Правило двух минут — страница 21 из 55

Она скороговоркой стала называть имена серийных преступников, дела которых они вели: бандит Большой лиги, бандит Долли Партон. Серийным преступникам давали особые имена, чтобы было удобнее говорить. Бандит Большой лиги всегда появлялся в дождевике; бандит Долли Партон, одна из двух женщин-грабителей, с которыми встречалась Поллард, в прошлом работала стриптизершей.

— Конечно, я тебя помню! — воскликнул Фитч. — Слышал, ты уволилась.

— Верно. У меня есть вопрос о Марченко и Парсонсе. Найдется минутка?

— Но их же убили.

— Знаю. А почему вы, ребята, так и не закрыли дело?

Фитч помедлил с ответом, и Поллард поняла, что это дурной знак. Хотя ФБР и департамент полиции сотрудничали в самом широком смысле слова, правило не делиться информацией с частными лицами никто не отменял.

— Вернулась в ФБР? — осторожно поинтересовался Фитч.

— Нет. Провожу частное расследование.

— Что значит — частное расследование? На кого ты работаешь?

— Ни на кого конкретно — просто помогаю по старой дружбе. Я хочу знать — те четверо, которых убили на прошлой неделе, — занимались делом Марченко и Парсонса?

Поллард представила, как у Фитча глаза вылезают из орбит от удивления.

— А, понял, — протянул он. — Отец Холмена! Этот парень настоящая заноза в заднице.

— Он потерял сына.

— Слушай, а как он тебя в это втянул?

— Когда-то я упекла его в тюрьму.

Фитч рассмеялся, но смех оборвался внезапно, словно кто-то щелкнул выключателем.

— Я не знаю, о чем там думает Холмен, но ответить тебе не могу. Ты — частное лицо.

— Сын Холмена проболтался жене, что работает над этим делом.

— Марченко и Парсонс мертвы. И не звоните мне больше, бывший агент Поллард.

В трубке раздались короткие гудки.

Поллард сидела перед телефоном и холодной пышкой, прокручивая в памяти только что состоявшийся разговор. Фитч несколько раз повторил, что преступники мертвы, но расследование-то продолжается. Поллард задумалась: почему? — и решила, что должна выяснить это. Она снова взяла сотовый и позвонила Эйприл Сандерс.

— Специальный агент Сандерс.

— Угадай: кто?

— Боже мой — это действительно ты? — спросила Сандерс, понизив голос.

Она всегда говорила шепотом, когда вела личные разговоры. После смерти Марти они не общались, и Поллард обрадовалась, что Эйприл не изменилась.

— Ты на работе? — спросила Кэтрин.

— Да, но это ненадолго. А ты где?

— Я в «Стэнс донатс», передо мной дюжина пышек, и все они для тебя. Закажи мне пропуск.


Федеральное управление в Уэствуде служило штаб-квартирой для одиннадцати сотен агентов ФБР, обслуживающих Лос-Анджелес и соседние округа. Это была башня из стекла и стали, одиноко возвышавшаяся посреди нескольких акров стоянок на одном из самых дорогих участков в Соединенных Штатах. Агенты шутили, что Америка могла бы покрыть национальный долг, превратив офисы в многоквартирные дома.

Поллард припарковалась на стоянке для частных лиц и стала ждать, пока не появится кто-нибудь из охранников. Поллард не могла просто войти в лифт и уехать на один из восьми этажей, занимаемых ФБР: посетителю необходимо было ввести код пропуска, только тогда лифт приходил в движение.

Через несколько минут к ней подошла служащая. Она узнала Поллард по коробке из «Стэнс донатс».

— Мисс Поллард?

— Она самая.

— Вы направляетесь в банковский отдел?

— Да.

Официальное название организации звучало так: Федеральное бюро расследований, Лос-Анджелесское отделение, банковский отдел, но сотрудники называли его попросту «банковским» или «банком». Сопровождающая доехала вместе с Поллард до тринадцатого этажа и провела ее через дверь, оборудованную кодовым замком. Вот уже восемь лет Поллард не доводилось здесь бывать, но у нее возникло такое чувство, будто она никогда отсюда не уходила.

Банковский отдел занимал большой современный офис, поделенный серо-зелеными перегородками на отдельные кабинки. Помещение было ухоженным и чистым и вполне могло бы принадлежать какой-нибудь страховой фирме или крупной торговой корпорации, если бы не висевшие по стенам фотографии десяти самых опасных грабителей банков в Лос-Анджелесе. Взглянув на них, Поллард улыбнулась. Какой-то шутник наклеил над тремя фотографиями подписи, окрестив бандитов соответственно Ларри, Моу и Кучерявый.

Лос-Анджелес и соседние округа подвергались в среднем более чем шестистам ограблениям за год, то есть трем ограблениям в день, пять дней в неделю, пятьдесят две недели в год (по выходным большинство банков просто не работало). Огромное количество преступлений приводило к тому, что десять элитных агентов практически постоянно находились на заданиях, и сегодняшний день не стал исключением. Войдя, Поллард увидела всего троих. Лысый негр, Билл Сесил, о чем-то оживленно разговаривал с молодым агентом, которого Поллард не знала. Заметив ее, Сесил улыбнулся, а Эйприл Сандерс бросилась ей навстречу.

Сандерс в ужасе прикрыла рот рукой. Она вообще была известным параноиком. Она верила, что ее звонки отслеживают, электронную переписку читают, а в женских уборных устанавливают жучки. В мужских, впрочем, тоже, но это ее не волновало.

