– Ваше Величество. Вы старше любого из нас по титулу, потому прежде чем молвить речь, прошу дозволить мне говорить.
Кричать лорд Херебард не стал, но скорее всего именно потому-то его услышали все, и в зале ненадолго воцарилась тишина. А король, ошеломлённый тем, что его, пусть формально, но признали владыкой, растерянно бросил:
– Дозволяю.
– Уважаемые лорды. Так получилось, что среди умудрённых годами в этом собрании я самый молодой. Но иногда именно молодость помогает взглянуть на проблему с необычной стороны, не затеняя взгляд опытом прошлых лет. В прошлый раз я по просьбе Алмазного Полоза согласился с его предложением.
На этих словах перешёптывания смолкли, и тишина стала гробовой. Давить на колеблющихся и перетягивать на свою сторону того или иного члена Совета – естественно. Но это никогда не выходит наружу. Формально каждый голосует «по своему разумению блага Великого Леса». И публично упомянуть, что действуешь по чьей-то просьбе, означает бросить в лицо обвинение: ты от меня добился решения грязным шантажом.
– Сегодня мы должны признать – война стала ошибкой. Думаю, пропавших воинов мы больше не увидим. И значит, по нашей вине погибла лучшая часть нашей армии. Титания, хранительница равновесия судьбы, уже отмерила нам наказание. Пусть мы лишились многого – не стоит идти против её воли дальше, рискуя положить новый груз на чашу несчастий. Я за то, чтобы люди уходили спокойно. Правитель людей показал, что не хочет большой войны – но может сражаться. А через несколько вёсен, когда горечь взаимных потерь зарастёт травой новой жизни, мы должны заговорить о мире.
Почти сразу в поддержку Рыси высказались лорды Золотого Оленя и Рубинового Медведя. Фахтна заскрежетал зубами: мерзавцы, увидели поддержку в Херебарде и теперь пытаются разорвать поводок. Мол, мы и так пострадали в прошлой авантюре. И надавить на них сейчас невозможно, шантаж экономической блокадой имеет свой предел… Особенно если Рысь и Ястреб выступят заодно, а Зелёная стража будет возрождаться фактически под руководством капитана Ястребов. При таком раскладе Полозу нужен чистый выигрыш. Тогда никто не посмеет заявить о пересмотре границ вассальных доменов победителя грозного врага, а Медведь с Оленем останутся без прохода к Ястребам, Рысям или вольным королевским городам.
– Мои крылья всё равно ударят. Хотите вы или нет.
– Мои тоже! – поддержал Аметистовый Лебедь.
Гибель урожая игольника очень больно ударила и по кошельку, и по самолюбию. Великий лорд хотел мстить.
Следом зазвучали ещё два голоса в поддержку Алмазного Полоза. Его ближайшие союзники прекрасно понимали, благодаря кому они удерживают место в Совете, и потому были готовы идти за хозяином до конца.
Первым встал Ястреб.
– Отказываю. И поддерживаю предложение лорда Изумрудной Рыси о мире.
Медведь с Оленем встали следом:
– Поддерживаем Изумрудную Рысь.
Затем все четверо молча покинули заседание. Впервые за три последних столетия среди Великих лордов случился отрытый раскол.
До границы оставалось совсем немного. Узкая дорога, ведущая к очередной пограничной заставе, завтра закончится. Деревья понемногу уже начинали редеть. Ещё день-два и лес сменится лесостепью, а там грузовики спокойно пройдут и напрямую. К тому же, если в глубине страны вертолёты применять не рискнули – как горели воздушные машины над полем боя, запомнилось слишком хорошо – то на границе поддержка с воздуха будет: два звена ждали на аэродроме подскока. Догнать землян вряд ли успеют, да и потери оказались куда меньше, чем боялись перед началом операции. Можно праздновать победу. Вместо этого на душе у генерала Свиридова который день скребли кошки. Потому гонял он дозоры и охранение нещадно, в воздухе постоянно висел беспилотник – и не дирижабль, а самолёт. Подчинённые Мануса беспрерывно сканировали окрестности. Всё было тихо. Слишком тихо.
Дорога стала совсем плоха, потому ехали грузовики медленно. В какой-то момент колонна встала – хлипкий мостик через речушку тяжёлые машины выдержать не мог. Сапёры принялись наводить переправу, беженцы, некоторые водители и солдаты вылезли размять ноги. Свиридов тоже вышел из штабной машины, но далеко отходить не стал. Хотя сентябрь в этих широтах был тёплый, сейчас едва минуло двенадцать часов, и солнышко припекало вовсю – китель остался внутри. В одной рубашке от налетевшего ветерка оказалось довольно зябко.
Внезапно послышался рёв тревожной сирены – сигнал «магическая тревога», и почти сразу у переправы и где-то возле головного БТРа раздались несколько взрывов. Рефлексы сработали мгновенно, бросив Вячеслава под колёса. «Твою мать! – задёргалось в голове. – Авианалёт. Откуда?!» Убедившись, что больше взрывов нет, генерал вылез из-под грузовика и посмотрел в небо: там удалялись на юг два создания, величиной раза в полтора больше лошади, внешним видом напоминающие грифонов из средневековых легенд.
Других таких тварей в небе не было, потому колонна тут же наполнилась шумом – врачи бежали к раненым, остальные занимали места по тревожному распорядку, готовясь к отражению атаки. Свиридов вместе с двумя заместителями торопливо побежали к машине магов: если Манус не доложил по рации или не послал вестового, значит дело серьёзное, отвлечься никто из чародеев не может. Но информация о том, что произошло, нужна как воздух. Потому быстрее подойти самим – пусть объясняют эту непонятную чертовщину по ходу дела.
