область, Сикорский подлежит такому же лишению всякого священства: его священнодействия, в частности совершаемые им хиротонии, отселе не действительны и безблагодатны, а всякие распоряжения по православным приходам ни для кого не обязательны (правило Двукратного соб. 15, Св. Ап. 35, Вселен. III, 8, Антиох. 13 и многие другие).
Именем Божиим заклинаю всех православных не поддаваться всем речам соблазнителя и не входить с ним ни в
какое общение; крепче держаться за духовно породившую нас исконную нашу матерь-Церковь Православную и итти только с нею, одобренным и указанным ею путем.
Преосвященных же архипастырей Украины братски умоляю бодренно и молитвенно стоять на страже своей и не давать Боговрученной паствы на расхищение волкам, ее губящим.
Сергий, Митрополит Московский и Коломенский,
Патриарший Местоблюститель
Гор. Ульяновск.
5 февраля 1942 года.
Второе послание Митрополита Сергия по делу епископа Поликарпа Сикорского
С особым умилением посылаю эту благую весть и общехристианский привет вам, поистине сидящим во тьме фашистского нашествия. Нерадостна теперешняя ваша обстановка, но тем радостнее пасхальная весть. Что мрачнее ада? Но и там воссияла наивысшая радость, когда Воскресший, представ, возгласил: «Изыдите, вернии, в воскресение». Да будет же и для нас с вами настоящая Пасха залогом грядущей победы света над тьмою, залогом скорого нашего освобождения от фашистских мрачных уз к мирной и радостной жизни при «тихом свете» святого православия.
Своим обращением от 5 февраля я предупреждал вас о выступлении епископа Поликарпа Сикорского, сеющего церковную смуту в ваших местах. Теперь я имею сведения, что в ответ на мое обращение епископ Поликарп называет меня самозванцем, будто бы незаконно захватившим должность Патриаршего Местоблюстителя, и продолжает свое недоброе дело. Как бы то ни было, но теперь я знаю, что обращение мое, обнародованное в заграничной печати, дошло до епископа Поликарпа, а следовательно, тем же путем дойдет до него и настоящее мое послание, которое поэтому можно считать объявленным епископу Поликарпу.
Имея это в виду и во исполнение лежащих на мне обязанностей возглавителя Русской Православной Церкви, настоящим объявляю о предании епископа Поликарпа Сикорского каноническому суду собора русских архиереев по обвинению в нижеследующем:
1. С переходом западных областей Украины и Белоруссии в состав России епископ Поликарп остался на службе у нас, то есть фактически отказался от польской автокефалии и признал Московскую Патриархию своим законным священноначалием.
Если все это сделано епископом Поликарпом неискренне, только для вида, с целью укрытия от церковного суда и от наказания за принадлежность к польской автокефалии, вина епископа Поликарпа усугубляется, а равно и следующее ему наказание, «яко солгавшему и обманувшему Церковь Божию» (Ап. 13).
За все время службы у нас епископ Поликарп не предъявлял мне никаких обвинений, которые оправдали бы его канонический разрыв со мною.
И только теперь, когда преступный разрыв уже совершился и я указал на эту преступность, епископ Поликарп заговорил о моем самозванстве, в которое, думается, и сам в душе не верит. Значит, отказ епископа Поликарпа от подчинения Патриархии и мне, как ничем канонически не оправдываемый, является прямым нарушением 15 правила Двукратного собора и угрожает осужденному «лишением всякого священства».
Тому же взысканию подлежит епископ Поликарп и за самозванное присвоение себе не принадлежащего ему звания архиепископа Луцкого и звания главы украинской Церкви, и за злостное вторжение в области, ему не подчиненные, и за связанный со всем этим целый клубок канонических нарушений, которые в общем делают священнодействия епископа Поликарпа недействительными и распоряжения незаконными и ни для кого из православных не обязательными (см. правила Св. Ап. 14, 31, 35; Вселенск. III, 8; Антиох. 13 и многие аналогичные).
2. В моем обращении 5 февраля показано, что подлинными виновниками украинской автокефалии нужно считать не столько епископа Поликарпа или митрополита Дионисия, сколько «землячество украинцев», то есть политический клуб партии петлюровцев, устроившийся в немецком генерал-губернаторстве в Польше.
Отдав себя и свое архиерейство на службу «землячеству», епископ Поликарп, конечно, должен разделить с «землячеством» и кары, каким подлежит оно по канонам. И должен разделить даже не в равной, а в усиленной степени сравнительно с другими рядовыми членами, как поставленный быть учителем других, а не послушником. «Землячество», сочинив за немецкой границей украинскую автокефалию, ставит своей задачей ввести эту автокефалию на Украине, не считаясь ни с канонами, ни с правами и волей законной иерархии, готовое бороться с нею всякими средствами, и дозволенными и недозволенными, не боясь и формального разрыва с этой иерархией. Одним словом, в своей программе «землячество» почти точно воспроизводит собою то «соумышление, строящее ковы епископам», о котором говорит 18 правило IV Всел. собора: «Да будут они совсем низвержены со своего степени».
