Ольга БолдыреваПраздник урожая
Корпорация “ОССА”, засекреченная лаборатория. Ноябрь, 2005
Сосущее, отравляющее, сводящее с ума чувство голода. Я лежу на полу в бетонной серой камере и с трудом могу передвигаться. Истощение, звон в ушах и жажда. Она слепит, заставляет вопить. Когда голод сводит кости, жужжит под ребрами я слышу шум, он сводит меня с ума. Но стоит закрыть глаза, я просыпаюсь в окровавленной камере. Так и не знаю чья эта кровь.
Я не знаю сколько прошло времени, помню только, что меня помещали в какой – то карантин. Видимо не прошёл. Тьма, тьма, глаза опять закрываются, чертова тьма…
Снова кровь. Она везде, стены пропитаны холодным железным запахом. Все помню отрывками, фантазии или что – то из прошлой жизни. Помню, как целовал девушку на ферме, её пшеничные кудряшки и джинсовую юбку. Помню, как купил первую машину, как ел чертовски вкусные стейки… Что же случилось? Со мной никто не говорит. Изредка, на своих позвонках, обтянутых кожей, я чувствую взгляд. Люди в белых халатах навещают меня время от времени. Они не разговаривают, просто смотрят.
Это сводит с ума больше, чем пелена или тьма. Кажется, я провел тут вечность. Мне страшно. Я виню врачей, иначе кто еще может носить белые халаты? Со мной что-то случилось, но я не чувствую, что это когда-нибудь закончится. Иногда, страх сменяет злость. А за злостью тут же наступает тьма…
Я устал от крови, кажется, я даже чувствую ее вкус. Холодный металлический привкус на языке и зубах. Я смотрю сквозь прозрачное окно на серую стену, на ней указана цифра э-э-э-э как же… два, да это двойка, и еще одна… а потом, три! Три всегда идет за двойкой… Но, если есть двести двадцать три, значит есть еще… Мне нравится думать, что я не одинок здесь. Иначе зачем строить такой длинные коридор и лифт. О, его я помню. Черт возьми сколько здесь этажей! Что же за тварей они прячут на последних этажах? Иногда, я фантазирую от скуки, когда сознание прорывается сквозь жажду, как сейчас, что однажды дикая безобразная тварь вырвется и рванет крушить мир. А я увижу солнце и может, встречу ту девушку. Узнаю, что же со мной случилось…
Единственное, что я ощущаю ясно – это запахи. Женщина со светлыми волосами пахнет цветами, сладкими, с медовыми аппетитными нотами. В которые хочется вгрызться, почувствовать на вкус. Думаю, она такая же сладкая. От мужчин пахнет только отвращением. Я им противен. Я бы тоже плевался, увидев подобного себе. Хотя о себе я сужу только по виду моих рук и ног. Серые, худые со вспухшими венами и темными пятнами. Нет, меня не морят голодом. Каждый день новый поднос. Только я не чувствую, что голод заканчивается. Да и по сравнению с тем, что они пихают в мою камеру, цветочная докторша выглядит аппетитно. Мне хочется оторвать от неё кусок, хочется почувствовать, как кровь потечет по губам. Кажется, это круче чем Секс. Да, его я ещё помню. Снова, снова, голод, он скручивает мои внутренности… Тьма, снова тьма. А за ней кровь.
Кроме фермы, цветочной докторши и лифта я помню еще кое-кого. Я точно помню серые волосы, узкие очки и презренный взгляд. Его мне хочется растерзать. Оторвать руки и обгладывать у него на глазах. Наверное, это все голод. Может я болен? Может меня вылечат? Тьма появилась на секунду и тут же растворилась, но крови не было… зато снова был голод. Я попытался отвлечься, вспомнив ту, милую цветочную девушку. Мед, травы… Однажды, она зайдет в мою камеру и вколет что-нибудь невероятное. Надеюсь, у неё как обычно, будет глубокий вырез. А потом…. Потом я бы схватил её за волосы и вцепился в предплечье. Моя цветочная девочка. Под рёбрами снова свело, голова зашумела. Я схватился за желудок, казалось, он горит огнем, руки тряслись. Голод, голод, как же я хочу жрать! Я заорал и упал во тьму.
Возле камеры №233 снова загорелись приборы и раздалось попискивание датчика. Объект ИМ – 10 снова бился о стекло, отрывал куски от своего тела и жадно ел их, заливая все вокруг кровью. К стеклу подошел высокий мужчина в белом халате, на ходу он собирал длинные серые волосы в хвост. Он взял планшет со стены, сделал несколько отметок стуча длинными пальцами по экрану и нажал желтую кнопку на приборной панели. Камеру наполнил зеленоватый газ, объект рухнул возле стекла. Мужчина зашел в лифт, нажал кнопку -11 и отправился вниз.
Корпорация “ОССА”, май 2004
Стационарный телефон кричал с черного стола на спящего мужчину. В комнате горела лишь рабочая лампа возле компьютера, в полутьме он разлепил глаза. Казалось, ничего не изменилось. Все та же тьма, все та же обстановка. Только неугомонный телефон все звонил, видимо они поймали его.
– Надеюсь, вы разбудили меня не просто так. – Мужчина схватил телефон и полупустую кружку с остывшим кофе. – Хорошо, сейчас спущусь. – Выпил до дна одним глотком, сел обратно на софу и закурил. Уже несколько недель он не был дома, не выходил на улицу. Даже долбанный кофе и сигареты ему приносил Рэй. Пепельная башенка рухнула на черные джинсы.
