раздают бесплатно, от души, в обмен на улыбку, - а это, право, не бог весть какая корысть.
Попытаемся разобраться еще и вот в каком вопросе: так называемой вторичности Науменко. Многие эрудиты отказывают ему в самобытности, а порой даже упрекают в подражательности, щеголяя знанием англоязычных рокеров. В чем здесь дело?
Я не стану кокетливо причислять себя к рок-дилетантам: мне знакомы первоисточники майковского вдохновения, дело здесь в другом. Я бы сравнил то, что делает Науменко сегодня, с тем, что в начале прошлого века делал В.А.Жуковский. Разумеется, параллель эта весьма возможно, что не оригинальная, (уж слишком она очевидна) способна вызвать и улыбку, и возмущение (все зависит от читателя), но подоплека здесь одна: нельзя создать своего, самобытного искусства, игнорируя опыт, накопленный в этой области представителями другой культуры.
Вольные переложения Жуковского из западноевропейской поэзии стали вполне национальными и неповторимыми шедеврами русской лирики. Современному читателю поэзия, созданная до Ломоносова, т.е. условно до ориентации на европейскую культуру, навряд ли покажется удобочитаемой; и дело не только в языке, но и в самом ее строе. Поэтому сейчас, когда мы начали осваивать афро-американскую стихию рока, трудно обойтись без повторений и цитирования. Это к вопросу о подражательности Майка и многих других.
Что же касается «вторичности», то я бы предпочел говорить о традиционности. Традиция в рок-н-ролле - очень хорошая проверка личностной самостоятельности традиционалиста. На Западе традицией не пренебрегают ни Боб Дилан, ни Брюс Спрингстин; насквозь традиционна музыка рэггей, тем не менее, многим артистам удалось и удается привносить свои, неповторимые элементы, которые позволяют безошибочно определить индивидуальность конкретного исполнителя. Мне кажется, что это удается и Майку в его лучших вещах. Здесь срабатывает еще и такая деталь: на узнаваемую музыкальную канву ложатся неожиданные майковские стихи, что создает дополнительный эмоциональный эффект, наподобие того, когда мы после долгих лет разлуки встречаем своего старинного, с детства знакомого друга: что-то осталось в нем от соучастника общих ребячьих проделок, но время изменило его, и он уже тот, да, не тот.
В заключение я бы отметил сделанную в «госпел» композицию «Свет» с характерным для этого стиля хором (спасибо, Майк, прекрасный подарок) и тяготеющую к ритм-энд-блюзу «Марию»: "В моих ушах звучит симфония для двух хоров, шоссе и дождя".
Да простит мне воспитанный на объективизме читатель, но, видит Бог, после этого выступления «Зоопарка» не хочется говорить о недостатках.
ПРЕССА
Ба-ба-бабах! - это раздалось со сцены. Там Валерий Кирилов, ударник «ЗООПАРКА», пробовал перед концертом барабан, барабан был плох. Истина, написанная у Валерия на майке, соответствовала действительности. «Никто меня не любит, все только обижают», - вот что было там написано. - Сева, - сказал Кирилов, - здесь нужен гвоздь и молоток. О, тонкая музыкальная работа? - прикрепить ударную установку к полу так, чтобы в процессе концерта она не уехала в дальнюю даль. Сева приносит гвоздь и молоток. Сева разбирается с кооперативными бумагами («ЗООПАРК» приглашен карельским кооперативом «Компакт»), Сева узнает, где можно купить пива. Сева сидит в директорском кабинете - тут раздаются телефонные звонки: «Правда, что к вам приезжает «ЗООПАРК»?» - «Неправда, «ЗООПАРК» от нас сегодня уже уезжает». Сева Грач - менеджер. Его записная книжка - целый талмуд.
- Да-а, - говорит Сева, - есть моя недоработка. Если бы мы заранее выслали афиши, то не пришлось бы сегодня давать вместо двух концертов один, да еще в полупустом зале. Но денег на афиши не было!..
«Компакт» содрал со зрителей по четыре рубля за вход. Это с учетом того, что аудитория у Науменко более чем безденежная. (Аудитория, вовремя узнавшая о концерте, проникла в зал через крышу: по канатам на сцену в зал). Но как-то не сообразил «Компакт», что достаточно повесить по зазывному яркому ватманскому листу в университете, пединституте и паре-тройке училищ, и полный карман денег обеспечен; и не будет Майкл Науменко за сценой откровенно высказываться о том, что он думает обо всей этой организации.
Майкл Науменко - мамонт «андерграунда». В «андерграунде», по сути дела, и оставшийся. Несмотря на популярность «Белой полосы».
- Раньше у нас что было в трудовых книжках записано? Дворник, сторож, кочегар. А теперь у нас что? Теперь у нас «артист»! А жрать все равно нечего. И живем все в коммуналках. Даже БГ - хотя ему-то еще год назад могли жилплощадь обеспечить - в Америке тусуется!
- А вы куда поедете?
- Это за бугор-то? Куда позовут. Скоро, наверное, в Финляндию поедем.
- Думаете, им будет интересно?
- Есть же предложение Майклу несколько своих песен перевести на английский! Это несложно будет сделать: например, «Песня простого человека» - это почти калька с Дилана. У Майкла и БГ это так: многие образы взяты из американского рока.
- А с БГ вы в контакте?
