Варварское разрушение немцами храмов вызвало патриотический подъем среди верующих временно оккупированных местностей
В Московскую Патриархию
Паства вверенной моему духовному руководству Калужской епархии около двух с половиной месяцев находилась под игом немецко-фашистской оккупации. Трудно и невозможно словами описать те нечеловеческие страдания, которые перенесли жители за это время от руки фашистов.
В человеческой истории не было другой армии, которая опозорила бы себя такими зверствами над мирными жителями.
Что являет собой входящая в состав моей епархии Тульская область после освобождения ее из-под фашистского ига? Города превращены в развалины, деревни выжжены, имущество разграблено, хлеб и скот отобраны. Не считаясь ни с международным правом, ни с Божескими и человеческими законами, фашистская армия совершала такие зверства, каких мир не знал в самые варварские времена! Немцы не просто убивали жителей сел и деревень, а подвергали их самым утонченным мучениям. Они закапывали живых крестьян, рабочих, служащих. Насиловали женщин и девушек и зверски их убивали. Почти в каждой деревне, в которой побывали, изверги-насильники, находили Преосвященный Питнрим епископ Калужский замученных женщин и девушек, у которых исколоты штыками тела, вырезаны груди, распороты животы. Живых детей фашистские солдаты разрывали на куски в присутствии обезумевших матерей. Нечего говорить о тех пытках и мучениях, которым подвергали фашистские изверги пленных наших воинов.
Эти страдания для верующих усугублялись еще варварским издевательством фашистов над религией, православными храмами и духовенством. Немцы преднамеренно разрушали святые храмы, обращали их в конюшни, тюрьмы, кладовые и даже уборные. Оскверняли и грабили церковные святыни, убивали и глумились над духовенством и верующими, грабили их имущество и сожигали дома.
О чудовищных насилиях фашистов над Православной Церковью, духовенством и верующими последние, после своего освобождения из-под немецкого ига, сочли своим нравственным долгом донести в Московскую Патриархию, дабы поведать всему человечеству, что представляют собой звери-фашисты и как они, именующие себя «крестоносцами», с присущим им варварством уничтожали этот крест Христов.
С глубокой древности православный русский народ с особой любовью чтил свои святые храмы. Он на трудовые копейки воздвигал величественные здания храмов, украшал их золотом и серебром и бережно охранял их, ибо храм для верующего христианина — место молитвенного общения с Богом. Здесь он изливал свои радость и горе, сюда он приходил за помощью в дни общественных бедствий. С такой же любовью и благоговением почитал православный русский народ и те святыни, которые находились в святом храме. Настолько чтил наш народ свои святыни, что для поклонения им совершал дальние паломничества — в Иерусалим ко гробу Господню, на святую гору Афон, к печерским чудотворцам в Киев, к преподобному Сергию, на Соловки к Зосиме и Савватию, к преподобному Серафиму Саровскому. Какой же великой ненавистью к извергам-фашистам проникнуто было сердце православного русского человека, когда они подвергли варварскому разрушению, надругательству и осквернению дорогие для него святыни! Нельзя было спокойно слушать очевидцев этого беспримерного в истории народов издевательства над православными святынями.
Предо мной убеленный сединами игумен Мартирий Гришин из села Ровки Плавского района Тульской области. Голос его надорван, сам сгорблен; со слезами на глазах он передает: «Прожил я на веку 68 лет, из них полсотни лет своей жизни отдал на служение святой Церкви. На веку своем видел всякие ужасы, но то, что я видел и пережил при немцах, поистине является неописуемыми мерзостью и запустением святыни.
Меня ужасало не то, что немцы ограбили меня дочиста и что они меня, старика, заставили раболепствовать пред ними и служить им, как раба, но мне было обидно за свой священный сан, который подвергся такому унижению со стороны фашистов, и тяжело было переживать осквернение нашего храма и его святынь. Во время службы они входили в храм в шапках, заходили в алтарь и своими погаными руками прикасались к престолу, святому евангелию, кресту. На ночь вводили в храм лошадей и тут же в храме испражнялись. А когда стали отступать, то взламывали замки, грабили наш храм и пушечными выстрелами привели его в негодность. Горит мое сердце глубокой ненавистью к этому проклятому врагу христианства, и свои старческие силы я рад отдать на защиту родины».
В городе Туле в церкви Двенадцати Апостолов, при переполненном молящимися храме, 30 марта 1942 года о. протоиерей Понятский молится Богу о даровании победы русскому воинству. Он обращается к молящимся и с гневом произносит: «Немцы-фашисты среди вас вели пропаганду, что они идут «крестовым походом» освобождать Русскую Церковь и религию от большевиков. Врут поганые изверги. Не Церковь шли они освобождать, которая пользуется всеми свободами при советской власти, а нас полонить, нас сделать своими рабами, завладеть нашими богатствами». Обратясь ко мне от лица верующих, он поведал, что когда они мирно молились в этом храме, враг непрерывно обстреливал их: пули и осколки бомб летели в храм. «Они изуродовали наш храм, — говорил он, — но службы мы не прерывали. Передайте наше заверение Блаженнейшему Сергию, что его призыв к защите нашей родины мы восприняли как напутствие Божие на подвиг за отечество и готовы отдать все в жертву за спасение родины от ненавистного нам врага». Батюшка произносит здравицу за воинов и вечную память тем из них, кому судил Господь Бог положить души свои на поле брани.
С волнением в голосе и сердечной скорбью рассказывал священник села Ярлыкова Смоленской области Василий Лоскутов, как фашисты разграбили их храм, глумились над святынями— антиминсом, крестом и евангелием, жгли святые иконы и превратили храм в уборную. «Наглее и циничнее надругательства над нашими храмами и его святынями нельзя было придумать. Меня искали, чтобы убить, но я сумел скрыться».
