Письмо Сьюзи полно праведного гнева – ее возмущает ситуация матери. «Она была святой и до самой смерти оставалась с отцом, несмотря на его длительный роман». Интересно, она хоть раз пыталась посмотреть на эту историю с другой точки зрения? Что, если ее отец искренне любил другую женщину, но решил остаться с женой и пожертвовать собой ради семьи?
Молодой психотерапевт Адам прислал мне сообщение на Фейсбуке, после того как посетил один из моих семинаров. «Изменники всегда казались мне отбросами, – пишет он. – Настоящий позор – не уважать своих супругов настолько, чтобы проворачивать дела у них за спиной. И все же, пока я сидел на семинаре, на меня вдруг снизошло озарение. В аудитории было удобно и спокойно, но я так и ерзал на стуле, словно сиденье прожигали горячие угли, заставляя меня открыть глаза. Я никогда не задумывался, что оба моих родителя были женаты, когда познакомились; отец был психотерапевтом моей матери, которая пыталась уйти от жестокого мужа. Именно в результате их романа я и появился на свет. Тридцать четыре года назад измена позволила каждому из них найти человека, с которым бы захотелось провести весь остаток жизни». Адам больше не смотрел на проблему в черно-белом свете – как на личном, так и на профессиональном уровне.
Последняя – Лили, 37-летний торговый представитель, которая почти десять лет ставит своему любовнику ультиматумы, ожидая, когда он разведется с женой. После начала их романа у него родилось еще двое детей, а Лили чувствует, что ее фертильность с каждым днем убывает. «Месяц назад я заморозила свои яйцеклетки, – признается она, – но я не хочу ему об этом говорить, ведь мне нужны все возможные преимущества». Лили сеанс за сеансом рассказывает мне о своих метаниях: на одной неделе убежденно заявляет, что он просто играет с ней, а через неделю хватается за соломинку, утверждая, что она – любовь всей его жизни.
За ужином я получаю «экстренное» сообщение. У Джексона проблемы, ему нужно поговорить незамедлительно. Его жена только что обнаружила, что в пузырьке с «Виагрой» не хватает таблеток, и выставила его за порог. «Если честно, – говорит он, – мне претит ей лгать, но мне не под силу видеть, с каким отвращением она смотрит на меня всякий раз, когда я пытаюсь объяснить ей свои сексуальные потребности». У Джексона много цветистых фантазий, но его жену они совершенно не возбуждают, о чем он слышит снова и снова. После многих лет отказов он перенес свои фантазии в другое место. «Мне стоило признаться честно, – говорит он, – но слишком многое поставлено на карту. Мне важно удовлетворять свои сексуальные потребности, но видеть детей за завтраком все же важнее».
Слушая истории всех этих людей, я удивляюсь, осуждаю их, беспокоюсь, пытаюсь их защитить, любопытствую, завожусь и теряю интерес – и порой на все это мне хватает часа. Я плачу с ними, чувствую надежду и безнадегу. Я ставлю себя на место каждого из героев историй. Изо дня в день наблюдая, к каким катастрофическим последствиям могут привести измены, я понимаю, насколько неадекватна львиная доля разговоров, ведущихся сегодня на эту тему.
Изменам есть что рассказать нам об отношениях. Они открывают путь к глубокому изучению наших ценностей, человеческой природы и силы эротического влечения. Они заставляют задуматься над самыми неприятными вопросами: что вынуждает нас переступать черту, которую мы так упорно проводили? Почему сексуальное предательство так сильно ранит? Всегда ли измена – проявление эгоизма и слабости или же в некоторых случаях ее можно понять, принять и даже посчитать проявлением силы и смелости? Знакома нам эта драма или нет, как мы можем использовать воодушевление, даруемое неверностью, для оживления наших отношений?
Обязательно ли разоблачать тайную любовь? Есть ли у страсти конечный срок годности? Существуют ли такие желания, исполнить которые не в состоянии ни один, даже самый удачный брак? Как найти неуловимый баланс между эмоциональными нуждами и эротическими стремлениями? Не изжила ли себя моногамия? Что такое верность? Можем ли мы одновременно любить больше одного человека?
Для меня эти вопросы – в основе основ отношений. К несчастью, большинство пар впервые задаются ими, только когда их настигает кризис неверности. Катастрофа подталкивает нас докопаться до самой сути вещей. Я призываю вас не ждать урагана, а разобраться с этими вопросами при хорошей погоде. Доверительный разговор о том, что тянет нас переступить черту и какие страхи этому сопутствуют, может сблизить партнеров, состоящих в отношениях. Любые желания, пускай и неподобающие, – неотъемлемая черта нашей человеческой природы.
Как бы нам ни хотелось свести измены к сексу и лжи, я предпочитаю использовать неверность в качестве портала для изучения сложного ландшафта отношений и границ, установленных нами для их скрепления. Неверность сталкивает нас лицом к лицу с переменчивыми и противоборствующими силами страсти: соблазном, вожделением, томлением, любовью и ее невозможностью, облегчением, хождением по замкнутому кругу, виной, печалью, греховностью, контролем, безумием подозрений, чудовищным стремлением расквитаться, трагической развязкой. Будьте готовы: анализ этих вопросов требует путешествия по лабиринту иррациональных сил. С любовью все так запутанно; с неверностью запутанно еще сильнее. Но она открывает окно в потаенные уголки человеческого сердца.
