Но обстоятельства и окружение благоволили Индире в начале ее карьеры. В итоге она стала премьером — со всеми громкими успехами и не менее трагичными провалами в политике. В частности, нездоровые прецеденты в правительстве и в среднем эшелоне индийских чиновников вызвало продвижение Индирой своего старшего сына Раджива. Это только с одной стороны. Но с другой, по мнению ряда авторитетных современных индийских и западных историков, политиков, Раджив, с его способностями, был достоин занимать высокие государственные должности. Это он доказал при жизни, пока не был террористически убит, как и его мать Индира.
С династическими устремлениями Индиры сравним этику старого и мудрого Махатмы Ганди, который никогда не выдвинул ни одного из своих детей — хотя бы под предлогом, что они могли бы ему помогать в его огромной государственной и политической работе. Никто из его детей не стал министром, хотя они и обладали способностями государственных деятелей. Зря загубленные для народа таланты? Может быть. Но в данном случае для Махатмы семейная этика, опасение вызвать пересуды и сплетни в народе оказались выше блага для страны, которое могли бы привести его дети.
Другая важная черта характера Индиры, приведшая ее к гибели, — неумение вовремя принимать бесповоротные решения, даже если они болезненны в своих косвенных последствиях. „Один из наиболее упорных мифов об Индире Ганди заключается в том, что она была очень решительным и твердым правителем, — пишет скрупулезный исследователь ее биографии С. Джилл. — На самом деле она всюду избегала принятия твердых решений.
Она действовала твердо, только когда ее прижимали к стенке либо если кто-то из находящихся поблизости пытался лишить ее власти. Что касается радикальных реформ, она следовала линии наименьшего сопротивления и обычно очень беспокоилась о том, чтобы не задеть чьи-либо корыстные интересы. Единственной критической ситуацией, в которой Индира действовала согласно системе, решительно и в соответствии с намеченным планом, был бангладешский кризис. И в этом случае она получила блестящие результаты“.
Поступи она с Пенджабом в самом начале правления, как поступила в бангладешской ситуации, то есть выработай надежный план мирного урегулирования проблемы во всех ее многочисленных аспектах, наверняка не было бы трагической операции „Голубая звезда“ и рокового утра, когда два изменника из охраны выпустили в нее двадцать пуль.
С трагическими событиями были связаны и траурные дни после гибели И. Ганди. Злой рок словно продолжал преследовать ее душу и после смерти. В своем первом обращении к народу сменивший на посту погибшую мать Раджив Ганди призвал нацию к примирению, хотя бы временному. „Она была матерью не только для меня, но и для всех вас, мои соотечественники, — говорил Раджив. — Ничто так не оскорбит душу Индиры, как акты насилия в какой-либо части страны“. Но насилие произошло.
Среди индуистов тоже нашлись фанаты, люди, захотевшие отомстить сикхам за смерть своей единоверки, бывшей премьер-министром. Поначалу они устроили единичные погромы сикхских семей. Угроз не миновали и сам президент страны Гиани Заил Сингх, и его пресс-секретарь Тарлочан Сингх, которые тоже были сикхами! В машину президентатолпы индуистов кидали камни, когда он ехал к медицинскому институту. А машину его пресс-секретаря разбили и подожгли. Это было зловещее предзнаменование.
На следующий день, 1 ноября, в стране произошел настоящий погром. Только в столице, в Дели, были убиты 2733 сикха. Кто-то из экстремистски настроенных членов правительства распространил клеветническое заявление, будто погромы вызваны негодованием народа по поводу того, что сикхи „праздновали убийство Индиры“. Это было далеко не так. Если кто из сикхов открыто и радовался, то это были единицы безумцев, не понимавших, что они возбуждают ярость поклонников Индиры.
Беспорядки произошли в 80 городах страны. В одном Канпуре были убиты 140 сикхов. Но были и такие факты, когда многие индуисты укрывали от расправы у себя соседей-сикхов и спасли сотни людей от жестокой, бессмысленной смерти. Позже, когда правительство отказалось (!) назначить комиссию по расследованию, именно добровольные индуистские агентства и общественные группы выполнили эту обременительную задачу», — отмечал в своем труде об Индире С. Джилл.
Завершая разговор о мистических и реальных совпадениях в трагической судьбе Индиры Ганди, добавим, что трагическими предзнаменованиями было отмечено и вступление в должность премьер-министра ее сына Раджива: произошло убийство его матери, затем последовал ужасный погром сикхов, а чуть позже — утечка газа в Бхопале, в результате чего погибли более двух тысяч человек. Рок продолжал преследовать семью Ганди. В итоге фанатик-смертникубил и Раджива Ганди. Как тут не поверить в древнюю поговорку «что на роду написано.».
Исследователи вопроса терроризма заметили, что иногда обстоятельства, при которых фанатикам удаются покушения, либо повторяются, либо во многих чертах сходны. Как тут не подумать о вмешательстве чертовщины с ее губительными происками? Или же как не поразмыслить о существовании каких-то «запрограммированных» неведомыми силами эпизодах истории, которые нет-нет, да и повторяются? На эту мысль наводит убийство израильского премьер-министра Ицхака Рабина, когда стечение обстоятельств отдаленно было сродни покушению на Индиру Ганди.