Такие вопли и стенания несутся от всех живых свидетелей этих поистине чудовищных издевательств фашистов над православными святынями.
Обращение действующего святого храма в конюшню имело место и в селе Ровки Плавского района Тульской области. «Много раз заводили на ночь в нашу церковь своих лошадей немцы», — говорил мне священник этого храма игумен Мартирий.
В селе Ярлыкове Дзержинского района Смоленской области немцы превратили здание храма в кладовую и завозили туда уголь.
Обращение действующих храмов в убориые имело место в обоих названных храмах. «Немецкие воины в храме отправляли свои естественные потребности» (рассказ игумена Мартирия). «Вторую половину нашего храма немцы обратили в уборную» (слова священника с. Ярлыково Смоленской области Василия Лоскутова).
В Калуге немцы заходили в шапках в храм и издевались над верующими, когда они творили крестное знамение и лобызали иконы. Немцы, в присутствии верующих, плевали на святые иконы и смеялись над крестным знамением.
Вот что произошло в доме монахини Дарьи Харламовой из Калуги.
«21 декабря 1941 года, — рассказывала она мне, — ко мне в квартиру ворвались три немца, взяли все хорошие вещи, выкинули мою больную сожительницу на улицу, а дом сожгли и не допустили что-либо спасти. Самое ценное в доме для меня были иконы. Немцы издевательски вытолкнули меня, говоря: иди, пока жива».
В городе Калуге немцы пытались ввести празднование Рождества Христова по новому стилю. «Немало смущений пережили верующие Калуги с приближением 25 декабря — дня празднования Рождества Христова на Западе, — говорил мне протоиерей Г. Лысяк. — Городская управа и представители германского командования требовали, чтобы мы праздновали Рождество Христово по новому стилю. В этом верующие почувствовали проявление насилия над своим религиозным укладом и тревожно переживали предрождественские дни в ожидании, чем кончится защита церковного порядка со стороны представителей религиозной общины».
«Немецкая армия, — рассказывал мне игумен Мартирий, — прибывшая в наше село в октябре 1941 года, творила, до своего изгнания советскими войсками, неописуемые злодеяния и учинила омерзительное запустение в нашем храме. Немецкие безнравственные богоотступники, совершая поругание русской святой церкви, заходили в храм в шапках и с оружием в руках, действовали в святом алтаре во время богослужения без всякого человеческого сознания, дерзко хозяйничали на святом престоле, касаясь всей святыни».
Дикие немецкие орды не ограничивались одним надругательством и осквернением православных святынь, одним только издевательством над религиозным верованием православных людей. Они воскресили времена первых гонителей христиан — Нерона и Диоклетиана. От руки варваров-фашистов полилась невинная кровь служителей Церкви Христовой и преданных ее чад. И, что особенно важно, эта зверская расправа с христианами являлась не случайными проявлениями хищнической натуры или дикого разгула опьяненных первыми успехами варваров-фашистов, а проводилась и проводится как система, вытекающая из их фашистской идеологии.
Фашисты создали новый культ: почитание своего фюрера как Бога. Они провозгласили свое сатанинское учение о праве сильного. И это право сильного они приписали себе. По этому праву сильного фашисты должны господствовать над всем миром. Все народы, по их воззрениям, ублюдки и должны быть рабами немцев.
Но это человеконенавистническое учение фашистов находится в полном противоречии с христианским учением о правде, мире и любви. Верные своей идеологии, фашисты порывают всякую связь с христианством, делаются его противниками. Они открыто объявляют, что христианство «не удалось и для будущего мирового прогресса не годится». А чтобы христианство не мешало фашистам, они под предводительством своего атамана-людоеда Гитлера подняли со свойственной им жестокостью борьбу против христианства и его последователей.
Гитлер на весь мир кричит: «Мне ничего не стоит потопить в крови миллионы людей, чтобы стать властителем мира». И мы видим, что людоед Гитлер залил кровью земли Европы — Францию, Бельгию, Голландию, Норвегию, Грецию, Польшу, Югославию… Гитлер кровью наших единоверных и единокровных братьев и сестер залил поля Бессарабии, Украины и Белоруссии. Он обагрил землю кровью христиан и во время своего пребывания в городе Калуге Тульской области.
В Калуге немецкими фашистами был расстрелян престарелый священник Василий Гречанинов. Он был убит на кладбище, где совершал панихиду на могиле. Ими же были убиты регент Георгиевского храма Николай Гайчеров и монахиня Наталия Оболенская. Об этих страшных злодеяниях немецких извергов сообщают служащие протоиереи города Калуги Иоанн Соловьев, Григорий Лысяк и Александр Анохин. «В мрачные дни немецкой оккупации города Калуги мне пришлось быть все время в городе, — рассказывал о. Иоанн Соловьев. — Тревожные дни и ночи переживали все граждане, не успевшие эвакуироваться из города. Каких только зверств и насилий не испытали они! И на долю православного духовенства выпало немало бед и несчастий. Так, от руки гнусных убийц нашел смерть глубокий старец протоиерей Василий Гречанинов. В то время, когда он совершал на могилах городского кладбища панихиды по усопшим, его настигла вражеская пуля. Монахиня Наталия Оболенская была сражена также пулей в 7 часов утра, при выходе за ворота своего дома. Почтенный регент церковного хора Георгиевской-за-Верхом церкви Николай Николаевич, идя после всенощной в 5 часов вечера домой, За несколько шагов от своей квартиры пал от руки кровавых захватчиков».