Развод. Это слово всплывает снова и снова во всех ожесточенных спорах о неверности, ведущихся в Сети и в реальной жизни. Если подумываете об измене, получите развод. Если вы несчастливы настолько, что готовы изменить, вы несчастливы настолько, чтобы уйти навсегда. А если изменяет ваш партнер, немедленно звоните адвокату.
Джессике немного за тридцать. Она живет в Бруклине и воспитывает двухлетнего сына. Джессика связалась со мной через неделю после того, как обнаружила, что ее муж Джулиан, с которым они женаты четыре года, изменяет ей с коллегой по работе. «Я нашла на Фейсбуке его тайный аккаунт, а там были сообщения этой женщине». Дитя цифровой эпохи, она пошла искать спасения в Сети. «Чем больше я читала, тем паршивее мне становилось, – объясняет Джессика. – Все напоминало плохие советы из женских журналов. Идите дальше и не оглядывайтесь! Он изменил вам один раз, изменит и снова! Гоните его из дома!»
«Ни на одном из сайтов я не нашла ответа, что делать с моими чувствами к этому мужчине, – говорит она. – Мы спланировали всю совместную жизнь. Он отец моего сына. Я в прекрасных отношениях с его родными, и они оказали мне огромную поддержку в эту неделю. Все статьи и все авторы, не говоря уже о моих собственных родителях, в один голос твердили мне, что он свинья, а мои чувства к нему ничем не обоснованы. Отец даже предположил, что у меня развился стокгольмский синдром! Я чувствовала, что меня осуждают как одну из «тех женщин», которые просто позволяют своим мужьям изменять».
В отличие от многих женщин, не имеющих никаких ресурсов в сравнении с патриархальными привилегиями мужа, Джессика финансово независима. У нее есть выбор. Именно потому что она живет по другому биллю о правах, наша культура требует, чтобы эти права были реализованы. Слушая ее, я вспомнила семинар, который недавно провела с группой женщин из деревни в Марокко. Когда я объяснила им, что сегодня в Америке женщин вроде Джессики поддерживают в решении хлопнуть дверью и уйти, одна из молодых слушательниц рассмеялась. «Прошу прощения, мадам, если бы мы каждый раз бросали мужей, гоняющихся за юбками, в Марокко бы все оказались в разводе!»
Некогда развод считался стигмой. Теперь стыдно остаться, когда можешь уйти. Самый известный пример – Хиллари Клинтон. Многие женщины, которые в остальном восхищаются ею, так и не смогли оправиться от ее решения остаться с мужем, когда у нее были все возможности покинуть его. «Неужели она себя не уважает?»
Само собой, бывают случаи, в которых развод неизбежен, логичен или просто желателен для всех заинтересованных сторон. Но разве это единственный верный выбор? Страдая от боли и унижения, мы рискуем смешать свою реакцию на измену с чувствами к отношениям вообще. История переписывается, мосты сжигаются вместе со свадебными фотографиями, а дети делят свою жизнь на два дома.
Джессика не готова выставить мужа за порог. «Люди совершают ошибки. Я и сама не святая. Пускай я и не сплю с кем попало, мне плохо удается справляться с трудностями. Когда все идет не по плану или слишком много проблем, я просто замыкаюсь в себе и пью. Если мы не позволим партнерам оступаться, мы все останемся одинокими и несчастными». Она готова дать Джулиану второй шанс.
Стремительные разводы не дают возможности преодолеть трудности, восстановить и укрепить отношения. Они губительны для пар, которые хотят учиться на своих ошибках и расти вместе. Джессика и Джулиан говорят мне: «Мы оба хотим, чтобы все получилось. После того как все это началось, мы наконец-то смогли поговорить по душам. Это были невероятные, душевные и конструктивные разговоры, каких у нас не было уже много лет». Но затем они спрашивают: «Неужели нам действительно нужно было пройти через измену, чтобы стать по-настоящему искренними друг с другом?» Я часто слышу это и понимаю их сожаления. Но вот негласная правда об отношениях: для многих пар менее экстремальных переживаний недостаточно, чтобы привлечь внимание партнера и пошатнуть изжившую себя систему.
Фактически проблема нетерпимых, эмоциональных и категоричных разговоров о неверности заключается в том, что они пресекают любые шансы на более глубокое понимание, а следовательно, на надежду и излечение – как вместе, так и порознь. Осуждение измен делает браки более хрупкими. Конечно, когда Джулиан изменяет Джессике, пока она дома меняет подгузники малышу, ей лучше взять под контроль свой гнев, чтобы дать адекватный ответ на этот удар по их отношениям. Но чем больше я говорю с людьми, которые столкнулись с изменой – самим изменником, его преданным партнером, любовниками, детьми, – тем сильнее чувствую необходимость отойти от представления о жизни и любви как сферах, где всегда есть правый и виноватый. Горечь, желание мести и бесконечные споры ничего не дадут. Здесь показательный пример – женщина, чье негодование было настолько велико, что она рассказала пятилетнему сыну о многолетней супружеской неверности своего мужа, «потому что сын должен знать, почему плачет мамочка».