«Да уж, — подумал Стас, — бабки явно что-то замышляют. Возможно, они готовят ограбление века? Или собираются похитить клиента и потребовать выкуп у его родственников? Пожалуй, вдвоем они запросто справятся с Фадеевым».
Старушка отпустила такси возле дома Руслана, дождалась, пока в окнах его квартиры погаснет свет, и тихим ходом отправилась на улицу Яблочкова, как догадался Стас, к месту своего проживания. Он крался за ней до самой двери, потом позвонил Пучкову и продиктовал адрес, чтобы тот по своим каналам выяснил все возможные подробности о жильцах.
Наутро шеф встретил своего подчиненного радостной улыбкой.
— Я звонил своим ребятам, они все проверили. Через час вместе с участковым пойдешь к старушкам в гости.
Фадееву я звонил — он слышит их имена первый раз в жизни.
— И кто две эти интриганки? — заинтересованно спросил Стас, с благодарностью принимая от Вероники Матвеевны первую «рабочую» чашечку кофе. — Бывшие разведчицы?
— Пока что, — торжественно ответил Пучков, — никаких криминальных деяний за бабушками не замечалось.
Кстати, я не сказал? Они сестры. Василина Сергеевна Стешина и Елизавета Сергеевна Ивлева — Они случайно у психиатра не наблюдаются? — спросил Стас.
— Нет. Бабки вменяемы и могут нести любую ответственность, в том числе и уголовную. Было бы за что.
Стас смутно себе представлял, как отреагируют старушки на появление участкового, да еще с ним самим в качестве сопровождающего. Потрогав царапину на щеке, он подумал, что напавшая на него вечером старуха вряд ли его узнает — было темно, кроме того, он закрывался руками.
Интересно, удастся ли взять бабулек на испуг? Если нет, то дело грозит затянуться и принести массу хлопот.
Однако визит оказался даже забавным. Дверь открыла старшая сестра, Елизавета. Она была меньше ростом и отличалась повышенной впечатлительностью. Именно она участвовала во вчерашней потасовке. Младшая, Василина, высокая и грозная на вид, не побоялась выказать визитерам свое неудовольствие. Бабушки были почтенного возраста — одной восемьдесят семь, другой восемьдесят шесть лет. Но шустрые и живые, без всякого следа физической Дряхлости. В этом доме Василина Сергеевна явно держала бразды правления в своих руках. К ней-то в первую очередь и обратился молоденький участковый, когда все расселись в большой и светлой комнате друг напротив друга.
— На вас поступила жалоба, — совершенно серьезно заявил он, делая вид, что копается в своем планшете в поисках кляузы. — Весьма добропорядочный гражданин Руслан Фадеев заявил, что подвергается с вашей, гражданочки, стороны преследованиям с неизвестными намерениями.
— Нас что, посадят на пятнадцать суток за мелкое хулиганство? — с иронией спросила Василина, и Стас еле-еле удержал на своем лице серьезное выражение.
Однако участковому все было нипочем. Он сдвинул брови и заявил:
— Прошу разъяснить ваше поведение. Составим объяснительную записку, а там посмотрим, что делать дальше.
— А как нас выследили? — с интересом спросила Елизавета, ерзая на стуле.
— Милиция, она не просто так свой хлеб ест, — уклончиво ответил участковый и строго посмотрел на старушек. — Расскажите, пожалуйста, зачем вы преследуете гражданина Фадеева?
— Мы его охраняем, — робко призналась старшая из сестер. — Бедняге угрожает опасность.
— Опасность? Какая?
— Дело в том, что мы не знаем, — пожала плечами Елизавета. — Какая угодно. Он может утонуть, попасть под машину, удариться головой, упасть в канализационный люк, да мало ли что еще!
— И не думайте, что это бредни выживших из ума старых женщин, — добавила Василина. — Мы имеем дело с очень серьезным явлением.
Она с мрачной торжественностью поглядела сначала на участкового, потом на Стаса.
— С каким явлением? — нестройным хором спросили те.
Василина Сергеевна пожевала губами и с неохотой ответила — С фамильным проклятием.
Глава 2
— Откуда я мог знать, что две эти грымзы — твои бабушки? — защищался Руслан. — У тебя другая фамилия.
Разве догадаешься? В сущности, ты сама виновата. Могла бы познакомить меня со своей родней заблаговременно.
— Не собираюсь я тебя ни с кем знакомить! — заявила Настя, нервно теребя пару перчаток.
Руслану она казалась особенно красивой после того, как он получил от ворот поворот.
— Настенька, я, конечно, верю в телекинез и прочие чудеса природы, но близко к сердцу все это не принимаю.
Если ты всерьез считаешь, что проклятие, адресованное твоей прабабке, передается по наследству, то я, конечно, могу сходить с тобой к экстрасенсу…
— Нет! — перебила Настя. — Самый лучший выход для нас — вообще перестать встречаться. Нам и сегодня не стоило видеться тет-а-тет. Нужно было ограничиться телефонным разговором.
— А если я хочу видеться с тобой? — негромко, почти интимно проговорил Руслан, и Настя застонала и схватилась за щеку, словно у нее заболел зуб.
— Я выбрала тебя только потому, что ты — самый легкомысленный мужчина из всех, кого я встречала в своей жизни! По крайней мере, был таким, — сказала она. — Я наводила о тебе справки.