Священник Лоскутов спасся от расстрела только потому, что успел во-время скрыться. «Псаломщика моего Александра Рогожина с сыном Николаем увели в плен», — пишет мне священник Лоскутов.
Немцы-оккупанты не только оскверняли наши святыни, но и грабили наши церкви. Разграблены были церкви в селе Ровках Плавского района Тульской области, в селе Ярлыкове Дзержинского района Смоленской области, о чем рассказывали мне настоятели этих храмов.
«За два дня до отступления немцы сломали замки в церкви, ворвались в нее и все похитили. Унесли антиминс, два наперсных креста, дискос, чашу. Словом, забрали все необходимые принадлежности для богослужения. Мраморный престол разломали. Мне 62 года. И за всю свою жизнь такого издевательства над храмом, его святынями, священниками и верующими я еще не встречал», — сообщил мне священник Лоскутов.
Питая ненависть к Православной Церкви, немецкие фашисты грабили духовенство.
Вот что передает протоиерей города Калуги Александр Анохин:
«Находясь в Ново-Дугинском районе Смоленской области, я по пути в Калугу встретил немецких солдат. На вопрос: не солдат ли я русский, я объяснил им, что я священник. Они отняли у меня рукавицы, телогрейку; единственное, что осталось из дорожного питания, сахар, и тот отняли».
«Лично я не раз был ограблен немцами, когда уходил на службу», — сообщает мне протоиерей Соловьев.
«Я скрывался от немцев. Не найдя меня, немцы сожгли мой дом и разграбили все мое имущество», — рассказывал мне священник Лоскутов.
«Немецкие мучители жестоко обидели меня — с моих ног сняли валенки, взяли белье и одежду, отняли и не возвратили 500 рублей денег и личные мои документы», — говорил мне игумен Мартирий.
Не оставляли в покое немецкие оккупанты и верующих.
«Узнав, что я монашка, немецкие солдаты ворвались в мой дом, разграбили все мое имущество и зажгли мой дом», — рассказывает монахиня Харламова.
«Одновременно со мной подверглись ограблению и прихожане. У моей квартирной хозяйки Анны Михайловны Софроновой немцы выгребли муку, рожь, сено и взяли последний только что испеченный хлеб. Они похитили всех овец, кур, масло, а из сундуков взяли все вещи. У гражданки Усачевой, 67 лет, немцы отняли корову, овец и поросенка. Сожгли дотла и ограбили церковниц-вдовиц Леоновых. Граждане во гневе проклинают немцев», — сообщал мне игумен Мартирий Гришин.
В Калуге немцы с первых дней оккупации стали отбирать у верующих обручальные кольца и снимать ризы с икон. Немцы знали, что обручальные кольца бывают золотые, а ризы на иконах делаются также из дорогого металла.
«Первое, что ударило по религиознон-национальному и патриотическому чувству верующего, — это то, что немцы насильственно отбирали, наряду с другими ценностями, обручальные кольца. Напрасны были попытки некоторых граждан апеллировать к немецкой «набожности» и указания на ритуальное значение этих колец. Металл для немцев был выше религиозного чувства. За кольцами пошли иконы с ценными ризами, святыни семейных очагов», — передавал мне протоиерей Лысяк.
Дикие немецкие насильники подвергли разрушению великие святыни наши.
Безо всякой нужды преднамеренно были обстреляны храмы Тулы. Некоторые храмы приведены в полную негодность. Так, разрушен храм в поселке Рогожине, обстреляны артиллерийским огнем храм Двенадцати Апостолов, кладбищенский Всех-святский храм.
Вот что сообщают мне об этом варварском поступке немецких извергов духовенство и верующие Гулы.
«Немецко-фашистская пропаганда всюду и везде распространяет слухи, будто фашистско-германская армия сражается за освобождение церквей от ига большевизма и что только эта армия дарует свободу Церкви и религии. Но их пропаганда полна лжи. Немцы разрушают храмы и глумятся над религией, которая свободно исповедуется в нашей России. В момент оккупации немцами Тульской области немецкие армии подошли к самым окраинам нашего родного города Тулы и стали, не разбирая ничего, бомбить и обстреливать город, в том числе преднамеренно стреляли из орудий и минометов по нашему дорогому храму, церкви Двенадцати Апостолов. Следы этих обстрелов видны и сейчас: все стекла и часть железных рам побиты. Одна бомба попала в стену подвального помещения центрального отопления, повредила центральные печи, изуродовала весь пол в храме, плиты все покороблены. Было сделано несколько выстрелов и по колокольне. Мы, верующие, сильно возмущены варварским разрушением и второго нашего храма — при поселке Рогожине, где немецкими снарядами снесены колокольня, купол и крыша. Непрерывно бомбили фашисты также кладбищенскую Всехсвятокую церковь», — так рассказывали мне настоятель церкви Двенадцати Апостолов протоиерей о. Понятский и верующие Тулы.
С нарочитой целью были разрушены немцами храмы в селе Масловке, в Алексине, Успенский храм в Калуге, Мироносицкий в Серпухове, храм в селе Башмаковке Московской области и другие.