— Я не предупредила, — шепнула она, — Лидс здесь.

Кристофер Лидс был их начальником. Вот уже двадцать лет он железной рукой руководил всем отделом.

— Зря переживаешь, — сказала Поллард. — У нас с Лидсом хорошие отношения.

— Тсс!

— Никто не слушает, Эйприл.

Обе взглянули на Сесила и его собеседника. Те, демонстративно приставив ладони к ушам, внимали их разговору. Поллард рассмеялась.

— Прекрати, Большой Билл.

Большой Билл Сесил медленно поднялся на ноги. Он был невелик ростом, и прозвище Большой получил за свою толщину. Он служил в банковском отделе дольше всех, не считая Лидса.

— Рад видеть вас, леди. Как детишки?

Сесил всегда называл ее леди. Когда Поллард только поступила на службу в отдел, Лидс уже слыл блистательным тираном, снившимся в кошмарах подчиненным. Сесил взял ее под крыло, давал советы, утешал и учил терпеть беспрекословную манеру шефа. Сесил был одним из самых добрых людей, которых она знала.

— С ними все в порядке, спасибо, Билл. Что-то ты располнел.

Сесил кивнул на коробку с пышками.

— Поправился — что ж поделаешь. Надеюсь, хоть одна из них предназначается мне?

Поллард передала коробку Сесилу и его собеседнику, который представился Кевином Дилэйни.

Они все еще болтали, когда из-за угла появился Лидс. Дилэйни моментально повернулся к столу, а Сандерс юркнула в свою кабинку. Только Сесил, которому до пенсии оставалось всего ничего, широко улыбнулся боссу.

— Привет, Крис. Ты только посмотри, кто к нам пришел.

Лидс был высок ростом, начисто лишен чувства юмора и известен благодаря своим безупречным костюмам и мастерству, с которым вычислял серийных преступников. Серийных грабителей ловили во многом так же, как серийных убийц. У каждого присутствовал свой почерк. Каждый оставлял следы, по которым специалисты угадывали, где и когда произойдет следующий налет. В узком кругу о Лидсе ходили легенды. Банки были его страстью, а сотрудники отдела — его воспитанниками. Все являлись на службу еще до Лидса, и никто не уходил, пока начальник не покинет рабочее место. А Лидс не любил уходить рано. Объем работы представлялся колоссальным, но Лидс понимал, что банковский отдел ФБР был вершиной пирамиды. Когда Поллард уволилась, Лидс воспринял это как личное оскорбление. В последний день, когда она прибиралась на столе, он подчеркнуто с ней не разговаривал.

Теперь он смерил ее долгим взглядом, словно не понимая, что она тут делает.

— Здравствуй, Кэтрин, — сказал он наконец.

— Привет, Крис. Вот забежала на минутку. Как ты?

— Работаю.

Лидс посмотрел на Сандерс.

— Я хочу, чтобы ты отправилась к Дугану на Монтклэр. Ему нужно помочь с личными беседами. Ты должна была выехать десять минут назад.

«Личная беседа» — так в отделе называли интервью с возможными свидетелями. Владельцы местных магазинов, рабочие и просто прохожие опрашивались в расчете на то, что они помогут опознать подозреваемого или его машину.

Сандерс выглянула из-за перегородки.

— Слушаюсь, босс.

Лидс повернулся к Сесилу и показал на часы.

— Поехали.

Сесил и Дилэйни устремились к двери, но Лидс повернулся к Поллард.

— Благодарю за открытку, — произнес он. — Спасибо.

— Мне было так жаль, когда я узнала.

Жена Лидса умерла три года назад, ровно через два месяца после Марти. Когда Поллард услышала об этом, то послала короткую записку с соболезнованиями.

— Рад был повидать вас, Кэтрин, — продолжил Лидс ровным тоном. — Надеюсь, вы по-прежнему не сомневаетесь в правильности своего решения.

Дожидаться ответа он не стал, а вышел вслед за Сесилом и Дилэйни, суровый как могильщик.

Поллард принесла коробку с пышками в кабинку Сандерс.

— Некоторые вещи в жизни не меняются, правда, дорогая?

Сандерс потянулась к коробке.

— Хотела бы я сказать то же самое про свою фигуру.

Они рассмеялись, но Сандерс тут же нахмурилась.

— Черт, ты слышала, что он сказал? Извини, Кэт, надо торопиться.

— Слушай, я ведь не просто поболтать зашла. Мне нужна кое-какая информация.

Сандерс напустила на себя подозрительный вид.

— Будем есть, — сказала она тихо. — Когда жуешь, говоришь не так разборчиво.

— Хорошо, давай поедим.

Они выудили из коробки пару пышек.

— Ребята, вы закрыли дело Марченко и Парсонса? — спросила Поллард.

— Они же уже трупы, подруга, — ответила Сандерс с набитым ртом. — Мертвее мертвых. А зачем тебе?

Поллард знала, что этого вопроса не избежать, и переживала, что ответить. Сандерс уже работала в отделе, когда они выследили и накрыли Холмена. Даже несмотря на то что Холмен завоевал у них определенное уважение, многие агенты возмущались, когда «Таймс» сделала ему рекламу, окрестив «благородным разбойником». В отделе Холмена прозвали «пляжным бандитом» из-за смугловатой кожи, багамских рубашек и черных очков. Нельзя превращать преступников в героев.