Особую злостность задуманного предприятия составляет то, что его исполнители вторгаются на Украину намеренно вслед за немцами: пока те будут неистовствовать над невооруженными людьми и громить хозяйственную и культурную жизнь украинцев, эти будут громить вековой церковный строй, насаждая автокефалию.
По 8 правилу св. Григория Неокесарийского, изменники христианства, участвовавшие вместе с варварами в ограблении христианских селений, в случае покаяния не принимаются даже в разряд кающихся впредь до особого о них суждения на соборе. Тем непростительнее вина тех изменников православию, которые будут пользоваться нашествием варваров-фашистов, чтобы при их поддержке грабить украинцев духовно, увлекая их из спасительной ограды Церкви-матери на путь раскола и самочиния. Что же сказать о вине архиерея, который, изменив своей архиерейской присяге и совести, предоставил свое архиерейство на службу преступному предприятию?
3. К довершению всего, теперь мы слышим, что епископ Поликарп пошел к фашистским властям и повторил давно сказанные слова: «Что ми хощете дати и аз вам предам Его?»
Чем иным можно назвать сговор епископа Поликарпа с фашистами после всего того, что они делают на наших глазах по нашей земле, как не самой предательской изменой делу народному, а значит, и делу православия? Притом изменил он не местному только православию: весь православный мир вместе с нами молится о разгроме фашизма, этого современного исчадия ада, как его назвал в своей телеграмме на мое имя Блаженнейший Патриарх Александрийский Христофор.
За все вышеизложенное епископ Поликарп по совокупности подлежит, говоря современным нашим церковно-судебным языком, лишению сана и монашества с исключением из духовного звания. По действующим у нас правилам, обвиняемый в преступлениях, угрожающих таким наказанием, должен быть в виде предсудебной меры запрещен в священнослужении (с чем имеете он устраняется и от управления) впредь до раскаяния или до решения его дела судом. О таковом запрещении епископа Поликарпа Сикорского я и объявляю настоящим своим посланием как ему самому, так и всему церковному обществу.
Должен заметить, что при обмене мнениями со Вселенскими Антиохийским и Иерусалимским Патриархами выяснилось полное единство наше во взглядах о необходимости церковного суда над епископом Поликарпом за совершенные им тягчайшие преступления против нашей Святой Христовой Православной Церкви.
Если епископ Поликарп подчинится моему запрещению, то я буду «благодушно сносить, да будет исследование дела (на соборном суде) и мой приговор или подтвержден будет, или получит исправление» (Сардик. 14). Если же епископ Поликарп запрещением пренебрежет и приступит к священнодействию и архиерейскому управлению, тогда он «сам на себя произнесет приговор осуждения» (Карфаг. 38 или по греч. Синтагм. 29), и я с собором наших архиереев объявляем епископа Поликарпа лишенным всякого священства и монашества с того самого момента, когда он дерзнет нарушить мое запрещение. Значит, когда вы, православные архипастыри, пастыри и пасомые, прочтете настоящее мое послание и увидите епископа Поликарпа священнодействующим или делающим какие-либо архиерейские распоряжения, знайте, что перед вами уже не православный епископ Поликарп, а простой мирянин Петр Сикорский, обнаженный всякого священства и архиерейской власти. Да соблюдет Господь наш Иисус Христос церковное стадо Свое от таких волков, губящих его. Да воскреснет Бог и расточатся врази Его.
Благодать Господа нашего Иисуса Христа и любы Бога и Отца и причастие Святого Духа да будет со всеми хранящими святую православную веру и послушными голосу святой нашей матери-Церкви. Аминь.
Патриарший Местоблюститель Смиренный Сергий,
Митрополит Московский и Коломенский.
28 марта 1942 года.
Определение № 12 от 28 марта 1942 года Патриаршего Местоблюстителя с собором русских архиереев
По делу епископа Поликарпа Сикорского состоялось церковно-судебное определение Патриаршего Местоблюстителя с собором епископов, которое полностью приводится ниже.
Слушали: Внесенное Патриаршим Местоблюстителем «Пасхальное послание» Его Блаженства «Православным архипастырям, пастырям и пасомым в областях Украины, пока еще занятых гитлеровскими войсками» с объявлением о предании суду собора русских архиереев епископа Поликарпа Сикорского по обвинению его в деяниях, указанных в послании.
Определили: I. Заключение Его Блаженства по судебному делу епископа Поликарпа Сикорского, изложенное в упомянутом послании, признать справедливым и канонически правильным и утвердить нашим соборным голосом.