Разрушение святых храмов, осквернение святынь, издевательства над духовенством и верующими вызвали среди православных людей Тульской области глубокую ненависть к заклятому врагу Православной Церкви и подняли на небывалую высоту патриотические чувства в них. Непередаваема была радость верующих Тульской области, когда Господу Богу угодно стало освободить их землю от фашистского ига. А иго это было поистине невыносимое. Каждый шаг земли был залит народной кровью. Самым тяжелым испытанием для верующих была оторванность их от матери-Церкви. Но и в разлуке верующие не теряли с ней связи. Во всех храмах за богослужением открыто произносилось имя главы Православной Церкви Митрополита Сергия. Все верующие глубоко помнили воззвание Блаженнейшего с призывом, по примеру древних предков, полагать души своя за отечество свое. По словам протоиереев Тулы Михаила Понятского, Калуги — Григория Лысяк, Александра Анохина, они за каждым богослужением тайно читали молитву о даровании победы русскому воинству. У большинства верующих дети, мужья и братья сражались в рядах русской армии, и сердце молящихся было обращено к ним. Верующие молили Господа Бога, чтобы Господь увенчал русское оружие победой, а их освободил из-под фашистского ига.
Когда же была очищена Тульская область от фашистов, во всех храмах служились благодарственные молебны. Теперь за каждым богослужением открыто возносятся молитвы о даровании победы русскому воинству. В храмах производятся сборы пожертвований в фонд обороны. Сердца верующих Тульской области горят священной ненавистью к заклятому врагу, посягнувшему на нашу родную землю, осквернившему наши святыни. «Врут фашисты, что они идут за свободу веры, не вера им нужна, а наши земли, родные поля и наши леса. Все верующие нашей общины это давно поняли и любят нашу Красную Армию, сражающуюся за нашу родину. В день Красной Армии нами было пожертвовано 3000 рублей на подарки и 50 полотенец. Мы и впредь будем жертвовать все, что можем, нашим воинам и молиться за них в нашем родном храме. При этом мы заверяем Московскую Патриархию, что сердца наши горят глубокой любовью к матери-родине, за спасение которой мы готовы отдать свою жизнь», — говорили мне верующие города Тулы.
«Тяжесть фашистского ига и издевательства немцев над святынями нашими и над верующими вызвали высокий подъем патриотического чувства в сердцах верующих. Все с нетерпением ожидали часа освобождения от чужеземного ига и от религиозно-национального порабощения. Эта напряженность сказалась при богослужениях в усилившихся молитвах о воинах, а с приходом Красной Армии — в торжественных молениях о даровании победы русскому оружию. Верующие молят об этом Господа коленопреклоненно и со слезами на глазах», — рассказывал мне протоиерей Григорий Лысяк.
Мое близкое общение с верующими Тульской области, совместное мое моление с ними в дни страстей Господних и торжественного праздника Пасхи Христовой дают мне право заявить, что могуч и непоколебим дух верующих, устремленный к победе над общим врагом человечества — немецким фашизмом. Не сокрушить и не поколебать решимости православных русских людей бороться до полного уничтожения врага, какими бы приманками и лестью последний ни обольщал их. Лицо зверя опознано. Православные русские люди верят, что гнев Божий истребит фашистскую свору, ибо пролитая ею кровь невинных жен и детей вопиет к небу об отмщении.
Православные люди Тульской области горят одним желанием, воодушевлены одной мыслью: как можно скорее победить ненавистного врага, об этом они горячо молятся вместе со мною за каждым богослужением.
Епископ Калужский Питирим (Свиридов)
8 апреля 1942 года. Среда св. Пасхи.
День архангела Гавриила.
Воспоминания
22 Июня 1941 года мирная жизнь советского народа была нарушена неистовым Гитлером. Событий июньских дней никогда нельзя забыть. Начало войны застало меня в столичном городе Молдавской ССР Кишиневе, куда я был командирован главою нашей Православной Русской Церкви Блаженнейшим Сергием, Митрополитом Московским и Коломенским, в качестве секретаря епархиального управления Кишиневской и других епархий. Бессарабия только за год до начала войны сбросила румынское иго и обрела свободную и спокойную жизнь. Еще утром 22 июня в Кишиневе прозвучал первый сигнал воздушной тревоги. Немецкие самолеты сбросили бомбы на мирное население Кишинева.
Воскресная служба в кафедральном соборе, в которой я принимал участие, происходила в необычайных условиях: здание сотрясалось от разрывов немецких бомб, которыми варвары целили в собор. И они топали в него и частично разрушили святой храм.
Немцы с первого же дня разоблачили себя перед всем миром как варвары и кровавые агрессоры. Яркими свидетельствами этого были слышанные мною крики раненых взрослых и детей и виденные мною трупы убитых при этой бомбежке кафедрального собора.
Там, где еще (вчера люди собирались у мирных домашних очагов, — теперь дымящиеся развалины, воронки, плачущие дети, потерявшие своих родителей; обезумевшие матери, ищущие спасения от черных ассов; выбитые стекла в соборе и обвалившаяся штукатурка.
Садовая, Бендерская, Болгарская и улица Ленина, еще вчера цветущие улицы, немо возглашали миру, какие несчастья несет людям немецко-румынский бандитизм.
Речь Молотова объяснила все. В 12 часов дня весь мир узнал о вероломном нападении гитлеровской Германии.
Народ сразу убедился в действительных чувствах немцев. Гитлеровский холоп Антонеску накануне войны, обращаясь по радио к бессарабскому народу, пытаясь представить себя другом народа, призывал к торжественной встрече румын. Король Михаил пошел дальше. Он заявил: «Мы желаем вам только добра, выходите на полевые работы, занимайтесь мирным трудом, свободно молитесь в ваших храмах, мы приносим вам освобождение». И на следующий же день после этого заявления немецкие самолеты расстреляли с воздуха всех вышедших на полевые работы.
