* * *
Через полчаса на газетке уже стоял младший научный сотрудник химической лаборатории Владимир Силуэтов, цел и невредим, только плечи и локти у него были немного испачканы известкой.
Он с удивлением посмотрел на жену и тещу и спросил:
- Где это вы так долго пропадали?
* * *
Когда первое изумление прошло, теща оставила молодых наедине и пошла в кухню.
Знахарь тотчас же соскочил с табуретки и, потупясь, сказал:
- Рублишко бы, хозяйка.
- Да вам за такие дела, - сказала Полина Григорьевна, - не то что рублишко, - убить мало!
* * *
Ночью в квартиру позвонили.
- Кого это еще несет? - спросонья сказал Силуэтов.
Жена накинула халат и открыла дверь.
На пороге стоял Силуэтов. Тоже Володя. И тоже муж. Силуэтов-2, значит.
- Чего заперлась? - недовольно сказал он. - Кто у тебя там?
Жена побледнела и бросилась в спальню.
- Кто у тебя там? - спросил Силуэтов-1 с кровати.
- Вставай, Володя! - зашептала жена. - Муж пришел!
- А кто же тогда я?! - ахнул Силуэтов-1 и приготовился прыгать из окошка.
- Во дают! - сказал Силуэтов-2, входя в спальню. - Только на день и отлучился!
Теща, увидев двух зятьев, заревела:
- Откуда ты-то еще на мою голову свалился?!
- Из больницы, - сказал Силуэтов-2. - Меня взрывной волной в открытую форточку выбросило. И прямо в приемный покой. Оказалось - легкий испуг. Вот домой отпустили.
И Силуэтов-2 лег по другую сторону жены.
* * *
Знахарь молча слушал Полину Григорьевну, постукивая пальцами по толстой книге с медными застежками и надписью "Могущество алхимии", вокруг которой был изображен дракон, проглатывающий собственный хвост.
- Вот такая ситу°вина, - закончила Полина Григорьевна свой рассказ.
- Ничего страшного, - успокоил ее знахарь. - Одного будем убирать.
- Каким же образом? - спросила Полина Григорьевна.
- Сейчас прикинем, - сказал знахарь и вынул из сундука другую книгу, на обложке которой значилось: "Арнальдо де Виланова. О ядах".
* * *
Хоронили Силуэтова на небольшом кладбище при лаборатории. Могильщик, много повидавший на своем веку, бывший химик этой же лаборатории, одноглазый, однорукий и одноногий, причем все было левое, увидев скорбящего над своей могилой Силуэтова, в ужасе убежал к своей второй половине, тоже бывшей химичке, у которой все было правое, так что, когда они перед сном гуляли по кладбищу под руку, казалось, что идет один человек, но с двумя головами.
* * *
На другой день Силуэтов вышел на работу, но заметили его только тогда, когда он снова помер, потому что снова стали собирать деньги на венок.
Жена его как раз зашла в лабораторию, где ее встретил опечаленный заведующий, как две капли воды похожий на знахаря.
- А где Володя?!
- В ванне, - сказал заведующий лабораторией и провел жену Силуэтова в комнату, где стояла ванна, наполненная бурой жидкостью. - Прямо в ней и хоронить будем.
- Так в ней же ничего нет, кроме грязи!
- Вот эта грязь - он и есть.
* * *
Вдова была безутешна. Вся в слезах она бросилась домой. Уже в коридоре она почуяла что-то неладное. Причем почуяла носом. На табуретке стояла бутылка, а внутри по донышку бегала маленькая Полина Григорьевна и рыдала:
- Зря я знахарю-то рубль не дала!
Вдова Силуэтова распахнула дверь комнаты и увидела мужа. Он сидел за столом и нагревал на спиртовке реторту, из которой тонкой струйкой вился дымок, превращаясь в голову заведующего лабораторией - знахаря. Голова покачивалась в воздухе и говорила:
- Ты, Володька, талант! И талант истинный! Только ты им пользоваться не умеешь...
Баня
Когда постановили в нашем районе воздвигнуть баню, первым делом стали ей место искать. Тут, значит, магазин стоит. Тут - церквушка. А там, значит, - пустырь. Ничего на этом пустыре нет. Только высится посередине пивной ларек.
Ну что, постановили снести к чертям собачьим эту церквушку. Поскольку она все равно уже старая. Пятнадцатого века.
А отвели на строительство бани жутко короткий срок: три с половиной года. Полгода - это, значит, непосредственно саму баню строить. А три года - церковь ломать.
Ну, первой же взрывной волной сдуло к ядрене фене магазин! А пивной ларек - молодцом! Там только у алкашей пену с пива сдуло.
А вот уж после седьмого взрыва, когда у нашего прораба кисть оторвало, хорошо, что малярную, а с церквушки слетели вороны, правда, жареные, поняли мы, что с религией надо завязывать. Как говорят индийские астрологи, против кармы не попрешь!
А нам под строительство бани отвели новое место. Очень хорошее. Рядом с болотом.
Испачкался в болоте - и в баню. Помылся в бане - и опять в болото.
И вот, значит, строим мы баню. По порядку строим, согласно инструкции. Сначала - первый этаж. Потом - второй... Вот уже и тринадцатый этаж достраиваем. А баня почему-то все одноэтажная получается. Если не сказать - ниже.