2. Если епископ Поликарп Сикорский благоразумно подчинится наложенному на него запрещению, назначить ему двухмесячный срок (применительно к Карф. 38 или 29 по греч. Синтагме) со дня объявления настоящего определения, для представления в Московскую Патриархию своих оправданий, по рассмотрении которых с (вызовом обвиняемого в присутствие суда, собор вынесет окончательное решение по делу.
3. Если (чего мы не желаем) епископ Поликарп, «впадая в суд диаволь», пренебрежет запрещением, признать епископа Поликарпа лишившим себя сана и монашества и всякого духовного звания с самого момента нарушения им запрещения.
4. Настоящее определение обнародовать вместе с «Пасхальным посланием» Его Блаженства и считать по обнародовании объявленным подсудимому и всему церковному обществу.
Патриарший Местоблюститель Смиренный Сергий, Митрополит Московский и Коломенский.
Смиренный Алексий, митрополит Ленинградский.
Смиренный Николай, митрополит Киевский и Галицкий, бывший экзарх Патриархии в западных областях Украины и Белоруссии.
Смиренный Андрей, архиепископ Саратовский.
Смиренный Лука, архиепископ б. Ташкентский.
Смиренный Алексий, архиепископ Куйбышевский.
Смиренный Сергий, архиепископ Горьковский и Арзамасский.
Смиренный Иоанн, архиепископ Ульяновский.
Смиренный Алексий, архиепископ Уфимский.
Смиренный Георгий, епископ Вологодский.
Смиренный Питирим, епископ Калужский.
Гор. Ульяновск.
Отклик на самочиние епископа Поликарпа Сикорского
Из пасхального послания Патриаршего Местоблюстителя Блаженнейшего Митрополита Сергия православным архипастырям, пастырям и пасомым в областях Украины, пока еще занятых гитлеровскими войсками, я узнал, что епископ Поликарп Сикорский, воспользовавшись временной оккупацией Украины фашистами, объявил себя главой автокефальной украинской Церкви, а Патриаршего Местоблюстителя Митрополита Сергия обозвал самозванцем, якобы восхитившим незаконно высшую церковную власть Всероссийской Церкви. То и другое злодеяние епископа Поликарпа меня, как украинца и участника Всероссийского и Украинского соборов, в высокой степени удивило и повелительно требует высказаться по сим вопросам, столь важным в каноническом отношении.
Что касается автокефалии украинской Церкви, то ее не желают ни духовенство, ни народ. На двух сессиях Всеукраинского собора 1918 года вопрос об автокефалии и не дебатировался; православный украинский народ никогда и не помышлял о своем разрыве с матерью Русской Церковью.
Всероссийский поместный собор в 1918 году, как известно, вынес определение о неразрывности связи украинской Церкви с Церковью Русской, оставив украинскую Церковь составной частью Всероссийского Патриархата. Блаженнейший Митрополит Сергий как полномочный преемник Святейшего Патриарха Тихона обладает всей полнотой церковной власти, установленной этим собором в отношении украинской Церкви. В силу этой власти он назначает в настоящее время своих экзархов для управления епархиями в Украине.
В наши дни экзархом Украины состоит преосвященный Николай, митрополит Киевский и Галицкий, временное отсутствие которого в пределах Украины отнюдь не давало права епископу Поликарпу на измену' православию.
Поведение епископа Поликарпа в высшей степени позорно: когда Западная Украина была подчинена Польше, он был автокефалистом польским; с воссоединением Западной Украины с Украиной советской он признал законную власть Блаженнейшего Митрополита Сергия; при временной оккупации Украины немцами он не только снова автокефалист, а даже глава украинской Церкви. Какой же авторитет он может иметь среди пастырей и пасомых православной Украины и какое может быть доверие к нему?
Хочется верить, что украинский народ, издревле преданный православию и особенно выявивший эту преданность в XVII веке, при Богдане Хмельницком, в момент присоединения Украины к Московскому государству, с Божьей помощью отвергнет и незаконные домогательства непризнанного автокефалиста, поставленного немецкими насильниками; что украинский народ останется верным своей матери Российской Церкви в годину великих испытаний, посетивших нашу страну.
В неистовой злобе на Блаженнейшего Митрополита Сергия За обнаружение канонических преступлений епископ Поликарп обзывает Блаженнейшего самозванцем; этот эпитет полностью приложим к епископу Поликарпу как к похитителю власти, которого осудила Церковь, осудит и история.
Протоиерей Алексей Станиславский
17 апреля 1942 года.
Пятница Фоминой недели.
От редакции: Протоиерей Алексей Станиславский — б. председатель Всероссийского съезда духовенства и мирян в 1917 году, член Всероссийского поместного собора 1917–1918 годов и Украинского церковного собора 1918 года, б. член Высшего церковного управления при Святейшем Патриархе Тихоне. В настоящее время он — протоиерей Ильинской, что в Черкизове, церкви в Москве.