Через некоторое время я имел еще один случай убедиться в коварстве и наглости врага. Мое пребывание в Кишиневе окончилось, и я обязан был выехать в Москву. Выбирая укромные, тихие места, где можно было не бояться возмездия, немецкие «герои» часто нападали как на наш, так и на другие пассажирские поезда с воздуха. Особенно запомнился один момент. Около станции Котовск, когда пассажиры, среди которых были женщины и дети, пытались найти опасение в лесу около полотна железной дороги, фашистский летчик хладнокровно принимался их расстреливать из пулемета и сбрасывать фугасные бомбы.
В первых числах июля я увидел нашу родную столицу Москву и еще раз убедился в мощи советского народа, который не дрогнул перед лицом тяжелых испытаний и грудью стал на защиту любимой родины, готовый жестоко покарать немецких оккупантов, нарушивших нашу мирную жизнь. С 22 июля Москва начала героически отражать вражеские налеты. Москвичи в дни обороны своего города показали, на что способен русский человек.
Теперь Красная Армия перешла в наступление и гонит врага на запад. Недалек тот час, когда на нашей земле не будет проклятых фашистов.
Настоятель церкви Нечаянной Радости в Марьиной Роще, протоиерей Петр Филонов
6 апреля 1942 года.
Предпразднество Благовещения Пресвятой Богородице.
Понедельник св. Пасхи.
«Немцы сожгли мою церковь»
Моя Воловниковская церковь разбита и сгорела почти до основания. Немцы (новые «крестовики») предварительно ее ограбили, а потом устроили из нее склад боевых припасов и около нее расстреливали наших пленных красноармейцев.
Бой был ожесточенный и для нашей церкви окончился печально. Когда я узнал, что сделали немцы из церкви, поспешил туда, чтобы взять антиминс и Св. Дары. Но когда я туда приехал, уже шел бой и в церковь проникнуть, конечно, я уже не смог (да немцы, вероятно, и не пустили бы (меня).
Пока я ездил, рабочий поселок был подожжен немцами, дом, в котором я жил, сгорел. Сгорели все мои книги, заметки и записки, мое маленькое имущество немцы украли.
Протоиерей Сергий ГОРОДЦОВ.
Село Воловники Клинского района Московской области
20 марта 1942 года.
Акт
Приводим акт о разрушении и ограблении немцами старинного православного монастыря в г. Тихвине Ленинградской области.
Мы, ниже подписавшиеся, старожилы города Тихвина — Венедиктов Михаил Дмитриевич, проживающий по ул. Римского-Корсакова, 23; Шумкина Мария Кузьминична, проживающая по улице Римского-Корсакова, 26; Проскуряков Константин Николаевич, проживающий по улице Римского-Корсакова, 15, и Христофоров Александр Христофорович, проживающий по Советской улице, 87, составили настоящий акт в том, что фашисты, находясь в городе Тихвине и некоторых других населенных пунктах района в течение одного месяца — с первых чисел ноября до первых чисел декабря 1941 года, — творили гнусную расправу над мирным населением, учиняли грабеж православной церкви, уничтожали церковное имущество, разоряли и сжигали церкви и монастыри.
На оккупированной ими территории немецко-фашистские разбойники устраивали в церквах конюшни для стоянки лошадей, а Тихвинский монастырь, постройки XVI века, был превращен ими в средневековый застенок.
После изгнания немцев из Тихвина в одной из келий монастыря был найден труп изнасилованной и зверски замученной пятнадцатилетней девочки Лидии Колодецкой. У нее было прострелено бедро, вывернут большой палец ноги и переломлена другая нога. В следующей келье были обнаружены четверо полумертвых замученных мужчин — красноармейцы Громов и Такашов, стрелочник Михайлов и слесарь Степанов.
Гитлеровцы раздели их, возили на салазках по улицам Тихвина, затем, окоченевших, бросили в нетопленой келье монастыря и держали там в течение шести суток без пищи.
Отступая, немецкие полчища разграбили церковное имущество монастыря, а сами здания взорвали и подожгли.
В результате варварских разрушений немецкими оккупантами Тихвинского монастыря ими повреждено:
— придел Успенской церкви постройки 1505–1515 годов, с куполом в виде луковицы;
— звонница-колокольня с тремя просветами и двумя шпилями постройки 1743 года.
Разрушено:
— Покровская церковь с пристройкой, большой монашеской трапезной, постройки 1783–1790 годов, с подвальными арочными перекрытиями;
— настоятельский (архимандричий) корпус постройки 1790–1810 годов;
— Вознесенская церковь постройки 1795–1796 годов;
— двухэтажный казначейский корпус постройки 1798–1810 годов;
— монашеский корпус постройки 1790–1810 годов; монастырский двухэтажный корпус постройки 1795–1805 годов;
— Воздвиженская церковь постройки 1830–1835 годов, с одноэтажной проходной аркой, на каменном фундаменте;
— Апостольская церковь постройки 1820–1824 годов, двухэтажная, на каменном фундаменте;
— архиерейский двухэтажный корпус постройки 1785–1793 годов.
Оставляя Тихвин под натиском частей Красной Армии, немецкие варвары ограбили православный Тихвинский монастырь. Со всех находящихся там икон они содрали позолоту, сняли серебро, уничтожили иконостасы, поломали хоругви с древками, украли ризы, сняли с икон бархатные обложки и басму, похитили бархатную, отделанную серебром и золотом, ризу с головными венцами.
В Успенской церкви, на царских вратах, похищены 6 овальных икон и в иконостасе 2 серебряные позолоченные иконы; также похищена икона Тихвинской Божией Матери.
С целью сокрытия своих преступлений, немцами при отступлении были взорваны и подожжены три церкви Тихвинского монастыря и пять корпусов.
О чем составлен настоящий акт.
