вил по-новому взглянуть на свое не менее дурацкое поведение и совсем уж идиотскую задумку вырядиться под норвежца и устроить тинг. Зачем ему это надо? Ползут шведы в Карелию, и что? Даже двоечник знает, что они захватят не только эти земли, но и перекроют Новгороду кислород. Персидский транзит скиснет после шалостей Тамерлана, китайский шелк пойдет через Волжскую Булгарию и родит Казань. Москва приватизирует соловецкий жемчуг, и северо-запад России зарастет мхом.
На санях, от крепостных ворот до маленького причала у стены, промчались в две минуты. Затем, объезжая прибрежные валуны, осторожно съехали на лед. На берегу озера лежали рядком доставшиеся в наследство драккары и карфи.
– Дай мне один драккар, – заглядывая в глаза, попросила Флейен.
– Хочешь домой вернуться?
– Не-а, там скучно. Весной из Або вывозят много серебра.
– Аландские острова очищаются ото льда в марте, а район острова Котлин только в середине апреля.
– Да знаю я! Серебро вывозят в конце апреля, затем наступает очередь меди.
– Странно, не вижу причин в задержке на месяц.
– Ты просто там никогда не был. Рудники на болоте, там с конца февраля непролазная грязь. Ни пройти ни проехать.
– Мне не жалко, можешь брать один или сколько там тебе потребуется.
– Больше трех не надо! – Флейен поцеловала Норманна в губы. – Тебе причитается половина.
– Сначала вернись живой.
– А? Брось! Там несложно, цапнем пару карфи – и сюда.
– Серебро везут ротозеи, ты это хочешь сказать?
– Нет, конечно! По весне не хватает охраны, мы переоденемся под датских наемников и уведем карфи.
– И часто так поступают?
– Нет, мало кто рискует зимовать в чужих краях. Плавание через озеро Имантра открывается только в конце мая.
– Нарветесь на городскую стражу, и висеть вам на воротах.
– Ха! За мешочек серебра они сами подыщут тебе купца.
– Они не заинтересованы в установлении порядка?
– Им-то какой с этого прок? Стражники отвечают за порядок в городе, а что за стенами никого не касается.
– Что-то не верится. Король должен заботься о безопасности торговых караванов.
– Ой, насмешил! Короли меняются чуть ли не каждый год, а Висбю за просто так не потратит и медяка.
– И много бродячих шаек между Або и рудниками?
– Вообще нет. Река течет между болотами – ни уйти, ни спрятаться.
– Разве от рудников до Або протекает речка? Сама только что говорила о дороге.
– Сначала гать через болото, затем река, потом снова гать. Последний участок проходит по торфянистой низине.
– Как далеко от рудников да Або?
– Четыре-пять дней пути. Я сама те края исходила, грабануть можно на любом участке, да бежать некуда.
– Если не убежать, то и не догнать.
– Были умники, да быстро закончились. Проползешь по трясине десять дней, а на выходе тебя прибьет или карел, или чухонец.
Рассказ девушки пробудил у Норманна интерес. Шведы всегда были врагами России, испокон веков лезли на наши земли. Чем больше сейчас перебить, тем меньше выйдет под Полтавой. Заодно и пограбить, тем более что вернуться домой надо при деньгах, в двадцать первом веке китайская бижутерия не прокатит.
Глава 3Валаам
Лошадка резво бежала по присыпанному снегом льду. Устроившись поудобнее, Норманн с интересом осматривал берега. По словам карелов, залив, на берегу которого стояла крепость, был удобным для строительства кораблей. Здесь не только подходящая для земледелия почва, но и прекрасный реликтовый лес. Далеко ехать не пришлось, для закладки верфи подходило устье реки, которая протекала вдоль южной крепостной стены.
– Здесь глубоко? – обратился Норманн к возничему.
– Для рыбалки плохое место, камней нет, ям нет, и берег приглубый. Рыба здесь не стоит ни зимой, ни летом.
– Водопады поблизости есть?
– На этой реке нет, а рядом сразу пять. Плохие, выше двух метров, лосось с форелью на нерест не идут.
Вот и все, на этом разведка местности закончилась, но возвращаться не хотелось.
– Давай прокатимся по заливу до выхода в озеро, – предложил Норманн.
– Далеко ехать.
– Сколько?
– Далеко ехать! – повторил возничий – Туда, сюда, к ужину вернемся.
– Поехали! Лошадь не гони, а то нечаянно в полынью угодим.
– Не боись, князь! Сейчас от крепости отойдем и на дорогу выйдем.
– Что за дорога? Почему в обход крепости?
– На Валаам. А крепость обходит, чтоб шведы не видели, они же нехристи.
– Разве карелы крещены?
– Давно уже! Считай сразу после Новгорода! К тому же воскресный торг на южной стороне острова. Много людей собирается.
– И купцы приезжают?
– Из Новгорода, они на Валааме всю зиму живут, специальный дом себе построили.
– Остров далеко от этого берега?
– Здесь с любой стороны одно и то же расстояние. Что от Сердоболя, что от Салми, что с нашего берега.
– Вот как?