Мануса они нашли рядом с изуродованной машиной магов, сидящего на земле бледным как мел, и судорожно хватающим воздух.
– Что с ним?
– В рубашке родился, – пояснил один из врачей. – Третья бомба рядом с ними легла, почти всех контузило, кого-то сорванным оборудованием побило. Хорошо, броня осколки выдержала. А на нём ни царапины, просто шок, видимо.
– Это поправимо, – бросил кто-то.
Несколько мгновений спустя откуда-то возникла фляжка со спиртом. Мануса хлопнули по щекам, с силой разжали зубы и влили несколько глотков обжигающей жидкости.
– Майор, докладывайте.
– Я…
– Как положено, докладывайте, майор!
Это сработало: разум подчинённого ухватился за незыблемые формы устава и начал приходить в себя. Ровным механическим голосом Манус заговорил:
– Товарищ генерал, разрешите доложить. Нами было замечено необычное явление. Особенность данных созданий в том, что они не излучают, а поглощают магию, в целом оставаясь почти нейтральными. С подобным феноменом мы на практике столкнулись впервые, потому не сразу его заметили. Дальше не сразу поняли искусственное происхождение, и сигнал о начале магической атаки запоздал.
Взгляд Мануса приобрёл осмысленность, потом заполнился ужасом, мужчина мешком осел на землю и негромко произнёс:
– Небесные всадники. Нам конец. От них не отбиться.
Свиридов ненадолго отвлёкся – ему доложили о пострадавших и характере упавших бомб. Три осколочно-фугасных примерно по сто-сто пятьдесят килограммов в тротиловом эквиваленте каждая. Одна зажигательная.
Едва помощник закончил, генерал снова обратился к Мануса.
– Майор, отвечайте. Что в них такого ужасного?
– Они… они атакуют с неба. Много. Потому от них нет защиты.
– Вертолёты почему-то никого особо не пугали. И сбивали их за милую душу.
– Там… там количество, – Манус наконец-то справился с собой. Видно было, что боится он по-прежнему до дрожи, но решил – если уж тонуть, то хоть побарахтаться. – Среди Стражей много умелых магов, и мы потом с Агенором вспомнили. Так на драконов охотились. Когда целей мало, а магов достаточно, хоть одно брошенное заклятье попадёт. Но сколько так можно подбить? Десяток, полтора – если очень повезёт. А тут в каждом небесном крыле будет не меньше полусотни зверей. И атакуют всегда минимум двумя-тремя крыльями. И магию они пьют, заклятья на Небесных всадников почти не действуют.
– И каждый несёт минимум по два заряда. Почему их не применили сразу?
– Это очень дорого. Небесные создания способны нести всадника и груз, легко приручаются – но живут только в одном месте, на западе Леса. Там невероятно высокий показатель магии, потому за пределами этой зоны им требуется постоянная подпитка. Гвенъя наверняка опустошили все свои хранилища, чтобы бросить Небесных всадников в бой.
– Ясно. Сколько у нас до атаки?
– Думаю, часа два есть. Может больше – зависит от того, где расположились остальные и готовы ли воины подняться в воздух.
– Хорошо хоть до связи между землёй и небом тут не додумались… Кравцов, – начал раздавать приказы генерал. – Соберёшь лучших стрелков. На тебе зенитная оборона. Ни одна сволочь дойти не должна. Бекетов. Отвечаешь за землю, когда после налёта пойдёт пехота. Демьяненко, берёшь майора Мануса, может, кто ещё оклемается, и тащишь к своим орлам. Поднимаете в воздух всё. Чтобы ни одна дрянь больше не подкралась незаметно. Павлов, на тебе маскировка. Исполнять.
Гвенъя дали на подготовку больше четырёх часов. Генерала Свиридова сначала удивила такая нерасторопность, а потом насторожила. Если задержка не случайна, наверняка сразу за грифонами атакует пехота. Тогда ждали именно её. Наконец, сначала Манус доложил – приближается аномалия. И почти сразу тоже самое подтвердили с поста воздушной разведки: сбит самый западный из дирижаблей слежения.
Через несколько минут в бинокль получилось увидеть атакующих. Быстрота полёта грифонов порадовала – если «пустые» птицы делали не меньше сотни километров в час, то в гружёном состоянии их скорость не превышала шестидесяти-семидесяти. В атаке участвовали больше четырёх с половиной сотен птиц. Сейчас грифоны наступали двумя группами навстречу друг другу под тупым углом. Начиная от концов пройти почти параллельно линии колонны землян, сбрасывая бомбы и высыпая из мешков тяжёлые стальные стрелки в полторы ладони длинной – падая с большой высоты, такая проткнёт насквозь даже человека в кольчуге.
За подаренное время колонна землян изрядно «выросла» в размерах. В хвост и в начало успели отогнать несколько уже ненужных грузовиков и заправщиков. Построили штук пять макетов оборонительных противопехотных позиций, где сидели одетые в мундиры чучела – с воздуха, если не приглядываться, как настоящие. А на самых концах вынесли на три сотни метров от колонны два ложных поста магов, откуда искрили чарами и магические кондиционеры, и остальные изделия техномагии. Будто бы чародеи засели там и готовятся попробовать накрыть людей защитным куполом.