Индира была убита 31 октября, а Рабин — 4 ноября. Мистики считают, что для террористов в календаре существуют «благоприятные» для покушения дни и периоды, о которых знают лишь «черные оккультисты», к помощи и совету которых прибегают некоторые террористы. Прибегают, правда, крайне редко — если это религиозно-фанатичные преступники.
…4 ноября 1995 года ситуация с гибелью Рабина складывалась следующим образом. В 8 часов вечера на забитой народом площади Царей Израиля в центре Тель-Авива начался митинг в поддержку мирного политического курса Израиля. Перед манифестантами, сторонниками этого курса, выступил премьер Ицхак Рабин, выразивший уверенность в том, что «многолетнему конфликту между Израилем и арабскими соседями будет положен конец, и мир воцарится в регионе».
Проводя параллель, отметим, что Ицхак, как и Индира, искал (и в отличие от Индиры находил!) пути мирного урегулирования вооруженных конфликтов. Индира искала мира с ультрарелигиозными сикхами, а Рабин — сне менее фанатичной частью палестинцев, «готовых биться с оружием в руках до последнего за обретение Палестиной автономии». Впрочем, требования трезво мыслящих палестинцев во многом справедливые, поскольку этот народ проживает столетиями на территории рядом и вместе с евреями.
Митинг окончился около 23.00 под специально написанную «Песню о мире», которой и подпевал премьер, стоя на балконе мэрии вместе с другими представителями власти. Листок с текстом песни Рабин затем положил в пиджак. Есть что-то символичное в том, что через несколько минут текст «Песни, о мире» обагрился кровью премьера-миротворца. Спустившись с трибуны и идя к машине сквозь толпу, взволнованный народной поддержкой своей политики, Рабин с благодарной улыбкой на ходу пожимал руки обступившим его участникам митинга.
Рабин уже садился в машину, когда один за другим раздались три выстрела. Две пули попали в премьера, а одна — в охранника, который попытался прикрыть его в последний момент. Вот как эту трагическую, ошеломительную для публики ситуацию в своих показаниях описывал водитель Рабина:
«Все произошло мгновенно и неожиданно. Я вышел из машины и открыл дверцу для Леи Рабин, которая шла за супругом. Вдруг я заметил, как кто-то из толпы выкинул руку с пистолетом и стал стрелять в Ицхака Рабина, крича: „Это просто так! Это не специально! Патроны не настоящие — холостые!“ Мне хотелось верить в это, но все же я бросился на руль. Охранник уже втолкнул Рабина, и мы поехали. Но куда ехать, я не знал. Премьер застонал, и мы спросили: „Где болит?“ „Спина, — прошептал он и добавил, как бы успокаивая нас — Ничего страшного“. Затем голова Рабина упала на грудь, и он умолк. Мы помчались в ближайшую больницу».
Какие же предположения и выводы можно сделать на основании показаний водителя? Во-первых, как мог убийца подойти так близко к премьеру, почему его не оттеснили в сторону сотрудники службы безопасности в штатском, которые так делают при охране любого государственного деятеля в цивилизованных странах? А израильская СБ (служба безопасности) ведь считается одной из самых лучших в мире! Входе расследования выяснился ряд промахов, совершенных ответственными сотрудниками службы безопасности ШАБАК, которым была поручена охрана премьера.
Еще большее изумление вызывает тот факт, что люди из СБ бездействовали, когда за несколько дней до митинга неизвестный по телефону предупредил их о. готовящемся покушении на Рабина! Однако служба безопасности не удосужилась проверить информацию неизвестного, пытавшегося предотвратить громкое преступление, потрясшее весь Израиль и цивилизованный мир.
А между тем, как стало известно прессе из материалов расследования, аноним даже описал внешность убийцы и верно сообщил, что это студент Барне-Иланского университета! Чем же объяснить непринятие должных мер усиления охраны Рабина со стороны ШАБАК? Ведь там служат профессионалы. До сих пор убедительных, конкретных объяснений по данному вопросу нет, есть только отговорки вроде «потери бдительности, допущения промаха в охране в тот роковой день».
Поневоле поверишь мистикам, утверждавшим, что преступнику помогал в толпе маг с огромными способностями психовоздействия на людей (охрану): это он якобы на несколько минут дезориентировал сознание и внимание охранников и тем самым помог убийце приблизиться к жертве на расстояние выстрела в упор, наверняка. Но реально мыслящих юристов, следователей интересуют конкретные, мотивированные факты, а не оккультные версии, доказательств которым в случае с Рабином нет.
Но так или иначе, создалась ситуация, как и в последние минуты жизни Индиры Ганди: тогда с ней рядом оказались только два охранника — ини одного человека из специальной службы безопасности, ни одного офицера. А почему ШАБАК не отреагировал на предупреждение по телефону и не усилил охрану? Наиболее распространенное мнение, что вокруг Рабина в те дни были слишком самоуверенные люди. Они посчитали анонимный звонок просто провокацией со стороны палестинцев, живущих на территории Израиля.