После похода в Любек Норманн не заглядывал в карту, не было повода, новость о близости монастыря оказалась для него сюрпризом. Вскоре с правого берега на лед вышла санная дорога. Лошадка почувствовала наезженный путь и побежала быстрее. Свернувшись калачиком, валькирии зарылись в сено и вскоре сонно засопели. Норманн любовался природой, которая так и просила взять в руки краски и кисти. Воображение добавляло недостающие линии, и причудливые изломы скал преображались в великанов или гигантских животных. Стройные реликтовые сосны навеивали душевное тепло и умиротворение. Местами гранитный берег поднимался горой с крутым обрывом и плавно спускался обычным заливным лугом. Неожиданно надо льдом как бы встал непонятный звук, снежинки отозвались пением торжественной мелодии. Возничий широко и обстоятельно перекрестился. Колокола Валаама! Тональность звучания плавно изменилась, и вскоре стал различим перезвон. Тридцать километров нетронутой человеком природы сделали звук живым, создавалось впечатление, что его можно пощупать руками.
– Поворачивай назад! – приказал Норманн. – Завтра с утра поедем к игумену!
– Люди хвалят новые колокола, – отозвался возничий, – благодарят тебя за щедрый дар.
– Меня-то за что благодарить? Спасибо мастеру за труд и умение.
– Умение не поможет, не будь на то твоей воли. Да и скромничаешь зря. Царские врата сам делал, то доподлинно известно.
– Понравились? Сам видел?
– А то! Считай, каждый приходил полюбоваться. Даже не верится, что человек может такое сделать!
Норманн ничего не ответил. Для любого дела требуется умение, которое приходит на определенном этапе развития цивилизации. Взять решетку Летнего сада. У людей двадцать первого века она не вызывает никаких эмоций. Многие найдут ее обычной, даже простоватой, а два с половиной века назад это был общепризнанный эталон изящества и кузнечного мастерства. К примеру, резьба по дереву, не умеючи и ложку не сделать, а Норманн легко в пять минут вырежет для кресла «гнутые» ножки с львиными лапками. На самом деле нет никакой сложности, если знать и уметь. Аналогично с кузнечным делом, скажи он сейчас возничему о затраченном на ворота времени, не поверит, примет за бахвальство.
Сани легко скользили, копыта лошади поднимали легкую снежную пыль, уютная шуба и девственная природа настраивали на лирические мысли. Опаньки! А про колокола он говорил Выгу, и кузнецов с литейщиками донимал расспросами. Самовольно отлитые колокола ударили по самолюбию, шокировали неожиданностью изготовления. Норманн был уверен в исключительности своих знаний, вот и поплатился, хотя не факт, что его литье оказалось бы лучше. Кстати! Он же обещал Шушуну серьгу в ухо! И не просто серьгу, а со стеклянной вставкой. Бобра сделать не проблема, стекло вообще легкий для изготовления миниатюрных фигурок материал. Придется поговорить с Нерлем по поводу мужских висюлек в ухо. Если подобные украшения считаются в порядке вещей, то надо сделать для всех.
С быстрым отъездом из крепости ничего не получилось, сборы растянулись почти на неделю. Норманн никак не мог привыкнуть к огромному количеству одежды, которую требовалось менять по нескольку раз на день. Да еще слуги, они тоже со своим багажом. Так что из крепости выехал настоящий обоз из дюжины саней с полусотней охраны. Кутаясь в лисью шубу и поддевая снег унтами на волчьем меху, Норманн влез в поданную кибитку. Лепота! Натянутая на каркас кожа белухи изнутри оказалось утеплена мехом, а слюдяные окошки давали хороший обзор. Да еще печка, одновременно и сиденье. Тепло и уютно! Форейторы на задке по совместительству работали истопниками.
– Чья задумка? – обнимая на прощанье Нерля, спросил Норманн. – Никак итальянцы придумали?
– Куда им до нас! – расправляя усы, усмехнулся воевода. – Такие кибитки стоят в каждом зажиточном дворе.
– А эта откуда? Специально из замка пригнали?
– Извини, княже, не додумался. Взял из свейских трофеев.
– Сам на простых санях разъезжать будешь?
– Что ты! Их в каретной много! Тебе лучшую подобрали!
– Никак свеи по зиме разбоем занимались?
– Это племя людей грабит что зимой, что летом! Одно слово – нехристи.
– Так и мурманы не отстают.
– Нашел с кем сравнивать! Мурман раз в год пришел, схватил и бегом назад. Они стараются здесь не пакостить.
– Вполне логично, иначе дорогу перекроют, да и наши далеко не ангелы.
– У нас закон чтут, первого встречного не трогают. Вот если вражда между князьями, тогда в набег ходят.
– А по своей инициативе? Приспичило, денег нет и продать нечего.
– За воровские дела вмиг голову снесут. Шила в мешке не утаишь, имена разбойников быстро прознают.
– И все же! – не отставал Норманн. – Тайно напали да на стороне продали.
– Человек был без гроша, а тут алтын в кармане, и вся твоя тайна на виду.
– Можно отговориться, рассказать о дальнем походе.
– В дальний набег ходят большими силами, долго готовятся, по возвращении хвастают заслугами.
– Сам ходил?
– Не раз. Черемисов били, татар с реки Казанки грабили, в Литву заходили.