— Да-а-а?
— Да! Мне говорили, что в твоих руках женщины похожи на песок: ты набираешь их целыми горстями, а они в считанные секунды просачиваются сквозь пальцы.
— Редкая болезнь, — усмехнулся Руслан. — Недержание женщин Они стояли на краю Тверского, не обращая внимания на начавший накрапывать дождь и бегущих прохожих.
— Я рассчитывала на то, — продолжала Настя в запале, — что мы будем просто приятно проводить время, понимаешь? Что я для тебя — всего лишь одна из многих, никто.
При этих ее словах Руслан перестал улыбаться и, нахмурившись, строго сказал:
— Все то время, что мы вместе, я не встречался больше ни с одной женщиной, клянусь.
— В том-то весь и ужас! — воскликнула Настя, едва не плача. — Если бы я узнала об этом раньше, я бы давно тебя бросила.
— Спасибочки.
— Придется тебе все рассказать, — вздохнула она.
— Да уж, наверное! — с иронией сказал Руслан. — Должен же я знать страшилку, из-за которой ты ведешь себя, как истеричная школьница.
— Ты не ведаешь, над чем смеешься! Ладно, слушай.
Все началось с моей прабабки Анны. В 1915 году ей только-только исполнилось девятнадцать лет. Она, как говорят, была красавицей невероятной. Молодая певица, талантливая, сводившая с ума публику и.., мужчин. Одного Анна выделяла особо — двадцатишестилетнего ротмистра Дмитрия Шестакова. Не знаю в точности, как развивались их отношения, но как-то развивались, потому что в конце концов она согласилась стать его женой, а потом взяла и сбежала из-под венца.
— Чтобы выйти замуж за другого? — предположил Руслан. — За кого же она вышла?
— За графа Сергея Пустова. Взбешенный ротмистр явился на свадьбу и прилюдно проклял свою вероломную возлюбленную. Причем проклятие его было изощренным.
— Он сказал, что когда-нибудь ее правнучку убьет блондин по имени Руслан Фадеев. — Руслан показал крепкие зубы бизнесмена.
— Он сказал, что ни одна женщина в ее роду никогда больше не сможет насладиться долгим личным счастьем.
Век мужчин, отважившихся полюбить всякую из наследниц Анны, будет недолог. Как недолог был век его, Шестакова, любви. Понимаешь, он в гневе пообещал мужчинам смерть. Всем влюбленным в женщин из нашего рода мужчинам.
— Наверное, гости испугались, — заметил Руслан, пряча в усах улыбочку.
— Еще бы. Ротмистр Шестаков был рослым красавцем — брюнетом с темными глазами. С голосом низким и пугающим…
— Вижу, эту историю ты уже обкатала. Все звучит так драматично.
— Не только звучит, — похлопала его по плечу Настя. — Теперь давай пройдемся по нашей родословной.
— Давай.
— Через год после замужества моя прабабка родила дочку Елизавету, следом за ней Василину. Тут грянула революция. Графа Пустова расстреляли. Анна тогда впервые всерьез задумалась о проклятии Дмитрия Шестакова. Она так больше никогда и не вышла замуж. Да и вообще… Времена были еще те. Все пропало — муж, состояние и даже талант, которым она больше ни разу не блеснула.
— Несладкая женская доля!
— Жених моей бабушки Лизы, — не обращая внимания на его реплику, продолжила Настя, — буквально накануне свадьбы свалился с лошади и сломал себе шею.
— Бедняга, — пробормотал Руслан.
— Она так и осталась старой девой.
— Наверное, теперь она об этом пожалела и стала бегать за мной, — попытался сострить он.
— Бабушка Василина, — упрямо продолжала Настя, — вышла замуж в январе сорок первого года. В самом начале войны ее муж погиб на фронте, а через шесть месяцев родилась моя мама, Наташа.
Слово «мама» заставило Руслана воздержаться от комментариев. Мама была уже чем-то близким, человеком из сегодняшнего мира, а не из какого-то невнятного прошлого, которым его пытались пугать.
— Когда мне было всего полгода, мои родители погибли. Прямо на глазах у бабушки. Мы ехали в машине, мама держала меня на руках. Остановились неподалеку от заправочной станции. Бабушка Василина вышла первой.
Мама передала ей меня. И в этот момент машину сзади протаранил грузовик с пьяным водителем.
— Господи, я не знал, — Руслан сочувственно сжал ее руку. — Тебя растила бабушка?
— Обе бабушки. Мы жили все вместе.
— Полагаю, бабушки тебя здорово накрутили. Конечно, все, что ты рассказала, звучит довольно печально… Но в жизни случаются и не такие повороты, поверь мне, ласточка. Просто несчастливая судьба. А много ты знаешь счастливых женщин? — Руслан снова перешел на покровительственный тон. — Ну почему, почему ты думаешь, глупышка, что во всем виновато проклятие? Посмотри на себя — запуганная, взвинченная! Зачем все это? Неужели ты всерьез полагаешь, что твоего избранника тоже ждет могила?
— Что значит «ждет»? — взбеленилась Настя. — Я не экзальтированная дура. У меня уже было три жениха! — Она растопырила перед его носом три пальца. — Три!
И все они умерли. Погибли. Понимаешь?! Их больше нет!