- В самом начале - еще в конце семидесятых - Майкл был приглашен к Бобу гитаристом (само знакомство еще «доаквариумное»). Сохранилась запись: Боб с Майклом поют «Пригородный блюз». Только в 81-м родился «ЗООПАРК!», вот когда Саша пришел…
- Александр Храбунов человек петрозаводский…
- Наш первый ударник Андрей Данилов тоже был оттуда, так что вначале половина «ЗООПАРКА» были петрозаводцы… Это, наверное, по аналогии с ленинградцами.
Сева ушел в зал - в перерыве он делится со зрителями последними рок-сплетнями. О том, как «Ария» приехала в Софию, а во всей Софии ни одного металлиста. Ну, пошли в магазин «Плиску» покупать и видят - там человек, а на нем пояс и браслет с заклепками. Потом этот человек пришел к ним на концерт. Оказалось, его фамилия - Кинчев. Кстати, о Кинчеве: на башлачевских концертах в Москве милиционеры к нему в очередь за автографами становились. На фуражке, говорят, распишитесь… А у «Зоопарка» пауза.
- Ох, и надоела эта музыка, - говорит кто-то, - Майкл, в чем это у тебя штаны?
Майкл мрачен: - В поезде.
- Майкл прекрасный семьянин, - это Сева уже,- меня, бывало, по неделе дома нет, а он всегда домой возвращается. Сын у него, первоклассник. «Включи, говорит, папа, Брюса Спрингстина».
- А лет Майклу?..
- Тридцать три. В апреле исполнилось. Как раз после «Ассы».
А в зале крутизна. Молодежь орет и улюлюкает. На авансцене особо экспрессивные, роняя аппаратуру, танцуют рок-н-ролл. Перед микрофоном - Майкл в темных очках, в паузах, жуя резинку, выплевывает в зал свою программную вещь: «Их называют гопники..».
Как ни парадоксально, фанатами «Зоопарка» зачастую оказываются герои его песен.
* «Майкл» - написание корреспондента газеты «Карелия».
Как изменились времена! Еще четыре года назад по поводу «зоопарковского» альбома с названием «Белая полоса» мы могли много чего узнать из сердитых писем в газеты; особенно, помнится, поразило меня письмо пожилой женщины, которая альбома, естественно, не слышала, но, ссылаясь на возмущенное мнение «большинства», заявляла: «От ВИА с таким названием ничего, кроме пошлятины, ждать не приходится!» А ныне по результатам майского хит-парада ТАСС среди 89 долгоиграющих пластинок «На вершине Олимпа» оказалась впервые вошедшая в хит-парад группа «Зоопарк» с диском «Белая полоса». Здесь не место рассуждать о стереотипах восприятия, но вот что в этой связи любопытно: со времени распада «Битлз» прошло всего 18 лет, а многие подростки ныне вполне искренно недоумевают, за что у нас на всю катушку ругали «тишайшую» ливерпульскую четверку, ведь она как бы и не рок-группа, а так… эстрадный ансамбль.
…Итак, нашумевший в свое время альбом вышел пластинкой. Поставьте ее на «вертушку» и без предубежденности вслушайтесь в то, о чем поется. Вы погрузитесь в гущу жизни молодого человека, который изумлен «застойными явлениями» и которого не очень-то тянет в регламентированный мирок взрослых. И, послушав обе стороны пластинки, вы еще раз убедитесь, что жизнь молодых полным-полна драматизма (теперь, когда вы посмотрели «Легко ли быть молодым?», в этом никто не сомневается); тут одиночество на одного и вдвоем; тут мальчики и девочки, которым хочется любви и некуда деть себя в неприветливом городе; тут же и агрессивные гопники (в Москве их называют люберы), которые мешают жить; тут трогательная баллада «Когда я знал тебя совсем другой» - о выскочившей замуж девушке и незаметно для себя превратившейся в заурядную мещаночку; тут и лирика «Ночной гость», парафраз есенинского «Черного человека», но с благополучным - до слез - финалом; тут, наконец, программная «Песня простого человека», где Науменко спрятался под маской «такого, как все»: «Я обычный парень, не лишен простоты, я такой же как он, я такой же как ты, я не вижу смысла говорить со мной - это тоже самое, что говорить с тобой…», и нет там места для вопроса «зачем жить?», а раз нет, значит «так надо!» Об опасности появления таких «среднестатистических» людей с тревогой сказал недавно в «Литгазете» писатель Олег Попцов: «Коллективное «мы» поглотило «я», навязало ему принципы коллективной ответственности, коллективного интереса, мифического равенства «я - как все».
Словом, вы убедитесь, что альбом с «бородой» четырехлетней давности в целом не потерял своей актуальности с точки зрения содержания. Чего, к сожалению, нельзя сказать о форме. По качеству записи «Белая полоса» не уступает английским пластинкам… начала шестидесятых!
…Когда одного знаменитого физика спросили, что помогает ему в работе над созданием новой теории, он ответил: «Трудности». Этот ответ, думается, приложим к истории отечественного рока, в котором сегодня - в иных, конечно, масштабах - идут все те же процессы, что и в других искусствах: возвращение широкой публике как бы не существовавшего. Трудностей внешнего порядка у рок-музыкантов становится все меньше, и, может быть, не за горами то время, когда останутся лишь внутренние творческие проблемы.