– Черт. – Он поставил кружку на тумбочку, накинул поверх белой рубашки белый халат с эмблемой, к петельке на кожаном ремне прицепил связку карточек на тонком карабине, отряхнул джинсы от пепла, и потянувшись, побрел к лифту.
Пара минут и лифт вез его вниз, – 7, – 8, -9, -10 – приехали. Свет здесь был яркий, за тяжелыми дверьми его ждала куча работы. Мужчина поднес карточку, затем ввел код доступа, система ожила.
– Вход разрешен Доктор Шерман.
– Ага, спасибо. – Протиснул сквозь зубы доктор.
Внутри его ждал ангар с армией “ОССЫ” и наемниками, почти сотня бойцов следили, чтобы вожделенный объект “А” оставался в кубе. Возле прозрачной стенки стояли двое: Нортон и Галлахер. А за их спинами спал огромный бизон, размером с пикап форд.
– Охота удалась? – Шерман подошел к кубу, он надеялся, что тупые солдаты и наемники не повредили объект.
– Как видишь. – Галлахер передал Доктору папку. – А, и у Нортон есть для тебя десерт.
– Десерт? – Узкие губы улыбнулись. Он повернулся к женщине, одетой в черное милитари, но без эмблем принадлежности.
– Ага, держи на сладенькое. – Она протянула ему прозрачный пакет с куском плоти, размазанная по пакету кровь, шматки шерсти и мяса.
– Ммм, вкусняшка. – Шерман обошел куб со всех сторон, чтобы проводить опыты потребуется клетка побольше. – Нужно перевезти его на -11 этаж в помещение C101. Галлахер, ты сообщил кому-нибудь из Коллиостры?
– Да, пока мы плыли обратно звонил Эдвард.
– Ясно. – Вздохнул Шерман. – Перевозите его, а я пока займусь десертом.
Через пару часов в лабораторию Шермана ворвался Эдвард с горящими глазами. Один из наследников Империи Каллиостро. Доктор услышал его еще в коридоре, дорогие ботинки громко стучали по бетонному полу.
– Какие новости? Наш гениальный Шерри? – От него невозможно разило оптимизмом. – Ма будет тобой гордится? – Эдвард улыбнулся невероятно тонкими губами и закинул ногу на ногу.
– Надеюсь, не только она. – Он отвлекся от своих заметок, кинул ручку с грохотом на стол. – Объект поймали, пока он спит от огромной дозы «Сказки на ночь», завтра начнем делать тесты. Пока что, на первый взгляд ничего особенного. Мои цыплята сейчас делают базовые анализы. И думаю, через несколько дней можно будет о чем – то рассуждать.
– Нда, Карле это не понравится. – Красавчик достал коричневую сигарету с вишневым вкусом и громко щелкнул серебряной зажигалкой.
– Ну ты же знаешь, я не вращаю волшебной палочкой. Иначе тогда не требовались такие усилия чтобы исцелить твоих родственников.
– Ну дело же не только в этом. Представь, только вообрази! Что ты будешь тем, кто откроет капсулу вечной жизни, хотя, даже если продлишь жизнь человека на 100 – 200 лет! Это уже будет успех. – Он нервно бил указательным пальцем по сигарете, чтобы скинуть пепел в пластиковый стакан на дубовом столе.
– Я думаю Эдвард, если бы Ричард Каллиостро не решил отправится вместе с группой в параллельные миры, то, возможно, сейчас мы бы занимались чем-то совсем иным.
– Не думаю дружище. Как только у Карлы появились первые морщины, она заставила бы тебя изобретать персональный фонтан молодости. Так что, то что случилось, лишь ускорило ее запрос.
– Любишь же ты свою ма. Но не она одна хочет жить вечно.
Корпорация “ОССА”, Октябрь, 2005
Напротив меня сидела женщина с короткими белыми волосами, в форме, а в углу комнаты, прислонившись к стене, стоял мужчина в халате. Я не видел его лица, только линзы очков отражались от тусклого света. Узкая оправа обрамляла зеленые глаза, он смотрел в упор, не уверен, что он даже моргал. Женщина заговорила первой, она начала допрос, а мне не оставалось ничего, кроме как отвечать. В надежде, что они закончат весь этот ужас. А я смогу вернуться к нормальной жизни, если, конечно, это вообще реально и нормальная жизнь где -то вообще есть. Еще и желудок начало сводить, может нужно было поесть? Не помню, когда я ел последний раз…
– Расскажите, что произошло после Праздника Урожая? – Ее голос был холодным, лицо не выражало никаких эмоций, точно как белый цвет ее формы.
– Х-х-хорошо, а когда я смогу вернуться домой? – Я дрожал от холода, испарина покрывала мой лоб, а зубы стучали. Мне хотелось убежать отсюда домой, спрятаться, закрыться, включить тупое шоу по ТВ и закинуть в себя несколько стейков. Никогда не испытывал такого чувства голода. Наверное, от стресса.
– Начинайте рассказ. – Ее голос резал по ушам, становилось еще хуже.
– Я начну рассказ с самого начала? – Она кивнула.
Штат Индиана, Миссури, Сентябрь, 2005
Я работал дровосеком, посменно, хотел заработать на приличный дом поближе к большому городу. Знаете, Эшли всегда мечтала уехать из этой дыры.
В сентябре традиционно праздновался День Урожая, я взял выходной и поехал пить пиво и обжираться стейками. Конечно, туда ломились все кому не лень за халявной едой. Централ