Венедиктов М. Д., Шумкина М. К, Проскуряков К. Я., Христофоров А. X.
* * *
Много понадобится времени, чтобы залечить нанесенные фашистами раны и восстановить разграбленное хозяйство. Но велика жизненная сила русского народа, и, как неопалимая купина, снова зацветет русская земля.
Совсем другое дело, когда речь идет о памятниках древнего русского зодчества, описание которых дают в своих статьях профессор Рыбников и Г. Красноцветов. Многие из них разрушены фашистами и их уже не восстановить.
Между тем именно в этих великих памятниках хранились заветы нашей старины, столь любезной каждому русскому сердцу.
Победы и поражения, падения и взлеты, спокойные периоды мирного строительства переплелись в нашей истории, как звенья драгоценной цепи. Люди, творившие эту историю, постарались запечатлеть свои дела и подвиги в памятниках, сложенных из камня и металла.
Каждое поколение вносило в эти памятники свой вкус, свое понятие о прекрасном. Зодчество хранит в себе совокупность многих ремесел и великий взлет творческой мысли человека.
В России, где Церковь долгое время была тесно связана с государственной властью и где народ по характеру своему религиозен, постройка почти каждого храма связана с историческими событиями. И среди этих храмов есть столь прекрасные, столь уникальные, что они являются ценностью не только русской, но мировой культуры вообще.
Нет слов выразить гнев и возмущение, наполняющие сердце при мысли о гибели этих драгоценных памятников, разрушенных безбожным варварством немецкой военщины.
Фашисты уничтожили два лучших памятника русского древнего зодчества
На территории Московской области находится значительное число монастырских ансамблей, представляющих собой образцы древнерусского зодчества.
Создание этих памятников — проявление народного гения; они служат основными вехами творческой истории нашей страны, многие из них стоят в первом ряду неповторимых драгоценностей мировой архитектуры.
Русский народ по праву может гордиться тем вкладом, который он сделал в общечеловеческую сокровищницу зодчества.
Бывший монастырь Новый Иерусалим, один из крупнейших ансамблей древнерусской архитектуры, расположен на красивом гористом полуострове, образуемом течением реки Истры. Монастырь, основанный в 1656 году патриархом Никоном, воспроизводит под Москвой иерусалимские христианские святыни и, по мысли основателя, должен был подчеркивать политическую силу, культурную самобытность и независимость русского государства.
В Новом Иерусалиме были сосредоточены замечательные памятники древнерусской архитектуры и прикладного искусства, к созданию которых были привлечены лучшие мастера того времени. Обнесенный обычной оградой крепостного типа, монастырь в центре своем имеет грандиозный соборный храм очень оригинальной архитектуры; этот собор и является главной достопримечательностью монастыря. Построенный по плану Иерусалимского храма, он вместе с тем служит образцом русской архитектуры эпохи расцвета московского барокко XVII века. К перестройке его в XVIII веке был привлечен выдающийся архитектор Европы В. Растрелли. По проекту Растрелли были произведены капитальные работы, превратившие Воскресенский собор, особенно во внутренних частях, в первоклассный образец елизаветинского барокко. Внутри собора замечательно пространственное решение всей постройки, пронизанной светом, льющимся из 75 люкарн шатра. В центральной части собора находится «кувуклия» (сплошь вызолоченная часовня Гроба Христа), как бы драгоценный футляр над скрытым под ней сооружением из изразцов — замечательным памятником древнемосковского «ценинского» (кафельного) искусства; золоченый павильон, построенный в ХVIII веке по проекту Растрелли, по праву считается шедевром барочного декоративного стиля.
Для истории декоративного искусства Ново-Иерусалимский монастырь дает совершенно исключительный материал. Кафельные изделия производства собственных художественных монастырских мастерских, выполненные в чудесной зеленой тональности, украшают как внутренние, так и наружные части соборного храма. Из этих цветных изразцов сооружены целые иконостасы, ими же обрамлены наличники многих икон. Превосходны по архитектуре и некоторые более поздние приделы, относящиеся к началу XIX века и частью спроектированные архитектором Казаковым.
Другие здания монастыря, церковные и гражданские, помимо своей архитектуры, замечательны тем, что они связаны с выдающимися деятелями России: патриархом Никоном, царем Алексеем Михайловичем, Петром Первым, императрицей Елизаветой; целый ряд крупнейших событий русской истории также связан с Ново-Иерусалимским монастырем.
С 1920 года Ново-Иерусалимский монастырь превращен в музей.
Он был реставрирован и тщательно сохранялся.
И этот замечательный памятник русской культуры XYII—
XVIII веков разрушен фашистскими оккупантами; ими были взорваны: главная драгоценность музея-монастыря, знаменитый Воскресенский собор с высокохудожественной часовней «кувуклией»; колокольня; все восемь башен монастыря; стены и надвратная церковь над св. воротами; фашистами сожжены: комплекс зданий — царский дворец, вифлеемская церковь, настоятельские покои, в которых был размещен московский областной музей, братский корпус с трапезной и три каменных корпуса.
Иосифо-Волоколамский монастырь, основанный в конце XV века, находится в 25 километрах от города Волоколамска. Монастырь построен на большом озере, что создает необычайную красоту архитектурного пейзажа; при первом взгляде кажется, что монастырские стены с монументальными шатровыми верхами башен выступают прямо из воды. Волоколамский ансамбль монастырских построек, возникших разновременно, знакомит с архитектурой церковных и крепостных построек XVI–XVII веков и свидетельствует о большом художественном чутье древних русских зодчих. Исключительное значение в ансамбле Волоколамского монастыря имеет колокольня, — все подчинено ее динамическому силуэту.
