На основании сказанного можно сделать такие выводы:
1. Прп. Никодим критически подходит к изданным текстам, в данном случае к тексту «Пандект», т. е. «Синодикона» Беверегия. Он настаивает на том, что и рецензент должен преодолеть «предвзятое мнение», будто выпускавшиеся тогда печатные издания священных правил свободны от ошибок. У прп. Никодима была возможность убедиться в правильности или ошибочности изданного текста, прибегая к рукописям, которыми богаты библиотеки афонских монастырей и келий.
2. Диалог между рецензентом и автором носил, по сегодняшним понятиям, научный характер. Они оба являлись знатоками правил и постановлений. Перед ними стояла цель – составить и опубликовать канонический сборник, в котором не было бы ошибок и который, после одобрения и утверждения Патриаршим Синодом, стал бы общецерковным сборником. Диспут между ними оказался в сущности полезным для «Пидалиона», несмотря на то что разногласия по отдельным вопросам иногда принимали острый характер.
А то обстоятельство, что «прп. Никодим смело распространял плоды римо-католической мысли среди греческого народа, если они не содержали в себе ничего противоречащего православным догматам, показывало, что люди, которые способствовали развитию филокалистического движения, оставаясь до конца верными православному преданию, в то же время были чужды непримиримости и ненависти». [52] Тем более прп. Никодим был свободен от какого бы то ни было предрассудка по отношению к трудам западных ученых тогда, когда речь шла о полезных изданиях текстов, выражающих восточное предание (изучением таких текстов усердно занимались западные ученые), или о непререкаемых и неоспоримых выводах их исследований.
Кроме двухтомного «Синодикона» Беверегия при работе над «Пидалионом» были использованы также другие издания канонических текстов, перечень которых заимствуем из обстоятельного труда митрополита Шведского Павла: [53]
1) «Греко-римское право» И. Леунклавия (Leunclavius I. Juris graeco-romani tam canonici quam civilis... T. 1–2. Francofurti, 1596);
2) «Толкование Феодора Вальсамона на священные и божественные правила», вышедшее в Париже в 1620 г.; [54]
3) «Деяния Соборов», изданные Северином Бинием (Concilia generalia et provincialia, graeca et latina / Ed. S. Binius. T. 1–9. Parisiis, 1636);
4) «Библиотека древнего канонического права» Веля и Жюстеля (Bibliotheca juris canonici veteris... / Ed. G. Voellus, H. Justellus. Vol. 1–2. Lutetiae Parisiorum, 1661);
5) «Новое богатейшее собрание» иеромонаха Спиридона Милиаса (Τῶν ἱερῶν συνόδων νέα καὶ δαψιλεστάτη συλλογή... / Ἐκδ. ὑπὸ Σπυρίδωνος Μήλια. Τ. 1–2. Βενετία, 1761–1762).
По перечисленным изданиям, а также по рукописным кодексам составители «Пидалиона» изучили многие из наиболее достоверных византийских канонических источников, которые перечисляются в предисловии: комментарии толкователей XII в. (Иоанна Зонары, Феодора Вальсамона, Алексея Аристина), [55] канонические ответы Петра Хартофилакса, Николая III Грамматика, Иоанна Китрского, Никиты Ираклийского [56] и правила, приписываемые Константинопольским патриархам Иоанну Постнику [57] и Никифору I Исповеднику. [58] Были также приняты во внимание памятники византийского гражданского права (упоминаются «Пандекты», или «Дигесты», «Кодекс», «Институции», «Новеллы» императора Юстиниана I), [59] «Гражданские законы в 95 титулах» Михаила Атталиата. [60] Составители «Пидалиона» пользовались также «Шестикнижием» Константина Арменопула, обращаясь к одному из многочисленных изданий этого сборника, выпущенных Алексеем Спаносом. [61] Основным источником был «Номоканон XIV титулов» патриарха Фотия. [62]
Канонические и юридические источники явились для авторов «Пидалиона» надежной базой при составлении комментариев к правилам. К тому же эти комментарии украшены обилием выдержек из святоотеческих текстов и работ церковных историков и византийских хронографов. Таким образом, выстраивается богословская и историческая подоснова правил. «Пидалион» – это самый яркий пример канонического сборника со множеством цитат из святоотеческих текстов. [63] Среди произведений византийской канонической литературы его можно сравнить с антологией монаха Никона Черногорца (ок. 1025 – нач. XII в.) «Толкование заповедей Господних». В этом сборнике, поделенном по тематике на 63 раздела, после священных правил помещены тексты из писаний святых отцов, которые представляют собой толкования на соответствующие правила. [64] Конечно, и Матфей Властарь в «Алфавитной синтагме», и другие канонисты в своих работах также используют святоотеческие цитаты, однако гораздо меньше, чем прп. Никодим, который в этом превосходит всех. «Пидалион» запечатлен печатью святоотеческого учения.