Ее в болото засасывает.
Мы говорим:
- Чего-то мы, ребята, не в ту сторону кладем. По проекту, вроде, вверх было.
Прораб говорит:
- А и пусть! Ну этот проект в болото! Жизнь нам диктует другие законы.
И вот мы уже строим высотную баню-землескреб. Но вдруг где-то в районе девяностого этажа продвижение бани к центру земли прекращается.
Прораб говорит:
- Ну, слава богу, фундамент готов! Давайте скорей саму баню нашлепывать.
Мы говорим:
- Так у нас уже стройматериалы кончились. Только стекло осталось.
Прораб говорит:
- О'кеюшки! Сделаем баню в стиле "модерн". Пусть люди глядят сквозь стекло и любуются на окружающую природу.
Мы говорим:
- Да на всю баню-то стекла не хватит. Один мешок всего и остался. Да и то - в виде дребезгов.
В общем, комиссия баню приняла. Правда - за что-то другое.
Сейчас мост будем строить. Реку только подходящую найдем.
Смех сквозь слезы
Писатель Обрезкин писал длинные и скучные юмористические рассказы. Его активно печатали в газетах и журналах, но никогда не включали в концерты и не предлагали публичных выступлений, потому что к юмору, звучащему со сцены, предъявляются другие требования, а именно: юмор должен быть смешным.
И вот однажды писатель Обрезкин попросил включить его в какой-то большой концерт.
Ведущий, как обычно, ответил, что он бы включил и с превеликим удовольствием, но программа концерта, к сожалению, уже утверждена, и свободных мест нет. Обрезкин стал его уговаривать, стуча кулаком по столу, и в порыве возмущения вдруг крикнул:
- У меня дядя в конце концов умер!
Ведущий сразу растерялся.
- О, простите! - сказал он. - Тогда, конечно. Такое горе. Только коротенько.
Так писатель Обрезкин был включен в концерт.
Перед его выходом ведущий объявил:
- Уважаемые зрители! Сейчас перед вами выступит писатель Обрезкин. У него произошло большое горе: умер дядя. Поэтому во время чтения писателем своего юмористического рассказа я бы попросил зал как можно больше смеяться.
Обрезкин вышел на сцену и под дружный смех прочел длинный и скучный юмористический рассказ.
На волне аплодисментов он влетел за кулисы и попросил ведущего разрешить ему прочесть еще один рассказ.
- Не имею права, - ответил ведущий. - У вас же умер один дядя?!
- Нет, - сказал Обрезкин. - Еще тетя.
Ведущий вышел на сцену и объявил об этом залу.
Над вторым рассказом смеялись еще больше.
Окрыленный успехом, Обрезкин бросился опять к ведущему.
- Кто еще? - со страхом прошептал ведущий.
- Двое детей! - радостно сказал Обрезкин. - Но совсем небольшие. По полстранички каждый.
- А как объявить народу?
- Объявите: авиационная катастрофа.
- Это же на целый час! - ужаснулся ведущий.
- Нет, - сказал Обрезкин. - Самолет областного значения.
Ведущий так и объявил. Писатель Обрезкин вышел на сцену и под душераздирающий хохот прочел еще два рассказа.
Из зала послышались возгласы:
- Бис!
Ведущий вышел на сцену и объяснил, что второй раз одни и те же родственники умереть не могут.
Тогда кто-то крикнул:
- Автора!
Ведущий весь в слезах бросился к телефону и стал звонить в аэропорт, чтобы прислали механика, по вине которого разбился самолет.
Ему ответили, что самолеты в их области еще никогда не разбивались. У них вообще нет самолетов.
Ведущий заплакал еще сильней и объявил все зрителям.
Наступила гробовая тишина: слышно было только, как плотник сколачивал гроб.
Раздались крики:
- Надувательство! Сапожники! Верните деньги!..
В настоящее время писатель Обрезкин уже вышел из гипса, но больше нигде не выступает - и все по вине отличной службы "Аэрофлота".
Начинание
Тут на днях одна вахтерша умерла.
Начальник охраны сказал директору завода:
- Только, знаете, она совершенно одинокая.
- Ну, это ничего, - сказал директор. - За гробом я пойду. Вы. Ну, еще несколько человек найдем, которым тоже делать нечего. В приказном порядке пойдут. Пусть для них это будет уроком.
- Да я не о том, - сказал начальник охраны. - Она, понимаете, одинокая раньше была. И просила, чтобы ее похоронили не одну.
- А с кем? - насторожился директор.
- С предметом одним, - сказал начальник охраны.
- С винтовкой, что ли? - облегченно спросил директор.
- Нет, - сказал начальник охраны. - С телевизором.
- Да вы что?! - возмутился директор. - В своем уме?! Как же она телевизор будет смотреть, если там вилку воткнуть не во что?! И вообще, куда она его поставит?
- Это ее дело, - сурово сказал начальник охраны.- И, на худой конец, можно транзисторный положить.
- Да, - согласился директор, - но не нарушит ли это, так сказать, торжественность момента?
- Так не цветной же, - сказал начальник охраны, - а как положено: черно-белый.