С 1921 года монастырь превращен в музей. В конце октября и в ноябре 1941 года немцы неоднократно бомбардировали Иосифо-Волоколамский монастырь. Фугасная бомба, упавшая вблизи Германовой башни, разбила деревянные постройки, повредила парапет крепостной стены и вышибла решетки.
После оккупации города исчезли древние монастырские плащаницы и личные вещи основателя монастыря Иосифа Волоцкого, — они похищены фашистами.
Уничтожение немецко-фашистскими войсками драгоценного нашего наследия — двух ценнейших памятников русской архитектуры — не может быть объяснено соображениями военного характера. Бесспорно, это преднамеренный акт, направленный против русского народа и его культуры.
Ученый археолог Г. Красноцветов.
17 апреля 1942 года.
Москва.
«Горе тому, кто поднимет руку на наши священные седины»
В эти дни судьбы трех великих русских городов тревогой сковывают наши думы.
Киев, Великий Новгород, Псков — города-памятники мирового исторического значения. Мало того, это драгоценнейшие страницы героического прошлого нашей родины, это стяги, знаменующие несокрушимую мощь русского народа и его неиссякаемую творческую силу.
Слава и честь, воля и неколебимое мужество нашего народа нераздельны с именами этих городов и событиями, ими пережитыми.
Киевская София строится с 1017 по 1036 год; «Киевский свод» — наш древнейший летописный свод — датируется 1039 годом; Новгородской Софии кладет начало Владимир Ярославич в 1045 году.
Уже в XII веке в «Слове о полку Игореве» (древнейший список «Слова» доходит до нас из Пскова) говорится: «Ту Немци и Венедици, ту Греци и Морава поют славу Святославлю». Поют иноземцы эту славу тому, кто положил начало величию земли русской, предвозвестив и словом и делом ее великую судьбу. Выступая против стотысячной армии врага с десятью тысячами русских воинов, так говорил им Святослав: «Уже нам некамо ся дети, волею и неволею стати противу; да не посрамим земле Руськые, но ляжем костию ту: мертви бо срама не имам; аще ли побегнем, то срам имам; и не имам убежати, но станем крепко, аз же пред вами пойду; аще моя голова ляжеть, то промыслите о себе».
И была сеча великая, и одолели русские врага-захватчика.
Киев издревле обороняет независимость русского Юга. На княжеском съезде Владимир Мономах говорил: «Как станет крестьянин пахать, приедет Половчин, ударит его стрелою и лошадь его возьмет, и, поехав в его село, возьмет жену его и детей и все имущество». «Если мы не прекратим междоусобий и начнет брат брата «закалати», то погибнет земля Русская и враги наши, половцы, возьмут землю Русскую». То же говорили и «мужи смыслении»: «Зачем вы допускаете распрю между собою. Пользуясь ею, «погании» губят землю Русскую. Если вы поднимете рать между собою, «погании» станут радоваться и возьмут землю нашу, которую «стяжали» отцы ваши и деды ваши трудом великим и храбрством, поборающе по Русской земле».
На севере оберегают Русь и ведут борьбу с нападающими на нее захватчиками Новгород Великий и Псков. На славных стенах новгородского храма Спас-Нередицы мы знаем древнюю фреску, изображающую князя Ярослава, отца Александра Невского: «Краль части Римския, от полуночные страны» (то есть Швеции) сказал: «Пойду, попленю землю Александрову», и пошел «в силе велице, пыхая духом ратным, ша-таяся безумием». Пришли в Новгород от короля послы со словами: «Аще можеши ми противитися, уже семь зде, попленю землю твою». Повел Александр рать русскую против шведов на Неву. «И бысть сеча великая над римляны», а самому королю Александр «возложи печать на лицы острым своим копием».
Но богатства русской земли не дают покоя немцам, и они полонят Псков. Александр выбивает их из Пскова и даст сражение на Чудском озере немцам — «иж именуются рыдели» (рыцари). Шли на эту битву новгородцы и псковичи, и «сердца их были как сердца львиные и они готовы были положить головы свои за родину». «Бы же тогда день субботний, восходящу солнцу, ступишася обои, и бысть сеча зла и труск от копей, и ломление, и звук от мечного сечения, якожь морю мерзшу двигнутися; не бе видети леду, покрылося бяше кровию». «И победи я… и вдаша ратнии плещи своя (то есть обратились вражеские воины в бегство). Они же сечахуть и гонящи, яко по яйеру; не бе им камо убежати».
Но кончаются черные годины войны, и опять развертывается в славных городах и их весях мирное строительство, народным гением создаются дивная архитектура, живопись, литература и опять во всех областях своей жизни народ мирно работает над созданием и укреплением своей родины.
Эти мирные и ратные дела и подвиги наших предков, создавших и оборонявших Киевскую, Новгородскую и Псковскую Русь, кровно спаяны с несокрушимой мощью нашего настоящего дня и являются его надежным основанием.
О том, как расценено историческое значение этих городов-памятников советской культурой, можно судить по тем грандиозным работам, которые ею были развернуты и организованы в целях сохранения и реставрации этих замечательных ансамблей. Как советский специалист в области охраны и реставрации памятников старины и произведений искусства, я говорю об этом в пределах, ограниченных короткими строками.
В Новгороде Великом всего на государственную охрану был взят 51 архитектурный памятник; среди них 17 памятников, украшенных фресковой росписью, относятся к XI–XVII векам. Первой по своей исторической ценности и архитектурной строгости следует назвать Новгородскую Софию (1045). К 1105 году относится украшенный фреской Антониев монастырь и к XII веку — дивная архитектура Юрьева монастыря. В Аркажском монастыре фрески (1189), исключительные по мастерству, выдержаны в 6–7 тонов; в Спас-Нередице фресковая роспись (1199) по праву пользуется мировой известностью, но все же она ниже по своим живописным достоинствам аркажских росписей.
