— Пока нет, но я думал договариваться с той, что преимущественно возит к нам пациентов, там хоть какие-то знакомые лица есть.
— Это станция имени Пирогова, та, что на Госпитальной? — уточнил Обухов.
— Да, она, — кивнул я.
— Я скажу тогда главному знахарю, что ты придёшь, — сказал Обухов. Увидев, как я открываю рот, сразу добавил, — да, я знаю, что ты человек взрослый, самостоятельный, но, если я первый ему расскажу об испытаниях, тебе же будет проще потом.
— Ну ладно, хорошо, — ответил я. Сидит мои мысли читает, совести совсем нет.
— «Ну ла-а-адно», — перековеркал он меня. — Разрешил он мне, видите ли, деловой. Что там с мазями и анестетиками лучше расскажи.
— С ними всё в порядке, все довольны, — пожал я плечами. Можно подумать, что могло быть как-то по-другому. — Прикажете составить отчёт раньше назначенного срока?
— Нет, торопиться не надо, работаем по графику, — махнул рукой Степан Митрофанович. — С лечебницей там на какой стадии? Не закончил ещё с обучением?
— В процессе. Осталось третье занятие у двух групп знахарей провести и ликбез можно считать оконченным.
— Ликбез — это хорошо, — произнёс Обухов, откинувшись на спинку кресла. — По-хорошему надо организовать нормальное обучение. До введения этого предмета в имеющихся учебных заведениях империи ещё как до Поднебесной верхом на поросёнке, а лекарей и знахарей можно начать просвещать уже сейчас. Давай этот вопрос пока оставим на некоторое время. Вот подадим отчёт в министерство, получим одобрение, тогда будет совсем другой разговор. Готовься к нему морально.
— А все эти темы на коллегии лекарей обсуждаться не будут? — решил я уточнить. Меня этот вопрос теперь волновал почему-то даже больше, чем реакция министерства. Те далеко, а Захарьин и Гааз совсем близко, и они меня точно не любят. Хотя Гааз это тщательно скрывает.
— С этим вопросом я буду сам разбираться, — сказал Обухов, глядя мечтательно куда-то вдаль. — Если захотят твоей крови, тогда позовём. Гусиным жиром намажешься и будешь выскальзывать из их цепких лап, пока не добьёшься своего. Я тебе буду помогать, уже никуда не денусь раз начал.
— Спасибо вам Степан Митрофанович, — я склонил голову в знак благодарности и уважения. — Ваша помощь для меня неоценима.
— Это твои деяния неоценимы, Александр Петрович, — хмыкнул он. — А я всего лишь оказываю посильную помощь тому, кто осмелился сдвинуть всю эту махину с мёртвой точки. Заканчивай давай побыстрее с лечебницей и иди договаривайся с главным знахарем станции скорой помощи. Я ему о предстоящем эксперименте расскажу прямо сейчас. Всё, на сегодня свободен, будь на связи.
— Хорошо, спасибо большое, до свидания, — пролепетал я, пытаясь упорядочить у себя в голове всё, что он сейчас сказал.
— Удачи тебе, Саш! — крикнул Обухов, когда я уже шагнул за порог.
— Спасибо! — ответил я и закрыл за собой дверь.
Глубокий вдох и медленный выдох. Просто охренеть! В реальность начинают воплощаться самые смелые мечты! Никак в себя прийти не могу.
— Всё в порядке, Александр Петрович? — осведомился секретарь.
— В полном, — буркнул я, пытаясь совладать с эмоциями. На этот раз положительными.
— Вы тогда хотя бы от двери отойдите, а то вдруг Степан Митрофанович изволит из кабинета выйти, зашибёт ещё ненароком.
— Ага, спасибо, — пробормотал я и пошёл на выход, едва касаясь ногами пола. Положительное решение вопроса с капельницами меня настолько окрылило, что я чуть ли не взлетал. Ну да, ещё не решён, скажете вы, согласен. Но первый-то большой шаг вперёд уже сделан! А теперь меня хрен остановишь.
Поеду-ка я к главному знахарю станции скорой помощи прямо сейчас. Нет, сначала дам шанс Обухову позвонить, а сам перекушу где-нибудь, как раз время обеда, а у меня ещё столько дел впереди. Негоже важные вопросы натощак решать. Сел за руль и открыл карту в телефоне в поисках подходящего заведения. Совсем недалеко на Нижегородской улице нашёл небольшой ресторанчик «Грузинский дворик», то, что надо. Чаннахи с бараниной, лобио и салатик, будет отлично.
Через полчаса я уже припарковался на Греческом проспекте за углом от Госпитальной, там это сделать было решительно невозможно из-за стоявших вдоль поребрика машин скорой помощи, которые в итоге оставляли проезд для двух автомобилей совсем впритык, встать вторым рядом всё равно, что перекрыть дорогу наглухо.
«Станция скорой медицинской помощи имени Пирогова» — гласила довольно крупная, но уже порядком выцветшая и облезлая надпись на фасаде здания, весь первый этаж которого и занимало сие учреждение. Я вошёл внутрь беспрепятственно, видимо тут так принято, пускать всех подряд. Вахтёр на входе даже не шелохнулся и не оторвался от чтения жёлтой прессы. Суетящихся знахарей видно не было. Наверно временное заишье и все отдыхают, готовясь к подвигам.
Кабинет главного знахаря я нашёл в конце коридора справа. Запомнил, что написано на табличке, постучался и вошёл.