3. Вопрос об авторстве «Пидалиона»
В начале предыдущей главы был приведен рассказ жизнеописателя прп. Никодима, Евфимия, о начале работы над «Пидалионом». В этом рассказе, как мы видели, жизнеописатель употребляет множественное число («приступили к переводу-толкованию, желая застать...»), косвенно, но недвусмысленно показывая этим, что составление «Пидалиона» стало результатом замечательного сотрудничества двух отцов, указанных в книге как ее авторы. Евфимий, как это ему свойственно, не вдается в подробности и не говорит о степени участия каждого из них в работе, давая таким образом достаточно поводов для возникновения спорных мнений и догадок. Ученые и писатели расходятся во мнениях по этому вопросу, и доводы, которые они приводят, порой основываются на эмоциях.
Так, автор предисловия к шестому изданию «Пидалиона» (издательство братьев А. и Е. Пападимитриу «Ἀστήρ», Афины, 1957), а также святогорский монах Феоклит Дионисиатский († 2006) придерживаются того мнения, что труд принадлежит прп. Никодиму. Оба они утверждают, что последний приписал соавторство иеромонаху Агапию из чувства глубокого смирения. Феоклит Дионисиатский через два года после шестого издания «Пидалиона» писал следующее: «Агапий, дидаскал знаменитой школы в Димицане, стал просто помощником прп. Никодима, а тот принял его в соавторы по своему великому смирению, считая себя слишком ничтожным, чтобы заявить о себе как о столь большой величине в канонической науке. Весь труд лег на самого преподобного, и потому он испытывал сильнейшую скорбь, когда „Пидалион“ был искажен Феодоритом. Слова из жизнеописания прп. Никодима „они тотчас пригласили в соборный храм трех или четырех каллиграфов, а затем Агапий с Иерофеем стали заботиться о доставке книг и о пропитании“ не оставляют никакого сомнения в том, что именно прп. Никодим был единственным автором „Пидалиона“. Это явствует также из следующих слов Евфимия: „А Никодим спустился в каливу старца Луки, потому что она была ближе (подразумевается – к обители Пантократора. – Ф. Я.). И поистине удивительно было видеть, как сей благословенный сидел на своей скамеечке, а вокруг него лежали книги, одни открытые, другие закрытые, и он, держа перо в правой руке, смотрел то в одну книгу, то в другую...“ [65]
Итак, преподобный решает в издании поставить имя Агапия прежде своего собственного по своему великому смирению: в предисловии и посвящении „Пидалиона“ они подписываются как „два во Христе друга“. Прп. Никодиму было свойственно не только разделять с другими честь, заслуженную им за многочисленные труды, но и всецело относить ее к другому». [66]
Прп. Никодим благодушно «разделял» с другими свой духовный труд, как это видно и из его переписки с Дорофеем Вулисмой. Кроме того, само время требовало тогда объединения усилий, если принять во внимание то, что целью трудолюбивых ученых было не что иное, как просвещение порабощенного турками православного народа. В стремлении к общему благу объединялись все, во главе с образованными людьми, и это позволяло успешно преодолевать трудности, выпавшие на долю христиан.
Одновременно необходимо учесть и то, что иеромонах Агапий, как утверждает профессор Николай Захаропулос, «не был каким-то случайным человеком, решившимся поместить свое имя, причем на первом месте, на титуле книги, над которой он не работал. Не мог он вот так грабительски присвоить себе плоды величайшего труда своего друга Никодима». Агапий был достаточно вооружен научными познаниями для того, чтобы плодотворно участвовать в составлении «Пидалиона», поскольку «он был превосходным канонистом, который имел опыт составления сборника священных правил и издал свой труд в 786 страниц под названием „Собрание всех священных и божественных правил святых апостолов, Вселенских и Поместных соборов...“». [67]
Митр. Павел, глубоко изучивший круг вопросов, связанных с «Пидалионом», систематизировал все имеющиеся материалы и, взвесив данные источников, пришел к следующему выводу: «„Пидалион“ явился результатом сотрудничества иеромонаха Агапия и монаха Никодима вне зависимости от степени участия каждого из них в этой работе. Оба трудились, как и должно, в меру своих сил, способностей и опыта. Причем опыт был прежде всего у иеромонаха Агапия, которому несколько ранее, в 1787 году, в Венеции уже удалось самому издать священные правила».