Далее следует Николо-Липецкий монастырь (XIII в.), Успенье-на-Волотове и Рождество-на-кладбище, относящиеся к XIV веку, а также храмы, датированные: 1361 годом — Феодора Стратилата и 1380 годом — Спас-Преображенья.
Из гражданской архитектуры нельзя не упомянуть Ивановской палаты (XIV в.) в Детинце.
Из перечисленных исторических сокровищ новгородских советской реставрацией полностью раскрыты и приведены в порядок три ценнейших храмовых ансамбля: Спас-Преображенья, фрески которого принадлежат мастерству Феофана Грека, Рождества-на-кладбище, (где весь ансамбль, то есть живопись и архитектура, принадлежит первоклассному, но неизвестному новгородскому мастеру, и славный своим живописным богатством Сковородский монастырь (конец XIV — начало XV в.).
Из исключительных по ценности раскрытых станковых произведений следует выделить иконы: «Николы» — XII век (из Николо-Дворищевского собора — до сего времени хранилась в Новгородском музее); «Знамения» — XII век (из собора «Знаменья» — в Новгородском музее); «Георгия» — XII век (из Георгиевского собора — собрание Государственной Третьяковской галлереи); «Спасителя» — письма Феофана Грека (из иконостаса «Феодора Стратилата» — собрание Новгородского музея); «Воскресенья» — XIII век (Новгородский музей), и уникальные по исторической художественной ценности (ранее раскрытые) доски «Битва суздальцев с новгородцами» и «Молящиеся новгородские посадники» (обе — конца XIV в., в Новгородском музее).
Младший брат Великого Новгорода — Псков но праву гордится художественным ансамблем своего Спасо-Мирожского монастыря. Мирожские фрески (XII в.) поражают как особенностями своих желтых (крон), голубых (лазурит) и темно-зеленых тонов, так и проникновенностью своего композиционного строя. Среди большого живописного богатства особо выделяется композиция «Положение во гроб» с изумительными фигурами Иосифа, Никодима и трех плакальщиц. Особо следует отметить некоторую стилистическую и живописную общность спасо-мирожских фресок с росписями знаменитого Вестминстерского аббатства в Лондоне.
Своеобразием композиции и колорита отмечаются фрески Снетогорского монастыря (1316). По времени снетогорская живопись предваряет Феофана, но уступает ему в своих достоинствах.
Оба эти замечательные памятника в большей их части реставрированы.
Из архитектурных псковских богатств следует выделить знаменитые Поганькины палаты (XV в.) и Псковско-Печерский монастырь с драгоценным «Успеньем» в уборе златочервленном, украшенном сканью и эмалью, вкладом Ивана Грозного. Псковские церкви XV–XVI веков поражают не только своеобычностью стиля, но и исключительным живописным богатством и оригинальностью своей «школы».
Особо ценны псковских писем (полностью отреставрированные) «Царские врата» — XIII века (в Псковском музее) и иконы «Георгия» и «Пароминская» (типа «Умиления») — XIV века; обе хранятся в Государственной Третьяковской галлерее.
В Киеве советской реставрацией произведены огромные работы в изумительной Святой Софии (построения 1017–1036). Всего полностью раскрыто около 600 кв. метров древних фресок. Среди них следует особо отметить «Сошествие во ад» (центральный неф), «Явление Христа Марии и Марфе» (южная стена), «Фомино уверение», «Послание апостолов» (северная стена), «Положение во гроб» и «Распятие» (верх северной и южной стен) и колоссальные композиции на хорах: «Явление Аврааму» и «Брак в Кане».
Особо следует отметить две уникальные семейные группы: «Три дочери и жена Ярослава Мудрого Индигерда» и «Ярослав Мудрый и его три сына».
Специальным закреплением предотвращено разрушение имеющих мировую славу софийских мозаик. Всего из них полностью реставрировано свыше 300 кв. метров, по преимуществу вкладом в места утрат оригинальных древних цветных камней.
Совершенное великолепие «Нерушимой стены» и монументальная строгость «Таинства Евхаристии», «Святительского чина» и «Благовещения» вновь возрождены в их историческом и художественном величии.
Из ансамбля Златоверхого Михайловского монастыря (1108) реставрированные фрески и мозаики перенесены в «Софию», и знаменитая мозаика «Дмитрий Солунский» хранится в Государственной Третьяковской галлерее.
В Киево-Печерской лавре, в древнем ее Успенском соборе (XI в., постройки Изяслава Ярославича) и в лаврской Надвратной церкви (XI в.), произведены большие изыскательные работы по раскрытию древних фресок. На месте постройки князя Владимира — в Берестовской церкви открыты фрески XII века и времен Петра Могилы (XVII в.). В Кирилловской церкви (XII в.), украшенной превосходной живописью Врубеля, раскрыто около 70 кв. метров древних фресок, многоместно изображающих житие Кирилла Александрийского.
И это только краткий перечень тех работ, которые выполнила советская реставрация в трех великих русских городах.
С высоты восьми веков свидетельствуют эти города о былой их судьбе, о величии их мирного творчества, о бедах и войнах их с «поганими» захватчиками. Слушаем мы эту их славную повесть в черные дни немецких разрушений и насилий и твердо знаем: горе тому, кто поднимет руку на их священные седины!
Профессор А. Рыбников.
15 апреля 1942 года.
Москва.