— Подождите, Иосиф Матвеевич занят! — изрёк секретарь, даже не отрываясь от сортировки корреспонденций, раскиданных по всему столу.
— Передайте Иосифу Матвеевичу, что прибыл Александр Петрович Склифосовский по поручению главного лекаря Санкт-Петербурга Обухова Степана Митрофановича, — с важным видом и деловым тоном сказал я и ждал реакции.
И она последовала. Секретарь как-то странно дёрнулся и поднял на меня глаза. Его лицо мне показалось смутно знакомым.
— Ой, Александр Петрович! Доброго вам дня, — сказал он, расплывшись в улыбке. — Я немедленно доложу о вашем приходе Иосифу Матвеевичу, подождите минутку. Можете пока присесть.
Он указал мне на кресло у стены справа, которым я сразу воспользовался по назначению. Раз их босс занят, то я немного подожду. Надеюсь, что не слишком долго, мне ещё вести практические навыки аж у троих знахарей в «Святой Софии». Сидеть долго не пришлось, только я уютно расположился и бросил взгляд на прессу, лежавшую веером на стоящем рядом журнальном столике, как секретарь сказал, что можно заходить. Вот и отлично.
Главный знахарь станции был мужчиной в годах, с солидной проседью в аккуратно уложенной причёске и немалым количеством морщин на лице. На вскидку — немного за шестьдесят. Относительно худой, о росте сидящего судить было сложно, но скорее всего выше среднего. Немного удивило, что на нём не было белого халата, лишь идеально белая рубашка и жилет, из кармана которого свисала золотая цепочка карманных часов.
— Здравствуйте, Иосиф Матвеевич, — приветливо кивнул я. — Я по поручению Степана Митрофановича.
— Добрый день, Александр Петрович, — улыбнулся он одними уголками губ. — Да, я уже знаю, присаживайтесь.
Он указал на стоящий перед его столом стул, на который я успешно приземлился.
— Ну, рассказывайте, что за инновацию вы хотите испробовать с помощью наших сотрудников?
Тут вкратце уже не получится, и я решил подробно расписать, что такое внутривенные инфузии, как это делается и зачем это нужно, но мой рассказ был внезапно прерван.
— Так бы и сказали сразу, — улыбнулся он шире, чем до этого. Уже походило на нормальную улыбку. — Наверно нет такого знахаря скорой помощи, который не думал бы хоть раз на эту тему. Только то, что произошло с Курляндским двадцать лет назад, всех останавливает. Даже боюсь представить, через что вам пришлось пройти, чтобы добиться разрешения министерства.
— Времена изменились, Иосиф Матвеевич, — улыбнулся я в ответ. — Видимо, старые претензии немного подзабыли или предновогодняя суета сыграла в мою пользу. Разрешили провести клинические испытания на базе одной станции скорой помощи с последующим предоставлением отчёта. В начале февраля этот отчёт уже надо направить в министерство, а там они уже будут решать, разрешить это или нет.
— У вас уже имеются растворы и системы для инфузий? — удивился он. — Или вы за этот месяц надеетесь всё это изготовить и успеть испытать? Тогда вынужден вас разочаровать, этот механизм так быстро не раскрутить.
— Опытная партия растворов уже стоит в углу моего кабинета, — сообщил я. — Системы в процессе, скоро будут готовы. Надеюсь, после нового года мы уже сможем начать.
— А вы шустрый, Александр Петрович, — сказал главный знахарь, испытующе глядя на меня. — Тогда я вас жду сразу после нового года во всеоружии. Вот тогда и начнём. А пока я сообщу своим сотрудникам, чтобы они морально готовились.
— Это как раз то, что надо, — кивнул я и улыбнулся. — Значит с третьего января можно будет начать работать, я правильно понимаю?
— Именно так, — кивнул Иосиф Матвеевич. — Если вам успеют к этому времени сделать системы.
— Должны успеть. Сегодня же уточню, на какой стадии процесс производства.
— Договорились, — кивнул он. — Тогда жду вас утром третьего с растворами и системами. В идеале было бы провести инструктаж дежурных бригад перед началом смены. А ещё лучше, если вы сможете участвовать в выездах одной из них. Или всех по очереди.
— Почему бы и нет, — пожал я плечами. — Думаю, что это разумно. Тогда до третьего?
— До третьего, — снова кивнул он. — Привозите всё часов в семь утра, чтобы нам успеть всех оснастить. Инструктаж на пересменке охватит сразу двойной комплект бригад.
— Добро, — подтвердил я. — С наступающим новым годом вас!
— С наступающими большими переменами! — ответил он, поднялся из-за стола, подтвердив мою догадку о его немалом росте и протянул мне руку.
— Спасибо! — я поднялся со стула и крепко пожал его руку. — Думаю сработаемся.
— Обязательно, — сказал он уверенно. — С вашим отцом когда-то сработались, значит и с вами тоже.
Вот оно как. Ну, в принципе, логично. Ведь они возят пациентов преимущественно в нашу клинику, значит и общаться по производственным вопросам тоже должны, а иначе никак.
Поговорив с главным знахарем скорой, Гартманом Иосифом Матвеевичем, я запрыгнул в свой микроавтобус и помчал в лечебницу «Святой Софии». Уже опаздываю, но совсем немного.
В коридоре лечебницы встретил Демьянова в одежде и торопящегося на выход. Опять за пирожными что ли к чаю? Ему послать что ли некого? Или он хотел послать, а его послали?